Неотъемлемой частью русской бани XVI-XVIII веков были натиральщицы – обычно на эту должность нанимали красивых, статных девушек из низших сословий.
Профессия «махальщицы»
Как правило, подобные услуги оказывались только представителям высших сословий, в банях для простонародья было принято самообслуживание.
Парная комната представляла собой квадратное или прямоугольное помещение с дощатым полом. По краям его находились скамьи для сидения, а в центре было пусто: тут должны были располагаться клиенты.
Начиналась банная процедура с того, что особые «паровые» мужики проветривали парную, плескали на камни кипяток – для этого использовались бадьи, шайки, реже ковши или кружки. Когда, на их взгляд, пара было нагнано достаточно, они звали девок, именовавшихся растиральщицами или махальщицами. Те входили и первым делом разбрызгивали по стенам настои душистых трав, застилали пол - зимой свежим сеном, а летом цветочными лепестками. Далее звали клиентов: «Пожалуйте на парок!»
После этого натиральщица усаживалась в центре помещения, а посетители располагались вокруг нее. Девица брала березовую или дубовую ветку и начинала обмахивать ею клиентов, предварительно «зачерпывая» густой пар. Работа была тяжёлая, поэтому через какое-то время девушку сменяла другая махальщица.
Если посетитель хотел получить от натиральщицы полный «сервис», он заказывал себе отдельный кабинет (обычно это бывал просто небольшой закуток, где клиент оставался с банщицей наедине). Там девушка мыла клиента и хлестала его веником.
Банные «девы»
Вот описание из дневника голштинского дворянина Фридриха Вильгельма Бергхольца, побывавшего в России в 1721 году:
«Русские и чухонские женщины, прислуживающие там, превосходно знают своё дело. Они, во-первых, умеют дать воде, которую льют на раскалённые печные кирпичи, ту степень теплоты или холода, какую вы сами желаете, и, во-вторых, мастерски ухаживают за вами. Сначала, когда полежишь немного на соломе, которая кладется на полке и накрывается чистою простынею, они являются и парят вас на этом ложе березовыми вениками, сколько вы сами хотите, что необыкновенно приятно, потому что открывает поры и усиливает испарину.
После того они начинают царапать везде пальцами, чтобы отделить от тела нечистоту, что также очень приятно; затем берут мыло и натирают им все тело так, что нигде не останется ни малейшей нечистоты; наконец, в заключение всего, окачивают вас, по желанию, теплою или холодною водою и обтирают чистыми полотенцами. По окончании всех этих операций чувствуешь себя как бы вновь рожденным».
Подобная практика оказания женщинами банных услуг мужчинам, по-видимому, встречалась и в частных банях, являясь частью традиционного русского гостеприимства.
Николас Витсен в «Путешествии по Московии» констатирует: «У людей знатных отдельные бани в своих домах, где девушки моют купающихся мужчин и женщин... В бане стоят друг над другом 2—3 ряда лавок, на которые каждый может лечь голым. Самые верхние скамьи — самые жаркие. Обслуживают девушки или, если хотят, слуги; они трут тело и ополаскивают его, а также слегка бьют, чтобы открылись поры».
Свидетельство об этом оставил и немецкий путешественник Адам Олеарий: «Для мытья отряжают женщину или девицу. Если у кого в гостях моется близко знакомый и любезный приятель, то к нему относятся очень внимательно, ухаживают за ним и берегут его. Хозяйка или дочь её приносит или присылает обыкновенно в баню несколько кусков редьки с солью, а также хорошо приготовленный прохладительный напиток».
А вот как описывает работу натиральщиц в поэме «Руслан и Людмила» Пушкин, который, похоже, не понаслышке был знаком с этими реалиями:
Прелестные, полунагие,
Вкруг хана девы молодые
В заботе нежной и немой
Теснятся резвою толпой...
Над рыцарем иная машет
Ветвями молодых берез..
И жар от них душистый пышет;
Другая соком вешних роз
Усталы члены прохлаждает
И в ароматах потопляет
Темнокудрявые власы...
Только мытье
Оказывали ли натиральщицы своим клиентам интимные услуги? Автор книги «Баня. Очерки этнографии и медицины» Андрей Дачник уверяет, что на Руси это не было в обычае, в отличие от Европы: «В России девушки в русских банях действительно просто мыли посетителей, часто весьма “равнодушно”».
К концу XVIII столетия стараниями Екатерины II бани разделились на мужские и женские, и профессия натиральщицы в мужском отделении практически исчезла. Теперь посетителей мужского пола парили крепкие мужики - банщики. Но вот обмахиваниями они не занимались, и остальным тоже. Правда, вплоть до середины XIX века натиральщицы продолжали работать в банях «высшей категории», предназначенных для аристократии.
С натиральщицами или без, баня и сама по себе хороша. Только нужно здесь соблюдать меры предосторожности. Например, алкоголь при принятии этого СПА-удовольствия ни к чему, а вот дубовый или березовый веник в процессе и после всего помыва чаек с медом на травах – весьма кстати придутся.
В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.
Давно подмечено: схожие люди (по судьбе ли, возрасту, участию в каких-то общезначимых событиях) и сходятся быстрее. Так бывало с фронтовиками. Так зачастую повторяется и с нами – детьми фронтовиков. Едва познакомившись с Рашидом Равильевичем, сыном героя этого материала, мы, сами не замечая того, перешли на «ты», нашли общую тему для разговора и вот сидим за столом и вспоминаем наших отцов – их жизнь, труд, фронтовые годы. Рашид показывает мне фото из семейной хроники, рассказывает, кем были его давние предки и как сложилась их судьба, судьба их потомков, демонстрирует выдержки из книги об отце, делится воспоминаниями о нем.
Знаменитый итальянский писатель и ученый Умберто Эко, автор нескольких всемирно известных романов, более чем 20 лет назад опубликовал эссе, в котором описал типичные черты фашизма. Эта работа не претендует на истину в последней инстанции о «коричневой» идеологии, зато позволяет в очередной раз задуматься каждому из нас.
Все-таки удивительны выкрутасы памяти. Утром выпал снег. Обметал от него машину, и вид этого хрустящего пуха, похожего на ворохи свежей стружки, вдруг вызвал в памяти такие глубокие воспоминания детства, что не приходили в голову многие десятилетия и, казалось бы, были забыты уже навсегда. Они навеяли образ человека, благодаря которому я усвоил навыки столярного дела и познал первые уроки другой, совсем не книжной или киношной жизни.
В то далекое время мы жили в рабочем поселке Думиничи Калужской области, километрах в тридцати от Сухинич. После разгрома немцев под Москвой фронт остановился в районе Сухинич. Положение фронта было неустойчивым, и он несколько раз прокатывался по нашему поселку, то освобождая нас, то оставляя врагу.
Ветеранов Великой Отечественной войны в Иркутске осталось очень мало. 80-летие Победы встретят всего 28 жителей областного центра, которые в свое время защищали Родину от фашистских захватчиков. Один из них – Виктор Иванович Евстратенков.
Завтра мы отметим один их самых любимых праздников – День весны и труда. Когда-то он назывался Днем международной солидарности трудящихся, но вместе с уходом от власти КПСС солидарность куда-то исчезла…