«Кого надо, того и убили». Часть 4

Однако Судоплатов, уверенно указывая на «амурный след» в убийстве Кирова, вполне мог не знать о роли НКВД, направлявшей руку убийцы. В 1934 году Павел Анатольевич был еще в невысокой должности и звании, да и, кроме того, работал на другом направлении – в зарубежной разведке. К тому же, как уже сказано, в те годы молодым сотрудникам удавалось разговорить старших товарищей по службе в «органах» лишь на настоятельный совет не задавать впредь вопросов о «деле Кирова».

Ранее:

• «Кого надо, того и убили» (ч. 1)
• «Кого надо, того и убили» (ч. 2)
• «Кого надо, того и убили» (ч. 3)

Кто-то может посчитать утверждения Судоплатова очередными гроздьями «клюквы», которые давно и обильно развешаны вокруг убийства в Смольном. Однако уравновешенный, обстоятельный, с глубоким знанием профессии стиль изложения, отсутствие серьезных ляпов в других главах мемуаров заставляют думать иначе. Более того, содержание воспоминаний аса советской разведки вызвали раздражение у ряда высокопоставленных представителей ФСБ и СВР, так как Судоплатов раскрыл некоторые из приемов работы наших спецслужб за рубежом, которые не потеряли актуальность и сегодня.

Примечательно и то, что ветеран госбезопасности, входивший в число организаторов убийства Троцкого, кураторов советских разведчиков в нацистском тылу, охотников за атомными секретами США в годы «холодной войны», несмотря на преклонный возраст, адекватно и самокритично оценивает свои настроения 1930-х годов, вовсе не пытаясь огульно славить НКВД: «Имя Кирова и память о нем были священны. В глазах народа Киров был идеалом твердого большевика, верного сталинца, и, конечно же, только враги могли убить такого человека. Я тогда ни на минуту не сомневался в необходимости охранять престиж правящей партии и не открывать подлинных фактов, касавшихся убийства Кирова. Мы, чекисты, официально назывались людьми, взявшими на себя роль чернорабочих революции, но все же при этом испытывали самые противоречивые чувства. В те дни я искренне верил – продолжаю верить и сейчас, что Зиновьев, Каменев, Троцкий и Бухарин были подлинными врагами Сталина. В рамках той тоталитарной системы, частью которой они являлись. Борьба со Сталиным означала противостояние партийно-государственной системе советского государства. Рассматривая их как наших врагов, я не мог испытывать к ним никакого сочувствия. Вот почему мне казалось, что даже если обвинения, выдвинутые против них, и преувеличены, это, в сущности, мелочи. Будучи коммунистом-идеалистом, я слишком поздно осознал всю важность такого рода «мелочей» и с сожалением вижу, что был не прав».

Вычистить «под ноль»

Итак, налицо крайне подозрительные обстоятельства, причем в такой концентрации, что о полноценном убийце-одиночке (без, как минимум, помощи со стороны) говорить не приходится. Личный мотив (прежде всего, ревность, но не только она) у Николаева был, но если бы ему не открыли «зеленую улицу», не расчистили дорогу, сняв препятствия и снабдив необходимой информацией, да еще и не распалили бы воображение, то мотив так и не превратился бы в реальное действие – убийство.

Концы зачищены на несколько рядов. Поэтому превратить «подозрительные обстоятельства» в доказательства не удалось и, скорее всего, никогда не удастся. С другой стороны, как и всегда при зачистке, все же осталась масса несоответствий, этих самых «подозрительных обстоятельств». То есть можно бесконечно спорить, отстаивая различные, порой противоположные версии, что, собственно, и происходит.

В конце 1934 года Сталин еще не контролировал органы госбезопасности на сто процентов. Но одновременно уже была сформирована группа (или, точнее, анклав) чекистов, готовых выполнить любые поручения. Убийство Кирова – важный эпизод укрепления этого анклава, перехода его на доминирующие, а затем на абсолютно господствующие позиции в НКВД.

В то же время, так как еще шел процесс замещения не вполне лояльных чекистов абсолютно лояльными, в деле Кирова столь много противоречий в действиях НКВД. Массовая переписка протоколов, смена акцентов и т. п. – как раз проявления этой борьбы. В конце концов посвященные одолели непосвященных, ибо выполняли генеральную линию, а точнее – политический заказ.

В ходе сокрытия следов преступления работа велась по двум основным направлениям – ликвидация «амурного следа» и ликвидация «сталинского участия». Тем не менее, особенно учитывая молву, о которой знали в Кремле, наряду с репрессиями против неблагонадежных элементов в Северной столице, «сталинский след» активно реанимировали в 1937 году, придав ему, однако, форму заговора внутри НКВД во главе с Ягодой против Сталина и Кирова.

Версия Сталина была по-своему изящной. К тому же она претерпела определенную и неслучайную трансформацию, Сначала, в 1934–1935 годах – «зиновьевцы по заданию Троцкого и при содействии иностранных разведок». Затем, в 1936–1938-м – те же самые, но руками «врагов народа, пробравшихся в органы НКВД». Так «повар, готовящий острые блюда» преподнес коктейль из правды и лжи, отведя, прежде всего, подозрения от себя. Эта версия отвечала глухой «кухонной» молве о причастности НКВД к убийству Кирова, но дополнительно отделяла Сталина от преступления в Смольном: «Смотрите, я раскручиваю дело, а не замалчиваю его. Какие ко мне могут быть вопросы?». Кроме того, сталинская версия помогла организовать чистку НКВД от засевших там «врагов», а на самом деле – от не вполне благонадежных кадров. Им на смену приходят стопроцентно преданные «ежовцы», готовые выполнить любой не только приказ, но и намек Вождя. Их, в свою очередь, уберут, когда ретивость 1937–1938 годов станет дальше не нужна…

А вот «амурный след» был вычищен безоговорочно, «под ноль», так как бросал тень на моральный облик одного из лидеров партии («пал смертью храбрых на любовном фронте») и не давал дивидендов никому. В будущем не давал и Хрущеву, который пытался противопоставить «хорошего» Кирова «плохому» Сталину. Тем мне менее Киров на фоне развенчания Сталина, а затем и Ленина сохранил, подобно Дзержинскому, позитивный облик «рыцаря без страха и упрека». Критика в его адрес никогда, включая горбачевскую перестройку и 1990-е годы, не приветствовалась и тем более не поощрялась государственным руководством.

Убийство Кирова было использовано для разворачивания массового террора. В этом смысле выстрел в Смольном стал спусковым крючком для куда более масштабной стрельбы. Но вот уж оппозиционеры к заговору против Кирова точно не причастны. Полностью деморализованные, ассоциируемые с крайне безвольными, пугливыми, мягкотелыми людьми – Львом Каменевым и особенно Григорием Зиновьевым, они были абсолютно не способны на решительные, тем более насильственные действия. Мало того, в отношении Сталина они и близко не смогли придерживаться мужественной, но единственно верной линии: «Не верь, не бойся, не проси».

Не числом, а умением

С большой долей вероятности можно утверждать, что Сергей Киров был убит в результате сложного заговора, инициированного Сталиным. Орудием сотрудников НКВД стал Леонид Николаев – невзрачный, обозленный неудачник и к тому же муж кировской любовницы Мильды Драуле.

Известно, что Мильда получала относительно скромную зарплату, ее муж вообще подолгу оставался без работы. Тем не менее семья, в которой было двое детей, не бедствовала: хорошо, разнообразно питалась и одевалась, даже снимала частную дачу в Сестрорецке, что в те годы могли себе позволить очень немногие. А в 1932 году, когда большинство ленинградцев ютились в коммуналках, они получили большую квартиру в новом доме. И это при том, что богатых родственников у супругов не было. Чья-то невидимая рука вела Мильду по жизни…

Скорее всего, «по Кирову» работала сравнительно небольшая группа чекистов – как приехавших из Москвы в первой половине и в середине 1934 года, так и давно служивших в Ленинграде. Действовали они осторожно, чтобы не допустить провала, то есть не раскрыться перед «непосвященной» частью Ленинградского управления НКВД. Постепенно, шаг за шагом, они моделировали, а затем воплощали в реальность ситуацию убийства. Конечно, подопечный, ставший орудием для исполнения преступного замысла, попался не вполне управляемый, поэтому случались накладки – такие как задержание Николаева 15 октября недалеко от места жительства Кирова на улице Красных Зорь. Тогда у будущего убийцы нашли револьвер, однако своевременное вмешательство представителей «группы» привело к тому, что инцидент замяли.

Едва ли сотрудники НКВД общались с будущим убийцей напрямую (хотя контакты Николаева с неустановленными представителями госбезопасности зафиксированы даже в день убийства, уже в Смольном). Но с определенного времени ему стала «как бы случайно» поступать обильная информация об отношениях его супруги с Кировым. Делалось это в формах, способных вызвать у Николаева максимально негативные эмоции. В итоге к 1 декабря условия для решающей фазы операции, включая необходимые перемещения внутри Смольного, блокирование «непосвященных» сотрудников охраны, расстановку своих людей на ключевых местах в здании, были созданы. Иными словами, Кирова и Николаева умело вели навстречу другу другу. Сделать это было непросто, если учесть, что такой техники, как, например, мобильная связь, тогда не было, да и обычные телефоны имелись далеко не на каждом шагу. И все-таки организаторы справились…

Николаев был психически неустойчивым, а потому имелся риск, что он выйдет из-под контроля. Но с другой стороны, риск оправданный: неуравновешенный человек, одержимый идеей, – страшная сила, по существу маньяк. Он не ведает сомнений и преград. И потом: в случае провала кто же поверит «психу», что его направляли сотрудники НКВД…
Почему был избран обходной путь? Во-первых, опять же Сталин в 1934 году еще не контролировал органы госбезопасности настолько, чтобы они выполнили любой его приказ. Отсюда опора только на отдельных сотрудников, причем лишь в том, чтобы они косвенными, завуалированными действиями превратили любовный треугольник в смертельный. Тем более что, во-вторых, речь шла о ликвидации верного соратника Сталина, «нашего Мироныча», а не лидера или представителя оппозиции. Быть может, Зиновьева или Каменева сотрудники НКВД скрепя сердце убили бы напрямую, без суда и следствия, уже в 1934 году. Иное дело – Киров. Зато его убийство стало заветным ключиком к решению практически всех проблем во внутренней политике, как их понимал Сталин.

На фото:

(Окончание следует.)

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Дурит погода (Рассказ)
  
  От редакции: В июле 1961 года началось наполнение Братского водохранилища. После его завершения уровень Ангары поднялся в иных местах более чем на 100 метров, и Братское водохранилище стало самым крупным в мире искусственным водоемом, который поглотил бесчисленное количество мелких и крупных деревень.
• Симфония юбилея
  
  На прошлой неделе исполнилось 50 лет народному артисту России, почетному гражданину Иркутской области и города Иркутска Денису Мацуеву. За свою карьеру знаменитый пианист успел покорить главные концертные залы мира, стать лауреатом множества престижных премий и наград, а также оказаться в центре политических скандалов, стоивших ему карьеры на Западе.
• «У немцев одна Германия»
  
  150 лет назад родился писатель-антифашист Томас Манн.
• А была ли эскадра?
  
  В истории нашего Отечества так много поводов для споров, что невольно задумываешься: это у нас история такая запутанная или мы сами, толкующие ее всяк по-своему, так ее запутали?
• Таким был Ножиков
  
  15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета.
• На Малый Курунгуй. Размышления в пути
  
  «Правда – в памяти, у кого нет памяти, у того нет жизни». Валентин Распутин
• Самостоянье человека – залог величия его
  
  Отзыв о книге Галины Макагон «На изломе» о знаменитом роде Замащиковых из Заларинского района.
• На изломе
  
  В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
• Мы бережно храним их имена
  
  От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
• «Сиськи-масиськи»: от перегрева к охлаждению
  
  Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
• Железнодорожники в тылу и на фронте
  
  Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
• «Нынче ветрено и волны с перехлестом…»
  
  На прошлой неделе исполнилось 85 лет со дня рождения Иосифа Бродского.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
• «Тихий Дон» навсегда
  
  120 лет назад родился Михаил Шолохов.
• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
• «Дорога долгая была»
  
  Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
• Его судьба – театр
  
  15 мая исполнилось 125 лет со дня рождения Николая Охлопкова.
• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.