«Кого надо, того и убили». Часть 5

Идеальная мишень

По многочисленным свидетельствам, в последние годы жизни Киров был дружен со Сталиным – часто приезжал в гости, они вместе отдыхали, «гоняли чаи». Сталин даже называл Кирова «братом». Из этого некоторые исследователи делают вывод, что Сталин не мог приказать убить Кирова. Ой ли… Что означала для Сталина дружба и могла ли она стать для него препятствием в такого рода делах? Да, возможно, и Сталину было непросто «отдать» лучшего друга. Но чего не сделаешь ради «укрепления диктатуры пролетариата» и «разгрома троцкистско-фашистских шпионов, диверсантов, вредителей и двурушников», а в переводе на человеческий язык – для укрепления личной власти?

Ранее:

• «Кого надо, того и убили». Часть 4
• «Кого надо, того и убили». Часть 3
• «Кого надо, того и убили». Часть 2
• «Кого надо, того и убили». Часть 1

Если отбросить общепринятые моральные принципы, пренебречь ограничениями и «не миндальничать», Киров был идеальной мишенью, «стопроцентно мотивированной целью». В отличие, скажем, от Ворошилова, Кагановича, Куйбышева и даже Молотова. Именно убийство Кирова могло принести (и принесло) максимальный эффект для инициаторов и организаторов этого преступления.

Первое – это как раз статус «лучшего друга», «любимого брата». А значит – кто же подумает на Сталина? Его горе будет беспредельным, искренним, неподдельным… Он даже вызовет сопереживания, сочувствие – ведь потерял, считай что, часть самого себя. Надо сплотиться вокруг вождя, помочь ему в трудную минуту…

Во-вторых, разговоры об угрозе сталинскому единовластию со стороны Кирова, быть может, либо вообще не имели под собой почвы, либо сильно преувеличивали реальность. Но все же Киров с трудом помещался в когорту совсем уж «оловянно-механических» членов Политбюро образца 1937–1938 годов, то есть периода Большого террора – апогея массовых репрессий.

Кроме того, Киров, хотя и, безусловно, не был в 1934 году «человеком номер два» в номенклатурной табели о рангах, но, входя в первую пятерку, являлся, что очень важно, лучшим трибуном из представителей высшего руководства ВКП(б). А яркие, любимые народом фигуры, как показали события сталинской эпохи, вызывали у «отца народов» в лучшем случае настороженность…

Иными словами, с Кировым надо было «что-то делать». При этом ключевую роль играли несколько нюансов. Прежде всего, критической массы разногласий, дающей возможность «вынести сор из избы», избавиться от «Мироныча» легальным путем, как с представителями партийной оппозиции, не было и в помине. И даже неофициальная (внесудебная) ликвидация Кирова с прямым участием сотрудников НКВД создавала – особенно в период, когда у Сталина не было стопроцентного контроля над органами госбезопасности, – очень высокие риски. Требовалось что-то сложнее, например, использование «втемную» кого-то со стороны. Мало того, широким массам вообще не было известно о каких-либо трениях между Сталиным и Кировым, для широких масс они – единомышленники, для них Киров – верный сталинец. Это очень важно, это дает ключ для понимания пружин убийства Кирова.

Третье. Существовала актуальность в аргументированном шаге к «окончательному решению вопроса с оппозицией», то есть к физическому уничтожению целых слоев населения, не вписывающихся в контуры «социализма в одной стране». И тут убийство Кирова как нельзя кстати. Это был выстрел в яблочко, в десятку. Это убедительное, достаточное обоснование.

…Прокручиваем ленту обратно. Сталин и Киров – верные друзья, значит, Сталин – вне подозрений. Более того – выстрел в Кирова, верного сталинца, – это выстрел в Сталина, выстрел в советскую власть, выстрел в трудящихся. Кто виноват? Разумеется, враги народа! А кто сомневается – тоже враг! Для тотальной, без тормозов, ничем не ограниченной борьбы за власть – гениально.

На втором дыхании

Итак, вместе с Кировым убито сразу несколько «зайцев». Ликвидирован потенциальный конкурент – раз. Остальное окружение Сталина окончательно сцементировано, подавлено и запугано – два. Народ подвергнут мощной агитационной кампании, дополнительно мобилизован в поддержку вождя и опять же сцементирован, а для верности, страховки, на всякий случай, тоже запуган – три. Иными словами, найдено оптимальное сочетание любви и страха, которому посвятил так много внимания, например, внимательно читаемый Сталиным средневековый корифей политических наук Николо Макиавелли.

Далее. Открыты шлюзы для лавины репрессий против тех вельмож, кто не обязан своей карьерой Сталину, а заодно и против всех недовольных – это четыре. К тому же на «врагов народа» можно легко, правдоподобно и долго списывать многочисленные огрехи и правды собственного курса. И тебя за твои же ошибки… полюбят еще больше – это пять. Воистину убийство Кирова – это второе дыхание для Сталина, это основа для окончательного формирования сталинской модели общества и государства.

Возможно, убийство Кирова – крупнейшая провокация для решения внутриполитических задач – было затеяно и ускорено под воздействием поджога берлинского рейхстага в феврале 1933 года, а затем «ночи длинных ножей» – расправы германского фюрера над группой высших соратников 30 июня 1934 года. Кстати, по своей неуравновешенности, экзальтированности Леонид Николаев напоминает главного поджигателя рейхстага в феврале 1933 года Маринуса ван дер Люббе, который тоже был, что называется, не в себе. Примечательное совпадение, которое, будучи одним из очень многих, трудно считать случайным. Это еще один признак того, что Сталин внимательно следил за действиями Гитлера в отношении политических противников, но не слепо повторял, а творчески развивал линию фюрера применительно к советским реалиям и своим вкусам. Разумеется, некоторая схожесть диктаторов не мешает им стать злейшими врагами, что, собственно, и произошло, начиная с 22 июня 1941 года.

Правда, во-первых, последствия уничтожения лидеров штурмовиков СА не привели к репрессиям такого масштаба, как в СССР, хотя тоже укрепили власть Гитлера, устранившего своих конкурентов. Во-вторых, Гитлер действовал тоже вероломно, но куда прямее, «влобовую». В уничтожении неугодных Сталин оказался искушеннее, тоньше, виртуознее, хитроумнее «бесноватого». С другой стороны, Иосиф по времени шел за Адольфом, а потому мог корректировать действия фюрера, «улучшать» их под собственные замыслы и нужды.

И уж, конечно, по своим последствиям убийство Кирова стало куда более зловещим событием, чем убийство, например, российского премьера Петра Столыпина в 1911 году или американского президента Джона Кеннеди в 1963-м. Да, шлейф таинственности и недорасследованности тянется и за этими, безусловно, таинственными, загадочными событиями, но массового террора как государственной политики затем не было. Более того, убийство Кеннеди вообще не привело к существенным изменениям в государственном курсе, дело ограничилось усилением мер безопасности в отношении высшего руководства США и, разумеется, приходом к власти нового президента, которым, в полном соответствии с американской конституцией, стал вице-президент Линдон Джонсон. Можно, конечно, вспомнить и другие трагедии в истории России XX века, например, расправу над экс-императором Николаем II, его родственниками и приближенными в 1918 году или убийство коммунистического оппозиционера Льва Троцкого в 1940-м, но там загадок и вопросов куда меньше. Была, правда, крайне запутанная смерть царевича Дмитрия в 1591 году, но это уж совсем седая древность…

Директивная версия

Но даже если бы Сталин не имел отношения к убийству Кирова, то он, вне сомнения, воспользовался бы им точно так же, как это произошло в реальности. И был бы по-своему прав. Судите сами. Представим иной поворот событий после убийства Кирова. Сталин соглашается с версией, что в Смольном стрелял «озлобленный одиночка». Тогда получается сущая невнятица – жизненный финал Кирова невыразителен, не соответствует масштабам его должности и представлениям о миссии партийного вождя. Сергей Миронович в этом случае не тянет на эпического героя, не получается и мученик за «интересы рабочего класса и трудового народа». Вот так вот запросто зашел какой-то Николаев, выстрелил – и на этой случайности позвольте закрыть вопрос?

Надо учесть, что после объявления, что стрелял одиночка, что имела место банальная случайность, неизбежно активизируются разговоры о личной жизни Кирова, об «амурном следе», «любовном треугольнике» и прочем «компромате». И, кстати, приглушить их будет непросто. От разговоров о карьеристе-неудачнике до оскорбленного «рогоносца» и любвеобильного «Мироныча» рукой подать. В итоге убийство Кирова привело бы даже к ослаблению авторитета и партии, и Сталина («вон кто рядом с ним»). А вот если сказано: «зиновьевцы», то никто и не пикнет. Киров возносится на положенный ему пьедестал, «врагов народа» ставят к стенке, в трудную минуту, когда опасность велика и требуется стойкость, советские люди сплоченнее поддерживают сталинский курс, а официальная версия убийства Сергея Мироновича Кирова становится директивой, несогласие с которой равнозначно прощанию с жизнью.

А пока перед нами «висяк» 90-летней выдержки, имевший, однако, куда большие, причем трагические, последствия в сравнении с другими загадочными убийствами XX века, включая гибель Столыпина и Кеннеди. Даже если поверить всем объяснениям, трактующим убийство Кирова как случайность, то возникает картина абсолютно неправдоподобного стечения не просто нескольких, а нескольких десятков совпадений, хотя вероятность даже одного из них ничтожно мала. И как раз если случайностей и бардака не было, а, напротив, работали профессионалы-ликвидаторы высокого класса, законспирированные даже внутри областного управления НКВД, то цепочка событий в Смольном во второй половине дня 1 декабря 1934 года, да и в предшествующий период, а также следственных неувязок, становится логичной и объяснимой.

Поэтому с житейской, но политически непредвзятой точки зрения, можно утверждать, что Сталин не только воспользовался убийством Кирова, не только был заинтересован в таком убийстве, но и прямо причастен к его организации. Менее важно, но более пикантно, что «Мироныч» – вовсе не рыцарь без страха и упрека, а вполне себе земной человек.

Но даже убедительные версии – еще не приговор. С юридической же стороны абсолютно ясно лишь следующее: «враги рабочего класса», которых сразу обвинили в убийстве Кирова, а затем, с подачи Сталина, персонифицировали как Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина, Рыкова и других коммунистов-оппозиционеров, абсолютно не причастны к этому злодеянию. Что касается остального, то позитивного ответа на вопрос «Возможно ли теперь, через 90 лет, «докопаться» до истины?» пока нет.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Рассказы Вольдемара Антипина
  
  Черный Он оправдывал свою кличку на все сто: весь, без единого пятнышка, был черным, как уголь. Поджарое красивое тело, широкая мощная грудь. Плоский гладкий лоб, острые небольшие усики и круто закрученный хвост крутым калачом. Большие глаза на черном фоне сурово поблескивали, а мощная шея бодро держала его благородных форм голову. Суровый взгляд глаз был обманчив: собака была покладиста, спокойна, послушна и умна. Ее хозяин, Николай, не сюсюкал с Черным, был ровен в отношениях с ним. Собака его хорошо понимала, слушалась беспрекословно, выполняла команды «лежать», «сидеть», «в машину», «вперед». Умный был пес. Уважение охотников команды он заслужил сразу своей самостоятельностью, незлобивостью, внимательным взглядом суровых глаз, трудолюбием и сообразительностью.
• Примирение – не значит забвение
  
  105 лет назад завершался переломный год в Гражданской войне.
• «Кого надо, того и убили». Часть 5
  
  Идеальная мишень По многочисленным свидетельствам, в последние годы жизни Киров был дружен со Сталиным – часто приезжал в гости, они вместе отдыхали, «гоняли чаи». Сталин даже называл Кирова «братом». Из этого некоторые исследователи делают вывод, что Сталин не мог приказать убить Кирова. Ой ли… Что означала для Сталина дружба и могла ли она стать для него препятствием в такого рода делах? Да, возможно, и Сталину было непросто «отдать» лучшего друга. Но чего не сделаешь ради «укрепления диктатуры пролетариата» и «разгрома троцкистско-фашистских шпионов, диверсантов, вредителей и двурушников», а в переводе на человеческий язык – для укрепления личной власти?
• От такой ностальгии хочется вон… или светлый пожар Светланы Михеевой
  
  В газете «Мои года» прошла публикация кандидата искусствоведения Тамары Бусаргиной о книге прозы Светланы Михеевой «Каплин дом». Действительно, искусствовед призван увидеть нечто приемлемое во всякой невнятной картине и сделать расшифровку для широкой публики… Я тоже прочла эту повесть, еще в январе этого года, но публикации тогда не сделала. А теперь полагаю, что мой текст стал актуален.
• Алиса Фрейндлих: путь на сцену
  
  Юность звезды театра и кино, встретившей на прошлой неделе 90-летний юбилей.
• «Чайный король Сибири» Павел Пономарев
  
  180 лет назад в Знаменском предместье Иркутска родился известный меценат Павел Андреевич Пономарев, еще при жизни получивший от современников звучное звание «чайный король Сибири». Он прожил недолгую, но яркую жизнь, оставив потомкам богатое наследие. Чем же ответили потомки ему?
• Укрощение «Тайфуна»
  
  В декабре 1941 года Красная армия перешла в контрнаступление под Москвой.
• «Кого надо, того и убили». Часть 4
  
  Однако Судоплатов, уверенно указывая на «амурный след» в убийстве Кирова, вполне мог не знать о роли НКВД, направлявшей руку убийцы. В 1934 году Павел Анатольевич был еще в невысокой должности и звании, да и, кроме того, работал на другом направлении – в зарубежной разведке. К тому же, как уже сказано, в те годы молодым сотрудникам удавалось разговорить старших товарищей по службе в «органах» лишь на настоятельный совет не задавать впредь вопросов о «деле Кирова».
• «Кого надо, того и убили». Часть 3
  
  Что там, за поворотом? Итак, перед нами длинная череда случайностей и совпадений. Так, еще за час до гибели Киров не собирался приезжать 1 декабря в здание Ленсовета и обкома (бывший Смольный институт) и вдруг приехал (почему?). Хотя все необходимые документы ему в этот день несколько раз привозили домой. Охранник Михаил Борисов отстал от Кирова в коридорах Смольного (хотя, опять же, есть свидетельства, что Сергею Мироновичу не нравилось, когда охрана находится слишком близко). Не выяснено местоположение в момент убийства другого сотрудника НКВД, Николая Дурейко, ответственного за порядок на третьем этаже Смольного, – именно он, скорее всего, задержал Борисова неким разговором.
• Яйца вкрутую. Детективно-­мемуарный рассказ
  
  Когда это было-то? Ход событий записал, а дату поставить не удосужился... Ну, конечно, в конце 90­х! Тогда и меня во время поездки в Новороссийск дважды на вокзалах милиция (ещё же милиция была) задержать собиралась за внешний вид (чёрный, страшный, с бородой), хорошо, что проводники «отбили», а после этого я уж без паспорта никуда не выходил, даже в тамбур.
• Прочь, суета сует!
  
  Наш постоянный автор Татьяна Андреевна Белявская (Стрельникова) – поэт, прозаик, член Союза писателей России, родилась в 1947 году. Живёт в Ангарске. Автор книг стихов и прозы «Рябиновый свет», «Вечерами зимними…», «Сердцем слышу», «В доме пахнет хлебом». Много лет занимается развитием детского литературного творчества. В 2023 г. награждена медалью им. Л.Н. Толстого «За просвещение, воспитание и наставничество».
• Крутым маршрутом. К 120-летию со дня рождения Евгении Гинзбург
  
  Тридцатые годы прошлого века остались в памяти потомков как время сталинских репрессий. Миллионы людей попали в тюрьмы и лагеря, и лишь немногим удалось остаться в живых после этих репрессий. Непростая судьба была уготована и журналистке Евгении Гинзбург – будучи одним из очевидцев и жертв Большого террора, она смогла выстоять в этой мясорубке.
• Писатели земли Иркутской
  
  Известно, что в советское время в нашей стране существовала одна писательская организация, которая так и называлась: Союз писателей СССР. В Прибайкалье его региональное отделение было создано в середине 1930-х годов, им руководили Исаак Гольдберг, Иван Молчанов-Сибирский, Георгий Марков, Гавриил Кунгуров, Франц Таурин, Марк Сергеев, Лев Кукуев, Анатолий Шастин, Ростислав Филиппов.
• Радости детства
  
  Вы помните, с каким наслаждением в детстве мы лакомились куском черного хлеба? Нам он казался пищей богов! Мы были худые, подвижные и, что говорить, не всегда сытые.
• «Быстрота и натиск»: вспомним Александра Суворова
  
  Великие мысли великого полководца: к 295-летию со дня рождения Александра Суворова.
• «Кого надо, того и убили». Часть 2
  
  Исследуя обстоятельства «Дела Кирова», глава Следственного комитета Александр Бастрыкин подходит к моменту убийства: «А теперь посмотрим на объективные результаты действия лица, находящегося в столь тяжелом эмоциональном состоянии: стреляя (если верить Николаеву) с расстояния пяти шагов из револьвера системы «наган» (из которого вести прицельную стрельбу не так уж просто), он с первого же выстрела попадает, что называется (простите за каламбур), в «яблочко».
• А мы-то где были?
  
  Книга Светланы Михеевой состоит из двух повестей – «Каплин дом» и «Открытое море». Книга получила большой резонанс, правда, с большим разбросом мнений. Меня, как коренную иркутянку, более всего заинтересовала повесть «Каплин дом».
• Крик «совы», или Зачем переводить стрелки
  
  Конец года, пять часов пополудни, а на улице уже темно. Впереди длинный-предлинный вечер. Середина лета, четыре часа утра – а солнышко уже светит. Даже до пробуждения заядлых «жаворонков» (особенно городских) уйма времени. Зачем такие перекосы? Где логика?
• «Кого надо, того и убили». Часть 1
  
  90 лет назад, 1 декабря 1934 года, произошло одно из наиболее загадочных, таинственных, зловещих преступлений в мировой и отечественной истории. Его жертвой стал ближайший соратник Сталина, первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Сергей Миронович Киров.
• В ауре серебряного века. 155 лет назад родилась Зинаида Гиппиус
  
  Ведьма, сильфида, сатанесса – каких только прозвищ не давали Зинаиде Гиппиус ее современники. Одни преклонялись перед ее литературным талантом и «ботичеллиевской» красотой, другие боялись, оскорбляли и ненавидели.