Узник фашистских концлагерей Виктор Иванович Гуров: «Мне до сих пор помнится запах лагерной хлорки»

В то далекое время мы жили в рабочем поселке Думиничи Калужской области, километрах в тридцати от Сухинич. После разгрома немцев под Москвой фронт остановился в районе Сухинич. Положение фронта было неустойчивым, и он несколько раз прокатывался по нашему поселку, то освобождая нас, то оставляя врагу.

Помню, как зимним утром в Думиничи вновь ворвались немцы и стали поджигать дома. Жителей не сразу выпустили из горящего поселка, и огромная толпа металась среди горящих домов, пока не нашла себе выход. Это была зима 1942 года, мне шел шестой год. В семье нас осталось четыре человека: бабушка, мама, я и сестра Оля двух лет. Пришлось нам переехать в деревню Кремичное, на родину мамы. Там мы прожили до весны. Однажды жителей собрали на станции, поместили в телятники и повезли в сторону Брянска. Везли очень долго, с частыми остановками. Куда нас везут и чем все это закончится, никто не знал.

Однажды утром наш поезд остановился на большой станции. Всем приказали выйти из вагона. Перейдя через железнодорожные пути, мы подошли к большому кирпичному зданию. Перед входом в него была большая бетонная площадка, забитая народом. На улице было прохладно, и мы вошли внутрь здания. Там вдоль стен на многоярусных нарах сидели люди. Мы расположились недалеко от входа. Вскоре нас, вновь прибывших, толпой привели к другому похожему зданию. Мы с мамой и бабушкой вошли одними из первых и заняли места на нижнем ярусе нар. В лагере было несколько корпусов, за которыми проходило высокое ограждение из колючей проволоки. Охраны у корпусов не было, и все мы могли свободно передвигаться по территории лагеря. За порядком наблюдали мужчины с белыми повязками на рукавах. Мне до сих пор помнится запах, стоящий в воздухе лагеря, это запах хлорной извести и камфары.

Кормили нас очень скудно – баландой из неочищенных зерен гречки с кусочками картофеля в мундирах. В лагере были и наши раненые военнопленные. Позже я узнал, что их почти не кормили, и раненые, чтобы хоть как-нибудь продержаться, приходили к нашим корпусам. Им помогали чем могли. Люди в нашем корпусе умирали ежедневно. С умершими прощались у подъезда корпуса, а куда их увозили потом, никто не знал.

Однажды в лагерь привезли остальных жителей Кремичного. Среди них были и наши родственники. Но через некоторое время их отправили в Германию. А потом заболела мама, и ее положили в госпиталь.

Помню, как мы с бабушкой и сестрой пошли навестить ее, и были очень рады встрече. Вскоре заболела сестра, а затем и я. Сестра умерла в корпусе, а меня положили в госпиталь. Лечения в госпитале никакого не проводилось, но немного лучше кормили. Бабушка часто меня навещала. Санитара это страшно раздражало, и однажды он прокричал ей, что я умер. Бабушка, удрученная этим известием ушла, и я больше ее никогда не видел. Когда я немного поправился, другой санитар отвел меня в палату к маме. Она очень долго и тяжело болела менингитом. У нее отнялись ноги, проявились пролежни, и она часто кричала по ночам от боли. Но она изо всех сил старалась учиться ходить заново.

Как-то ночью мы все проснулись от грохота взрывов. Они были совсем рядом. Мы поняли, что это наши бомбят Брянский железнодорожный узел. В палате было радостное оживление – значит, наши где-то близко. Бомбардировки повторялись часто, но настроение от этого только поднималось.

А весна брала свое. На улице стояла теплая, солнечная погода. Ребятишки грелись на солнышке, о чем-нибудь беседуя. Однажды во двор лагеря въехало несколько грузовиков. На расстоянии от них стояла большая группа молодых людей, в основном девушки. Их рассаживали в грузовики, чтобы везти в Германию.

Мама уже хорошо стала ходить, хотя и не быстро. Однажды я краем уха услышал, что она спрашивала у нашего санитара, каким образом можно попасть в Белоруссию, а не в Германию. Как для нас оформили документы, я не знаю. Спустя какое-то время всем обитателям барака было приказано собрать свои вещи и – на выход. Нас построили в колонну, провели перекличку по спискам и приказали садиться в фургоны. Ехали совсем недолго. Высадились на большой платформе. Народу было много. Как садились в вагоны-телятники, не помню. Запомнилось только, как из-за отодвинутой двери вагона рассматривал проплывающие мимо виды лугов и полей. Казалось, что война осталась где-то далеко, и самое страшное позади. Не знал я, что ждет меня на поселении в белорусской деревне голодная зима и нищета. Местные жители нам помогали чем могли, но маме, еще не оправившейся от болезни, было тяжело. Затем был партизанский отряд, где хватило нам изнурительных походов, временами голода и постоянной смертельной опасности. Но, видимо, у меня хорошие ангелы-хранители…

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  Давно подмечено: схожие люди (по судьбе ли, возрасту, участию в каких-то общезначимых событиях) и сходятся быстрее. Так бывало с фронтовиками. Так зачастую повторяется и с нами – детьми фронтовиков. Едва познакомившись с Рашидом Равильевичем, сыном героя этого материала, мы, сами не замечая того, перешли на «ты», нашли общую тему для разговора и вот сидим за столом и вспоминаем наших отцов – их жизнь, труд, фронтовые годы. Рашид показывает мне фото из семейной хроники, рассказывает, кем были его давние предки и как сложилась их судьба, судьба их потомков, демонстрирует выдержки из книги об отце, делится воспоминаниями о нем.
• В коричневых тонах. 14 признаков фашизма по Умберто Эко
  
  Знаменитый итальянский писатель и ученый Умберто Эко, автор нескольких всемирно известных романов, более чем 20 лет назад опубликовал эссе, в котором описал типичные черты фашизма. Эта работа не претендует на истину в последней инстанции о «коричневой» идеологии, зато позволяет в очередной раз задуматься каждому из нас.
• Дед Осип. (Рассказ)
  
  Все-таки удивительны выкрутасы памяти. Утром выпал снег. Обметал от него машину, и вид этого хрустящего пуха, похожего на ворохи свежей стружки, вдруг вызвал в памяти такие глубокие воспоминания детства, что не приходили в голову многие десятилетия и, казалось бы, были забыты уже навсегда. Они навеяли образ человека, благодаря которому я усвоил навыки столярного дела и познал первые уроки другой, совсем не книжной или киношной жизни.
• Чародей военных песен Арсений Долматовский
  
  5 мая исполнится 110 лет со дня рождения Евгения Долматовского.
• Узник фашистских концлагерей Виктор Иванович Гуров: «Мне до сих пор помнится запах лагерной хлорки»
  
  В то далекое время мы жили в рабочем поселке Думиничи Калужской области, километрах в тридцати от Сухинич. После разгрома немцев под Москвой фронт остановился в районе Сухинич. Положение фронта было неустойчивым, и он несколько раз прокатывался по нашему поселку, то освобождая нас, то оставляя врагу.
• Виктор Евстратенков: «Самое страшное на войне, когда страдают и гибнут дети»
  
  Ветеранов Великой Отечественной войны в Иркутске осталось очень мало. 80-летие Победы встретят всего 28 жителей областного центра, которые в свое время защищали Родину от фашистских захватчиков. Один из них – Виктор Иванович Евстратенков.
• Май, труд, профсоюзы
  
  Завтра мы отметим один их самых любимых праздников – День весны и труда. Когда-то он назывался Днем международной солидарности трудящихся, но вместе с уходом от власти КПСС солидарность куда-то исчезла…
• Вначале – Манька-Облигация
  
  К юбилею народной артистки России Ларисы Удовиченко.
• Читая Жукова и Манштейна. Война воспоминаний как зеркало эпохи
  
  Мемуары участников событий – исторический источник, что называется, из первых рук. Впрочем, оборот «что называется» не случаен.
• Тарифы «от Рыжика»
  
  Дональд Трамп, мировая экономика и жизнь в России.
• «Самая страшная картина детства – казнь партизан»
  
  Узник фашистских концлагерей Плотников Алексей Семенович.
• Вратарь всех времен: памяти Валерия Колчанова
  
  13 апреля 2025 года на 80-м году скончался легендарный иркутский футбольный голкипер Валерий Григорьевич Колчанов.
• Переправа
  
  Константинов Герольд Александрович (1925–2000), кавалер орденов Красная Звезда, Отечественной войны 1-й степени, на фронт ушел в 1943 году 18-летним после окончания пехотного училища.
• «Главное – работа, за которую не стыдно»
  
  Ветеран из Иркутска Николай Иванович Галкин – командир экипажа легендарного Т-34.
• Иван Львович Марков. Стихи
  
  Ветеран труда, ветеран военной службы, к. т. н., член-корреспондент АН авиации и воздухоплавания Иван Львович Марков – потомственный сибиряк (родился в деревне Шорохова Киренского района в большой крестьянской семье). После школы, окончив в 1970 году ИВАТУ по специальности «авиационный техник», был направлен на Северный флот на должность старшего техника корабля. Литературным творчеством занялся во время учебы в академии Жуковского (1980–1984 гг.), где был внештатным литсотрудником газеты академии «Вперед и выше». Там же начал писать и стихи, но, как выражается сам Иван Львович, больше в стол. После 1993 года в связи увольнением со службы по выслуге лет связей с ВС РФ не потерял, многие годы занимался производственными и экологическими проблемами (переработка затонувшей древесины), ведет активную общественную работу (в Совете ветеранов Октябрьского округа Иркутска, в составе ТОСа «Городок ИВАТУ»), помогая людям защищать их интересы и… продолжает писать стихи. Сегодня у него премьера в нашем «Перевале».
• Сирота
  
  Виктор Николаевич Калинкин родился в 1950 году в Забайкалье. Окончил отделение журналистики Иркутского государственного университета. Работал в районных, городских и областных газетах. С 1982 по 2002 год был собственным корреспондентом центральной газеты «Лесная промышленность» по Иркутской области. Автор документальных книг «Гигант на Ангаре», «Помним Братск», многих очерков, опубликованных в журналах и коллективных сборниках. Награжден почетными грамотами Министерства лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР, Федеральной службы лесного хозяйства России, почетной грамотой Верховного Совета РСФСР.
• Давайте уважать прошлое!
  
  Как-то в нашей редакции собрались отметить день рождения одного из нас коллеги – бывшие журналисты и редакторы различных СМИ. Нас было тогда шесть человек, и все разных возрастов – от 45 до 85. В ходе этого сабантуйчика мы, кроме всего прочего, вспоминали и нашу прежнюю жизнь (каждый свою). И как-то сам собой возник спор: а когда, черт побери, нашему народу все же «жилося весело, вольготно на Руси»? Какой период СССР и какого правителя тех времен можно бы было назвать лучшим и худшим по отношению государства к своим подданным?