Публицистика на сайте для пенсионеров Moi-goda.ru

В России литература всегда занимала особое место: о том, что в ХIX веке она выполняла роль и философии, и публицистики, а отчасти была и проповедью, написано так много, что это уже банальность. Наше представление о войне 1812 года сформировали «Война и мир» — современные историки с этим спорят, но общество их не слышит. Почему сегодня все иначе? Об этом разговор с ректором Литинститута, писателем Алексеем Варламовым.

Несмотря на давление на верующих и монополию на идеологию, коммунистическая партия так и не смогла преодолеть религию и создать атеистическое общество. В том числе и эта любопытная тема поднимается в книге Виктории Смолкин «Свято место пусто не бывает. История советского атеизма». Ниже предлагаем прочитать небольшой фрагмент.

Есть в русском языке слово, которое одними произносится с придыханием, а другими – с презрением, будто ругательство. Слово это – «интеллигенция». Об этом феномене состоялся разговор с Татьяной Алексеевой – кандидатом филологических наук, доцентом журфака МГУ.

В юбилей знаменитого немецкого социофилософа Фридриха Энгельса небесполезно вспомнить, что он писал о государстве, отчуждающемся от общества.

Колымский тракт на Дальнем Востоке строили тысячи заключенных сталинских лагерей. Руины той жестокой эпохи видны и сегодня. Корреспондент The New York Times Эндрю Хиггинс отправился посмотреть на «дорогу костей». Что он увидел на Колыме – краткий пересказ истории.

При всех чудесах пропаганды Россия малопредсказуема в деле сотворения кумиров. Кто из них прокрался в народную душу по официальным каналам? А кого полюбили за то, что он талантлив, гоним и не прислуживается? Жванецкий, Высоцкий, Пелевин или Цой – все вышли из андеграунда в той или иной мере. А скандал с футболистом Дзюбой – это как раз образец условности славы, которая освящена телевидением, рекламой и даже авансами на карьеру в политике. Голы на мундиале 2018 года, отпразднованные воинским приветствием, совершенно не помогли бомбардиру, когда-то переехавшему из Москвы в Питер за длинным рублём – и уже этим нарушившему баланс любви и ненависти в загадочной русской душе. Хотя половина страны переезжает с той же целью. Вопрос о героях в России не только эстетический. Он о стабильности в стране. Уже не одно поколение политтехнологов ищет прямой и надёжный путь к сердцам электората. Но сколько бы песен ни пелось о глупости «глубинного народа», этот путь так и не найден. Где искать исчерпывающий ответ?

В 90-е годы Николай Травкин был известным политиком, основателем и лидером Демократической партии России, депутатом Госдумы, главой родного Шаховского района Подмосковья и много кем еще. На разговор Николай Ильич согласился неохотно: дескать, кругом полно экспертов, рассуждающих о событиях в стране и мире, а я – обычный пенсионер.

Много сказано, какой удар пандемия нанесла удар по школьникам и студентам, однако ее последствия для пенсионеров тяжело описать без формулы «старикам тут не место».

Белорусская писательница Светлана Алексиевич обеспокоена будущим своей страны. "Она говорит, что каждое утро ей поступают электронные письма, которые заставляют ее плакать. Она показала несколько из них. В них можно увидеть жесткие фотографии раздробленных рук, превратившихся в кровавое месиво, тел с зияющими ранами - это фотографии заключенных из белорусских тюрем", - пишет немецкий журнал Der Spiegel. Журналисты издания Тобиас Рапп и Фолькер Вайдерманн побеседовали с писательницей, проходящей сейчас лечение в Берлине.

Поэт, прозаик, главный редактор «Литературной газеты» Максим Замшев о преимуществе бумажных СМИ перед блогами, нонконформизме как форме несвободы, слабеньких ростках гражданского общества и роскоши человеческого общения.

Стиль коммуникации чиновников с обществом определяет отсутствие диалога и неясное «мы», которое отстаивает «подлинные ценности» и диктует, как правильно думать и жить.

Мнения публичных людей о разных явлениях современной жизни страны небезынтересны читателям нашего сайта. Ниже приведено несколько цитат известного в 90-е годы политика, депутата Госдумы первых трех созывов Николая Травкина.

Мне до глубокой старости не дают покоя вечные вопросы российской истории и современного нашего многотрудного и полного серьёзных угроз бытия: «Кто виноват и что делать?»

Строчки из этого знаменитого стихотворения А. С. Пушкина всё чаще звучали в моей голове в последние недели. Но не те широко известные: «Унылая пора! Очей очарованье…», а менее цитируемые, но тоже про осень в образе чахоточной девы: «На смерть обречена бедняжка, клонится без ропота, без гнева. Улыбка на устах утянувших видна; могильной пропасти она не слышит зева; играет на лице её багровый цвет. Она жива ещё сегодня, завтра нет…»

У большинства россиян, которые волею судеб получили власть и миллиарды, нет и тени мысли о том, что отвечают они не только за огороженный пятиметровым забором участок на Рублевке, за свои банковские счета и особняки, а за положение дел во всей стране, за бабу Нюру из уездного городка, которая сводит концы с концами на пятнадцать тысяч в месяц.

Отчего мы никак не найдём общего языка с американцами, хотя давно не строим коммунизм и тоже пьём кока-колу? Наступил ли уже предсказанный сто лет назад Шпенглером закат Европы? Каким будет наш мир завтра, если мы не узнаём его уже сегодня? И куда мы, гомо сапиенсы, несёмся — к высотам прогресса или к чёрту на рога? Вопросов много, а вместо чётких ответов — предположения да догадки. Но с умным человеком на такие темы поговорить не грех. Мы и обсудили — с главным редактором журнала «Россия в глобальной политике», председателем президиума Совета по внешней и оборонной политике, членом президиума Российского совета по международным делам, директором по научной работе Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай», профессором-исследователем НИУ ВШЭ журналистом-международником Фёдором Лукьяновым.

21 октября исполнилось 75 лет выдающемуся советскому и российскому кинорежиссеру и актеру Никите Сергеевичу Михалкову. Разговор с мэтром получился отнюдь не умиротворенным.

Тема демократии, народовластия всегда актуальна. Её легко привязать к новостной повестке – госпереворот после гротескного «демократического процесса» в Киргизии плавно перетекает в карикатурный «плебисцит» на Украине, вслед за которым следует скандальное «народное волеизъявление» в США... И каждый раз требуются большие кавычки, саркастическая интонация, чтобы подчеркнуть имитационность, манипулятивность описываемого явления. Разобраться, почему знаковые для человечества понятия утратили смысл, будет проще, если рассмотреть историю вопроса.

В доме Довлатова в Петербурге в преддверии Дня памяти жертв политических репрессий разразился идеологический конфликт. Чуть больше недели назад трое жильцов дома номер 16 на улице Рубинштейна заставили управляющую компанию снять с фасада здания таблички с именами репрессированных в 1937–1938 годы людей. Недовольные упирают на то, что их установили нелегально — но разве дело исключительно в букве закона?

Художественный руководитель театра «У Никитских ворот» Марк Розовский рассказал, почему он поставил спектакль «Фанни» о стрелявшей в Ленина террористке Фанни Каплан (премьера состоялась в конце сентября) и как изменилась роль театра в жизни общества.

После окончания советского проекта старая советская номенклатура постепенно сошла с дистанции, а на ее месте возникли новые элитные группировки. Каковы культурные корни этого нового российского нобилитета? И что общего между ним и его предшественником из советского прошлого? Об этом мы поговорили с Дмитрием Андреевым, кандидатом исторических наук, заместителем декана по научной работе исторического факультета МГУ.

Людмиле Улицкой не то чтобы прочили в этом году Нобелевскую премию по литературе, но ее рейтинги у букмекеров были высоки (второе место), а значит, и шансы были. Когда Людмилу Евгеньевну спрашивали об этом, она говорила, что относится к таким раскладам спокойно, а в числе прочих недостатков получения Нобелевки, называла необходимость давать бесчисленные интервью.

Почему во всем мире растет разобщенность между элитами и остальным обществом? Об этом рассказывает Андрей Тесля из Института гуманитарных наук Балтийского федерального университета имени Иммануила Канта.

В этом году журналу «Сибирь», старейшему литературному изданию края, широко известному не только в нашей области, но и далеко за её пределами, исполнилось 90 лет. Журналу уже потому легендарному, что в нём были опубликованы произведения выдающихся писателей-земляков – Валентина Распутина, Александра Вампилова, Кима Балкова и ещё целой плеяды прозаиков и поэтов, чьи имена навсегда будут вписаны в историю не только Сибири, но и всей нашей страны. Основанный в далёком 1930 году, он поначалу назывался «Будущая Сибирь» и под таким названием выходил в свет первые пять лет. Потом названия менялись: «Новая Сибирь», «Ангара». И вот уже почти полвека, с 1971 года, он приходит к своим читателям под нынешним названием. С главным редактором журнала «Сибирь» Анатолием Байбородиным беседует наш внештатный корреспондент, литератор Алёна Шипицына.

В одной России не было и не будет ничего хорошего, но только хаос и ужас. Другая же имеет славное прошлое и оптимистичные исторические горизонты на будущее.

Сохраняя веру в победу над коронавирусом, мир постепенно привыкает к мысли, что карантинные ограничения и самоограничения продлятся ещё... месяцы. А может, годы? Как изменится быт социума, если вирус пришёл всерьёз и надолго, рассказывает философ Константин Фрумкин – кандидат культурологии, координатор Ассоциации футурологов России.

СССР считался самой читающей в мире страной, советские писатели прекрасно зарабатывали. В новой России тиражи книг резко упали, и подавляющее большинство писателей живет очень и очень скромно. Рядом с западными коллегами даже самые успешные из них кажутся бедняками. О том, с чем были связаны огромные советские тиражи, о советских и нынешних гонорарах и о том, как можно их увеличить, рассказывает бывший главный редактор крупнейшего советского издательства, «Молодой гвардии», ныне главный редактор издательства «Вече» Сергей Дмитриев.

Чем сейчас живет поколение внуков, нас не может не волновать, ведь им существовать в этом мире дальше, строить его, развивать и совершенствовать. Например, молодежь и политика. Как оказалось, политикой в России интересуется лишь каждый пятый молодой человек, а участвовать в ней готовы 8%. К таким выводам пришли социологи «Левада центра» после проведенного в прошлом году опроса россиян в возрасте от 18 до 35 лет. Почему же среди представителей поколения «зет» так много равнодушных к политическим процессам в родной стране?

Если для большинства прихожан церковь - прежде всего храм Божий (дела которого не обсуждаются и не осуждаются), то ряд сведущих экспертов тревожатся: высшие иерархи РПЦ выбирают симфонию с властями, которые постоянно ужесточают свою политику.

Язык меняется – и это нормально. Упрощения, которые происходят на наших глазах, - нормально. Да, сейчас мы говорим быстрее и короче, чем даже 30 лет назад, а фраза начала XX века: «Соблаговолите, милостивый государь», - превратилось в архаизм.

Год назад «крестовый поход детей» во главе со шведской экоактивисткой помог продвижению новой мировой религии, которая активно завоевывает умы и сердца людей.

В октябре 2020 г. пройдёт очередная Всероссийская перепись населения и наверняка принесёт результаты, которые демографы предрекают давно: деревни в понимании Пушкина, Шолохова или Абрамова больше нет. Что это значит? Во-первых, рождаемость будет неважной, поскольку семьи по 5–6 детей – это скорее про деревню, чем про город. Во-вторых, нехватка рабочих рук может ещё сильнее замедлить экономический рост, поскольку ослабление рубля и падение уровня жизни делают Россию всё менее привлекательным местом для мигрантов. А в своих деревнях уже давно нет трудовых резервов, способных насытить города свежей кровью. В-третьих, многое изменится в понимании загадочного термина «душа России»: ведь вся пропаганда, все духовные скрепы ковались в расчёте на людей с деревенским менталитетом, даже если они живут в городах (как правило, не очень давно). По-простому говоря, Россия без деревни – это новое государство, которым невозможно управлять по нынешним лекалам. Парадокс в том, что власть, стремящаяся вечно находиться у руля, развал деревни всячески поощряет.

Гасан Гусейнов – один из самых известных гуманитарных мыслителей в России, так получилось. Дело не в его бесспорных заслугах, не в его вкладе в историю Античности, не в работах по Эсхилу и даже не в публицистике, неизменно острой. Дело в двух волнах травли, которые ему устроили: за высказывание о клоачном языке чиновничества и о роли террора в борьбе отдельных народов Кавказа за независимость. А у нас сейчас нету другой популярности. Кого травят – тот и популярен, и наоборот.

В ответ на протестные и эмиграционные настроения молодежи государство решило усилить в университетах гражданско-патриотическое и духовное воспитание.

Жизнь часто подкидывает темы для столкновения мнений. К примеру, по отравлению Навального, Скрипалей или Литвиненко. Какая третья сила пытается поставить клеймо государства на этих уголовных преступлениях, которых в действительности власть боится как огня? Или как Советскому Союзу удалось сделать вражескую Финляндию своим другом, а новой России – превратить братскую Украину во врага? Ниже еще одна интерпретация событий от человека не с улицы. Свои взгляды озвучил советский разведчик, полковник внешней разведки в отставке, кандидат исторических наук, публицист и известный писатель Михаил Петрович Любимов. Можно соглашаться с ним или нет – личное дело каждого, но прочитать, что он думает, будет интересно.

Безоговорочная вера в прогресс, с его комфортом, заставляет нас все более полагаться на технологии. Фактически то, что называется сегодня технооптимизмом, — новая идеология, якобы способная вести человека к его светлому будущему. О том, почему техника превратилась в нового бога, разговор с Дмитрием Хаустовым, известным лектором и популяризатором философии и литературы.

13 сентября известному писателю, общественному деятелю, председателю Российского детского фонда Альберту Лиханову исполняется 85 лет. Ниже разговор знаменитого отца с сыном, известным журналистом и писателем, Дмитрием ­Лихановым.

Зачем Набиуллина уволила из Центробанка специалистов по контролю за выводом денег из страны? Где Кудрин нашёл 90 млрд долларов, которые власть использует в своих личных целях? Почему Чубайс был против пенсионной реформы, а Путин за? Что Батька скажет в Москве Путину? Об этом рассказал экономист, публицист и политик Михаил Делягин.

Парадокс нынешней российской власти заключается в том, что она сама, равно как и ее структура, при всей своей публичности в какой-то степени остается своего рода закрытым клубом, который никогда не анонсирует свои действия, а лишь выкатывает на суд общественности уже готовые решения, фактически ставя население перед свершившимся фактом. Традиция не объяснять гражданам суть происходящих вещей, не озвучивая практически ничего из имеющего значение в масштабах страны, сложилась в России уже давно. Даже когда кто-то из высокопоставленных представителей власти берется говорить о происходящем, выходит, как правило, набор заученных тезисов о стабильности, продуманной стратегии и неподвластных никому негативных внешних факторах.

Что такое идеи? Почему они «овладевают» нами? Поиск ответа на этот вопрос с философом и писателем Александром Секацким.

Постсовременность — непростое время для жизни. Вопросов — много, ответов — мало, будущее — пугает. Хорошо бы в этой ситуации иметь компас — идеи, которые помогут сориентироваться в мире. Представитель университета Singularity из Кремниевой долины Евгений Кузнецов рассказал, какими идеями руководствуются крупнейшие технологические компании, продвигая свои продукты, и о том, что новая религия будущего появится как синтез ответов на вопросы: что такое бесконечно живущий человек, что такое человек-роботическое взаимодействие и что такое равенство и взаимопроникновение всех культур.

Как известно, язык не только отражает наше мышление, но и направляет его, настраивает на что-то – или против кого-то. О языковой составляющей российской политики рассказывает доктор филологических наук Максим Кронгауз, руководитель Центра социолингвистики при Российской академии народного хозяйства и государственной службы.

Когда сегодня в медиаполе обсуждают детей и детство, мы слышим обычно слова «защитить», «оградить», «спасти». Так говорят о самом ценном. И действительно, дети «наше все». Общество — напрямую или косвенно — в наши дни даже финансово субсидирует деторождение. Ситуация, во многом уникальная для мировой истории.

Казенным агитаторам можно не напрягаться. Публика сама превратит в шоу что угодно — от отравления оппозиционера Навального до «дела» убогого Ефремова.

Процесс написания новой Конституции «советом мудрецов» выглядел неярко, даже скучно, но кое-какая интрига имелась: пропишут ли государствообразующий статус русского народа? В итоге это положение запихнули в статью о языке. Теперь она звучит так: «Государственным языком Российской Федерации на всей её территории является русский язык как язык государствообразующего народа, входящего в многонациональный союз равноправных народов Российской Федерации». Формулировка обтекаемая, русские впрямую не названы, однако Конституционный суд, комментируя поправку, конкретизировал, что речь идёт о них. 
Чем вызвана эта поправка и каковы её возможные последствия, рассказывает политолог Олег Неменский, ведущий научный сотрудник Российского института стратегических исследований.

Настало время «устройства» наших детей и внуков в вузы, желательно в престижные и «столичные». И самое время вернуться к непростым вопросам: почему мы такие и чем отличаемся от других народов? И если семья считается ячейкой общества, то её бы и разглядеть получше, понять, как складывается мозаика нашей жизни.

Официоз подаёт первое десятилетие XXI века как время прихода Спасителя и вставания державы с колен после смутных и разрушительных 1990-х. Либеральные интеллектуалы возражают: окстись, просто нефть подорожала, зарплаты выросли, и народ дорвался до магазинов. Потребление и гедонизм погрузили нас в забытьё, в котором ни политика, ни общественная жизнь невозможны. Оба полюса не правы. Жизнь в нулевые била ключом снизу, и мы вышли из них кардинально непохожими на себя 10-летней давности. 1990-е на такой эффект оказались неспособными: в начале и конце лихого десятилетия мы видим дерзкого пацана в кожанке с бутылкой пива в руке. Только взгляд немного другой.

Очередная годовщина окончания Второй мировой войны в Европе снова стала в России поводом для массовых расстройств. С каким-то детским изумлением мы уже в который раз наблюдаем, как бывшие союзники по той войне «забывают» упомянуть наше в ней участие в своих праздничных коммюнике. Возмущаемся, когда освобожденные нами страны свергают памятники освободителям и глумливо водружают на их место унитазы. Пишем что-то гневное в официальном твиттере МИД и посольств, требуем справедливости, возбужденно доказываем противоположное, вспоминаем цифры наших бесчисленных жертв, обвиняем Запад в русофобии...

Александр Денисович Любимов – человек незаурядный. Во-первых, у него есть идея, которую он уже три десятилетия старается воплощать практически; во-вторых, и самой идее, и путям её воплощения он посвятил несколько книг, написанных не «от нечего делать», а среди непрестанных земных трудов. Их посыл и содержательная основа раскрываются в предлагаемой здесь беседе.

После принятия поправок в Конституцию всё меньше граждан понимает, куда наша страна заехала и почему. Примерно поровну россиян считают, что страна движется по правильному и неправильному пути, выяснил «Левада-центр» (в феврале «правильников» было больше на 15%). Четверть населения не может как-либо оценить деятельность правительства Мишустина, видимо, не понимая, чем оно полгода занимается. А у обвиняемого в заказных убийствах хабаровского экс-губернатора Сергея Фургала рейтинг выше, чем у многолетнего премьера Дмитрия Медведева. Даже если предположить, что власть продолжает спасать Россию и поднимать нас с колен, её маневры почему-то непонятны населению даже при всех усилиях могучего пропагандистского ресурса: большинству молодёжи вообще всё по барабану, старики всё чаще ходят по экстрасенсам. Уровень недоверия россиян друг к другу на уровне послевоенной Германии.