ЖИЗНЬ НА ПЕНСИЮ
ПОДРОБНОСТИ
ДЛЯ ДУШИ
НА КАЛЕНДАРЕ
ОБЩЕНИЕ
ПАРТНЕРСТВО

Об уроках истории без учёных историков
В. РУМЯНЦЕВ, кандидат наук, профессор   
28 Февраля 2021 г.

По поводу размышлений Ю. Богородского в статье «Об уроках минувшего века»

Хочу начать с того, что «размышления» господина Ю. Богородского носят несколько странный характер. Обвинив А. Табачника, первого своего оппонента? в «дремучести» его точки зрения на роль религии в развитии общества, автор сразу переходит к уничижительной оценке личностных качеств «большевистских вождей». Он заявляет: «Вожди по своему философскому невежеству не знали, что религия вместе с другими формами общественного сознания (научным, нравственным, эстетическим) является единым ноосферным процессом развития человеческого разума». И далее: «Нашим тогдашним вождям недостало ума понять, что…».

Сразу же появляется острое желание спросить столь «философски просвещённого» автора: на какого читателя он ориентировался в своих писаниях? Неужели он думает, что наши читатели не знают, что «большевистские вожди» были исключительно образованными людьми и оставили после себя всеобъемлющие теоретические труды в сфере общественных наук? (Кстати, для сведения автора размышлений: один из вождей имел духовное образование.)

А вот теперь я бы хотел напомнить, что кроме оценок роли религии, данных «вождями», давно уже известны оценки роли и деяний религии, данные историками церкви. О некоторых из них и хочу повести разговор.

Повторю часть цитаты из названной статьи: «религия вместе с другими формами общественного сознания (научным, нравственным, эстетическим и т. д.)…» Вот уж воистину религия и наука неразделимы. Известно, что инквизиция христианской католической церкви признавала еретиками наряду с колдунами ученых и сжигала многих из них на своих кострах. Вспомним Галилео Галилея: «А всё-таки она вертится!». Вспомним и Коперника, сгоревшего на костре. И не только «неисправимые» астрономы и астрологи истреблялись инквизицией – преследовались и другие образованные люди, активно ищущие ответы на насущные жизненные вопросы в направлениях ещё не сформировавшихся наук.

Что же касается отношений с наукой у православной церкви, думаю, достаточно будет сказать о двойном времяисчислении в России: государство с 1918 года живёт по одному календарю, церковь – по другому. Недавно отмечали старый Новый год.

Взаимосвязь форм «нравственного и эстетического» развития общественного сознания требует более подробного подкрепления мнений историческими фактами в оценках историков.

Начнем с утверждения автора «размышлений» о том, что «православие как общественный институт объединяло людей, выражало интересы всех русских, выступало как источник нравственной и политической силы народа, направляло его центростремительные чаяния». И объединяло, и выступало, и направляло! Вот так. Что касается «объединяло», то читателю известно, что православие само, являясь продуктом раскола христианской религии, начиная с XVI века, находилось в постоянном внутреннем расколе. Начавшееся тогда еретическое движение стригольников в течение полутора веков вело борьбу со светской и духовной властями.

Более подробно об этом расколе можно прочесть в трудах историков церкви XIX века К. Н. Тихомирова и А. Н. Никитского. Интересно, что А. Н. Никитский возникновение этого движения связывает с влиянием учения протестантов Западной Европы.

Движение еретиков ещё не было настоящим расколом. Скорее, это была борьба внутри церкви за передел собственности. По данным, приведенным академиком Н. М. Никольским, в XVII веке только патриарху, митрополитам и епископам принадлежало 37 000 дворов, в которых числилось 440 000 душ тяглового люда, то есть крепостных крестьян – смердов. Столько же владений и душ числилось за монастырями. Общая численность населения Руси, по данным историка П. Н. Милюкова, составляла тогда 12-13 млн человек.

Настоящий раскол русской православной церкви произошёл в конце XVII века после реформ патриарха Никона, поддержанных царём Алексеем Михайловичем. Этот раскол втянул в себя весь социум государства Российского.

В результате появилась новая церковь – старообрядческая. Численность прихода её, может быть, и была меньше численности прихода синодальной церкви, но борьба между ними оказалась длительной и жестокой. За триста с лишним лет потери старообрядцев были огромными как в результате их истребления в XVII–XVIII вв., так и в результате бегства общин за рубежи России.

Наряду с возникновением старообрядческих общин бурное развитие получило религиозное сектантство: бегуны, хлысты, духоборы, малокане, штундисты, баптисты и т. д.

Более всего заметной с точки зрения «формы эстетического сознания» можно назвать секту скопцов. Многочисленная, с участием купечества и промышленников, с руководством, имеющим в начале XIX века свободный доступ ко двору императора Александра I, секта существовала более двух веков и пропагандировала оскопление и формы непорочного божественного зачатия. Вот она – эстетика и «духовно-нравственное воспитание» граждан страны!

Далее не могу не обратить внимания читателя на утверждение автора «размышлений» о том, что «духовно-нравственное воспитание» – это не только сфера религии, но и сфера культуры. То есть единство цели двух сфер влияния. Один только сверх меры скандальный факт может свидетельствовать о таком единстве. В начале XX века решением синода был отлучён от церкви и предан анафеме Лев Николаевич Толстой!

С амвонов всех православных храмов Российской империи долгое время возглашалась анафема, то есть проклятие великому представителю русской культуры. И только через сто с лишним лет это решение синода было отменено патриаршим собором..

И чтобы завершить свои рассуждения о «созидательной», объединительной роли православной религии, хочу только напомнить автору «размышлений»: не завершившийся до сих раскол церкви после никоновских реформ недавно дополнился новым – автокефалией церкви Украины, одобренной константинопольским патриархом. Что же касается религиозного сектантства, то оно тоже не исчезло, а обрело новую соответствующую современности направленность – мошенническую.

Не знаю, есть ли необходимость после всего сказанного мною оправдывать «дремучую» точку зрения А. Табачника о том, что «церковь в России поддерживала крепостничество и палец о палец не ударила для их (то есть народа) освобождения». Думаю, что не могла она «ударять пальцами», будучи государственным учреждением и самым крупным владельцем земель и крепостных смердов. А вот ударила она (уже не пальцами, а хорошей дубиной с обильным кровопролитием) после того, как освобожденный, но безземельный крестьянин превратился в наёмного работника и стал пополнять пролетарские объединения. Оставшись без крепостного смерда после крестьянской реформы 1861 года, синодальный епископат и монастыри лишились основной доли своих доходов. Монастыри начали активно выстраивать свои отношения с купечеством и включаться в торговлю. Архиереи и епископат сочли возможным решать эти проблемы путём вовлечения в свою орбиту окрепшее крестьянское кулачество и нарастающую буржуазию. В этих целях они усилили давление на приходский клир для численного увеличения паствы, послушной новым хозяевам. Священнослужители приходов пошли в народ.

Не исчезнет из памяти народной результат активной агитационной деятельности священнослужителя Гапона в рабочей среде Санкт-Петербурга. Тысячи рабочих он убедил выйти на столичные площади и вместе с полицией подставил их под огонь пулемётов. А забудет ли когда-нибудь народ страшный Ленский расстрел? На приисках англо-русской компании «Эльзото» православные священники Черных и Винокуров (фамилии сохранились в исторических документах) выступили защитниками не только российского капитала. Они убеждали доведённых эксплуатацией до полного отчаяния рабочих прекратить забастовки и подчиниться требованиям управляющих компаний. Нет никаких свидетельств о том, что они принимали какие-либо меры по предотвращению расстрела. После расстрела Винокуров не только отпевал убиенных, но и призывал живых низко склонять головы перед богом данными хозяевами.

Более всего убедительно синодальная церковь может доказать своё единство с народом учреждением черносотенной организации «Союз русского народа» в ноябре 1905 года. Учредителями и руководителями его наряду с виднейшими представителями самодержавия выступили представители синода архимандрит Евсевий и протоиерей московский Восторгов. Организованные ими дружины совершали убийство видных деятелей революционных и либеральных партий, избиения рабочих – участников стачек, проводили еврейские погромы. Факты таких деяний «Союза русского народа» были широко известны. О некоторых из них было сообщено в документах расследования Чрезвычайной следственной комиссией третьей государственной думы в 1916 году.

В заключительной части своих заметок по поводу опубликованных размышлений Ю. Богородского мне остаётся попытаться ответить с помощью историков церкви на гневные обвинения «невежественных большевистских вождей» в «беспощадной, варварской антирелигиозной борьбе», разрушении храмов и физическом уничтожении священнослужителей. На основе какого фактического материала или исторических документов предъявлены эти обвинения? Думаю, их не было и нет.

Помнит ли кто-нибудь из читателей газеты людей старшего поколения, грамотных и образованных, хоть один факт физического уничтожения служителей храма и разрушение его в погромной форме на почве антирелигиозной борьбы? Да, заброшенных и разрушающихся храмов мы знали немало.

А вот на вопрос, почему их оставила синодальная церковь, ответ я нахожу у историков.

Я уже говорил о том, как оценивали положение церкви после крестьянской реформы 1861 года уважаемые специалисты-историки. Хочу только добавить к этому, что один из них – Н. М. Никольский в подтверждение своей оценки сослался на мнение известного русского писателя, современника реформы, И. С. Аксакова: «он «уподобил церковное тело трупу, в котором составные части – клир и миряне – соединены лишь насильственно и механически, сшиты на живую нитку, охвачены деморализацией и грозят окончательно разъединиться». Аксаков звал церковь к реформам, надеясь церковь и религию спасти. Реформы пошли, но направлены они были главным образом на преодоление критической ситуации в экономической базе церкви, что ещё больше «разъединяло» её составные части.

Начало XX века оказалось для синодальной церкви временем принятия на себя сокрушительных ударов по значимости её в жизни государства. Первым таким ударом стал императорский манифест после революции 1905 года. Признание манифестом прав самостоятельного существования старообрядчества и сектантства стало мощным ударом по синоду. Следующим ударом по синоду стало решение Столыпинского правительства и третьей государственной думы о поддержании манифеста и подготовке новой реформы синода. Проведение такой реформы было остановлено в 1915 году первой мировой войной и тем, что ни синод, ни стоящие за ним монархические силы не в силах были уже проводить какие-либо реформы.

Вместо таких реформ началась в 1916 году «распутинская» реформа церкви и государственного управления. Распутин, великий аферист и интриган, с кликой церковных приспособленцев стал распорядителем судеб и государства, и церкви, смещал и назначал министров и архиереев, назначал новых святых. Таким образом управление государством и церковью взял в свои руки. Невероятно, но это подтвержденный документально факт. Это был самый жестокий удар по церкви. Один из министров правительства в 1916 году Кривошеев так оценил положение: «Если кто-нибудь хотел бы уничтожить всякое уважение народа к религии, всякую веру, он лучше не мог бы сделать. Я теперь и сам верю, что Распутин антихрист».

После убийства Распутина придворными императора последовало за этим отречение от престола самого Николая II. У принявшего власть временного правительства уже не было средств на содержание иерархов синода. Он прекратил свою деятельность без всякого насилия.

Что касается деятельности приходской церкви, то её судьба была решена без участия «большевистских вождей». Обедневшая за время войн и революций паства уже не могла, а зачастую и не хотела поддерживать материально церковные приходы. Это способствовало массовому закрытию храмов по всей стране. Декретом советской власти церковь была отделена от государства.

И вот здесь уместно напомнить о «физическом уничтожении» священнослужителей. Кто и как их уничтожал и в соответствии с какими решениями новой власти? Автор «размышлений» найти ответ на эти вопросы, думаю, нам не поможет. А о том, что стараниями приходских соборов был избран первый за 200 лет патриарх, он должен знать. Без участия советской власти, но и без запретов с её стороны, первым патриархом был избран архиерей Тихон. Церковный клир пополнялся за счет ушедших было в мир и не принявших участия в вооруженной борьбе против новой власти священнослужителей. Вскоре начали открываться духовные семинарии. Что же касается священнослужителей и монастырских послушников, принявших участие в вооруженной борьбе с новой властью и ставших белоармейцами, то и «физически уничтожались они в военных столкновениях, как воины. Какая-то часть из них ушла вместе с остатками белой армии за рубеж.

Патриархат и его приходы действовали во время советской власти, не испытывая при этом какого-либо давления с её стороны.

Наряду с ними действовали мечети, дацаны, синагоги.

Автор размышлений не может не знать об этом. Он не может не знать и о том, что воинствующий атеизм возник задолго до большевизма.

Я думаю, что и он и все мы понимаем, что любая фанатичная борьба с вероисповеданиями приводит к расколу в обществе. Но и чрезмерное преувеличение роли и значимости какой-то из религий приводит к радикализации активной части приверженцев других религий, к возникновению вооруженных столкновений и устремлений к завоеваниям. Объединение радикальной религии с государствами и его кровавые результаты мы уже, к сожалению, видим в современном мире.

  • Расскажите об этом своим друзьям!

Тэги:

У нас есть похожие статьи и новости: