Кинохроникёр (часть 6)

Повесть Евгения Корзуна.

Ранее:

• Кинохроникёр (часть 1)
• Кинохроникёр (часть 2)
• Кинохроникёр (часть 3)
• Кинохроникёр (часть 4)
• Кинохроникёр (часть 5)

В кабинете кроме директора был главный редактор, Семен Давидович и председатель профкома. Директор улыбался, и все смотрели на Артема.

– Садись, – директор указал на свободный стул.

Артем, садясь, окинул всех взглядом и обронил:

– Очень похоже на заговор.

Все дружно засмеялись, а директор заговорил:

– Артем, мы тут посоветовались и решили предложить тебе освобожденную комнату в коммунальной квартире. Как ты к этому отнесешься?

Артем был не готов к такому повороту дела, он даже немного растерялся, но через секунду нашелся:

– Смотрю, заговоры бывают не только зловещие, но и благородные. К такому заговору отнесусь хорошо.

– Вот и славно! Мы тебя поздравляем со скромным, но своим жильем, – сказал директор. Он встал из-за стола и протянул Артему руку. Все тоже поднялись, враз заговорили, а председатель профкома отдал Артему ключи от квартиры:

– Иди, посмотри. Рекомендую сделать там какой-то ремонт, пока она пустая. Поговори с нашим завхозом, у него есть знакомые ремонтники-маляры. Комната приличная – двадцать семь квадратов. Побелят, покрасят дня за три-четыре... ну, полы посохнут день-другой, а к Новому году въедешь.

Артем смотрел на изрядно потертые человеческими руками ключи от своего первого жилья. Это был неожиданный, но так необходимый новогодний подарок. Как говорится, дорого яичко во Христов день.

Артем вышел из кабинета директора и тут же позвонил Лене.

– Ты можешь сейчас подойти к аптеке?

– Что случилось?

– Хочу сводить тебя в гости, только не возражай... это важно.

– Ну, хорошо.

Они встретились у аптеки. Артем взял Лену под руку, и они пошли.

– Куда мы идем?

– Я к тебе, а ты ко мне, – загадочно ответил Артем.

Лена окинула его быстрым взглядом.

– Ты сейчас выглядишь как герой из плохого детектива.

Они вошли в просторный, обшарпанный подъезд старого дома, построенного в прошлом веке. Высокие потолки, вдоль лестничных маршей большие тусклые окна от скопившейся вековой пыли, деревянные поручни покоились на чугунном литье, которого сейчас в новых домах не бывает. Поднялись на второй этаж. На стене, рядом с дверным косяком, был целый «иконостас» разных по цвету и форме звонков, под каждым из них номер квартиры. Артем достал из кармана ключ, открыл массивные двери, и они оказались в длинном коридоре с несколькими высокими, давным-давно некрашеными дверьми. У самого потолка, словно на небе, виднелись лампочки, испускающие печально-коммунальный свет. Артем подошел к одной из дверей, отпер замок.

– Заходи, будь как дома.

Лена шагнула в пустую просторную комнату, которая имела довольно сиротливый, изношенный вид. Артем зашел следом, окинул комнату взглядом и сказал:

– Считаю глупо отказываться от этого новогоднего подарка, преподнесенного студией. На безрыбье... Соглашаемся?

– Соглашаемся, – буднично сказала Лена. – Многие люди и такое ждут годами.

С получением комнаты все закрутилось само собой. Приобретение ремонтных материалов, их доставка, какая-то суета по делу и без дела. Дни проскакивали за днями. Артем никуда не ездил, ничего не снимал. Однажды поймал себя на мысли, что он даже ни разу не вспоминал о работе, она оказалась в стороне от захвативших его интересов. Он даже отказался от новогоднего киножурнала, который хотел делать, имел по этому поводу кое-какие идеи, думал их реализовать.

***

Все прошло своим чередом: въезд в отремонтированную комнату, встреча из Москвы приехавшей Надежды Евгеньевны, регистрация, свадьба и празднование Нового года.

На свадьбе Артем был настолько осторожен с выпивкой, что Лена это заметила и почему-то про себя подумала: «Ведет себя как алкоголик, боится выпить...»

Год начался с новых сюжетных тем, недалеких поездок.

Как-то Артем пришел на студию раньше, чтобы посмотреть материал снятого накануне сюжета. Загорский, как всегда, уже сидел в кресле.

– Доброе утро, Василий Семенович.

– Привет. Как живется на новом месте? – осведомился Загорский.

– Мне не привыкать, – ответил Артем. – Я вырос в коммуналке. Если выбирать из двух зол, то все-таки свой угол, бесспорно, лучше.

– Квартирный вопрос – проблема. Раньше жилье почти не строили. Слава богу, сейчас стали развивать жилищную индустрию. Ты знаешь, кажется, совсем недавно некоторые студийные работники жили семьями прямо на студии.

– Здесь, что ли? – удивился Артем.

– Да.

– Где же здесь жить?

– Там, где редакция, в кабинете Семена Давидовича жил оператор с женой и двумя детьми. Вон в той комнатке – аппаратной – жил звукооператор с семьей.

– А где же аппаратная была? – еще более удивляясь, спросил Артем.

– У студии объемы были небольшие, аппаратура не такая, гораздо скромнее. Стены этого просмотрового зала были отделаны темно-коричневым сукном для акустики, потому что в нем писали диктора. Жена звукооператора втихушку, видимо, по ночам, отрезала материю и шила своим ребятишкам одежонку.

– Времена меняются, – продолжил размышления Загорского Артем. – Давно ли были камеры с ручными приводами. Многие творческие задачи для операторов были невыполнимы. Теперь с появлением мобильной техники возможности расширились. Я стараюсь посмотреть наиболее удачные фильмы, сделанные студией в разные годы. Недавно кому-то показывали ваш фильм об охотниках за соболем. Я вместе с гостями посмотрел. Снято очень живо и метко, удивительно точно. Там переплетается репортажно снятый материал с организованным вами. Все органично, даже порой незаметно, где какой.

Загорский кивнул головой, дескать, понимаю, о чем речь.

– Когда снимали «соболя», – стал рассказывать Загорский, – там была большая организация особого свойства. Например, сцены жизни соболя в тайге. Жизнь соболя никак не снять, он за версту никого не подпустит и позировать не будет.

Мы поехали, привезли детали таежной декорации: небольшую ель, вывороченный бурей пень, старую сушину с дуплом, нарубили кустарника, в общем, всего помаленьку. Декорацию поставили прямо во дворе районной гостиницы и уехали в тайгу снимать эпизод «поимка соболя». Этот эпизод тоже был организован. Соболь был пойман полмесяца тому назад.

– Не скажешь, что поимка была организована, – удивился Артем.

– Это потому, – сказал Загорский, – что собаки-то работают, что называется, на всю катушку. Они видят живого соболя, забравшегося на дерево. Азарт неподдельный. Ты видел, как собака ломает зубами тонкие деревца, чтобы подобраться до добычи? Детали настоящие, поэтому складывается абсолютно реальная картина преследования зверька. А вокруг стоят сети, чтобы он не убежал.

Когда «поимка» была снята, приехали в гостиницу. Прошел снежок, декорацию нашу изрядно припорошило, прямо настоящая тайга получилась. Охотники обнесли декорацию сетью и запустили туда нашего героя. Я поставил камеру на штатив и стал наблюдать, сидя на табурете.

Сначала соболь обследовал условия, в которое его поместили. Он шмыгнул между пнями, услышав шум камеры, выглянул из-за пня. Я снял, как он выглядывает, смотрит. У него очень энергичный взгляд, мордочка симпатичная. Он на редкость боевой, решительный зверек. От него трудно уйти жертве.

Ему бросили рябчика, он схватил его и поволок в дупло. Рябчик, к счастью, застрял в начале дупла. Соболь его и так и эдак пытался затащить. Всю забавную возню снял длинным планом. Ну, где же в дикой природе соболь позволит полюбоваться собой с трех метров. К таким сценам невозможно быть равнодушным. Я думаю, этот фильм без времени, его можно смотреть всегда и большим и маленьким, потому что это мать-природа.

Будешь снимать подобные вещи, действуй таким образом. Надо снимать организованные сцены репортажно, подсматривая у героя непосредственные действа, тогда все поверят. Ты же мне поверил...

Они сидели и обсуждали самые разные вопросы по организации съемок. У Загорского почти на все были свои соображения, он с удовольствием ими делился и всегда был рад помочь.

Появившийся Семен Давидович пригласил Артема к себе в кабинет.

– Артем, надо снять материал, на котором бы можно сказать о социалистическом соревновании, – видя разочарованную физиономию Артема, Семен Давидович поднял со стола бланк телеграммы с красной полосой, – улавливаешь? – заключил он.

– Улавливаю, телеграмма правительственная, но ни в какие соревнования не верю, все это звон. Рабочий работает хорошо не потому, что с кем-то соревнуется, а чтобы принести домой заработок.

– Не нам с тобой обсуждать идеологические способы руководства страны. Я знал, что ты будешь рассуждать на эту тему, поэтому сделал за тебя некоторую работу. Тебе остается только блеснуть своей способностью красиво снять. У нас на заводе тяжелого машиностроения есть мартен. Снимал когда-нибудь мартеновские печи?

– Нет.

– Когда снимают плавку, мы даже ездим посмотреть на это зрелище. Скажу больше. Когда идет плавка, собираются цеховые рабочие, не пропускают... Это восхищает каждый раз! Вот тебе фамилия сталевара, начальника смены и телефоны. Я предварительно разговаривал, назвал твою фамилию. Звони, договаривайся, сними красивый сюжет-передовицу, только не тяни с этим. Очередной журнал начать нечем...

– А вы, небось, текст о соцсоревновании напишите, – съязвил Артем.

– Не обязательно я, кто-нибудь да напишет.

Зрелище Артему действительно понравилось, и рабочие цеха действительно пришли посмотреть, как по желобу с бронзо-белыми искрами несся металл, озаряя лица собравшихся. Жалко, что это происходило весьма скоротечно.

Однажды утром Артем пришел на студию, открыл свою операторскую кабину. Она оказалась вся завалена грудой вещей. Сверху на набитом до отказа рюкзаке лежала гитара в темно-синем чехле. Он понял, что с севера прилетел Станислав, которого он знал только по разговорам коллег и материалам, которые он присылал из Якутска.

Артем поднялся в редакцию. В кабинете главного редактора было непривычно людно и оживленно.

– Знакомься, – представил Борис Нилович Станиславу вошедшего Артема.

Перед Артемом стоял улыбающийся молодой крепыш невысокого роста.

– Слава, – сказал он. – Я там все завалил, ни ступить. Сегодня же разберу.

– Это я въехал без хозяина, – пробормотал смущенно Артем. Он понял, что своим появлением перебил рассказ Станислава. Последнее время в редакции только и говорили о «пропаже» оператора, улетевшего в Арктику.

– Думал, обернусь быстро, а все получилось не по плану, – продолжил прерванный разговор Станислав.

– Мы все запечалились, что ты улетел на арктическое побережье один без ассистента, – сказал главный редактор.

Станислав сокрушенно хлопнул ладонями по бокам, сожалея о случившимся.

– Видишь, как получилось, у меня был ассистент на фильме. Закончилась картина, он улетел домой, на студию, – Станислав глянул на Бориса Ниловича, дескать, правду я говорю? Тот кивнул головой. – В Якутске брать в помощники кого попало не стал, просто не было времени заниматься этим. Мне пришлось в Тикси лететь одному. Это так тяжело, условий никаких. Гостиница, с позволения сказать, две комнаты, в каждой по две кровати, на дверях даже замков нет, правда, там дежурная постоянно, то одна, то другая.

По приезде пошел отмечать командировочное удостоверение в райисполком. Председатель райисполкома – мужик, проживший всю жизнь на Севере. Разговорились. Он мне назвал несколько тем, которые можно было бы снять для журнала. Среди них назвал одного костореза, самодеятельного художника резьбы по кости. Сказал, что запасы мамонтовой кости у него уникальны. Но, говорит, к сожалению, он живет в архипелаге Ляховские острова, на Малом Ляховском острове. Туда добраться сложно, почти невозможно, да и опасно, постоянной транспортной связи нет. Так, случайные оказии, можно на полгода застрять. Только душу растравил, так поехать туда захотелось...

(Продолжение следует.)

• Расскажите об этом своим друзьям!