На Руси до XVIII века церковь категорически запрещала контакты населения с иностранцами. Поэтому, романтическая история для женщины, влюбившийся в иноземца могла закончится очень плачевно.
Пожизненная изоляция в монастыре
С XI века Церковный Устав Ярослава Мудрого строго регламентировал все нормы брака и отношений полов в Киевской Руси. Ввиду того, что ни в те времена, ни позднее иноверцы не были диковинкой, нашлось в Уставе место и для разъяснения последствий для тех, кто вступит с ними в контакт. Документ запрещал любое (!) близкое общение с иностранцами. Даже есть и пить с «некрещеными иноязычниками» возбранялось. Если же ситуация вынуждала разделить с ними трапезу или иностранец «ради Бога» просил пищи, то Устав обязывал «исполнить христианский долг» и накормить страждущего, но чтобы он имел собственную посуду. Запрещалось отдавать дочерей за иноверцев, брататься с ними, кланяться, целоваться и обниматься при встрече.
Статья 19 Устава гласила, что за «пребывание» с иудеем или мусульманином русская женщина подвергалась церковному суду. Вердикт судей был однозначен – постриг и навечная ссылка в монастырь. Если женщина была замужней, то до отправления в монастырь, муж имел право жестоко выпороть ее розгами. Такие же права имел отец в отношении незамужней девки. Для девушек и вдов, кстати, наказание было серьезнее. Если их замечали в блуде с иноверцами, не просто заключали в монастырь, но наказывали церковных покаянием. Епитимия заключалась в посажении на хлеб и воду и «несметном количестве земных поклонов», то есть непрерывном замаливании греха.
Порка, отсечение головы и сожжение
Автор книги «Быт и нравы Древней Руси» В. Долгов справедливо замечает, что «чужаков» нередко считали колдунами, хотя, конечно, волхвами на Руси были не только иноверцы. «Чужаки» отличались от «своих» и по внешнему виду, и по манере поведения, и по образу жизни, умели делать то, о чем на Руси слыхом не слыхивали, поэтому им нередко приписывали возможности, которые превосходят человеческие. Первые наказания за колдовство, изготовление «зелий», «чародейство» и «волхвование» были закреплены в Уставе Ярослава Мудрого. Мужьям, изобличившим жен в причастности к колдовству, в том числе и в связи с иноземцем-колдуном, разрешалось от души выпороть отступницу.
Юрист-историк С. Лукьянов в статье «Колдовство как вид религиозного преступления в древнерусском законодательстве» приводит пример самосуда из Никоновской летописи, когда в 1227 году четырех волхвов после самосуда новгородцы сожгли на костре. В 1411 году жители Пскова сожгли 12 женщин, обвинив из в «насылании мора». Наряду с остатками язычества новые ереси проникали из Европы – от приезжающих иностранцев, поэтому наказание за причастность к колдовству к 17 веку ужесточилась. Женщинам, обвиненным в связях с колдуном, запросто могли «отсечь голову». Во времена царствования Анны Иоанновны обвиненных в сношении с колдунами сжигали, секли кнутом или ссылали на «тяжкую работу навечно» в монастырь.
Денежный штраф и каторга
Отделаться денежным штрафом в Древней Руси удавалось тем женщинам, которых обвиняли в блуде с иностранцами. Во времена Петра Первого «интердевочек», искавших плотских утех и заработка среди иностранных офицеров и солдат, попросту раздевали донага и выгоняли из полка с позором. Если же выяснялось, что жадная до приключений женщина состояла в браке, ее не просто выдворяли из полка, но судили и отправляли на каторгу. При Екатерине Второй за «постыдное ремесло» упекали на полгода в смирительный дом, а при Павле Первом «развратных женщин» принудительно отсылали в качестве работниц на Иркутские фабрики.
Сейчас контактировать с иностранцами у нас никем не запрещается и никому не возбраняется. И дружить можно, и в брак вступать. Во втором варианте стоит хорошенько подумать – все-таки разные уклады, традиции, законодательные моменты у государств. Вспомнить о несчастных матерях, которые бьются за то, чтобы общаться со своими детьми при препятствии этому папами-иностранцами. Любящее сердце, конечно, не хочет видеть подводных камней в браке с заграничными мужчинами, но надо, обязательно надо включать голову.
Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.
Давно подмечено: схожие люди (по судьбе ли, возрасту, участию в каких-то общезначимых событиях) и сходятся быстрее. Так бывало с фронтовиками. Так зачастую повторяется и с нами – детьми фронтовиков. Едва познакомившись с Рашидом Равильевичем, сыном героя этого материала, мы, сами не замечая того, перешли на «ты», нашли общую тему для разговора и вот сидим за столом и вспоминаем наших отцов – их жизнь, труд, фронтовые годы. Рашид показывает мне фото из семейной хроники, рассказывает, кем были его давние предки и как сложилась их судьба, судьба их потомков, демонстрирует выдержки из книги об отце, делится воспоминаниями о нем.
Знаменитый итальянский писатель и ученый Умберто Эко, автор нескольких всемирно известных романов, более чем 20 лет назад опубликовал эссе, в котором описал типичные черты фашизма. Эта работа не претендует на истину в последней инстанции о «коричневой» идеологии, зато позволяет в очередной раз задуматься каждому из нас.
Все-таки удивительны выкрутасы памяти. Утром выпал снег. Обметал от него машину, и вид этого хрустящего пуха, похожего на ворохи свежей стружки, вдруг вызвал в памяти такие глубокие воспоминания детства, что не приходили в голову многие десятилетия и, казалось бы, были забыты уже навсегда. Они навеяли образ человека, благодаря которому я усвоил навыки столярного дела и познал первые уроки другой, совсем не книжной или киношной жизни.
В то далекое время мы жили в рабочем поселке Думиничи Калужской области, километрах в тридцати от Сухинич. После разгрома немцев под Москвой фронт остановился в районе Сухинич. Положение фронта было неустойчивым, и он несколько раз прокатывался по нашему поселку, то освобождая нас, то оставляя врагу.
Ветеранов Великой Отечественной войны в Иркутске осталось очень мало. 80-летие Победы встретят всего 28 жителей областного центра, которые в свое время защищали Родину от фашистских захватчиков. Один из них – Виктор Иванович Евстратенков.
Завтра мы отметим один их самых любимых праздников – День весны и труда. Когда-то он назывался Днем международной солидарности трудящихся, но вместе с уходом от власти КПСС солидарность куда-то исчезла…
Константинов Герольд Александрович (1925–2000), кавалер орденов Красная Звезда, Отечественной войны 1-й степени, на фронт ушел в 1943 году 18-летним после окончания пехотного училища.
