«Мне хотелось сбежать на фронт»

Для меня Великая Отечественная война всегда была самым страшным горем, которое произошло с нашим народом в ХХ веке. Это касается каждой семьи, в том числе и моей собственной. Отец моей мамы был расстрелян немцами в самом начале войны. Это произошло в поселке Ляды в Псковской области. До войны он был начальником Райпотребсоюза — по местным меркам большая должность. Когда немцы входили в их село, а все произошло очень стремительно, мой дедушка и еще один деревенский мужик, не успев отойти, отстреливались и были взяты в плен. Почти тут же их расстреляли. Бабушка ходила, просила у немцев отдать ей тело мужа, чтобы похоронить, но так его и не нашла.

История эта меня беспокоила всю жизнь. Я ведь все знал, был в этой деревне в детстве, все там видел. Мне мама рассказывала, как пришли немцы, как они вначале никого не убивали, как катали детей на танках, устраивали танцы... А потом пришли СС и буквально через два дня, когда немецкая армия пошла на Ленинград, начали расстреливать, вешать женщин, а детей угонять в лагеря.

И я все это смог представить. Когда ты маленький ребенок, у тебя каникулы в деревне, вокруг такой хороший летний день, и ты вдруг начинаешь представлять, что все эти ужасы происходили вот здесь, в такой же вот чудесный летний день... И тебя это обжигает, а если тебя обжигает чем-то в детстве, то это на всю жизнь.

На основании того, что мне мама рассказывала о гибели деда, я снял фильм «Праздник». Не в честь кого-то. А потому что это меня всегда волновало. Реальная история стала толчком, и мы с Иваном Охлобыстиным написали сценарий о том, как живут мирные люди и вдруг к ним приходит война. Главного героя в фильме зовут, как и моего деда, Елисей. Моя мама — Валентина Елисеевна. По сценарию она тоже погибает, хотя на самом деле она выжила. Но вся реконструкция, то, как в деревню входят немцы, взята из жизни. Там, на самом деле, было даже интереснее, чем у меня в фильме. Мой прадед был в то время еще жив. И он умолял деда (своего сына): «Елисей, убегай! Убегай в лес, все побежали и ты убегай...» А дедушка ему ответил: «Я не побегу, я коммунист!» К сожалению, это не вошло в картину, потому что по нашему сценарию он к жене прибежал, у нас весь сюжет был немного по-другому сконструирован.

Когда я готовился к этому фильму, я основательно влез в материал, говорил со многими людьми, прошедшими войну, с теми, кто был детьми 22 июня 1941 года. Расспрашивал о том, что они в тот момент чувствовали. В этом нет ничего особенного, это обычная подготовительная работа перед фильмом. Но ты набираешься и набираешься воздуха времени... И затем насыщаешь им картину.

Я расспрашивал родителей и, слава Богу, у меня все это осталось на диктофоне. На память о них.

«Праздник» я снял в конце 90-х, и это была только моя вторая в жизни картина. Она не очень получилась, я вообще думал, что это будет короткометражка. Но материала было много, и вышел полнометражный фильм. Его показывают 22 июня и 9 мая, но чаще 22 июня... Каждый год какой-нибудь канал да показывает этот фильм в день очередной годовщины войны. Я рад этому обстоятельству, хотя совершенно этого не ожидал. На мой взгляд, это очень маленькое кино, не для больших экранов, и тем не менее...

А маму забрали в лагерь, ей тогда было всего 14 лет. В деревню пришла грузовая машина, в которую уже погрузили детей из других деревень. Полицаи знали всех, знали, у кого сколько детей, и переловили тех, кто не успел убежать. Потом поехали в другую деревню, и так ездили, пока не забили грузовик битком. А потом поехали в лагерь, и ехали не один день, и все это время дети лежали в кузове в одной куче, никого не кормили и не давали выйти. Везли как скотину.

Это не был лагерь смерти, такой как, например, Саласпилс, это был трудовой лагерь, куда свозили из деревень детей начиная с восьмилетнего возраста и до 13-14 лет. В среднем дети жили там всего три-четыре месяца. Максимум полгода. Охраняли его поляки. Мама это запомнила. Когда я ее расспрашивал, запомнила ли она кого-то из надзирателей, она сказала, что да, одного поляка она запомнила особенно хорошо, потому что он их не бил.

Детей использовали на строительстве дорог, заставляя таскать огромные камни.

Мама вместе с еще одной девочкой — Ниной Пивгоненко — смогли убежать. И после блужданий по лесам они попали к партизанам. Нина потом погибла, а моя мама воевала в партизанском отряде, была минером.

Уже незадолго до смерти, когда ветеранам поднимали пенсии, она собрала все нужные документы и получила надбавку. Но не как участник партизанского движения, а как минер.

Отец тоже воевал, уже в самом конце войны в 1944 году. Но почти не рассказывал об этом.

А я был типичным советским мальчиком, ездил в пионерский лагерь, где была аллея пионеров-героев. Зачитывался «Улицей младшего сына», рассказами о Марате Казее, Зине Портновой, Вале Котике, Зое Космодемьянской, Матросове... В школу приходили ветераны, которые были тогда моложе чем я сейчас, и рассказывали о войне. Были праздники, когда отец собирался и шел на встречу со своими фронтовыми друзьями. Я иногда в детстве даже жалел, что родился, когда война уже закончилась, потому что мне очень хотелось сбежать на фронт. Вот таким я был совком, и для меня это все много значило.

Из фильма «Праздник» вышел и мой «Фронтовой альбом» в котором записаны окопные песни. Произошло это после работы с Петром Ефимовичем Тодоровским, который был автором музыки к фильму. Именно автором музыки, а не композитором, так он сам настаивал.

Это была совершенно особая музыка, которая очень во многом и создала атмосферу фильма. Семиструнная гитара Петра Ефимовича Тодоровского, которая звучит в стольких картинах о войне, и есть воздух времени. К сожалению, с его уходом из жизни ушла и целая эпоха, причем не только кинематографическая, но и музыкальная.

В фильме не должно было быть моих песен, но я все же написал песню на музыку Петра Ефимовича. А затем уже записал целый «Фронтовой альбом». Это альбом окопных песен. Песни написаны неизвестными авторами на мелодии популярных в то время песен. За основу бралась какая-то популярная песня. Например, на мотив «Синего платочка» была написана песня «22 июня».

«22 июня ровно в четыре часа Киев бомбили, нам объявили, что началася война...»

В то время были уже и лагерные песни, и очень много окопных песен были написаны как раз на лагерные мотивы. Для меня все это было очень интересно и как для музыканта, и как для человека, который любит поэзию, народную поэзию из самых глубин народа. Наконец, тема войны мне всегда была лично близка, о чем я уже говорил выше.

Многие из этих песен я знал с детства. Была прекрасная передача «В нашу гавань заходили корабли», там многие окопные песни звучали, мужики, когда выпивали, их пели, кто-то еще их напевал... Они всегда были где-то рядом со мной... Такое массовое бессознательное...

К военным песням я возвращаюсь постоянно. Пять песен я написал для сериала «Курсанты», который был снят по книге Петра Ефимовича Тодоровского, и они там все звучат. У меня есть отдельный военный блок в программе, в которой я пою песни Владимира Семеновича Высоцкого.

Пою я военные песни и сейчас. Вот, как раз сегодня будем их репетировать с оркестром, чтобы спеть на Поклонной горе, куда нас пригласили на концерт для ветеранов в честь Дня Победы.

Источник: lenta.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• «Мы недооценили противника»
  
  Когда руководству вермахта стало ясно, что блицкриг провалился.
• Крушение. Рассказ (ч.3)
  
  – Летать стали на «боингах», свои авиазаводы еле-еле существовали, и только потому, что армия не могла остаться без истребителей, бомбардировщиков. А профсоюз не помог и не вступился, он завял, о нем у нас даже никто не вспоминает. Вы-то лучше меня это знаете, – она понимающе взглянула на Свистунова. – Муж с завода не стал уходить, иногда по вечерам и даже в праздники занимался извозом на машине, как говорят у них, таксовал. Слава богу, гараж рядом с домом… удобно. Я ужасно переживала, потому что он чаще всего выезжал вечером, сейчас такой беспредел, бандит на бандите… Выживали кое-как, а потом неожиданно поступил заказ, и работа появилась, не в таком объеме, как раньше, но жить стало получше.
• Возвращение к Можайскому (ч.2)
  
  Подведу итоги сказанного ранее.
• Вначале была война: к 100-летию Иннокентия Смоктуновского
  
  Будущий народный артист СССР, один из лучших актеров советского кинематографа («король и шут в одном лице») родился 28 марта 1925 года в деревне Татьяновка – ныне это Шегарский район Томской области – в семье Михаила Петровича Смоктуновича и Анны Акимовны Махневой, в которой был вторым из шестерых детей.
• Крушение. Рассказ (часть 2)
  
  Дома Лариса встретила своего мужа с расстроенным выражением лица.
• Возвращение к Можайскому (ч.1)
  
  21 марта исполняется 200 лет со дня рождения Александра Федоровича Можайского.
• День весеннего равноденствия. Рассказ
  
  Это было не сегодня, а сегодня рассказано, то есть вошло в этот солнечный день, как явь. Могло случиться вчера, а не более пятидесяти лет назад, как на самом деле. Есть большая разница: одно – когда о чем-то рассказывает очевидец, другое – когда рассказывают о том времени, когда его очевидцев ни одного не осталось. В первом случае давнее полно неостывшего трепета, и слова, о нем сообщающие, наполнены воздухом и дыханием.
• До и после Колымы: дороги судьбы Георгия Жжёнова
  
  22 марта исполняется 110 лет со дня рождения народного артиста СССР Георгия Жжёнова.
• Можем повторить?
  
  Тема Второй мировой и Великой Отечественной войн, казалось бы, по своему масштабу несовместима с конъюнктурщиной и суетливостью.
• Достойны, но не удостоены. Герои-фронтовики без звезды Героя
  
  Еще в апреле 2020 года дума Иркутска обратилась к руководству страны с инициативой о присвоении посмертно звания Героя Российской Федерации уроженцу Прибайкалья, летчику Николаю Ковалеву за подвиги, совершенные в период Великой Отечественной войны.
• Крушение. Рассказ
  
  Он пришел домой подавленным. Работы больше нет. Вставали простые жизненные вопросы: на что жить, есть, пить. Нависла пустота, в душе пропасть, казалось, что наступила непоправимая безвыходность.
• «Лучший образ Остапа Бендера»: памяти Сергея Юрского
  
  К 90-летию со дня рождения Сергея Юрского.
• Ползучая интервенция или как выжить пенсионеру
  
  Точнее было бы назвать эту статью «Вопль беспомощного пенсионера!». А заодно и засвидетельствовать еще, что та ценовая интервенция, которая и невооруженным глазом видна каждому и повсюду на ценниках, вовсе даже и не ползучая, а прямо-таки скачущая во весь опор!
• Взвод младшего лейтенанта
  
  Дмитрий Гаврилович Сергеев (07.03.1922 – 22.06.2000) после окончания Омского пехотного училища в звании младшего лейтенанта воевал на Брянском фронте командиром стрелкового взвода. В составе 1-го Белорусского фронта дошел до Берлина. Был награжден орденом «Отечественной войны» II степени, медалями «За боевые заслуги», «За взятие Берлина».
• Золотая пилюля
  
  Ох, и дорого же стало болеть в нашем «социально ориентированном государстве»! Я уж не говорю про «гениально» организованную систему медицинской помощи, когда граждан просто толкают обращаться в платные клиники из-за того, что в государственных не хватает врачей.
• Тонкий стиль, изысканность манер: к 100-летию Юлии Борисовой
  
  Юлию Борисову считают настоящей легендой, ослепительной звездой театральной сцены. Таких актеров, как она, единицы, но благодаря их творчеству этот мир становится светлее и добрее. В Борисову были влюблены все ее партнеры, но она ни разу не предала тех, кого любит – ни семью, ни родной театр, которому отдала семьдесят лет своей жизни.
• За любовь, за женщин, за весну…
  
  В заботах и делах как-то незаметно пришла весна. А с нею март и праздник, посвященный нашей дорогой и любимой половине человечества – мамам, женам, подругам, сестрам, дочерям… И, конечно же, ее Величеству Любви.
• Есть женщины в русских селеньях… памяти Риммы Марковой
  
  К столетию со дня рождения актрисы Риммы Марковой.
• Россия и Гражданская война
  
  105 лет назад, 7 марта 1920 года части Красной армии вошли в Иркутск.
• Жил, как воевал
  
  Одним из первых наших земляков, вступивших в бой с фашистами, был уроженец Зимы Георгий Александрович Ибятов (1908–1998). Он встретил войну под Брестом, контуженным попал в плен, бежал и сражался в партизанском отряде до конца войны. Ему бы домой, к родным, а воина-победителя в… фильтрационный лагерь. Разобрались, выпустили, реабилитировали и... наградили орденом. Жестокие удары судьбы его не сломили и не озлобили. Сибиряк жил, как воевал, – по чести и совести, став легендой иркутского спорта.