Сайт Moi-goda.ru: рассказы и повести разных авторов и наших читателей

«Красивыми не были, а молодыми были...» – такой автограф оставил Василий Фёдоров на своей «Книге любви» пишущему эти строки.

Юрий Витальевич Розовский родился 12 февраля 1963 года в селе с чудесным названием Чистоозёрное на юге Новосибирской области. В четыре года Юрий стал братчанином, и начальные вехи его биографии обычны: школа, институт, женитьба, рождение сына, служба в армии, работа... А потом резкий перелом судьбы – тяжёлая болезнь, привязавшая к инвалидной коляске. Справиться с таким ударом помогло творчество, ставшее основным стержнем жизни уже на четверть века. Первые две книги стихов Юрия Розовского («Не опаздывайте жить» и «Совсем немного до рассвета») открыли ему в 2005 году двери Союза писателей России. Последующие – «Медовый месяц», «С любовью...», «Стихи на балконе» стали этапами роста поэтического мастерства. В 2012 году Юрий Розовский стал лауреатом Национальной литературной премии «Золотое перо России». Его проза известна меньше, хотя публикаций было уже немало, главная работа здесь, видимо, впереди.

Однажды во время дальнего автопутешествия мы с приятелем остановились перекусить в придорожном кафе. Приятель заказал хот-дог. Я воздержался, хотя страшно проголодался. В рейтинге Мишлена это кафе получило бы минус три звезды, и я опасался, что хот-доги тут понимают буквально и подают разогретых собак.

Сталин откашлялся и продолжил:

Итоги конкурса сочинений «Литературные резервы», посвящённого 80­летию В.Г. Распутина, объявленного Иркутской областной писательской организацией, о котором мы сообщали в октябре, будут подведены в середине ноября. Представляем одну из работ, ждущих окончательного решения жюри.

Дождавшись, когда чуток потеплело, Семён Петрович наточил топор и начал подтёсывать калитку. Вчера внук­первоклашка открыть не смог, дёргал­дёргал за железное кольцо, а она ни в какую. Дед в это время футбол смотрел по телевизору, не услышал, как Митька зовёт, хорошо хоть собака разлаялась. Пошёл, открыл, а у внука уже слёзы обиды на глазах...

О книге Сергея Корбута «Мир открыт для любви».

15 сентября Киму Николаевичу Балкову исполняется 80 лет. Это событие не только для самого юбиляра и его близких, но и для всех, кто ценит и любит литературу глубокого содержания, нестандартной формы, вскрывающую тайники человеческой души и ориентированную на вдумчивого читателя. Вызывает огромное уважение творческое долгожительство писателя и плодотворность его работы со словом: дюжина романов, множество повестей и рассказов, плотно населённых литературными героями, каждый из которых предстаёт живым человеком со своими исканиями, переживаниями, открытиями и потерями. Маленьких произведений, вмещающихся в газетную страницу, у Кима Николаевича нет, и для данной публикации взят отрывок из давнего рассказа «А дедушке Шулуну скажу...», по которому можно судить и об истоках творчества автора.

Валерий Викторович Дмитриевский окончил геологоразведочный факультет Иркутского политехнического института, занимался поисками и разведкой полезных ископаемых в Иркутской области, Забайкалье, Бурятии. Член Союза писателей России. Выпустил три книги стихотворений. Готова к выходу его первая книга прозы «Где ты забудешь о плохом», в которую входят повести, рассказы и пьеса. Короткие рассказы объединены названием «былинки», поскольку события, в них описанные, по словам автора, «были на самом деле».

Валерий Ефимович родился 1 июля 1942 года в селе Новая Ида Боханского района Иркутской области. С детства мечтал стать художником, окончил художественно­графический факультет Красноярского педагогического института. Работал кузнецом (откуда это пошло – можно прочитать в его рассказе «Кузнецы»), учителем рисования и черчения, а с 1992 по 2000 годы – художником­реставратором в архитектурно­этнографическом музее «Тальцы».

Андрей Анатольевич родился 16 мая 1962 года (поздравляем с «дважды отличной» датой) в Братске. Проживает в п. Жигалово Иркутской области. Член Союза писателей России. Пишет стихи (книга «Зазеркальная птица») и прозу (книга готовится к печати). Публиковался в журналах «Наш современник», «Сибирь», «Иркутский писатель», «Северо-Муйские огни», в коллективных сборниках.

Раннее утро осени сорок третьего. Снега ещё нет. Холодный ветер гонит редкую опавшую листву. Несколько дней подряд вопреки календарю шёл нудный моросящий дождь. Ночью ударил мороз, сковал землю, и превратилась раскисшая от дождей дорога в узорчатую причудливую ленту.

«Я уверен, что писателем человека делает его детство, способность в раннем возрасте увидеть и почувствовать все то, что дает ему затем право взяться за перо. Образование, книги, жизненный опыт воспитывают и укрепляют в дальнейшем этот дар, но родиться ему следует в детстве». Валентин Распутин «Советская молодёжь», 1974 г.

...Николай, уезжая на фронт, наказывал жене:

Щемящей зарубкой навеки осталась в моей душе одна история из деревенского детства – история моей любви к лошадке. Это был низкорослый рыжий со светлой гривой и таким же хвостом конь по кличке Игренька. Так его, думается, назвали не только за игреневую масть, но и за характер – Игренька был своеобразным конём с явными артистическими способностями.

Падал пушистый снег, все были в предпраздничных хлопотах. Люди опустошали полки в магазинах и торопились домой накрыть праздничный стол и нарядить новогоднюю красавицу.

– Послушайте, Изя, почему вы не уедете в Израиль? Там нет зимы, там...

Проживи незаметно. Эпикур. Эта история, в которой драматизм переплетён с чудачеством поступков, мне поведана Алексеем Медведевым, внуком героя рассказа, испытавшего сложные жизненные перипетии в печально знаменитые годы довоенных репрессий. Внук некоторое время проживал в Иркутске, затем подался на Волгу, ближе к местам описанных событий. «Жертва репрессий» – это один из рассказов, поданных на всероссийский литературный конкурс «Наследие» и отмеченных Дипломом премии.

Сегодня 7 ноября – большой праздник, день Великой Октябрьской социалистической революции. По этому случаю Анфиса отпросилась у председателя колхоза, где работала дояркой, и приехала домой в Иваново. Фиса надела красивое платье, дочку нарядила в белую кофточку, юбочку в складку, на плечики надела кружевную накидку с бантиком. Девочка села на табуретку, тщательно расправив юбочку вокруг табуретки, чтоб не помять одежду.

Как показать героя? Если он сложный, значит, его сложность распространяется на всё его бытие. И значит, мы начнём грузить читателя излишними сложностями, а читатель этого не хочет. Значит, мы упростим. Упростили – герой исчез, нивелировался, перестал быть живым. Литературные герои перестали быть пытливыми, искать ответы на вопросы. Они больше действуют, причём весьма прямолинейно. Поверьте, я, как и вы, устал от голых королей... Но есть литература другая, не на слуху. А потому её вроде как и нет. Есть. Только её надо искать, и искать кропотливо.

У великого нашего современника – старца отца Иоанна (Крестьянкина) (1910–2006 гг.), который, по мнению православных, «окормлял» всю Россию, с самого раннего детства проявилась жгучая любовь ко всему живому. Горько плакал он над погибшим цыплёнком, устраивая ему «христианское погребение». Когда находил где-то мышат, кормил их, оберегая от покушений взрослых. А мама поддерживала Ванечку и одобряла его поступки, оберегая не столько мышат, сколько сына – от суровой жестокости жизни. И в сердце мальчика навсегда остались ростки жалости и любви ко всему слабому и обиженному.

Тамара Павловна по профессии педагог, преподавала в вузах Иркутска, сегодня мы представляем её как автора книги воспоминаний, задуманных «для ближайших родственников, детей, внуков и будущих правнуков, поскольку потомки мало что знают о жизни своих родителей, тем более бабушек и дедушек, об условиях их детства и ранней юности, о людях, окружавших и невольно влиявших на их мироощущение...» Поэтому и книга в 2015 г. вышла совсем небольшим тиражом, однако вызвала такой интерес на малой родине автора, что к 2016 г. потребовался тираж дополнительный, для которого Тамара Павловна внесла в текст значительные дополнения, основанные на отзывах земляков и полученной от них новой информации – её мемуары, имеющие и немалое краеведческое значение, всколыхнули их память. Думается, что и нашим читателям будет интересно припомнить или узнать факты и обстоятельства далёких лет.

Роман «Злой октябрь» открывает собой ответвление успешной авторской серии «Тайный Суд» Вадима Сухачевского, начавшей выходить в издательстве «АСТ» (Москва) в 2015 – 16 гг. и продолженной немецким издательством «Za-Za Verlag» (в силу российской цензуры), и представляет собой ретроспективу на самые спорные вопросы российской истории.

Нина Анатольевна Кригер родилась в 1951 году в Иркутске. По профессии кондитер, химик. Натура у неё творческая: любит музыку, поэзию, живопись. Пишет стихи и песни. Принимает участие в музыкальных и литературных фестивалях города Иркутска. В 2014 году за поэтическое творчество была отмечена дипломом лауреата городского фестиваля «Не стареют душой ветераны», а благодарственных писем, грамот и дипломов
у Нины Анатольевны накопилось уже немало.

Михаил Петрович родился в Иркутске, здесь окончил школу, и потянула его романтика: до службы в армии на Дальнем Востоке успел потрудиться на БАМе, потом ездил по другим стройкам, заочно получил высшее техническое образование. Вернувшись в Иркутск, старался работать там, где можно было освободить лето для путешествий... Пару лет назад перебрался к Байкалу, обитает на даче недалеко от Слюдянки, ходит в лес, в горы, жизнью такой доволен и регулярно шлёт «эмэмэски» с видами природы друзьям ­иркутянам.

Кому довелось читать прозу Ивана Васильевича Фетисова (1926–2013 гг.), тот наверняка отмечал её своеобразие, запомнил ярко выписанных героев. Сейчас к изданию готовится книга избранных повестей и рассказов много повидавшего на своём веку журналиста и писателя. Предлагаем вашему вниманию отрывок из рассказа «Тепло погас­шего костра», в котором также задета тема розыгрыша, правда, не первоап­рельского и не такого уж и весёлого...

Областная писательская организация провела презентацию романа Юрия Коренева «На разломе судьбы». Это шестая за шесть лет книга Юрия Диомидовича. Здесь, параллельно политическим событиям, разворачивающимся в современности, тянется историческая линия: по заданию важной персоны уже знакомые читателям частные детективы «роются» в тайнах иркутского прошлого. Предлагаем вашему вниманию два фрагмента (с небольшими сокращениями), связанные с событиями давно минувших дней.

Это было накануне 1975 года в Якутске. Я наготовила вкусностей на длинные новогодние праздники и выставила на заморозку на лестничную не отапливаемую площадку. Мороз трещал за минус 50, а потому пельмени, котлеты, рыбные пироги и прочие деликатесы остывали до каменной твёрдости. И соседка тётя Катя не отставала: на площадке уже стояло целое ведро всяких солений, и на нём – поднос с соблазнительными голубцами, искусно украшенными свёколкой. В то время мы свои запасы никогда не запирали, поскольку воров в нашем отдалённом от центра города районе отродясь не водилось, и на дверях, выходящих на улицу, запоров тоже не было.

Сколько радости и удивительных впечатлений приносят нам наши питомцы! Даже слабости их нам кажутся милыми. Иногда забытые в сутолоке дел они наивно стараются привлечь внимание: только бы приласкали, накормили! И в глазах у них такая вера, такая надежда на наше всемогущество! И такая отчаянная беспомощность и обида, когда их призыв не бывает услышан. Их преданные души в нашей полной власти.

Вспоминаю канун 1946 года. Мне пять лет. И хотя прошло уже 70 лет, кажется, что это произошло вчера.

Институт мы окончили 1 июня 1965 года и по направлению Облздравотдела с мужем приехали в село Илимск отрабатывать врачами положенные тогда три года. К работе – я терапевтом, муж стоматологом – приступили 1 августа.

В научно-исследовательском институте, где я работала, перед новогодними и рождественскими праздниками был организован цикл лекций по истории религии.

Один молодой человек решил подшутить над своей тёщей, которая его запилила почти насмерть. Воспользовавшись тем, что дорогая мама учапала на рынок, зятёк выпилил дырку в обеденном столе, потом залез под него, просунул голову в отверстие и замер в таком положении.

Бабушки бывают разные. Бывают и такие, что обращают на себя внимание дедушек. Мне пришлось добровольно взвалить на себя эту миссию – обращать внимание, поскольку среди пассажиров маршрутки «Шелехов – Иркутск» один я был дедом. И было это в канун очередного Нового года.

Отдавая много сил и времени работе, я каждый свободный миг старалась посвятить семье, детям, мужу, отрывая, в основном, время от сна.

Напомним нашим читателям, что эту новую рубрику для таких вот баек типа «а вот ещё был случай» мы решили назвать именно так потому, что одно из толкований слов «бабай», «бабайка» произошло от тюркского бабА, означающего пожилого, уважаемого в роду мужчину (что, впрочем, применимо и к женщине), который помимо других важных обязанностей в своём клане ещё и учил своих молодых соплеменников уму-разуму путём пересказа таких вот нехитрых жизненных историй. Сегодня разговор под этой рубрикой продолжают наши внештатные авторы, старейшие журналисты Иркутской области – бывший фотокорреспондент ТАСС по нашему региону Эдгар Брюханенко с его застольной рапсодией и бывший тележурналист ВГТРК, автор передачи «Сибирский сад» Александр Зонов со своими сельскими былями.

Они живут на одной улице и ходят друг к другу в гости. Часто «без повода»: порыбачить там или помочь чем по хозяйству – напилить дров, застоговать сено. Но иногда всё же «по поводу» – выпить.

1. Надежда Семёновна прожила без мужа двенадцать лет, привыкла быть одна, правда, домой с работы не торопилась, часто задерживалась за своим столом в углу небольшого кабинета, перепроверяла всю бухгалтерскую цифирь, не особенно доверяя мудрёной компьютерной программе. Отсюда же, с разрешения начальства, раз в две недели звонила по межгороду детям – сыну и дочери... Мобильный телефон она себе не завела, обходилась домашним: не с кем разговаривать особо, да и не о чем. Давние знакомые если и звонили, то начинали жаловаться на здоровье и жизненные неурядицы, зачем ей это, своих проблем хватает. Внуков­то один раз только и видела после их переезда, когда удалось подкопить деньжат, подменив на время отпуска подругу – в коммерческой фирме, где бухгалтеры получали намного больше, чем в бюджетной сфере. Была потом возможность устроиться туда на постоянную работу, но Надежда Семёновна как огня боялась разноцветных бухгалтерий, была уверена, что, сколько верёвочке ни виться, конец придёт. Ладно, Бог с ней, с зарплатой, всё равно поездка тогда принесла сплошные переживания.

Жил в Верхнеленске дед Семён. Дня своего рождения не помнил, был роста невысокого, худощавый, морщинистый, очень шустрый такой старичок. Волосёнки на его голове были редкими, топорщились во все стороны, да и борода­то с усами недалеко ушли... Была у деда Семёна приговорочка «ёксель­моксель» – так за глаза его чаще звали: дед Ёксель­Моксель, или шкода, так как был он такой шутник да шкодник, каких ещё поискать. То шепнёт одной­двум бабам по секрету, что в магазин привезли ситец красоты невиданной, да ещё жоржет. А что знает хоть одна баба, считай, вся деревня в курсе. Утром продавщица Варвара к своему магазину еле пробилась, а потом ей не меньше часа пришлось убеждать сельчанок, что всё это выдумки, да ещё и допустить в подсобку «народный контроль» из двух самых языкастых, самых настырных баб... Ну, думали сельчане, прикончат бабы деда Семёна, да только он куда­то вдруг подевался...

– Ненави­иж­жу!

Сначала я услышал этот душераздирающий вопль, в следующее мгновение прямо передо мной из-за кустов на повороте выскочил мужик в шортах, и мимо моей головы пролетел увесистый булыжник – вслед только что едва разминувшемуся с моим велосипедом внедорожнику. Я инстинктивно затормозил и оглянулся – камень не долетел до цели.

Тишина – редкая минута в сутолоке больничных будней. Час ночи. Длинный коридор уходит во тьму. Мягко ступая, обходит свои владения дежурный хирург... Вдруг из палаты, закрыв лицо руками, выбегает медсестра. Сотрясаясь от приглушённых рыданий, ничего не видя перед собой, она ткнулась в протянутые руки врача и, захлёбываясь, вне себя от обиды, шепчет:

Один туркмен в шутку пырнул другого ножом, а тот принял это всерьез, обиделся и умер. Ходжа Насреддин

Нам привычна картина, когда умудренные ветераны учат, наставляют и передают опыт подрастающему поколению, порой не замечая, что их дети и внуки уже имеют собственный взгляд на события и собственный голос в музыке и рисовании, в спорте и танцах, а во владении компьютером каждый внук – профессор для своего деда. К литературе обычно приобщаются с приобретением определенного жизненного опыта и сильных внутренних эмоций, но и здесь молодые дарования порой проявляют себя.

Я родился под Ростовом накануне войны, и моё послевоенное детство прошло здесь же. В памяти остались продуктовые карточки, развалины зданий и нищие, а главное – искалеченные люди. Особенно запомнился сапожник без ног. Передвигался он на «роликах» – изготовленной из дощечек специальной площадке на шарикоподшипниках – отталкиваясь от земли деревянными колодками. Лицом он был чёрен, как обуглен. Часто выпив, он бросал работу и с шумом катил по тротуару. Тогда по улице надрывно звучал его крик-вопрос встречным: «Братишка! Ты помнишь Сталинград!?».

В Великую Отечественную войну мой отец, Владимир Никандрович Богородский, воевал в составе 369-го отдельного батальона морской пехоты. Во время Днестровского десанта в августе 1944 года он был тяжело ранен и в течение девяти месяцев находился на излечении в Одесском военно-морском госпитале. Домой он возвратился только летом 45-го года. Он часто рассказывал о своих боевых друзьях, о людях, с которыми довелось встречаться на дорогах войны. Некоторые из рассказов он успел записать. Теперь его рукопись хранится у меня. Я предлагаю читателям «Моих годов» отрывок из его рукописи. Автор рассказа под именем лейтенанта Алфеева, выписавшись из госпиталя, случайно в сквере знакомится с черноморским капитаном Георгием Степановичем. Алфеева поразило сильное косоглазие капитана. Георгий Степанович рассказывает ему свою историю.

Прозаическую страницу нынешнего «Перевала» представит Юрий Дилис с отрывком из своего «Повествования о войне» – «Сталинград». В котором он пишет о своём старшем брате Дмитрии. И в то время, когда его брат воевал под Сталинградом, сам Юрий Дилис в четырёхлетнем возрасте находился в оккупированном фашистскими войсками Воронеже. И поскольку в следующем месяце наша страна будет отмечать семидесятилетие славной победы, данный отрывок, как мне кажется, для «Перевала» весьма кстати. Материалы к «Перевалу» подготовил Владимир МАКСИМОВ

О силе искуства

Солнечным утром во дворе большого деревянного дома молодой пес спит, уютно свернувшись на половичке. А старый пес на посту, хотя и позевывает, прикрывая рот лапой. Куры бодро расхаживают по двору, деловито оглядывая все вокруг.

В прозаическом отделе нашего «Перевала» хочу представить двух авторов – Галину Ахметгалиеву и Антона Ветрова. Ахметгалиева Галина Гавриловна, родилась в 1939 году в Уссурийске. Окончила Иркутское областное училище культуры и филологический факультет иркутского университета. Пишет стихи и прозу. Живёт в Иркутске. Антону Ветрову нет ещё и сорока. Он окончил Международный факультет Иркутского госуниверситета. Его небольшой рассказ, точнее новелла, о братьях наших меньших. Она очень добрая и сострадательная, потому что заканчивается трагически. Впрочем? читайте сами. Материалы для «Перевала» подготовил Владимир Максимов.

Есть же такие люди удивительные, про которых можно сказать «кладезь талантов» – таков и Фёдор Леонидович: начинал художником, стал и актёром, причём не только уже в Иркутском театре народной драмы (это, пожалуй, многие знают), но и дебютировал в 2009 году как киноартист в фильме режиссёра Лидии Бобровой «Верую», где сыграл отнюдь не эпизодическую роль священника. «Засветился» он и на голубом экране в качестве телеведущего, где, кстати, и прозвучали впервые во всеуслышанье его «Байки дяди Фёдора»... Известен Фёдор Леонидович и как иллюстратор книг, так что рисунок здесь, разумеется, тоже авторский.

В нашей семье принято украшать новогодний стол букетиком живших в домашнем тепле веточек с фиолетовыми цветками багульника, нежно-зелеными листьями и сережками березки.