Волчица (Повесть Александра Ведрова)

Нет сказок лучше тех, которые создала сама жизнь. Г. К. Андерсен

ГЛАВА 1. НА СТОЙБИЩЕ БУЛЧУТА

Предисловие. Эта удивительная история написана по воспоминаниям Валерия Ягомоста, в прошлом – главного механика Иркутского алюминиевого завода. Их мне передал Александр Кузнецов, ранее работник того же завода, затем председатель Совета народных депутатов Шелехова, ныне пенсионер. Из этих воспоминаний выросла короткая повесть. Имена и фамилии действующих лиц оставлены без изменений.

Часть 1. НАВАЖДЕНИЕ

Ваня Петров, якут по материнской линии, к охоте пристрастился лет с десяти, как и многие его сверстники. Чем же ещё было заняться подросткам в якутских стойбищах, как не охотой? К восемнадцати годам ему выделили постоянный охотничий участок, богатый соболем и белкой, где молодой охотник выполнял за сезон не один отпущенный план. Как-то в своих охотничьих похождениях он решил навестить стойбище Булчута, своего дяди, участок которого располагался по соседству. Когда несколькими днями раньше они встретились на стыке своих охотничьих угодий, у ручья, дядя жаловался на сильные боли и рези в области живота; вот и надумал племянник справиться о его здоровье.

Только понятие соседства в Якутии – целой стране, по занимаемой площади сопоставимой с Индией, – было относительным. В этом нетронутом краю, где численность населения не добирала и миллиона человек, царствовали горные хребты, плоскогорья и нескончаемая тайга, привольно раскинувшая хвойные покровы по горам и по долам. Якутия – это полюс холода в Оймяконе. Могучая сибирская красавица Лена-река, этакое текущее море воды, – это тоже Якутия, примкнувшая к Северному Ледовитому океану. Здесь всё грандиозно, всё настоящее и серьёзное, природа, люди и их отношения.

Путь был не ближний, солнце уже опускалось к вершине горы, когда показалась юрта, дверь которой была распахнута настежь. Что-то неладное! Ускорив шаг, Иван подошёл к юрте, но его встретил не хозяин, а крупный волк серой масти! Он стоял в пяти шагах от двери. На фоне чистого белого снега волчья шерсть отливала серебристым инеем.

Сорвав с плеча винтовку, Иван навёл ствол на зверя, готовый спустить курок, но что-то помешало ему послать пулю в неподвижную мишень. Почему он застыл на месте? Ни малейшей попытки сорваться с места, уйти от верной смерти, напротив, стоявший в пол-оборота к охотнику волк подчёркнуто спокойно, без тени страха или злобы, смотрел на него прямо в глаза. В этом взгляде читалось смирение, понимание чего-то более важного, чем встреча извечных врагов, какая-то глубокая мудрость, исходящая из высшей истины: «Да, я под прицелом, и твоя пуля быстрее моих ног. Я ждал тебя и готов принять смерть, но ты должен понять, почему я здесь». Почему же он не ушёл, хотя чует человека за версту? Мозг охотника работал лихорадочно. Он что-то знает! Знает такое, что выше его жизни... Наваждение какое-то ...

Когда человек встретился взглядом с волком, то отчётливо понял: стрелять нельзя. Нельзя тревожить Духа Великого Севера, Злого или Доброго, вселившегося в этого волка, который застыл в неподвижной позе. Если Дух окажется Добрым, то никогда уже не будет помогать святотатцу, но если Злым, то не простит стрелка и накажет его. Во взгляде волка, уловившего внутреннюю борьбу охотника, прежняя настороженность сменилась добротой.

Подчинившись действию неведомой внешней силы, человек опустил оружие. Зверь принял отпущенный ему знак примирения и исчез в кустах. Только тогда пришелец ощутил холод на спине, который, впрочем, быстро сменился жаром, запоздало охватившем его от волнения и непонимания случившегося.

Неожиданно раздался слабый детский голосок. Плач ребёнка! Что за наваждения, одно за другим, преследуют его в брошенном стойбище? Снова мороз по спине, снова человек бросает по сторонам испуганные взгляды, а руки крепче сжимают винтовку. Что-то тёмное виднелось в небольшом сугробе, где только что стоял волк; оттуда и доносился детский зовущий плач. Этого ещё не хватало!

Медленно переставляя ставшими ватными ноги, юноша, уже набравшийся опыта в суровых северных условиях, подошёл поближе и увидел личико ребёнка, укутанного в меховое одеяние. Оно было совсем маленьким, личико ангелочка, оказавшегося в безмолвной снежной пустыне по чьей-то воле, доброй или недоброй. И только одинокий волк в холодном пустынном пространстве был ему хранителем. Так вот в чём причина необъяснимого поведения волка! Он стоял под защитой ребёнка, дитя человеческого. Иван знал, что в волчьих семьях забота родителей о детёнышах беспредельна, но то, что только что произошло на его глазах, не укладывалось в сознании. Волк перенёс родительскую любовь на человеческого младенца!

Смятение охватило молодого охотника. Первым инстинктивным порывом было стремление бежать от этой магии, которая, по всему видать, горазда преподнести ещё не один колдовской сюрприз. Только ноги не слушались хозяина, смотревшего на маленькое личико, пока рассудительность не вернулась к нему.

Иван нагнулся над находкой. Сколько ребёнку было отроду? Каких-то несколько дней. Как он здесь оказался? Почему не в юрте? Снег был примят, вокруг волчьи следы, вот и лежанка зверя, который пристраивался к ребёнку вплотную, согревая его своим телом. Сколько времени они находились вместе, волк и ребёнок? Следы убежавшего волка вели только в сторону леса, значит, с последнего снегопада волк не покидал дитя, охраняя его, как мог. Но ведь последний снег шёл два дня назад, не позже...

Теперь вопрос – что делать с ребёнком? И как с ним обращаться, если подобных навыков у Ивана не имелось ничуть? Солнце уже коснулось первыми лучами горы, скоро наступит мгновенная темнота, как это бывает на ровной местности, и медлить было нельзя. Иван взял ребёнка на руки, который сразу перестал плакать и смотрел ему в глаза, изучая нового белолицего попечителя, явившегося взамен мохнатому зверю. Кто-то завернул его в тёплую меховую одежду. Конечно, это были родители, которых почему-то нет рядом. Надо идти в юрту и как-то заняться маленьким беспомощным человечком.

Новоявленный воспитатель с живой поклажей на руках повернулся к двери жилища и только сделал пару шагов к нему, как новое ужасное зрелище предстало его глазам. Иван едва не выронил ребёнка из ослабевших рук. Чуть правее от юрты, привалившись спиной к стволу ветвистого кедра, сидел Булчут. Тело было покрыто снегом, и только непокрытая голова, возвышаясь над белым покровом, строго смотрела побелевшим лицом в сторону чада, оставшегося без помощи и заботы. Остекленевшие глаза были открыты и словно следили в беспокойстве за брошенным ребёнком, подчеркивая трагичность страшной картины. Около дядиных ног под продолговатым сугробом угадывалось тело его жены, родительницы крохотульки, находившейся на Ивановых руках. Что же с ними могло случиться! Отравление? Убийство?

А крохотулька требовала заботы и внимания. Надо всё-таки идти в юрту, развести огонь, хотя страх сковывал охотника. Что там, за дверью? Какие напасти его ещё ждут? Внимательно огляделся вокруг. Ровный ковёр снега повсюду, и никаких следов борьбы. Где же собаки Булчута, и куда запропастился его собственный пёс, сопровождавший хозяина ещё недавно? Это ещё одна загадка дня. Только белая пустыня вокруг и двое покойных под снегом. Навалившиеся нескладицы сходились одна к другой. Осторожно вошёл в юрту. В ней ничего подозрительного, только холод казался сильнее, чем снаружи. В котелке замёрзшая вода, у выхода, в углу, к стене приставлено охотничье ружьё.

Уже разведён огонь, зажжена свечка, в жилище стало теплее. За слюдяным оконцем темнота, ребёнок молчал, словно понимая, что сейчас не время для капризов, лишь временами напоминал о себе лёгкими шевелениями. Чем его кормить, грудного младенца, оставшегося без материнского молока? Но вот он начал издавать жалобные звуки, причмокивать в ожидании питания; начался плач.

Повесть "Волчица" - полностью:

• Часть 1
• Часть 2
• Часть 3
• Часть 4