Кинохроникёр (часть 8)

Повесть Евгения Корзуна.

Ранее:

• Кинохроникёр (часть 1)
• Кинохроникёр (часть 2)
• Кинохроникёр (часть 3)
• Кинохроникёр (часть 4)
• Кинохроникёр (часть 5)
• Кинохроникёр (часть 6)
• Кинохроникёр (часть 7)

«Казалось бы, – думала она, – не красавец, на улице не заметишь, а в общении располагающий к себе человек, из него лучится симпатия! Он, наверное, женщинам нравится, где же устоишь перед таким обворожительным человеком. Да, кинооператоры – народ интересный, насыщенный незаурядными путешествиями, жизненным опытом и не всегда сладкой жизнью, но столько юмора, оптимизма, энергии, задора, столько творческой выдумки, умения организовать свое дело, справляться с трудностями походной жизни... Она посмотрела на Артема. У него были черты лица воина, ему бы гитара не подошла, – решила она. – Как хорошо, что он встретился мне. Я люблю его каждую черточку, каждый волосок, тембр голоса, жесты, как он обнимает... целует... На него, наверное, тоже женщины заглядываются... я их не люблю».

– Давайте выпьем, – предложил Борис Нилович, – за то, что мы встретились, за то, что нас свела судьба, которая называется – документальное кино. Если б не ОНО, разве мы сидели бы за этим столом, слушали Славу, любовались бы красотой Леночки и вообще радовались сегодняшнему хорошему дню. Все протянули бокалы навстречу друг к другу.

Потом пошли разговоры – рассказы о всяких приключениях, сплошь и рядом встававших на кинохроникерских путях – смешных, а порой и трагикомичных. Лена слушала, ей было, мало сказать, интересно. В какой компании еще можно услышать такие невыдуманные и почти неправдоподобные истории. Такое в газетах, процеженных через сито редакторской цензуры, не прочтешь.

Потом выпили за единственную даму, сидящую за столом, и снова подчеркнули, что и Лена встретила Артема благодаря документальному кинематографу, а Лена добавила, что «если б не музыка, если бы она не играла тот концерт, то вряд ли встретила Артема». Все согласились, шумно обсудили связь искусств...

Обед затянулся часа на три.

– Слава, – сказала Лена, прощаясь, – будем рады вас видеть у себя. Обязательно приходите. В это воскресенье будет рыбный пирог. Тёма вам скажет, во сколько.

– Уж на пирог-то я приду! – грозно пообещал Станислав...

Глава 5

Они встретились в воскресенье. Станислав окинул взглядом комнату молодых. У них было довольно уютно. Отсутствовал традиционный обеденный стол, а стоял продолговатый низкий столик, вполне умещавший закуску на четверых, не было кровати, вместо нее стояла красивая софа, привезенная молодыми из Москвы. Комната походила на гостиную, которую хозяева перед сном без особых усилий превращали в спальню. За декоративной небольшой загородкой стояла изящная двухконфорочная электроплита с небольшой духовкой.

Сели за стол. Станислав поднял хрустальный бокал, подарок Надежды Евгеньевны на свадьбу.

– С новосельем вас, с законным браком – совет да любовь! – произнес Станислав.

– Хоть новоселье и брак давно состоялись и уже прошли медовые времена, все равно приятно слышать поздравления, правда, Тёма?

– Правда. Я бы добавил еще – за хороший пирог!

– Нет-нет, за пирог будем пить отдельно, и за Лену, творительницу пирога, тоже отдельно, – не согласился Станислав.

Лена обратилась к Станиславу.

– Слава, я поняла, что вы человек музыкальный. По консерваторской программе приготовила прекрасную вещицу. Приглашаю вас послушать, на днях играю Ядвиге Франсовне в ее классе. Тема не пропускает прослушивание новых вещиц. Буду рада вас видеть и познакомить с Ядвигой Франсовной, она потрясающий педагог, правда, строгая, у-у!

– Спасибо за приглашение. Обязательно приду. Я однажды уже слушал твою игру...

– Не может быть... – Лена с недоумением смотрела на Станислава.

– Очень даже может. В Якутске как-то пошел в кинопрокат, решил посмотреть последние киножурналы. К ним же приходит каждая очередная копия нашего журнала. В одном из них был помещен сюжет Загорского об отчетном концерте музыкального училища. Там блистательно играла совершенно обворожительная пианистка. Были аплодисменты, поклоны, красивое концертное платье, цветы, принимали, как настоящую знаменитость. Был длинный крупный план вдохновенного лица во время исполнения концерта...

Когда я увидел тебя около ресторана, мне лицо твое показалось знакомым, но вспомнить ничего не мог. Потом Борис Нилович произнес тост за документальное кино, которое свело вас с Артемом, а ты добавила, что если бы не музыка, если бы не играла тот концерт... Все встало на место.

– Вот что делает кино! – Лена подняла вверх руки. – Давайте еще раз выпьем за документальное кино и документалистов!

– Тёма, где твой бокал?

– Мой вот, – он поднял, бокалы зазвенели хрустальным звоном. Они выпили.

Артем принес подогретый чайник.

– Тебе налить?

– Налей, – она подставила свою чашку, – и Славе добавь горячего.

Артем разлил чай.

– Ну, ты, в конце концов, до своего костореза добрался? – вспомнив неоконченный рассказ Станислава в редакции, – спросил Артем.

– Добрался с большим трудом. Мы пришли к точке на Малом Ляховском острове, где жил косторез, по-моему, на третью неделю путешествия. Судно из-за небольших глубин остановилось далеко от берега. Стояла ясная погода, остров смотрелся тонкой, чуть заметной полоской. Меня посадили на бот, и мы направились к берегу. Через какое-то время и бот остановился – мелко. Меня матрос взвалил себе на горб и донес вброд до берега.

Избушка, в которой жил мой герой, помещалась в расщелине. Сверху ее почти не было заметно. Жил один, жена, прожив в безлюдье два года, не вынесла и уехала на материк.

Самодеятельные произведения костореза меня не очень удивили, а вот сам материал, который он собрал за годы жизни на острове, был богат. Он показал фотографию, сделанную им во время отлива. Из-под ила торчали бивни мамонта. Наше судно стояло под разгрузкой шесть часов, за которые я снял сюжет. Там я подумал: вот прожить бы с ним месяцев пять-шесть, можно было бы снять фильм с каким-нибудь названием – «Робинзон в Ледовитом океане», «Арктический отшельник», «Земля мамонтов». Очень плохо, что не было фотокамеры. Надо было отснять все подробно, написать очерк и дать в какую-нибудь центральную газету с хорошей фотоиллюстрацией.

Однажды на обратном пути следования, поздним вечером, когда был уже в койке, судно сотряс мощный толчок. Я вылетел из койки на пол (палубу) через боковину, предохраняющую от падения во время шторма. Слышу, как стали торопливо выбегать наверх, чтобы понять происходящее. Оказывается, наше судно в темноте на полном ходу налетело на льдину, правда, без последствий. В результате столкновения образовалась пробоина с одного борта. Вода хлынула в носовой отсек, в котором находились якорные цепи. За стальной переборкой того отсека была моя каюта. Могло статься так, что судно подставило борт тем местом, где располагалась моя каюта, и тогда вода хлынула бы прямо ко мне... С этой пробоиной мы остались до конца рейса. Я часто подходил к борту и видел, как, ныряя в волну, судно через пробоину набирает в отсек воду, а потом, выходя из волны, вода выливается обратно в море. Зрелище не из приятных.

– Слава, вы сейчас рассказываете, а у меня мурашки по коже бегают, правда, – призналась Лена. – Я рада, что вы уже не там. Теперь понимаю, что профессия кинооператора очень рискованная. Из такой экспедиции можно не вернуться.

– Все могло статься. Пьянка в профессии – гибель. То, что эти ребята вернулись домой, скорее случайность, чем закономерность.

Домой путь был короче. Я как-то пришел на корму – самое теплое, безветренное место на палубе. Настройка загораживала потоки воздуха. Команда делала уборку в трюме. Большая часть вина была выгружена на полярных станциях, а остальная выпита славным экипажем гидрографического судна. Пустые ящики из-под «огнетушителей» швыряли за корму. Они летели за борт один за другим и оставались на плаву в створе уходящего судна. Я смотрел им вслед, а они удалялись к горизонту, словно эскадра кораблей...

Рассказ Станислава запал Артему в душу. Он время от времени думал об этом, мечтал побывать в Заполярье, добраться до арктических широт. Через какое-то время его мечта сбылась…

Глава 6

Студия постоянно испытывала тематический голод с дальних мест Сибири. Нужны были сюжеты из Заполярья, Арктики. Артем предложил редакции маршрут на Таймыр, и его отправили.

Накануне отъезда Артем решил забросить свою дорожную сумку на студию, чтобы за ней не заезжать. Они с Леной пошли прогуляться до студии, благо, что было недалеко. Подходя к студии, встретили Загорского с женой и внуком.

– О, привет!

Артем понял, что Василий Семенович под мухой, поэтому присутствие жены было неслучайно. Для Загорского такое состояние ничего хорошего не предвещало. Любая выпивка могла обернуться запоем.

– Ты уже собрался? – спросил Загорский пьяным голосом. – Я свои унты и меховые «ползунки» передал для тебя твоему ассистенту. В них не замерзнешь.

– Спасибо. Осуществляется заветная мечта. Я так мечтал о Севере!

– Работать там – не мед пить... Да ты молодой, выдюжишь...

Подбежал внук, взял деда за руку, прижался.

– Вот новое поколение растет, – Загорский говорил медленно, как обычно выпившие люди. – Мужик почти, а недавно еще букву «р» не выговаривал. Наши-то... к логопеду, к логопеду, – он передразнил домашних женщин. – А я говорю: никаких логопедов не надо, – он провел перед собой рукой в знак отрицания. – Сам вылечил, понимаешь, сам! – он поднял указательный палец вверх.

– Я посадил его на стул перед собой и сказал: «Повторяй за мной: – «Ма-РРР-ия отп-РРР-авилась на база-РРР, приоб-РРР-ела мо-РРР-ковь, РРР-епу, б-РРР-юкву, РРР-едис, помидо-РРР-ы, огу-РРР-цы – наж-РРР-алась и обос-РРР-алась!»

– Артем, – Загорский с серьезным выражением лица положил ладонь на грудь, – хоть верь, хоть не верь, как рукой сняло! Стал выговаривать «р», – Василий Семенович решительным жестом руки клятвенно подчеркнул эффективность проделанной врачебной операции.

Артем смеялся до слез, а жена Загорского, до этого разговаривавшая в сторонке с Леной, подошла к мужу.

– Вася, хватит нести пошлости. Вы уж, Артем, извините. Пойдем домой, пора обедать, – она увела подвыпившего Загорского…

В заполярный аэропорт прилетели в темное время, незадолго до рассвета. Вещи сдали в камеру хранения и налегке отправились в город. Рассвет показался длинным, с холодным сиреневым тоном. Прижатые к земле, уродливые лиственницы торчали из-под снега кривыми стволами, словно горбатые существа, пытавшиеся ползти в снежной стихии, но застряли и окоченели. Такого пейзажа на Большой земле не встретишь. Артем неотрывно смотрел в окно электрички, разглядывал тундровый ландшафт.

«Это сейчас вокруг цивилизация, каково было первопроходцам? – подумал он. – Надо бы сходить в библиотеку, почитать о начале освоения Заполярья. Как в такой дали люди сподобились найти никель, медь? Говорят, даже платина здесь есть. Казалось, природа спрятала далеко и надежно, а человек все-таки отыскал и воспользовался богатейшим кладом».

Гостиница располагалась на круглой Октябрьской площади, прямо перед ее фасадом открывался широкий, как стрела, проспект, уходящий в тундровую даль, без единого деревца, с домами без единого балкона. Чувствовалось Заполярье – город за шестьдесят девятой параллелью.

Они с Сергеем встали поздно. Спустились на первый этаж в кафетерий. Им понравились слоеные с мясом пирожки с бульоном в больших фарфоровых кружках. Подавала улыбчивая девушка с серыми участливыми глазами, смахивающая на фирменный аппетитный пирожок.

– Серега, как тебе хозяйка пирожков?

– Ничего, но она на тебя смотрела.

– Неважно, на кого смотрела, важно, кто подаст знаки внимания. Подумай.

(Продолжение следует.)

• Расскажите об этом своим друзьям!