В окопах Сталинграда

В июне сорок второго года 23-я ордена Ленина стрелковая дивизия была срочно переброшена на Сталинградское направление. К этому времени складывалась очень тяжёлая обстановка под Сталинградом. На подступах к городу началась подготовка оборонительных рубежей. Солдаты рыли траншеи, тянули колючую проволоку, складывали из камней и цементировали доты. Многие тысячи жителей вышли на рытьё окопов, противотанковых рвов, устройство блиндажей, строительство дотов и дзотов.

Дмитрия Диева определили в 225-й стрелковый полк рядовым взвода особого назначения. Полк был направлен в район железнодорожной станции Иловля-1 к северу от Сталинграда. Полки 23-й дивизии выгрузились из эшелонов ночью и пешим порядком направились к линии фронта. На рассвете, подразделения дивизии на шоссе подверглись неожиданному нападению немецкой авиации. Один за другим самолёты врага на бреющем полете проносились над головами солдат, расстреливая их из пулемётов и сбрасывая бомбы. Кругом слышались стоны, крики раненых...

К счастью, вдоль шоссе тянулся глубокий кювет. Он и спас многих людей.

Двадцатого июля немецкие дивизии 6-й армии Паулюса перешли в наступление. Они форсировали Дон близ станции Лучинская. Танки и другая техника устремились к Волге. Корпуса и бригады советских армий действовали разрозненно, что позволило немцам значительно приблизиться к окраинам Сталинграда.

«Сталинград должен пасть 25 июля» – гласил приказ Гитлера. Бои на подступах к городу стали ещё более ожесточёнными, кровопролитными, шли день и ночь. Бойцы дрались с чрезвычайным упорством. Около трёх недель длилось сражение. Не считаясь с большими потерями, враг наседал с юга, запада, севера. Несмотря на превосходство сил, противнику операция по захвату города с ходу не удалась.

Миномётчики

В июле красноармеец Диев прошёл обучение на курсах миномётного огня. Его научили обращаться с миномётами и минами различных образцов и калибров.

Расчёт занял боевую позицию в неглубокой балке, на пересечённой местности. Миномётные расчёты дивизиона держали оборону против наседавшей 295-й дивизии немцев. Три месяца им приходилось менять огневые позиции и посылать пузатые мины на головы врагов, уничтожая живую силу и боевую технику.

Но доставалось и миномётчикам. Немцы часто засекали их позиции и открывали ураганный огонь. На дивизион сыпались снаряды артиллерии. Впрочем, бойцам временно везло. Они находились в балке – «мёртвом» пространстве, и потери в живой силе и технике были незначительны. К тому же, в тылу защитников проходил противотанковый ров, отрытый сталинградцами во время строительства оборонительных сооружений, и танки врага пройти в этом направлении не могли.

В ноябре давление немцев на позиции полка усилилось. Противник душил обороняющихся массой огня, не давая бойцам поднять головы. Миномётчики и пехотинцы ещё глубже стали зарываться в землю.

Солнце поднималось в зенит бурым пятном и изредка выглядывало в просветах дыма. От бомбёжек и артобстрелов почти весь дивизион погиб. Однако Диеву в этой мясорубке невероятно везло. За три месяца состав его расчёта менялся трижды. Он же оставался цел, только оглушён, получая лишь царапины от осколков.

Одиннадцатого ноября немецкие дивизии предприняли последнюю попытку овладеть Сталинградом. Бойцы 62-й армии и 23-й ордена Ленина стрелковой дивизии стояли насмерть. «За Волгой для нас земли нет!» – такой приказ был издан Чуйковым.

Девятнадцатого ноября советские армии, измотав и обескровив противника, перешли в решительное контрнаступление. Операция носила кодовое название «Уран». До первого декабря группировка армии Паулюса была окружена, началось её уничтожение. В конце ноября враг ещё делал отчаянные попытки прорвать кольцо окружения. Фашисты не жалели снарядов, мин, патронов. Активизировались их снайперы. Они ночами проникали в центральные районы города и стреляли по нашим огневым позициям, по миномётным и пулемётным гнёздам.

Второе ранение

В ночь на первое декабря миномётный дивизион срочно подняли и куда-то повели. Разведка доложила, что в районе недалеко от Песчанки за холмом сосредотачивается для атаки группировка врага.

Получив приказ на уничтожение её, взвод миномётчиков, в котором находился расчёт Диева, отправился на указанное место дислокации. Начинало светать, небо за сопками побледнело. Холодный ветер с воем носился над окопами, блиндажами, бил в лицо. Нелегко воевать в такую погоду, но люди стоят крепко, бодро. Все бойцы живут одной мыслью – враг окружён, ему нельзя дать уйти, его нужно уничтожить.

Дивизион полка располагался на местности, хорошо укрытой за обратным скатом холма и возвышенности. Вначале всем казалось, что день будет ясным, солнечным. Солдаты намёрзлись за ночь в окопах, все так ждали тёплого солнышка, а оно, не успев показаться, безнадёжно запуталось в серых тучах.

День начался с артиллерийской обработки противником обороны полка. Немцы ударили из орудий и миномётов. Со страшным треском рвались снаряды, взлетали вверх куски земли и куски брёвен. Бойцы расчётов выскакивали из окопов и открывали ответный огонь из миномётов по батареям противника. Миномётчики мужественно под огнём посылали мина за миной.

Вдруг чуть позади орудия разорвался снаряд. Дмитрия оглушило и отбросило взрывом. Когда он очнулся, увидел, что товарищи его погибли. У миномёта он остался один. Но он не ранен. В неглубоком окопчике остался ещё один ящик с двумя минами. Пригнувшись, он коротким броском перемахнул в окопчик, над головой одна за другой просвистели две пули. «Снайпер!» – пронеслось в сознании бойца. Назад пришлось тащить ящик ползком, прижимаясь к земле. Дмитрий дотащил мины до орудия и хотел опустить в ствол одну из них. Вдруг он почувствовал сильный удар в бедро и нестерпимую боль в колене, как будто раскалённым железом его полоснули. Небо перевернулось, наступила темнота. Диев очнулся от холода, озноб содрогал тело. Брюки на бедре и колене стали мокрыми от крови, она медленно заполняла валенок. Превозмогая боль, с большим трудом и напряжением воли, он сделал тугую повязку на бедро и колено, попытался встать и вновь потерял сознание.

Когда очнулся, начало темнеть. Где-то рвались мины, слышались выстрелы. Где ползком, где опираясь на винтовку, Дмитрий медленно продвигался к дороге. При каждом неосторожном движении возникала острая боль, мутилось сознание. Ему казалось, что тело было необычно тяжёлым. Он попытался проползти несколько метров и неожиданно уткнулся в камень у дороги, горько подумав: «Эх, Димыч, не доползёшь!» И сразу зашумело в голове, перед глазами зарябили чёрно-зелёные круги, в отяжелевшем теле заныла рана. Пока он полз и тащился, опираясь на винтовку, прошла ночь, начало светать. Очень хотелось пить. Жажду утолил снегом.

И тут, будто во сне, сквозь утренний туман, Дмитрий увидел санитарную подводу, на которой лежали раненые. Собравшись с силами, выполз на дорогу. Поднял руку, крикнул. Подвода остановилась. Ездовой – санитар раскинул руки в стороны:

– Некуда! Полно!

Тогда Дмитрий стал перед лошадью, вскинул винтовку и передёрнул затвор. Санитар понял, что с бойцом шутки плохи, махнул рукой:

– Садись, если залезешь!

Диев, устроился сзади, потеснив раненых.

Солнце уже взошло, когда подвода добралась до Песчанки. Перед блиндажом медсанбата, у его дверей скопились сотни таких же как он. Освободив телегу, возница сказал, чтобы ждали своей очереди, а сам погнал лошадь за новой партией раненых.

Диеву стало жутко. Он подумал, что пока до него дойдёт очередь, он умрёт от потери крови. Тошнота подступила к горлу. Большим усилием воли он сдержался, чтобы не закричать.

Из блиндажей и санитарных палаток выходили санитары с засученными, как у мясников, рукавами халатов и начинали перебирать раненых.

– Вот этого берём сначала, – нет, вот того!

Раненых сортировали по принципу: очень тяжёлых и безнадёжных – к покойникам, кому можно оказать посильную помощь – на стол. Легкораненым обрабатывали раны, перевязывали. День-два подлечат и снова на передовую.

Работы у хирургов было по горло. Они, падая от усталости, почти в полуобморочном состоянии резали, пилили кости, зашивали раны и делали всё возможное и невозможное. Приходилось обрабатывать до пятисот раненых в сутки, а их поступали тысячи. Безнадёжные и тяжелораненые солдаты и командиры, ожидая помощи, стонали от ран и умирали тут же, так и не дождавшись её.

В санитарной палатке, где лежал Дмитрий, горел тусклый огонь. Палатка не вмещала раненых, кругом неё под открытым небом стояли сотни носилок. Санитары подвозили и подносили всё новых и новых. Рядом с Диевым лежал боец, раненый осколком в голову. Он мотал окровавленной головой и звал маму. Отовсюду неслись оханья, стоны, крики, как будто громадное, отвратительное колесо прокатилось по сотням изувеченных, окровавленных тел.

Хирург, майор медицинской службы, осмотрев раны Диева, не оглядываясь, бросил санитарам:

– На стол его!.. Готовьте к ампутации...

Медсестра сняла пропитанную кровью повязку, осторожно промыла раны и пришла к выводу – ампутацию можно не делать.

– Такой красивый, кому он будет нужен без ноги! – возразила хирургу и добавила, – давайте зашьём разрывы, перевяжем и отправим в госпиталь.

– Под вашу ответственность, – согласился майор.

Дмитрий лежал под лёгким шерстяным одеялом, тяжёлая рана перевязана, кровотечение остановлено. Прежде чем перевязать, медсестра засыпала раны стрептоцидом. «Надо бы внутрь принять», – подумал он и попросил девушку об этом. Она дала ему две таблетки.

У каждого фронтовика – своя судьба. Повезло солдату. Начались его скитания по госпиталям.

После медсанбата с эшелоном раненых Дмитрий был отправлен в эвакогоспиталь города Камышин, потом в госпиталь № 3881 станции Кыштым Челябинской области. Рана у него долго не заживала, не затягивалась. После нескольких сложных операций, через шесть месяцев Дмитрия выписали из госпиталя. Военные хирурги всё же сумели сохранить ему ногу. Врачебная комиссия военкомата Челябинска признала Диева «ограниченно годным».

А за ликвидацию вражеской группировки под Сталинградом он был награждён второй медалью «За отвагу» и медалью «За оборону Сталинграда».

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Забытые уроки Франции
  
  В связи с недавним празднованием Дня Победы над гитлеровской Германией и ее сателлитами хочу напомнить читателям, как Франция стала «победительницей» во Второй мировой войне, начавшейся 1 сентября 1939 года оккупацией Польши.
• Шарль Азнавур: «Нищие годы – самые радостные в моей жизни»
  
  Шарль Азнавур – гениальный французский музыкант армянского происхождения. Певец, поэт и актер прожил долгую творческую жизнь, за время которой создал более 1300 композиций и сыграл в 60 кинокартинах.
• «Шурик» был другим!
  
  «А этот самый Александр Гайдай какое-то отношение к кинорежиссеру имеет?» – на днях спросил более опытный коллега. И тогда стало ясно, что хотя бы к 105-летию со дня рождения иркутянина, Гайдая-поэта, Гайдая-журналиста следует немного напомнить землякам об этом человеке.
• «Белые» и «красные»: формула примирения
  
  От памятника Колчаку к памятнику Троцкому.
• Связистка Вера, или Корреспондент по прозвищу Чижик
  
  Крымская наступательная операция проводилась с 8 апреля по 12 мая 1944 года и закончилась освобождением Крыма. Ее проводили войска 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии во взаимодействии с Черноморским флотом и Азовской военной флотилией. В этой операции принимала участие иркутянка Вера Андриановна Чегодаева (на гражданке корреспондент по прозвищу Чижик).
• Дорогами войны
  
  21 мая исполнится 100 лет со дня рождения Бориса Васильева.
• Дети войны. Документальный рассказ Евгения Корзуна
  
  Эту историю мне рассказал коллега по профессии. Он родом с Донской земли, вся его родня произошла из казачества, проживала и до сих пор проживает на Дону. А он после учебы в Москве обрел вторую родину в Сибири. Они подростками сполна хлебнули горечь немецко-фашистской оккупации.
• Черемховские наступают: о чем говорят перестановки в правительстве
  
  Правительство в очередной раз пополнила обойма губернаторов, которых в Кремле посчитали годными к работе на федеральном уровне.
• Размышления в Год семьи
  
  Мое послевоенное детство прошло в маленьком заполярном поселке. Домишки были неказистые, с удобствами во дворе, воду привозили на телеге, наливая пожарным шлангом через прорубленное в стене оконце двухсотлитровые бочки, много чего еще не хватало и в скромных магазинчиках того времени. А вот разновозрастной ребятни было много. И мы, мальчишки 10-12 лет, как-то мало обращали внимание на эти неудобства.
• Полководцы Великой войны: рейтинг от Сталина
  
  А действительно – кто был лучшим с точки зрения Верховного главнокомандующего? Расхожая точка зрения – Жуков. Вот и Парад Победы 24 июня 1945 года принимал именно он. А командовал парадом Рокоссовский, что тоже символично – его нередко называют «вторым после Жукова». Однако львиная доля возвышения обоих полководцев (особенно Жукова) приходится на 1970-е годы и позже. А как ситуация выглядела в годы войны и первое время после Победы, пока страну возглавлял Сталин?
• Правда о Победе
  
  История – служанка политики, взгляд на прошлое, исходящий из сиюминутной конъюнктуры? Или все-таки наука, одна из сфер наших знаний, требующая точности и беспристрастности?
• «А иначе зачем на земле этой вечной живу?»
  
  К 100-летию со дня рождения Булата Окуджавы и Юлии Друниной.
• Люди доброй воли Иммануила Канта
  
  Философ Иммануил Кант не бывал в Иркутской области. Он практически никогда не покидал родного Калининграда, триста лет назад и до 1946 года называвшегося Кенигсбергом. Но его философские труды, его идеи шагают и по Сибири. Особенно актуально их вспомнить в апреле.
• Золотой век Зои Богуславской
  
  Зоя Богуславская – знаменитая российская писательница, эссеист, искусствовед и литературный критик, автор многочисленных российских и зарубежных культурных проектов, заслуженный работник культуры РФ.
• БАМ – ССО – ВЛКСМ
  
  На прошлой неделе побывал сразу на нескольких мероприятиях, связанных с аббревиатурами, вынесенными в заголовок, и нахлынули воспоминания. Правда, они (воспоминания) выстроились в голове в обратном порядке, нежели в заголовке. Впрочем, так и было в истории. И в жизни…
• Чутье. Рассказ Владислава Огаркова
  
  Эту историю поведал Эдуард Копица, мой знакомый, живший в северном Усть-Илимске. Водитель грузовиков и автобусов, простой и светлый человек, он очень любил природу и многое знал о ней. Увы, ушедший туда, откуда не возвращаются.
• День Победы: страницы жизни Виктора Секерина
  
  Виктор Павлович Секерин в 70-е годы заведовал кафедрой и аспирантурой на факультете иностранных языков КГПИ. Он поражал эрудицией, смелостью, раскованностью, ораторским мастерством. Сердце его не выдержало перегрузок в 58 лет. О его жизни и пойдет речь.
• Защитники, или Воспоминания новоявленного бравого солдата Швейка о превратностях воинской службы
  
  Почти вся история человечества прошла в войнах и вооруженных конфликтах. Причин тому множество, всех их и не перечислить, да и такой задачи автор не ставит. Куда интереснее вопрос о роли подготовки военных кадров для успешной защиты Отечества. Автору на примерах своей биографии представилась возможность рассказать, как его в очень давнюю эпоху готовили защищать свою страну. И первым моим рассказом будет повествование о начале моей воинской «карьеры» в послевоенной Одессе. Александр Табачник
• Не судьба?
  
  Судьба некоторых книг складывается словно по драматическому сюжету. Недавно мне довелось ознакомиться с повестью Г.П. Баранова «Злой Хатиман. Записки военного разведчика», которая могла прийти к читателям ещё в конце 80-­х. Но не пришла. И вот тут интересно разобраться – почему...
• Фронтовик, писатель, гражданин: сто лет Виктору Астафьеву
  
  1 мая исполнится 100 лет со дня рождения Виктора Астафьева