«Разработанные царской бюрократией реформы не потеряли актуальности»

[sigplus] Критическая ошибка: Папка галереи изображений TXTS/2015/30-03stolipin как ожидается будет относительно пути базовой папки изображений, указанной в панели управления.

Российская власть в последние два-три года обозначила курс на консервативные ценности. Как правило, под ними понимается ретроградство и стремление «законсервировать общество». Доктор исторических наук, профессор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ Александр Пыжиков в интервью «Ленте.ру» рассказывает, почему российский консерватизм, напротив, может и должен быть прогрессивной силой.

«Лента.ру»: Вы много говорите и пишете о русском консерватизме. Консерватизм, как известно, — это защита утраченных или попираемых ценностей. Какие ценности, как считают русские консерваторы, надо защищать? Совместимы ли они с прогрессом?

Пыжиков: В вашем вопросе слышатся знакомые ноты. Консерватизм — это, дескать, что-то не очень здравое, что препятствует развитию и от чего лучше держаться подальше. Но обычно так мы говорим об образе консерватизма, сконструированном сторонниками либерального выбора. Для них все, не связанное с данным направлением, — дорога в никуда. Национально-культурная идентификация для западников не играет ведущей роли; она скорее мешает, чем помогает следовать в лучшее завтра. В свою очередь, такая позиция неприемлема для значительной части населения, явно не восприимчивой к либеральным новациям.

Вот этот мировоззренческий конфликт, структурированный в России с начала ХХ века, идейно обслуживают либерализм, с одной стороны, и консерватизм — с другой. Причем последний — слабая сторона, поскольку в этой связке его удел — как бы зазывать в прошлое, оберегать от чуждых влияний и т.д. Но давайте зададимся вопросом: исчерпывается ли этой функцией понятие консерватизма? По мнению либералов, несомненно. Они с нескрываемым энтузиазмом оппонируют тому же К.П. Победоносцеву или разнообразным черносотенным деятелям. Почему? Потому что на фоне этих персон либеральная идея просто блистает во всей красе. Но ведь консерватизм имел и еще одну проекцию, еще одно важнейшее качество. И связано оно не с приматом консервации как таковой, а с настроенностью на будущее. Какое именно будущее — не вызывает сомнений: перед российским обществом стояли задачи обретения прав и свобод человека, создание развитой экономики, сильных государственных и общественных институтов.

Но тогда не очень понятно, чем, по вашему мнению, эта проекция консерватизма отличается то того, что провозглашает либерализм? Под тем, что вы сейчас назвали, подпишется любой уважающий себя либерал.

А коренное отличие не в целях, а в средствах их достижения. Как собирались обеспечить прогресс либералы? Использованием западных рецептов, перенесением их на российскую почву. При этом предельно быстро, а значит — жестко. Все, кто к этому не готов, — махровые реакционеры, помешанные на идеализации устоев, патриархальщины. То есть, опять-таки, акцент на охранительную сторону. Но в русском консерватизме дело этим далеко не ограничивалось. Существовал консерватизм развития, носителем которого в российских элитах выступали люди, чьи имена предусмотрительно вычеркнуты из нашей истории. Они ратовали за перечисленные выше ценности, а потому у них мало общего с Победоносцевым.

С другой стороны, от либералов-западников их отличало осознание того, что вживить эти ценности в народную ткань, игнорируя культурно-ментальную среду, невозможно. А точнее, просто опасно, чревато самыми серьезными издержками, способными надолго дискредитировать любые усилия в этой области. Именно из такого понимания исходила модернизация, предлагавшаяся государственной элитой времен Николая II, о которой я постоянно говорю. Повторюсь: разница не в целях, а в инструментах, не в слепом следовании букве доктрины, а в учете реальной действительности. Если либеральный проект подразумевал, что главное — принять набор нужных решений, росчерком пера запустить соответствующие институты, то программа высшей царской бюрократии ставила во главу угла другое: ментальность российского населения, постепенную его адаптацию к современным формам политико-экономического устройства. Оттого-то наработки петербургской элиты содержательно насыщеннее, интереснее по сравнению с ритуальными заклинаниями по поводу западного выбора. Кстати, тогда это хорошо чувствовалось и такая конкуренция либеральным деятелям была явно не по вкусу. Не случайно либеральная публика того времени преуспела в дискредитации именно бюрократических верхов, а не тех же большевиков. Чтобы свести на нет идейную самостоятельность государственной элиты, ее целенаправленно заматывали в черносотенную упаковку. Поэтому сегодня ее политическое лицо для нас неразличимо.

Но хотелось бы услышать какие-то конкретные примеры по поводу сказанного вами.

В примерах недостатка нет. Давайте вспомним столыпинскую аграрную реформу. За последние два с лишним десятилетия кто только ни обращался к ней. Конечно, эта широко известная реформа — продукт мысли царской бюрократии. Целью ее являлось преобразование деревни, создание там слоя частных собственников. Перед глазами был пример Франции, когда после потрясений Парижской коммуны удалось консолидировать общество, а не только правящие классы вокруг частной собственности. То же самое намеревались сделать и в России. Но интересно другое: начатые преобразования представляли собой лишь часть разработок.

Помимо этого, существовал еще один вариант перехода на частнособственнические рельсы. Его подготовила комиссия А.С. Стишинского — выходца из МВД, специалиста по крестьянским делам. Его суть состояла в трансформации общины не через резкое выделение отдельных хозяйств, а рост частной собственности из семейно-трудового начала с опорой на разные формы кооперации. Этот путь выглядел более подходящим для условий, в которых издавна жила русская деревня.

Как известно, предпочтение было отдано самому быстрому варианту, поддержанному решительно настроенным Столыпиным. Однако жизнь взяла свое: после революции аграрная реформа «захлебнулась» в общинной революции снизу. И в 1920-х годах большевистская верхушка, увлеченная перспективами НЭПа, начала реализовывать в деревне уже вариант не Столыпина, а Стишинского. Только теперь в качестве авторов значились Н.И. Бухарин и А.В. Чаянов. Опираясь на разработки царской бюрократии, они «новаторски» выступали за эволюцию семейно-кооперативных форм в частную собственность. Правда, и эта попытка перестроить деревню стала уже запоздалой.

Нельзя не сказать о судьбе первой российской Конституции 1906 года. С начала ХХ столетия до настоящих дней тиражируется миф о решающем вкладе кадетской партии в подготовку Основного закона. Якобы ее «плодотворная» деятельность заставила самодержавие реформироваться. В действительности к разработке Конституции приступили лучшие представители бюрократии и юристов, в чьей среде кадетские профессора не особенно котировались. Их разрекламированные законодательные изыски находили спрос в основном у публицистов и общественников. В то же время проект государственной элиты, ставший Основным законом страны, явился подлинным памятником отечественной юридической мысли. Сравнительный анализ российской Конституции с западноевропейскими аналогами ставит ее в один ряд с лучшими конституционными образцами той эпохи. Добавим, эту точку зрения высказывал такой непредвзятый наблюдатель, как известный социолог Макс Вебер. Высоко оценивая усилия властей, он вместе с тем с недоумением отзывался о кадетском творчестве, считая его слабо соотнесенным с российскими реалиями. Любопытно, что позицию немецкого ученого, будучи в эмиграции, разделил и один из кадетских лидеров В.А. Маклаков. К неудовольствию бывших коллег, публично отдавший должное профессионализму царских «реакционеров».

То есть вы ведете к тому, что у российских либералов дореволюционной поры был своего рода более качественный политический дублер, который сегодня подзабыт?

Не совсем. Речь не о каких-то дублерах. Программа петербургской элиты мыслилась как основная, а либерализм общественников — это реакция, если хотите, ответ на эту программу тех, кто жаждал получить административные рычаги. Чтобы еще раз зафиксировать разницу между ними, приведу такое сравнение. Либералы провозглашали права и свободы человека в России незамедлительно — завтра. А государственные консерваторы, нисколько не оспаривая их необходимость, указывали: предоставление человеку юридических свобод при отсутствии материальных средств сведется к незавидной свободе умирать с голода. Глядя на нашу постсоветскую действительность, кто оказался провидцем? Ответ очевиден. Или, например, в 1907 году было принято решение отказаться от избирательных кампаний в Госдуму на среднеазиатских территориях. Коренное население не могло взять в толк, что такое выборы и зачем вообще они нужны. Их проведение выливалось в откровенную профанацию, привлекая различных шулеров. Но это нисколько не смущало отечественных либералов, клеймивших за такое решение «реакционную» бюрократию. Настойчивые же доводы о поднятии общего культурного уровня проживающих там народов, об их неподготовленности отметались как отговорки.

Насколько актуален сегодня консерватизм, о котором мы сейчас говорим?

Его актуальность трудно переоценить. В последние два года происходит формирование консервативного государственного курса. Мы видим попытки разных сил выставить тех, кто продвигает этот курс, стаскивающими нас в мрачное средневековье. Утрата «светлых» образцов либерально-олигархической вольницы 1990-х серьезно омрачает восприятие жизни. Противостоять этим настойчивым усилиям возможно лишь посредством исторической легитимации нового курса. Это девальвирует обвинения в спонтанности, случайности, надуманности и т.д. Но на сегодня такая легитимация отсутствует. Ссылки на Победоносцева или Леонтьева не многое меняют. Тем более когда оппоненты усиленно «сватают» за них сторонников нынешней власти. Уже одно это должно бы насторожить. Политическая состоятельность власти не может ограничиваться охранительным консерватизмом. Ее стратегия обязана обслуживать развитие. Только не в угоду «стерильному либерализму», а развитию — консервативному, исходящему из реалий и нужд нашей страны. Именно поэтому, вспоминая технократический проект столетней давности и сравнивая его с современными запросами, полезно продемонстрировать схожесть управленческих замыслов.

{gallery}TXTS/2015/30-03stolipin{/gallery}

ИСТОЧНИК: lenta.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• «По волне моей памяти…»
  
  20 июля исполнится 85 лет Давиду Тухманову.
• Не повторяя путь отца
  
  Исполнилось 75 лет народному артисту России Константину Райкину.
• Притяжение «Маленького принца»
  
  125 лет назад родился Антуан де Сент-Экзюпери.
• Стихи из сборников «Признание», «Есть у сердца Родина»
  
  Константин Демидов – автор двух поэтических сборников: «Признание» (2003), «Есть у сердца Родина» (2021). Его стихи публиковались в сборниках поселка Большой Луг, Шелехова и Москвы.
• Юркина любовь (Рассказ)
  
  С этим нашим автором – Виктором Калинкиным наш читатель уже знаком (его рассказ «Сирота» был опубликован в апрельском номере «Перевала»). Виктор Николаевич родился в 1950 году в Забайкалье, окончил отделение журналистики ИГУ в 1978 году, работал в районных, городских и областных газетах. С 1982 по 2002 год был собственным корреспондентом центральной газеты «Лесная промышленность» по Иркутской области. Виктор Николаевич – автор документальных книг «Гигант на Ангаре», «Помним Братск», многих очерков, опубликованных в журналах и коллективных сборниках. Его рассказы печатались в газетах и в литературно-художественных изданиях, в том числе и в альманахе «Сибирь» в 80-е годы. Позже в разные годы выходят сборники его рассказов: «Колокола», «Случайный прохожий» и сборник стихов «Возвращение в деревню». Сегодня мы познакомим вас с новым его рассказом «Юркина любовь».
• Дурит погода (Рассказ)
  
  От редакции: В июле 1961 года началось наполнение Братского водохранилища. После его завершения уровень Ангары поднялся в иных местах более чем на 100 метров, и Братское водохранилище стало самым крупным в мире искусственным водоемом, который поглотил бесчисленное количество мелких и крупных деревень.
• Симфония юбилея
  
  На прошлой неделе исполнилось 50 лет народному артисту России, почетному гражданину Иркутской области и города Иркутска Денису Мацуеву. За свою карьеру знаменитый пианист успел покорить главные концертные залы мира, стать лауреатом множества престижных премий и наград, а также оказаться в центре политических скандалов, стоивших ему карьеры на Западе.
• «У немцев одна Германия»
  
  150 лет назад родился писатель-антифашист Томас Манн.
• А была ли эскадра?
  
  В истории нашего Отечества так много поводов для споров, что невольно задумываешься: это у нас история такая запутанная или мы сами, толкующие ее всяк по-своему, так ее запутали?
• Таким был Ножиков
  
  15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета.
• На Малый Курунгуй. Размышления в пути
  
  «Правда – в памяти, у кого нет памяти, у того нет жизни». Валентин Распутин
• Самостоянье человека – залог величия его
  
  Отзыв о книге Галины Макагон «На изломе» о знаменитом роде Замащиковых из Заларинского района.
• На изломе
  
  В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
• Мы бережно храним их имена
  
  От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
• «Сиськи-масиськи»: от перегрева к охлаждению
  
  Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
• Железнодорожники в тылу и на фронте
  
  Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
• «Нынче ветрено и волны с перехлестом…»
  
  На прошлой неделе исполнилось 85 лет со дня рождения Иосифа Бродского.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
• «Тихий Дон» навсегда
  
  120 лет назад родился Михаил Шолохов.
• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».