Злой рок русского парламентаризма

Слово "парламент" в России произносят с любыми оттенками, кроме уважительного. 30 лет назад прошли последние старосоветские выборы. И вот круг замкнулся. Нынешний корпус законотворцев отличается от тогдашнего только к худшему.

24 февраля 1985 года произошло событие, одновременно дикое и символическое. В больнице, где умирал от астмы глава СССР Константин Черненко, выстроили декорацию, изображающую избирательный участок. Правителя подняли с постели, одели в парадный костюм и, поддерживая под руки, подвели к урне для голосования. Задыхаясь, он произнес несколько парадных слов. Жуткое зрелище показали советским телезрителям. Ритуал выборов был исполнен. Две недели спустя Черненко умер.

Это мероприятие, во время которого были "избраны" верховные советы союзных республик, стало последней идеально управляемой выборной кампанией, проведенной по советскому стандарту.

Следующие выборы (в 1989-м и 1990-м) происходили уже совсем по-другому и в другую эпоху. Депутатский корпус образца 1985 года, никому не мешавший, но и неспособный к исполнению какой бы то ни было государственной роли, исчез так же послушно, как и возник.

Много чего случилось за 30 лет, и вот сегодня у нас опять парламент без оппозиции, без авторитета и без какого-либо собственного веса. С той разницей, что прежние депутаты вели себя единообразно, говорили по бумажкам и старались не привлекать внимания к своим персонам. Нынешние – в стилистическом отношении, но не в каких-либо прочих – полная их противоположность. Выбрать, которые симпатичнее, — дело вкуса.

Мысль о том, что над российской политической системой в целом и над нашим парламентаризмом в частности тяготеет рок, является сегодня общим местом. И надо сказать, что сходство тупиков, в которые раз за разом попадают наши народные представительства, в этой мысли укрепляет.

С начала прошлого века парламенты у нас появляются по приказу свыше, немедленно требуют себе руководящую роль в державе, после чего сначала придушиваются, а затем приручаются исполнительной властью, доводятся ею до состояния полной деградации — и во время очередного государственного кризиса, оказываются никому не нужными и летят на историческую свалку.

Нынешний случай – уже третий за 110 лет.

В 1905 году беспорядки в империи подтолкнули царя к созыву первой Госдумы. Она собралась в 1906-м и была разогнана через два с половиной месяца, потому что выражала заветное чаяние народа – отобрать землю у помещиков.

Вторая Госдума собралась в 1907-м, вела себя примерно так же, как первая, продержалась три с половиной месяца и была разогнана премьером Петром Столыпиным. Нынешнее наше начальство восхищается деяниями Столыпина. Но вовсе не знаменитой аграрной реформой, которая, между прочим, была абсолютно неприемлема для крестьянского большинства и сделала свержение старого режима неизбежным. Столыпина ценят за другое — за твердость руки и, в том числе, за победу над парламентом.

Эта победа, по пагубности последствий сопоставимая с упомянутой аграрной реформой, лишала большинство избирателей какого бы то ни было влияния на личный состав и действия представительного органа, превратив третью и четвертую Думы в политические фикции.

Результат был плачевным для страны, хотя и заставил себя подождать — царя свергли только через 10 лет. Когда это случилось, Дума пыталась взять управление в свои руки, ссылаясь на то, что она теперь – единственный законный орган власти. Но хотя это была чистая правда, ее даже не потрудились разогнать. О ней просто забыли. Политических связей с массами она со столыпинских времен не имела, и ее никто не воспринимал всерьез.

Гражданская война — неподходящее время для парламентаризма. Учредительное собрание было изначально обречено. Но после своей победы большевики должны были обзавестись и собственным парламентаризмом. И проблема, с которой они столкнулись в 1920-е, была до странности похожа на ту, над которой ломал голову Столыпин. Как и царизм, большевистский режим не мог политически опереться на народное большинство – особенно на крестьян.

Поэтому на первых порах выборы в Советы были многоступенчатыми, а один голос благонадежного городского избирателя вполне по-столыпински приравнивался к пяти крестьянским.

Это было врожденной болезнью большевистского режима. Примерно до середины 1920-х он не стал еще до конца тоталитарным и теоретически мог пойти, условно говоря, по "мексиканскому" пути. В Мексике большую часть XX века у власти стояла Институционно-революционная партия, главным отличием которой от большевиков было то, что за нее добровольно голосовали крестьяне. То есть большинство. Поэтому она не сомневалась в своей победе ни на президентских, ни на парламентских выборах и допускала существование оппозиционных течений, поскольку знала, что они не выиграют. Много десятков лет мексиканский режим был почти однопартийным. Но не до конца. Это сделало его способным к мирной демократической эволюции, которая и произошла в 80-х – 90-х годах XX века.

Советские коммунисты тосковали по большинству, но ненасильственным способом добиться его так и не сумели. Хотя и пытались. Можно сказать, в этом была их драма. В 1924 году в советских выборах участвовало меньше трети избирателей. Это удручало. Поэтому в 1925-м власти слегка отвинтили гайки и попробовали устроить что-то, напоминающее настоящую выборную кампанию. Результат удручил их еще больше. Во многих местах, особенно в деревнях, стали выдвигаться совершенно неподходящие активисты эсеро-меньшевистского толка, хотя и формально беспартийные.

Эра парламентского либерализма у большевистского режима была поэтому краткой, разбудила в нем все тайные страхи и стала толчком к окончательному его превращению в тоталитарный. Сталинская конституция 1936 года лишь обозначила завершение этого процесса.

Советский парламентаризм, окончательно отшлифованный этой конституцией, прожил после этого полвека. Муляж народного представительства все эти годы благополучно существовал и торжественно выставлялся на общее обозрение, но никакой политики в нем не делалось и делаться не могло.

То, что Столыпин когда-то соорудил вчерне и не до конца, его враги-коммунисты довели до логического совершенства. Ничего похожего на парламентское мышление, не говоря о парламентских традициях, в советской атмосфере ни возникнуть, ни существовать не могло в принципе.

И не так уж случайно, что в 1989-м – 1993-м, в годы великого государственного кризиса, тогдашние свободно избранные и малокомпетентные парламенты начали с исходной точки — опять потребовали себе абсолютную власть и притом немедленно, и опять были разбиты властью исполнительной. Которая снова, уже в третий раз за век с небольшим, злоупотребила победой и методично вытравила из парламентской жизни все живое.

Так что круг опять замкнулся. Если это утешает, скажу, что именно неизменность этого кругооборота когда-нибудь даст шанс российскому парламентаризму стартовать в четвертый раз. Пойдет он по знакомой колее или нет? Это зависит только от граждан. Рок тяготеет не над страной. Он всегда в головах.

По инф. rosbalt.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Таким был Ножиков
  
  15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета. Под руководством губернатора Юрий Геннадьевич принимал самое активное участие в успешном отстаивании в Конституционном суде РФ независимости «Иркутскэнерго» от РАО «ЕЭС России» в 1993 году, подготовке и принятии Устава (по существу, региональной конституции) Иркутской области в 1994–1995 годах.
• Самостоянье человека – залог величия его
  
  Отзыв о книге Галины Макагон «На изломе» о знаменитом роде Замащиковых из Заларинского района.
• На изломе
  
  В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
• Мы бережно храним их имена
  
  От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
• «Сиськи-масиськи»: от перегрева к охлаждению
  
  Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
• Железнодорожники в тылу и на фронте
  
  Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
• «Нынче ветрено и волны с перехлестом…»
  
  На прошлой неделе исполнилось 85 лет со дня рождения Иосифа Бродского.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
• «Тихий Дон» навсегда
  
  120 лет назад родился Михаил Шолохов.
• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
• «Дорога долгая была»
  
  Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
• Его судьба – театр
  
  15 мая исполнилось 125 лет со дня рождения Николая Охлопкова.
• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  Давно подмечено: схожие люди (по судьбе ли, возрасту, участию в каких-то общезначимых событиях) и сходятся быстрее. Так бывало с фронтовиками. Так зачастую повторяется и с нами – детьми фронтовиков. Едва познакомившись с Рашидом Равильевичем, сыном героя этого материала, мы, сами не замечая того, перешли на «ты», нашли общую тему для разговора и вот сидим за столом и вспоминаем наших отцов – их жизнь, труд, фронтовые годы. Рашид показывает мне фото из семейной хроники, рассказывает, кем были его давние предки и как сложилась их судьба, судьба их потомков, демонстрирует выдержки из книги об отце, делится воспоминаниями о нем.
• В коричневых тонах. 14 признаков фашизма по Умберто Эко
  
  Знаменитый итальянский писатель и ученый Умберто Эко, автор нескольких всемирно известных романов, более чем 20 лет назад опубликовал эссе, в котором описал типичные черты фашизма. Эта работа не претендует на истину в последней инстанции о «коричневой» идеологии, зато позволяет в очередной раз задуматься каждому из нас.
• Дед Осип. (Рассказ)
  
  Все-таки удивительны выкрутасы памяти. Утром выпал снег. Обметал от него машину, и вид этого хрустящего пуха, похожего на ворохи свежей стружки, вдруг вызвал в памяти такие глубокие воспоминания детства, что не приходили в голову многие десятилетия и, казалось бы, были забыты уже навсегда. Они навеяли образ человека, благодаря которому я усвоил навыки столярного дела и познал первые уроки другой, совсем не книжной или киношной жизни.
• Чародей военных песен Арсений Долматовский
  
  5 мая исполнится 110 лет со дня рождения Евгения Долматовского.
• Узник фашистских концлагерей Виктор Иванович Гуров: «Мне до сих пор помнится запах лагерной хлорки»
  
  В то далекое время мы жили в рабочем поселке Думиничи Калужской области, километрах в тридцати от Сухинич. После разгрома немцев под Москвой фронт остановился в районе Сухинич. Положение фронта было неустойчивым, и он несколько раз прокатывался по нашему поселку, то освобождая нас, то оставляя врагу.