Антошка

Сколько радости и удивительных впечатлений приносят нам наши питомцы! Даже слабости их нам кажутся милыми. Иногда забытые в сутолоке дел они наивно стараются привлечь внимание: только бы приласкали, накормили! И в глазах у них такая вера, такая надежда на наше всемогущество! И такая отчаянная беспомощность и обида, когда их призыв не бывает услышан. Их преданные души в нашей полной власти.

Летом я весь день вожусь на даче. О еде здесь вспоминаешь только тогда, когда чувство голода становится совсем невыносимым. Антошка обычно валяется в холодке, лишь время от времени поднимая голову и контролируя каждый мой шаг. Он панически боится быть оставленным. Но вот приходит пора ужина, и Антошка начинает проявлять признаки беспокойства. И стоит мне только оставить свое занятие, он бросается вперёд и, высоко подпрыгивая, поскуливая и даже негромко взлаивая, старается заглянуть в глаза. Потом хватает зубами первую попавшуюся палку и начинает бегать кругами, то приближаясь, то удаляясь, демонстрируя полную готовность делать что угодно! Он явно голоден и вряд ли в таком уж игривом настроении, но зная, что я иногда люблю поиграть с ним, готов исполнить любое желание. И столько преданности в его глазах, столько любви и беззащитности, что мне становится неловко. Он трогательно мал, ушаст и длинён телом. В паспорте у него написано, что он английский мраморный кокер-спаниель. Но меня не оставляет подозрение, что в его роду погуляла такса – слишком уж у него короткие ноги и продолговатое тело... Как пошутил кто-то – «скамейка с ушами».

Природа, видимо, по ошибке, шепнула ему, что он охотник, и теперь душа его трагически раздваивается между тягой к охоте и полной неспособностью к этому. Однажды в лесу он, демонстрируя мне свой охотничий талант, изловив мышь и после нескольких неудачных попыток наконец удушив её, так и не сообразил, что с ней делать и просто бросил добычу, не догадавшись отдать хозяину.

Зато в отношениях со своими лохматыми и хвостатыми собратьями он бывал весьма задирист и порой безрассудно храбр. На своей территории не стеснялся наброситься на пса раза в два больше него самого. Дело в том, что у Антошки при его коротких лапах и небольшом росте весьма крупная пасть и приличные клыки. И он умело использовал преимущества своего тела. На моих глазах он жестоко оттрепал здоровенную овчарку. Встав на задние лапы, передними крепко обнял её за шею и начал буквально отрывать ей уши. Бедная собака с визгом бросилась наутёк с трудом, вырвавшись из Антошкиных отнюдь не ласковых объятий.

Впрочем, такие подвиги Антошка совершал нечасто. На нейтральных территориях он великий дипломат. Наблюдать его во время этих действий большое удовольствие! Вот вдалеке увидел чужую собаку (а может, услышал или учуял – зрение у него, судя по всему, неважное) и с громким угрожающим лаем, размахивая, как крыльями, чёрными ушами, Антошка устремляется на предполагаемого врага. Но чем ближе становится «противник», тем он оказывается больше. Судя по всему, Антошке совершенно неизвестно, что такое перспектива. Вблизи «пришелец», оказывается, примерно втрое превосходит по массе лопоухого героя. Антошка замедляет бег, и угрожающий лай виртуозно переходит в откровенно заискивающее повизгивание, в котором так и слышится: «Извини брат, ошибся! С кем не бывает!». При этом, если большой барбос не трус и грозно сверкает клыками, Антошка совершенно не считает зазорным извиниться самым унизительным образом: упав на спину изобразить полную покорность.

А еще у нашего милого Антошки была потрясающая способность от расстройства терять сознание, и при этом у него надолго отнимались ноги. Однажды на него накричали за то, что залез на кровать с грязными ногами. Потом целый день носили его на руках. Или мы вошли в дом при погашенном свете, и Антон, от неожиданности приняв нас, очевидно, за воров, падает в обморок, как кисейная барышня. Как объяснил наш друг доктор ветеринарных наук, у нашего пёсика ранимая психика и склонность к падучей. Он посоветовал давать ему в такие моменты разбавленное вино. Поэтому мы всегда возили с собой спасительный флакончик и предупреждали гостей, что кричать на нашего Антошку не рекомендуется.

Ко всему прочему он панически, до истерики боялся выстрелов. Даже отдалённых. Выяснилось это под его первый новый год. Как только пробили куранты, мы всей своей семьёй высыпали на улицу посмотреть на фейерверк и самим запустить в небо сверкающую шутиху. Антошка, конечно же, увязался за толпой. Размахивая ушами, он вылетел на улицу, а там в этот момент грянул мощный салют! С оглушительным грохотом в небо взлетели сотни сверкающих искр. Антошка круто затормозил у крыльца и вдруг с каким-то утробным воем кинулся в дом. Вернувшись, мы застали его в полубессознательном состоянии, пёс всё время вздрагивал и время от времени жалобно поскуливал. Остаток новогодней ночи, пока за окном почти беспрерывно звучали залпы салюта, он провёл в бельевом шкафу на самом дне, откуда мы извлекли его только когда грохот утих...

Он жил у нас долго и, надо ли говорить, что мы очень любили Антошку, несмотря на все его причуды...

• Расскажите об этом своим друзьям!