«Нашествие европейцев»: вспоминая войну 1812 года

В ноябре 1941 года фельдмаршал Гюнтер фон Клюге, приветствуя лично прибывший в его распоряжение французский добровольческий полк (под французским знаменем!), вдохновлял новых подчиненных рассказами о том, как их предки и немцы в 1812 году «сражались бок о бок против общего врага». Причем дрались с русскими там же, где и на сей раз предстояло идти на штурм Москвы, — по Смоленской дороге, через Бородинское поле.

Германский военачальник неплохо знал историю, недаром ту Отечественную войну — она началась 210 лет назад — у нас называли «нашествием двунадесяти языков». Число «двенадцать» в данном случае чисто условное. К примеру, Михаил Барклай-де-Толли писал о шестнадцати народах, приведенных на нашу землю Наполеоном. А можно при желании насчитать и больше...

В составе 650-тысячной Великой армии крушить и грабить Россию шли французы, поляки, голландцы, итальянцы, швейцарцы, пруссаки, саксонцы, баварцы, вестфальцы, хорваты, словенцы, испанцы, португальцы, австрийцы (в войсках последних служили также венгры, чехи, словаки, галичане). Отсюда, надо полагать, и возникают разночтения, вопросы вроде этого: немцев целого ряда государств считать одним «языком» или несколькими? Наречия-то у германских народов между собой заметно различались...

Как бы то ни было, проще назвать тех, кто к наполеоновским армиям не присоединился. Швеция не примкнула потому, что русские ее незадолго до этого изрядно отлупили, отобрав Финляндию. Османам крепко всыпал Кутузов, буквально накануне нашествия принудив их к миру (примерно так же, как Жуков на Халхин-Голе вразумил Японию перед Великой Отечественной).

Тот «крестовый поход» Запада с целью уничтожить Россию был далеко не первым и отнюдь не последним. Можно вспомнить нахлынувшие на Русь — при поддержке и финансировании всей Европы — многонациональные полчища Стефана Батория в союзе со шведами, датчанами, турками и вассалами Османской империи. Примерно то же случилось в Смуту. А после первой Отечественной была, как известно, Восточная война 1853–1856 годов, когда на нас напали Англия, Франция, Турция, Сардинское королевство, корпуса добровольцев из Германии и Швейцарии при поддержке (и вооруженном антирусском шантаже) со стороны Австро-Венгрии, Пруссии, Дании. В годы Гражданской войны интервентами на нашей земле были вояки четырнадцати держав. Вторжение гитлеровских войск и их союзников стало шестым «крестовым походом» и опять-таки не последним...

Параллели между двумя Отечественными войнами весьма очевидны. Тильзитский мир России с Наполеоном, помогший ему окончательно подмять под себя остальную Европу, разве не походит на пакт Молотова — Риббентропа? Для Бонапарта (как и для Гитлера) договоры действовали лишь до тех пор, пока были ему нужны, выгодны. Долгое время его вернейшей и надежной союзницей была Испания, но «в один прекрасный день» он, ничтоже сумняшеся, обрушился и на нее. Военное могущество, безнаказанность и гордыня породили у Наполеона (как позже у Гитлера) глобальные экспансионистские замыслы. Еще в 1811 году император французов указал своему послу в Варшаве аббату Дюфуру де Прадту: «Через пять лет я буду владыкой всего мира. Остается одна Россия — я раздавлю ее». Осенью 1811-го царский посол Александр Куракин докладывал в Петербург: война неизбежна. Бонапарт даже распорядился в то время выбить медаль с изображением Бога и надписью: «Тебе небо — мне земля».

Приказ о вторжении Наполеон отдал 22 июня. Неизвестно, руководствовался ли он, подобно бесноватому фюреру, какими-то оккультными соображениями, выбрав «магический день» летнего солнцеворота, но совпадение налицо. Правда, средства связи в 1812 году были куда менее совершенными, и наведение мостов для переправы через пограничный Неман началось уже вечером 23-го. И тем не менее наполеоновская стратегия во многом предваряла план «Барбаросса», предусматривала одновременное наступление по трем направлениям — на Москву, Санкт-Петербург и Киев. Численность армий тогда была намного скромнее, поэтому фланговые группировки оказались гораздо слабее гитлеровских. Продвижение врага русские приостановили в боях под Кобрином, Луцком, Клястицами, Полоцком.

Аналогия прослеживается и во взаимоотношениях России с союзниками. После Тильзитского мира Англия считала ее своим врагом (как и много лет спустя, в 1941-м), и только когда загромыхала война, произошел разворот к «дружбе». В июле 1812-го британцы, подписав договор с нашей страной, начали поставлять ей оружие. Как и во всех прочих войнах, союзниками они были весьма коварными: продолжалась русско-персидская война, в которой англичане поддерживали наших тогдашних противников, ставя перед собой задачу вытеснить Россию с Кавказа. Сторону шаха приняла и часть грузинской знати, хотя подобное ни в какие логические рамки не вписывалось: война-то как раз и началась из-за того, что грузины умолили принять их под власть русского царя, дабы персы окончательно не вырезали.

Порой ситуация выглядела трагически парадоксальной. Петр Багратион вслед за Суворовым о себе говорил: «Мы русские! С нами Бог!» — и в итоге стал нашим национальным героем. А его родственник, царевич Александр Багратиони, в том же 1812 году с отрядами изменников и наемников ворвался в Грузию, стремясь взбунтовать ее и оторвать от России. Причем сопровождал главного смутьяна английский офицер Уильям Монтейт, оставивший впоследствии записки о том рейде. Технологии массовой оболванивающей пропаганды в XIX веке еще не были отработаны, грузины князя Александра не поддержали, а его призывы отвергли. Под ударами русских войск и местного ополчения ему пришлось улепетывать обратно в Персию.

В войне с Наполеоном нас предали литовцы с поляками. Те воодушевились обещанием Бонапарта возродить марионеточное Великое княжество Литовское (разумеется, под собственной эгидой). Тамошнее дворянство сформировало Литовский корпус, польско-литовскую жандармерию, добавившись таким образом к «двунадесяти языкам». При отступлении русской армии немало солдат с западных окраин нашей империи дезертировало. Созданное Наполеоном некое подобие литовского правительства по приказам французов опустошало свои села, подчистую выгребая для захватчиков продовольствие и фураж. Белорусские крестьяне посмотрели на это безобразие по-своему: поскольку паны стали изменниками, люди взялись за вилы-топоры и принялись громить усадьбы. Литовские и польские помещики сбегались в города, прося помощи у французских комендантов, а те высылали на места усиленные «туземной» жандармерией отряды. По всей Белоруссии горели деревни, каратели усмиряли народ расстрелами и виселицами.

Что же касается «двунадесяти языков», то здесь аналогия полная. Под знаменами фюрера на нашу страну обрушилась почти вся Европа. Не только союзницы Германии, но и граждане оккупированных ею стран охотно шли громить Россию. В рядах вермахта и СС одних только поляков служило полмиллиона, чехов — едва ли меньше (в советском плену их насчитали 70 тысяч). Массовых сдач в плен, переходов на советскую сторону среди них почти не наблюдалось. Хорошо известны эсэсовские дивизии, состоявшие из датчан, норвежцев, бельгийцев, голландцев. Французов за фюрера воевало куда больше, нежели в эскадрилье «Нормандия — Неман». Подразделения дивизии «Шарлемань» были последними защитниками обреченного Берлина, а в советском плену потомков наполеоновских солдат оказалось 23 тысячи. Дивизия из «нейтральной» Испании, добровольческие полки из Швеции, батальоны швейцарцев, литовские, латышские, эстонские, украинские, грузинские, туркестанские формирования, кавказские, казачьи легионы — кого только не было в годы Второй мировой на Восточном фронте.

После Победы над Гитлером массовые проявления еврофашизма (и русофобии) по политическим причинам предали забвению. Так было и после первой Отечественной: сателлитов и младших союзников Наполеона изображали подневольными, дескать, они и сражались-то не по-настоящему, больше для видимости. В действительности все интервенты верили в непобедимость Бонапарта, в возможность получить от него жирные куски военной добычи: кому — возрождение Польши (с Литвой, Белоруссией, Украиной), кому — прибалтийские земли, кому — еще что-нибудь. Грабежами и бесчинствами в России отметились все «языки».

Поляки в Великой армии были лучшей легкой конницей, их там насчитывалось 80 тысяч. В битве у Городечно «подневольные» австрийцы сумели через густой лес обойти неприступную позицию 3-й армии Александра Тормасова, которая, отбивая жестокие атаки австрияков, была вынуждена отступить. В Бородинской битве полки вестфальцев проломили левый фланг русских сил и спасли от плена маршала Иоахима Мюрата. В том же сражении штыки итальянцев остановили прорыв кавалерийского корпуса Федора Уварова и казаков Матвея Платова в тыл наполеоновских войск. Самую неприступную нашу позицию, батарею Николая Раевского, взяла в итоге уничтожившая последних защитников саксонская тяжелая конница. А пруссаки и баварцы из корпуса Жака Макдональда пытались атаковать осажденную ими Ригу даже тогда, когда погибавшая армия Наполеона катилась на запад.

Тот, очередной «крестовый поход» Запада не расколол, не раздробил, а сплотил Россию. Бонапарт пытался оправдать собственную катастрофу вмешательством «генерала Мороза». И ведь в этот исторический миф поверили очень многие. Свирепая зима была отражена на полотнах русских художников, в отечественных кинофильмах, хотя документы и воспоминания современников тех событий свидетельствуют: осень 1812-го была довольно теплая, а первый снежок выпал уже тогда, когда остатки Великой армии подбирались к Смоленску; даже Березина еще не замерзла! До тех мест дошли лишь 40 тысяч боеспособных солдат противника, остальных успели перебить и пленить наши регулярные части и партизаны. За реку Березину вырвалось всего 9 тысяч боеспособных наполеоновских солдат и офицеров. Лишь после этого грянули морозы, добивая оставшихся.

Итог кампании для «двунадесяти языков» был общим. Из гигантской по тем временам армии выбраться с нашей земли смогли 30–40 тысяч человек, а прочие удобрили ее своими телами.

Православные люди давно заметили еще одно явно не случайное совпадение. Великая Отечественная, по сути, завершилась в Пасху Христову, которая в 1945 году совпала с днем памяти святого великомученика Георгия Победоносца, 6 мая. Тогда германское правительство адмирала Карла Деница согласилось с требованием безоговорочной капитуляции, разослало приказ о прекращении огня. Первая Отечественная тоже закончилась в великий праздник — 25 декабря по юлианскому календарю. Александр I издал тогда Манифест о полном очищении Российской империи от захватчиков. Поэтому Рождество в нашей стране долгое время ассоциировалось с днем «избавления России от нашествия галлов и с ними двунадесяти языков в 1812 году». В честь двойного праздника проводились официальные торжества, парады, во всех храмах шли особые службы.

Заслуживает внимания и то, что закончивший войну «за полным истреблением неприятеля» Кутузов был поначалу против дальнейшего наступления на Европу, не хотел чтобы ради ее освобождения лилась русская кровь: мол, родную страну очистили, а чужеземцы пусть сами расхлебываются. Александр I лично убеждал военачальника в том, что заграничный поход — государственная необходимость. Ведь недобитый враг оставался реальной опасностью и для России. Мудрый Михаил Илларионович согласился с монархом, однако предсказал: главные выгоды от сокрушения Бонапарта и его империи постарается заполучить Англия, а признательность европейцев к русским за освобождение их государств быстро забудется.

В 1945 году необходимость добить нацистов в их логове была еще более очевидной, но и кутузовские прогнозы разве не оказались вновь слишком актуальными?

На нашем сайте читайте также:

• Великая армия, и потери большие: каким числом отступал Наполеон?
• Фатальная ошибка Наполеона
• В поражении Наполеона виноват вулкан?

По инф. portal-kultura.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Таким был Ножиков
  
  15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета. Под руководством губернатора Юрий Геннадьевич принимал самое активное участие в успешном отстаивании в Конституционном суде РФ независимости «Иркутскэнерго» от РАО «ЕЭС России» в 1993 году, подготовке и принятии Устава (по существу, региональной конституции) Иркутской области в 1994–1995 годах.
• Самостоянье человека – залог величия его
  
  Отзыв о книге Галины Макагон «На изломе» о знаменитом роде Замащиковых из Заларинского района.
• На изломе
  
  В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
• Мы бережно храним их имена
  
  От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
• «Сиськи-масиськи»: от перегрева к охлаждению
  
  Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
• Железнодорожники в тылу и на фронте
  
  Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
• «Нынче ветрено и волны с перехлестом…»
  
  На прошлой неделе исполнилось 85 лет со дня рождения Иосифа Бродского.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
• «Тихий Дон» навсегда
  
  120 лет назад родился Михаил Шолохов.
• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
• «Дорога долгая была»
  
  Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
• Его судьба – театр
  
  15 мая исполнилось 125 лет со дня рождения Николая Охлопкова.
• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  Давно подмечено: схожие люди (по судьбе ли, возрасту, участию в каких-то общезначимых событиях) и сходятся быстрее. Так бывало с фронтовиками. Так зачастую повторяется и с нами – детьми фронтовиков. Едва познакомившись с Рашидом Равильевичем, сыном героя этого материала, мы, сами не замечая того, перешли на «ты», нашли общую тему для разговора и вот сидим за столом и вспоминаем наших отцов – их жизнь, труд, фронтовые годы. Рашид показывает мне фото из семейной хроники, рассказывает, кем были его давние предки и как сложилась их судьба, судьба их потомков, демонстрирует выдержки из книги об отце, делится воспоминаниями о нем.
• В коричневых тонах. 14 признаков фашизма по Умберто Эко
  
  Знаменитый итальянский писатель и ученый Умберто Эко, автор нескольких всемирно известных романов, более чем 20 лет назад опубликовал эссе, в котором описал типичные черты фашизма. Эта работа не претендует на истину в последней инстанции о «коричневой» идеологии, зато позволяет в очередной раз задуматься каждому из нас.
• Дед Осип. (Рассказ)
  
  Все-таки удивительны выкрутасы памяти. Утром выпал снег. Обметал от него машину, и вид этого хрустящего пуха, похожего на ворохи свежей стружки, вдруг вызвал в памяти такие глубокие воспоминания детства, что не приходили в голову многие десятилетия и, казалось бы, были забыты уже навсегда. Они навеяли образ человека, благодаря которому я усвоил навыки столярного дела и познал первые уроки другой, совсем не книжной или киношной жизни.
• Чародей военных песен Арсений Долматовский
  
  5 мая исполнится 110 лет со дня рождения Евгения Долматовского.
• Узник фашистских концлагерей Виктор Иванович Гуров: «Мне до сих пор помнится запах лагерной хлорки»
  
  В то далекое время мы жили в рабочем поселке Думиничи Калужской области, километрах в тридцати от Сухинич. После разгрома немцев под Москвой фронт остановился в районе Сухинич. Положение фронта было неустойчивым, и он несколько раз прокатывался по нашему поселку, то освобождая нас, то оставляя врагу.