Кто жил в Забайкалье в XVII веке?

Как формировалась и менялась российско-китайская граница, начиная с XVII века? Как жилось людям на российско-китайском приграничье? Ответы на эти вопросы можно найти в книге историка Сёрена Урбански «За степным фронтиром. История российско-китайской границы». Ниже предлагаем прочитать один из разделов.

Колонизация фронтира: тунгусы, буряты, солоны и русские на Аргуни

После демаркации аргунской границы российский двор проявил бóльшую решительность в деле заселения вновь присоединенных территорий Забайкалья лояльными подданными, чем цинская империя в Хулун-Буире. Однако по сравнению с соседними российскими областями колонизация Забайкалья протекала менее интенсивно. Российская миграция в область началась в середине XVII века и набрала обороты после указа о сельскохозяйственной колонизации Забайкалья, который был принят в 1799 году.

Важнейшую роль в увеличении численности населения сыграло переселение этнических русских из европейских частей империи и эмиграция монголов из Кяхты и Хулун-Буира в Забайкалье. Множество этнических групп проживало в этой русской провинции, но две группы численно доминировали вплоть до середины XIX века.

Первая группа — «инородцы» (термин использовался для обозначения различных этнических меньшинств империи), к которым относились платившие подати и ведущие традиционный образ жизни народы. Государственная бюрократия разделила автохтонное население на несколько подгрупп, две из которых проживали в Забайкалье: хори-буряты — кочевой народ, состоявший из самых разнообразных монгологоворящих родов, населял южную и западную части области, и тунгусы — кочевники, промышлявшие охотой, собирательством и оленеводством, населяли ее север и восток. Ко второй группе относились оседлые русские, за исключением казаков и некоторых староверов, они обычно строили свои дома в удаленных от аргунского фронтира районах. Староверы, высланные в этот регион в XVIII веке, испытывали недовольство тем, что казаки занимали лучшие земли, и проявляли враждебность в отношении бурят и тунгусов. Другие православные переселенцы избегали староверов по религиозным соображениям. Ранее крестьяне переселились в Нерчинский горный округ на реке Шилка, после того как там в конце XVII века были обнаружены крупные месторождения серебра и других металлов.

Увеличившаяся армия каторжников в начале XVIII века постепенно заменила крестьян на шахтах. Нерчинские крестьяне превратились в казаков и в 1851 году стали основой Забайкальского казачьего войска.

Другие народы, населявшие Забайкалье, по сравнению с ранними крестьянами и инородцами, не играли существенной роли до середины XIX века. Например, в 1784 году только 4790 человек (или 8% от общего числа населения, составлявшего 57 518 человек) были казаками, из них только небольшая часть проживала вдоль российско-цинского фронтира. Демографическая структура сельского населения Забайкалья значительно изменилась к 1897 году, когда была проведена первая и единственная перепись населения в Российской империи. Население области состояло из трех групп, каждая из которых насчитывала примерно треть населения: оседлые крестьяне (31,8 %), коренное население («инородцы») — кочевые буряты, а также тунгусы, проживавшие на севере (30,5 %), и казаки (29,7 %), каждый пятый из которых имел бурятские или тунгусские корни. Оставшиеся 8% составляли в основном ссыльные и вновь прибывшие крестьяне. Демографическая композиция территорий, соседствующих с Китаем, в особенности на берегах рек Онон, Ингода, Шилка и Аргунь, отличалась от центральных районов Забайкалья. Большая часть жителей здесь состояла из коренных народов и этнически русских казаков: их доля составляла 99 % в Акшинском округе и 57 % в Нерчинско-Заводском округе. Напротив, только 7% населения в более центрально расположенном Читинском округе составляли казаки. Даже в 1910 году население Акшинского и Нерчинско-Заводского округов, которые граничат с Китаем, оставалось в основном казацким. Плотность населения в обоих округах вместе только незначительно превышала одного человека на один квадратный километр, и порядка 63% всей этой территории представляли собой земли, которыми в основном пользовались кочевые народы, фактически они определялись как «незаселенные».

Несмотря на поощрение государством, осуществляемое уже с начала 1800-х годов, добровольная миграция в районы восточнее озера Байкал осуществлялась значительно медленнее, чем в другие части Сибири. После того как Николай Николаевич Муравьев — генерал-губернатор Восточной Сибири — занял Амур, поток поселенцев двинулся дальше на восток, но не в Забайкалье. Поэтому на протяжении многих десятилетий Забайкалье существовало в качестве коридора или транзитной территории. Земельные реформы, начатые председателем Совета министров Петром Аркадьевичем Столыпиным, слабо отразились на сельской жизни аргунского фронтира. В ноябре 1906 года консервативный государственный деятель издал указ, позволивший каждому крестьянскому двору заявить индивидуальное владение наделом земли и выйти из общины. Такая политика на территориях восточнее озера Байкал не только способствовала бы созданию класса мелких фермеров, которые оказали бы стабилизирующее воздействие в сельской местности и поддержали бы самодержавие. Посредством увеличения миграции в Сибирь и на Дальний Восток из Центрального Черноземья, где земель было недостаточно, она также означала содействие в создании колониального щита против демографической «желтой угрозы». Несмотря на открытие новых земель для заселения, в Забайкалье реформа имела только незначительный успех, и русская колонизация оставалась неравномерной.

Реформа имела небольшое значение для восточной части области, так как доля вновь прибывших поселенцев в его сельские районы была небольшой. Забайкалье было в числе наименее привлекательных направлений миграции (наибольшее число новых поселений возникло в Западной Сибири), и русские крестьяне практически отсутствовали на аргунской границе с Китаем.

Буряты в Забайкалье продолжали вести свой прежний образ жизни. Наиболее многочисленные и культурно заметные племена в Восточном Забайкалье были хори-буряты. Несколько хори-бурятских родов к XIX веку заняли Агинскую степь. Это пологая равнина, простирающаяся примерно на сто километров в юго-восточной части Забайкальской области между реками Онон и Ингодой, однако большинство хори продолжали жить на западе от Аги в долинах ближе к озеру Байкал.

38 584 бурята проживали в 1908 году в двух волостях — Агинской и Цугольской (прежде относящихся к органу местного самоуправления — Агинская степная дума). Вплоть до начала ХX века хори-буряты Агинской степи оставались кочевниками, разводившими лошадей, крупнорогатый скот, верблюдов, коз и овец. Русское слово «кочевник» выходило за рамки чисто юридического термина и обозначало специфический образ жизни. Отношения между хори-бурятами в Забайкалье и русскими носили более продолжительный характер, чем контакты монголов Хулун-Буира и Халхи с ханьцами — хори-буряты присягнули царю еще в середине XVIII века. Однако по сравнению с бурятами, проживавшими на запад от озера Байкал, только немногие из забайкальских кочевников культурно ассимилировались. Буряты Агинской степи сохраняли наиболее высокую степень мобильности по сравнению со всеми другими племенами региона. Девять из десяти бурятских семей в Агинской степи к началу века всё еще проживали в юртах.

Обобщая статистику, можно утверждать, что число жителей Забайкалья в период между концом XVIII и концом XIX века выросло с 57 518 человек в 1784 году до 672 072 в 1897 году. Этнические русские к этому времени составили почти две трети всего населения (442 744). Доля же двух основных групп коренных народов: бурят и эвенков (русские называли их «тунгусы») уменьшилась и составила менее трети от общей численности населения, другими словами, 177 970 и 34 403 человека соответственно. Численность китайцев, в основном торговцев и шахтеров, всё еще была незначительной. Наибольшее число китайцев проживало в Чите (517 человек) и в районах золотых приисков. Однако постоянных китайских поселений на российском берегу Аргуни не было.

Этническая ситуация в Хулун-Буире — на китайской стороне аргунского фронтира — значительно отличалась. Здесь проживали представители разных групп коренного населения, при этом ханьские китайцы в регионе отсутствовали. В 1808 году в этом стратегически важном регионе проживало 29 713 человек. В течение следующего столетия это число возросло лишь незначительно и в 1912 году составило 32 633 человека. Население Хулун-Буира в конце XIX века насчитывало менее трети всего населения двух сопоставимых с ним по размеру соседних районов Забайкалья. Гораздо более низкая плотность населения здесь в значительной мере объяснялась тем, что китайский фронтир сохранил местную специфику. Более того, правители осознавали особую природу этой местности. Вплоть до второй половины XIX века цинское правительство запрещало миграцию ханьских китайцев в Маньчжурию и Монголию. Китайские крестьяне и сами не стремились осваивать земли в этих лесах или степях. Хулун-Буир, отрезанный от центра Маньчжурии Большим Хинганским хребтом, был еще более изолирован. Следующие главы продемонстрируют, что, помимо китайцев, работавших на золотых приисках в низовье Аргуни, или проживавших в поселках железнодорожников, численность населения ханьского происхождения была незначительной, а начнет она массово расти только в последние десятилетия ХX века.

Племенная структура населения Хулун-Буира возникла в XVII веке, когда маньчжуры попытались создать буфер против усиливающих влияние русских. Цинский двор установил гибридную систему административного деления с характеристиками как маньчжурской Восьмизнаменной армии, так и самостоятельной знаменной системы. Такое этническое формирование и административная структура останется относительно неизменной вплоть до падения династии Цин, тогда в регионе еще преобладали следующие племена. Первое — около восьми тысяч членов знамен солонов формировали значительно «монголизированный» тунгусский этнический конгломерат, состоявший из некоторых даурских и эвенских народов, которые вели кочевую жизнь скотоводов на богатых пастбищах на восток и юг от Хайлара. Чипчины — второе племя, в 1912 году насчитывавшее примерно пять тысяч человек. Это так же были кочевые скотоводы, населявшие сухую степь между Хайларской долиной и дельтой Трехречья. Солоны и чипчины были последователями шаманизма. Другое свое название «старые баргуты» они получили в связи с тем, что прибыли сюда с первой группой мигрантов — несколькими сотнями солонских, чипчинских и даурских солдат, собранных императором Юнчжэном в долине реки Нэньцзян и продвинувшихся затем на запад через хребет Большой Хинган для создания гарнизона Хайлар. Третье наиболее крупное племя, насчитывавшее семнадцать тысяч человек, состояло из монгологоворящих бурятов, которые проживали в травянистых степях в окрестностях озера Далайнор на юго-западе Хулун-Буира. Уходя от наступающих русских, в XVII веке они переселились из своих родных земель в Халхе южнее озера Байкал на восток. Этих последователей ламаистского буддизма называли «новыми баргутами», потому что они появились в этой местности только во время правления маньчжуров после 1735 года. Орочоны — подгруппа тунгусо-маньчжурских народов — составляли четвертое племя. Около двух тысяч орочонов проживали в Северо-Восточном Хулун-Буире, недалеко от гребня хребта Большой Хинган. Промышляя оленеводством, они не относились ни к «старым», ни к «новым баргутам». Последнее племя — олёты, эта небольшая группа состояла в 1912 году лишь из нескольких сотен человек. Говорившая на диалекте монгольского языка группа проживала в южных долинах Большого Хинганского хребта. Однако к этому времени разница между «старыми» и «новыми баргутами» по большому счету потеряла значение. Продолжая традицию маньчжурского административного деления, эти довольно разные группы были организованы по этническому признаку в семнадцать знамен. Монгольский стиль пастушьего кочевничества был наиболее распространен среди этих народов, а их общим письменным языком был маньчжурский. Таким образом, вдобавок к этничности и религии административная привязка так же стала решающим фактором в формировании сложного чувства принадлежности этих племен. Коренные народы Хулун-Буира для простоты назывались «баргуты».

• Книгу историка Сёрена Урбански «За степным фронтиром. История российско-китайской границы» (перевод М. Закировой) представляет издательство «Новое литературное обозрение».
• Российско-китайская граница — одна из самых протяженных сухопутных границ в мире, однако в современной историографии ей уделяется незаслуженно мало внимания. Пытаясь восполнить этот пробел, Сёрен Урбански в своей книге рассматривает формирование и изменение контуров границы в длительной хронологической перспективе, начиная с XVII столетия — времени существования фронтирной территории без четко установленного размежевания — и заканчивая XX веком, когда линия границы обрела геополитическое значение и превратилась в плотно патрулируемый барьер. Повествуя о повседневной жизни общин на российско-китайском пограничье, автор демонстрирует, как государствам удалось навязать контроль над родственными, культурными, экономическими и религиозными связями по обе стороны границы посредством законодательных мер, депортаций, принудительной ассимиляции и пропаганды.

На нашем сайте читайте также:

• О Забайкалье - здесь.
• О Китае - здесь.

Polit.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Знаем, помним, восхищаемся
  
  2025-й уже завершает первый месяц, но еще не ушло время оглянуться на год минувший. Под рубрикой «Кумиры» наша газета рассказала о многих звездах эстрады и классической музыки, писателях, художниках, актерах, режиссерах, причем эти публикации были приурочены к юбилеям со дня рождения знаменитостей – как ушедших от нас, так и ныне здравствующих.
• Не все так однозначно…
  
  Слова, вынесенные в заголовок комментария, в одном ряду с осетриной второй свежести. Фраза «Не все так однозначно» стала избитой, заезженной, пресловутой и в значительной степени утратила изначальный смысл. Однако сейчас она как нельзя к месту.
• «Искусство – нечто таинственное, божественное…» Из интервью Г. Свиридова
  
  (Продолжение. Начало здесь.) – Георгий Васильевич, могу понять, как пишется роман, снимается фильм, но как рождается музыка – не могу. Тайна. Как?
• Ох уж эти вещи!
  
  На днях открыл платяной шкаф и задумался: что бы надеть? И вдруг с недоумением понял, что выбрать из того, что находится передо мной, весьма сложно. А потому надел, что ближе лежало… Снова посмотрел в шкаф, и тут возник вопрос – а зачем мне все это нужно? Новые рубашки, одетые один раз, костюмы, из которых «вырос» и не снимал с вешалки годами и, конечно, которые уже не надену. Множество других мелких вещей, частью вышедших из моды, частью просто постаревших, лежащих и висящих без дела.
• Встретишь прогнозиста – плюнь ему в рожу
  
  Мы, признаться, не любим… Нет, не прогнозистов, прогнозеров и прочих предсказателей всего сущего. Нет. Точнее, не всех. Мы не любим тех из них, кто выкатывает губу и надувает щеки, рассуждая о последствиях того или иного события, проблемы, давая понять окружающим, что уж он-то в курсе, с чего оно на самом деле все начиналось и чем обязательно закончится. А потом, когда заканчивается совсем не по прогнозу, сливается и натужно молчит. Вы же знаете таких, уважаемые читатели. Их сейчас много развелось.
• «Карету мне, карету!»: вспоминая Грибоедова
  
  15 января исполнилось 230 лет со дня рождения Александра Грибоедова.
• Рядовой газетного полка
  
  Прозаик и поэт 35-летний Джек Алтаузен стал первым из фронтовых литераторов, награжденных в августе 1941-го орденом Красной Звезды. С началом Великой Отечественной войны Джек Алтаузен – военный корреспондент газет «Боевая красноармейская» 12-й армии Юго-Западного фронта и «Звезда Советов» 6-й армии. На фронт ушли и не вернулись два его брата. Джек Алтаузен погиб 27 мая 1942. Похоронен в братской могиле под Харьковом. Его имя высечено на мемориальной доске в Центральном доме литераторов в Москве.
• «Год квадробера». Новые слова минувшего года
  
  Слова как приметы времени, отражающие некие новые тенденции и настроения в обществе. Своей коллекцией-2024 делится публицист, политолог, доцент ИГУ Сергей Шмидт.
• «Искусство – нечто таинственное, божественное…». Из интервью Г. Свиридова
  
  Почему я вновь и вновь обращаюсь к событиям, которые в моей журналистской судьбе случились много, много лет назад? Что движет автором? – спросите вы. Память – отвечу я. Память и желание напомнить нам всем великие имена, великих творцов. Покинув мир живых, они оставили нам богатейшее наследство. Свой талант, воплощенный в музыке, живописи, поэзии, фильмах… Они заслуживают памяти.
• 2025-й: три в одном
  
  Каждый год приносит круглые даты в мировой и отечественной истории. Даже если не уходить в седую древность и не стремиться охватить необъятное (то есть буквально все, что заслуживает внимания), то в 2025-м можно назвать как минимум три юбилея всероссийского масштаба.
• Пенсии – снова недоиндексация
  
  Насколько повысят пенсию в начале 2025 года? Таким вопросом задавались пенсионеры, работавшие раньше в бюджетной сфере. Большинство из них получают пособие по старости на уровне прожиточного минимума, то есть менее 20 тысяч рублей.
• Окно в природу
  
  Останцы Так вообще-то принято называть отдельно стоящие высокие скалы, излюбленные кабаргой для отстоя. Но есть и другое толкование. Как-то раз услышал от одного таежника и теперь сам пользуюсь этим словом – оно неплохо подходит для старых горелых пней, часто торчащих в тайге.
• Подвиг сапера
  
  Мы продолжаем цикл материалов, посвященных журналистам, писателям и поэтам Приангарья, воевавших в годы Великой Отечественной войны. В боях с фашистской Германией пали более двух тысяч советских журналистов, писателей, поэтов. В скорбном списке пятеро наших земляков. Сегодня мы расскажем об одном из них – Герое Советского Союза Романе Гавриловиче Иванове.
• За шторой, с этой стороны... (Окончание)
  
  Новогодняя история Владимир Максимов (Начало).
• В ритме жизни. Стихи из дневника
  
  2017_11_22 И ветер стих, и снегопад иссяк, Мухтар скулит, ему нужна прогулка.
• Доверяй, но проверяй (Странички будущей книги «Зачем редактору топор?»)
  
  Как быстро всё-таки летит время! И хотя мы говорим не о символистском журнале «Перевал», первый номер которого вышел в 1906 г., и не о литературной группе «Перевал» вековой давности, в которую входили Пришвин, Платонов, Катаев и др., а о нашем ежемесячном выпуске, созданном в 2013 г. Любовью Сухаревской (увы, вскоре ушедшей из жизни; а 27 марта сего года ей могло бы исполниться 75), лёт времени всё равно ощущается остро. В течение года «Перевалом» занимался Владимир Максимов, а в сентябре 2014 г. «эстафету» от него принял Сергей Корбут. Десять лет, 125 выпусков, 220 авторов – арифметика внушительная. Ныне Сергей Владимирович решил уйти в «отставку», сосредоточиться на собственном творчестве. В знак благодарности опытному редактору сегодня обе полосы выпуска отданы в его полное распоряжение.
• С Новым годом!
  
  Здравствуйте, уважаемая редакция газеты «Мои года». Хочу рассказать вам об одном замечательном человеке, живущем в нашем Иркутске. Зовут его Владимир Борисович Ходжаев, ему недавно исполнилось 93 года.
• Герой гагаринской эпохи Борис Волынов
  
  Дважды Герою Советского Союза, почетному гражданину Иркутска и Иркутской области Борису Волынову исполнилось 90 лет.
• За шторой, с этой стороны...
  
  Новогодняя история. Автор Владимир Максимов.
• Праздник Рождества Христова: католики и православные
  
  Рождество Христово – великий христианских праздник воспоминаний рождения сына Божьего Иисуса Христа в г. Вифлееме. Православная церковь празднует Рождество Иисуса Христа в ночь с 6 на 7 января по новому стилю, католическая – 25 декабря по старому стилю.