Кинохроникёр (часть 15)

Повесть Евгения Корзуна.

Ранее:

• Кинохроникёр (часть 1)
• Кинохроникёр (часть 2)
• Кинохроникёр (часть 3)
• Кинохроникёр (часть 4)
• Кинохроникёр (часть 5)
• Кинохроникёр (часть 6)
• Кинохроникёр (часть 7)
• Кинохроникёр (часть 8)
• Кинохроникёр (часть 9)
• Кинохроникёр (часть 10)
• Кинохроникёр (часть 11)
• Кинохроникёр (часть 12)
• Кинохроникёр (часть 13)
• Кинохроникёр (часть 14)

К фильму Артем готовился с новым ассистентом Валерой. Тот сам попросил прочесть сценарий, автору было приятно такое любопытство.

– Мечтал о Заполярье?

– Мне Сережа рассказывал о вашей поездке как на другую планету. Вот, думаю, побывать бы, тут такое счастье!

– Это счастье повторится у тебя нынче три раза. Мы еще заедем в апреле и летом.

На уходящие объекты выехали во второй половине января – в это время года длинные сумерки, позволяющие снимать «режим». Когда не гасят электроосвещение и просматриваются на фоне светлого неба очертания зданий, видны прохожие, идущий транспорт.

Артем с энергией набросился на запланированную работу. Снимали каждый день, хоть и замерзали до самых костей.

Артема все время подмывало узнать, как там поживает Ася, в глубине души шевелилось желание увидеться... Телефона у нее не было, куда звонить? Он привез копию киножурнала, в котором был помещен сюжет о морпорте. Были намерения показать и подарить парткому.

Вдруг его осенило: «Все равно буду звонить Юрию Степановичу в партком и заодно попрошу передать привет Асе. Скажу, что, мол, в апреле приеду, буду снимать картину продолжительное время».

Он достал записную книжку, без труда нашел номер парткома морпорта и позвонил.

– Это партком? Юрий Степанович, это вы? Если припомните, кинооператор Колесов.

– Артем Петрович? Здравствуйте. Какими судьбами?

– Снимаю уходящую натуру для будущей картины, появлюсь в ваших краях в этом году еще пару раз. Привез вам копию киножурнала, в котором помещен сюжет о морпорте. Там и вы с розами на дне рождения. Подарю.

– Замечательно.

– Как там наша «именинница» поживет?

– Ничего. Она сейчас не работает, в декретном отпуске. В октябре родила дочь.

Новость почему-то ошеломила Артема. Он с трудом справился с волнением.

– Она вышла замуж?

Артем по ту сторону провода почувствовал некоторое замешательство. Словно Юрию Степановичу было неловко что-то сказать. Артема вдруг пронзило предчувствие, что замешательство Юрия Степановича возникло не просто так. Оно, возможно, касалось его...

– Нет, так все получилось... – с запинкой произнес Юрий Степанович. – Но ребята помогли, встречали из роддома целой бригадой, устроили праздник...

– Вы передавайте от меня привет, если увидите... Как назвали?

– Викторией... Викой. У нас что-нибудь снимать будете?

– Непременно...

– Приезжайте, будем рады...

Артему показалось, что говорить Юрию Степановичу было неловко, и он попрощался.

Артем сидел в оцепенении. Он почему-то чувствовал всем нутром, что это событие связано с ним...

«Родила в октябре. Сроки их общения совпадают... Надо поехать и выяснить. Сегодня пятница, в понедельник вернусь».

Он сказал Валере, что ему нужно съездить по делам на два дня и вышел из гостиницы. В субботу утром Артем стоял у знакомой двери, за которой сейчас Ася и, возможно, его дочь. Позвонил. Через какое-то время щелкнул замок, дверь открылась.

Ася несколько мгновений смотрела на Артема, то ли не понимая, кто перед ней, то ли не веря глазам своим.

– Ася, здравствуй.

Она стояла, пораженная этим «явлением», совершенно неожиданным и немыслимым. Он шагнул за порог. Не промолвив ни слова, обняла его, Артем почувствовал ее рыдания. Она судорожно сжимала его в своих объятиях.

– Покажи.

Ася взяла его за руку и, вытирая слезы, подвела к детской кроватке. Вика спала, прикрытая красивым одеяльцем.

– Моего тут мало, больше твое... – полушепотом произнесла она.

В малюсеньком личике ничего невозможно было понять: где его черты, где Асины. Как она разобралась? Его вдруг заполнило трепетное чувство, которое он не ожидал в себе услышать, почувствовать. Оно для него было новым, неведомым... Его дочь... родное продолжение, вдруг раз – и появилось. Рой чувств, мыслей, все разом...

– Ты надолго? – спросила Ася.

– Сейчас, чтобы увидеть тебя и Вику.

– Откуда ты знаешь, что ее так зовут?

– Откуда я узнал, что ты филолог?

Она улыбнулась.

– Ты ее зарегистрировала? Какое у нее отчество?

– Папино. Я не могла без твоего согласия записать ее Артемовной, – как бы оправдываясь, сказала Ася

– Поменять можно?

Ася, помолчав, спросила:

– Зачем? Если бы мы собирались пожениться. Понимаешь? Не хочу тебя обидеть, но это больше формальность, чем суть дела. Я не думала, что узнаешь...

Он смотрел на нее. Ася была почти такая же, только налет усталости делал облик чуть увядшим. Заботы о ребенке без помощи утомили ее.

– Ты, смотрю, малость подустала.

– Ничего. Скоро приедет мама. Вот спадут холода, и приедет. Это я ее не пускаю ехать по холоду. Наверное, выйду на работу...

– Что она сказала о появлении Вики?

– Обрадовалась, что у нее теперь внучка... Конечно, спросила: «Кто отец?» Я сказала, что очень хороший человек, но... не свободный. Мама заплакала. В ее в жизни случилась подобная ситуация, молодой человек ушел к другой, когда я была уже в «проекте». Но она человек тактичный и в душу лезть не будет. Мой отец мне не родной по крови, но самый родной на свете.

В конце дня Ася собралась в магазин. Она хотела на прощанье устроить хороший ужин со свечами. Артем остался домовничать.

Он – отец. Свой новый статус вдруг осознал остро. Вика спала. Он поставил стул рядом с кроваткой, присел и стал внимательно рассматривать личико дочери, стараясь все-таки найти свои черты. Но не только своих, он и Асиных черт не нашел. Зато он чувствовал душой родное существо. Его затопило бесконечное чувство близости.

Ему не хотелось уходить, уезжать далеко и надолго. Неведомая родственная тяга возникла к этому существу. Подобное он ощущал к матери и отцу, хотя видел его только на фотографии. Но чувства родства, близости почему-то не покидали душу. Здесь он почувствовал эти движения души гораздо острее и внятнее.

Они провели вместе два дня и ночь. В эти отношения вошли, вкрались новые оттенки, о которых Артем раньше не помышлял. Что-то произошло. Ася стала не просто приключением. Возникло новое, серьезное чувство, его, кажется, называют отцовством. Над этим надо было думать. Все сделало маленькое существо, просто спящее в кроватке... Воскресным вечером он уехал.

За окном вагона была ночь, мелькали редкие огни, светофоры, свет небольших полустанков. Ни монотонное постукивание колес, ни убаюкивающее покачивание вагона не могли усыпить возвращавшегося Артема. Ни в каких фантазиях не смог бы предположить, что так к нему повернется судьба. Возникало множество вопросов:

«Как быть с Асей? С дочерью? Появилась крошка, требующая серьезных решений. У мамы теперь есть внучка, она об этом даже не догадывается. А ведь сколько раз спрашивала: «Когда увижу внука или внучку?»

В конце концов, не может же Ася быть одна. Выйдет замуж, и его дочь будет воспитывать другой человек, ОН будет ей родным отцом, а не я. Каким отцом?»

Он вспомнил разговор с Леной о ребенке, когда поселились отдельно в коммуналке. Они лежали на новой тахте в еще непривычной для себя комнате с высокими потолками и такими же старомодными окнами, какие сейчас не строят.

– Теперь, наверное, можно подумать о наследниках. Как ты к этому относишься?

Она немного помолчала, потом произнесла:

– Я с первых дней нашей жизни не предохранялась, но...

– Ты думаешь, есть проблемы?

Лена молчала. Ему показалось, что она хочет что-то сказать.

– Думаю, что это так, но я боюсь идти к врачу.

Она отвернулась, закрылась одеялом, заплакала. Артем обнял ее, они долго лежали, прижавшись, друг к другу, переживая непростые минуты...

– Может, это поправимо... надо полечиться. Обязательно сходи, хочешь, провожу?

– Зачем, я сама.

У нее язык не повернулся рассказать Артему, что в конце третьего курса она безоглядно влюбилась. Они встречались чуть больше полугода. Как это часто бывает, по молодости и не опытности, забеременела. Когда он узнал, отнесся к этому резко отрицательно, по отношению к ней оскорбительно. Было такое душевное потрясение, которое ей никогда переживать не доводилось. Ее внутренне как будто парализовало. Думала только об этом с утра до ночи и ночью тоже, перестала понимать, что играет. Ядвига Франсовна не знала, что делать. После занятий решила пойти с ней к Анне Захаровне. Лене пришлось все рассказать. Ядвига Франсовна повела ее к знакомой, та была хорошим гинекологом. Врач предупреждала, что могут быть плачевные последствия, а может и обойтись. Тогда Лена слушать ничего не хотела и о последствиях не думала.

С тех пор прошло достаточно много времени. Теперь возникли новые обстоятельства. Они буквально ворвались в течение жизни Артема, требовали непростых решений. Закрыть глаза на все он не в силах, хотя Ася ничего не требует, даже не намекает, не подвигает на какие-то поступки. Перед ним стоял факт собственной жизни. Он рос без отца. Но там были неодолимые обстоятельства, а тут... Он добровольно и безнаказанно может уйти от воспитания своей дочери. «Помогать воспитывать» алиментами для него – последнее дело. Артем ощущал такое напряжение, возможно, которое ощущала Лена, когда выслушала ответ возлюбленного по поводу своей беременности.

Это какой-то обвал! Можно ли из него выйти живым, нормальным человеком? Много вопросов и ни одного ответа.

Еще недавно его голова была забита мыслями только о фильме, а за эти три дня о картине он ни разу не вспомнил... Ему казалось, что обязательно будет какое-то решение. Вот он вернется сюда на съемки фильма, и что-то произойдет, что-то выяснится... но не проходило, не выяснялось…Голова шла кругом.

По приезде на студию состоялось обсуждение сценария «Геолог Арктики». Оно прошло, как всегда, с противоречивыми высказываниями. На этот раз худсовет разделился на две группы: одни предлагали принять сценарий, какой он есть, мотивируя тем, что проделана добросовестная работа, по такому сценарию вполне можно работать. Другие считали, что отдельные куски надо бы переделать. Вопрос уперся в тему репрессий. Хоть культ личности был давно осужден, тема эта не замалчивалась, об этом открыто писали, но она всегда для власти была «неудобной». Стоял вопрос – как ее подавать?

Выступил Станислав, прилетевший из Якутии. Он уходил в отпуск с последующим увольнением, уезжал домой в Москву. Уже сдал аппаратуру, получил отпускные. Закончилась его четырехлетняя сибирская история. Это был его последний худсовет.

– Мы много снимали и снимаем Север. Материалы оттуда, как правило, приходят наполненные экзотикой. Думаю, что это правильно, география региона должна просматриваться в снятых материалах. Я прочел хороший, добросовестно написанный сценарий Артема. Работа проведена глубокая, поднят серьезный пласт нашей истории, выбран прекрасный герой – патриот, ученый-геолог, испытавший тяжесть репрессий. С этой стороны Север мы еще не видели, хочу это подчеркнуть. Я после прочтения сценария буду с нетерпением ждать завершения работы над фильмом. Очень хочу посмотреть. Не всегда появляется такое чувство, которое требует продолжения начинающегося события. На этот раз у меня появилось желание увидеть сделанный фильм. Артем, искренне желаю успеха, хотя знаю, что труды предстоят немалые.

Семен Давидович темы репрессий боялся. Она до сих пор ему внушала страх.

«Лучше уж с этим вопросом совсем не связываться, спокойнее будешь спать», – как будто в шутку иногда говорил он. Его, вообще-то, можно было понять. Он это время пережил. Видел расправы за анекдоты, неосторожное слово в газете.

(Продолжение следует.)

• Расскажите об этом своим друзьям!