Кто жил в Забайкалье в XVII веке?

Как формировалась и менялась российско-китайская граница, начиная с XVII века? Как жилось людям на российско-китайском приграничье? Ответы на эти вопросы можно найти в книге историка Сёрена Урбански «За степным фронтиром. История российско-китайской границы». Ниже предлагаем прочитать один из разделов.

Колонизация фронтира: тунгусы, буряты, солоны и русские на Аргуни

После демаркации аргунской границы российский двор проявил бóльшую решительность в деле заселения вновь присоединенных территорий Забайкалья лояльными подданными, чем цинская империя в Хулун-Буире. Однако по сравнению с соседними российскими областями колонизация Забайкалья протекала менее интенсивно. Российская миграция в область началась в середине XVII века и набрала обороты после указа о сельскохозяйственной колонизации Забайкалья, который был принят в 1799 году.

Важнейшую роль в увеличении численности населения сыграло переселение этнических русских из европейских частей империи и эмиграция монголов из Кяхты и Хулун-Буира в Забайкалье. Множество этнических групп проживало в этой русской провинции, но две группы численно доминировали вплоть до середины XIX века.

Первая группа — «инородцы» (термин использовался для обозначения различных этнических меньшинств империи), к которым относились платившие подати и ведущие традиционный образ жизни народы. Государственная бюрократия разделила автохтонное население на несколько подгрупп, две из которых проживали в Забайкалье: хори-буряты — кочевой народ, состоявший из самых разнообразных монгологоворящих родов, населял южную и западную части области, и тунгусы — кочевники, промышлявшие охотой, собирательством и оленеводством, населяли ее север и восток. Ко второй группе относились оседлые русские, за исключением казаков и некоторых староверов, они обычно строили свои дома в удаленных от аргунского фронтира районах. Староверы, высланные в этот регион в XVIII веке, испытывали недовольство тем, что казаки занимали лучшие земли, и проявляли враждебность в отношении бурят и тунгусов. Другие православные переселенцы избегали староверов по религиозным соображениям. Ранее крестьяне переселились в Нерчинский горный округ на реке Шилка, после того как там в конце XVII века были обнаружены крупные месторождения серебра и других металлов.

Увеличившаяся армия каторжников в начале XVIII века постепенно заменила крестьян на шахтах. Нерчинские крестьяне превратились в казаков и в 1851 году стали основой Забайкальского казачьего войска.

Другие народы, населявшие Забайкалье, по сравнению с ранними крестьянами и инородцами, не играли существенной роли до середины XIX века. Например, в 1784 году только 4790 человек (или 8% от общего числа населения, составлявшего 57 518 человек) были казаками, из них только небольшая часть проживала вдоль российско-цинского фронтира. Демографическая структура сельского населения Забайкалья значительно изменилась к 1897 году, когда была проведена первая и единственная перепись населения в Российской империи. Население области состояло из трех групп, каждая из которых насчитывала примерно треть населения: оседлые крестьяне (31,8 %), коренное население («инородцы») — кочевые буряты, а также тунгусы, проживавшие на севере (30,5 %), и казаки (29,7 %), каждый пятый из которых имел бурятские или тунгусские корни. Оставшиеся 8% составляли в основном ссыльные и вновь прибывшие крестьяне. Демографическая композиция территорий, соседствующих с Китаем, в особенности на берегах рек Онон, Ингода, Шилка и Аргунь, отличалась от центральных районов Забайкалья. Большая часть жителей здесь состояла из коренных народов и этнически русских казаков: их доля составляла 99 % в Акшинском округе и 57 % в Нерчинско-Заводском округе. Напротив, только 7% населения в более центрально расположенном Читинском округе составляли казаки. Даже в 1910 году население Акшинского и Нерчинско-Заводского округов, которые граничат с Китаем, оставалось в основном казацким. Плотность населения в обоих округах вместе только незначительно превышала одного человека на один квадратный километр, и порядка 63% всей этой территории представляли собой земли, которыми в основном пользовались кочевые народы, фактически они определялись как «незаселенные».

Несмотря на поощрение государством, осуществляемое уже с начала 1800-х годов, добровольная миграция в районы восточнее озера Байкал осуществлялась значительно медленнее, чем в другие части Сибири. После того как Николай Николаевич Муравьев — генерал-губернатор Восточной Сибири — занял Амур, поток поселенцев двинулся дальше на восток, но не в Забайкалье. Поэтому на протяжении многих десятилетий Забайкалье существовало в качестве коридора или транзитной территории. Земельные реформы, начатые председателем Совета министров Петром Аркадьевичем Столыпиным, слабо отразились на сельской жизни аргунского фронтира. В ноябре 1906 года консервативный государственный деятель издал указ, позволивший каждому крестьянскому двору заявить индивидуальное владение наделом земли и выйти из общины. Такая политика на территориях восточнее озера Байкал не только способствовала бы созданию класса мелких фермеров, которые оказали бы стабилизирующее воздействие в сельской местности и поддержали бы самодержавие. Посредством увеличения миграции в Сибирь и на Дальний Восток из Центрального Черноземья, где земель было недостаточно, она также означала содействие в создании колониального щита против демографической «желтой угрозы». Несмотря на открытие новых земель для заселения, в Забайкалье реформа имела только незначительный успех, и русская колонизация оставалась неравномерной.

Реформа имела небольшое значение для восточной части области, так как доля вновь прибывших поселенцев в его сельские районы была небольшой. Забайкалье было в числе наименее привлекательных направлений миграции (наибольшее число новых поселений возникло в Западной Сибири), и русские крестьяне практически отсутствовали на аргунской границе с Китаем.

Буряты в Забайкалье продолжали вести свой прежний образ жизни. Наиболее многочисленные и культурно заметные племена в Восточном Забайкалье были хори-буряты. Несколько хори-бурятских родов к XIX веку заняли Агинскую степь. Это пологая равнина, простирающаяся примерно на сто километров в юго-восточной части Забайкальской области между реками Онон и Ингодой, однако большинство хори продолжали жить на западе от Аги в долинах ближе к озеру Байкал.

38 584 бурята проживали в 1908 году в двух волостях — Агинской и Цугольской (прежде относящихся к органу местного самоуправления — Агинская степная дума). Вплоть до начала ХX века хори-буряты Агинской степи оставались кочевниками, разводившими лошадей, крупнорогатый скот, верблюдов, коз и овец. Русское слово «кочевник» выходило за рамки чисто юридического термина и обозначало специфический образ жизни. Отношения между хори-бурятами в Забайкалье и русскими носили более продолжительный характер, чем контакты монголов Хулун-Буира и Халхи с ханьцами — хори-буряты присягнули царю еще в середине XVIII века. Однако по сравнению с бурятами, проживавшими на запад от озера Байкал, только немногие из забайкальских кочевников культурно ассимилировались. Буряты Агинской степи сохраняли наиболее высокую степень мобильности по сравнению со всеми другими племенами региона. Девять из десяти бурятских семей в Агинской степи к началу века всё еще проживали в юртах.

Обобщая статистику, можно утверждать, что число жителей Забайкалья в период между концом XVIII и концом XIX века выросло с 57 518 человек в 1784 году до 672 072 в 1897 году. Этнические русские к этому времени составили почти две трети всего населения (442 744). Доля же двух основных групп коренных народов: бурят и эвенков (русские называли их «тунгусы») уменьшилась и составила менее трети от общей численности населения, другими словами, 177 970 и 34 403 человека соответственно. Численность китайцев, в основном торговцев и шахтеров, всё еще была незначительной. Наибольшее число китайцев проживало в Чите (517 человек) и в районах золотых приисков. Однако постоянных китайских поселений на российском берегу Аргуни не было.

Этническая ситуация в Хулун-Буире — на китайской стороне аргунского фронтира — значительно отличалась. Здесь проживали представители разных групп коренного населения, при этом ханьские китайцы в регионе отсутствовали. В 1808 году в этом стратегически важном регионе проживало 29 713 человек. В течение следующего столетия это число возросло лишь незначительно и в 1912 году составило 32 633 человека. Население Хулун-Буира в конце XIX века насчитывало менее трети всего населения двух сопоставимых с ним по размеру соседних районов Забайкалья. Гораздо более низкая плотность населения здесь в значительной мере объяснялась тем, что китайский фронтир сохранил местную специфику. Более того, правители осознавали особую природу этой местности. Вплоть до второй половины XIX века цинское правительство запрещало миграцию ханьских китайцев в Маньчжурию и Монголию. Китайские крестьяне и сами не стремились осваивать земли в этих лесах или степях. Хулун-Буир, отрезанный от центра Маньчжурии Большим Хинганским хребтом, был еще более изолирован. Следующие главы продемонстрируют, что, помимо китайцев, работавших на золотых приисках в низовье Аргуни, или проживавших в поселках железнодорожников, численность населения ханьского происхождения была незначительной, а начнет она массово расти только в последние десятилетия ХX века.

Племенная структура населения Хулун-Буира возникла в XVII веке, когда маньчжуры попытались создать буфер против усиливающих влияние русских. Цинский двор установил гибридную систему административного деления с характеристиками как маньчжурской Восьмизнаменной армии, так и самостоятельной знаменной системы. Такое этническое формирование и административная структура останется относительно неизменной вплоть до падения династии Цин, тогда в регионе еще преобладали следующие племена. Первое — около восьми тысяч членов знамен солонов формировали значительно «монголизированный» тунгусский этнический конгломерат, состоявший из некоторых даурских и эвенских народов, которые вели кочевую жизнь скотоводов на богатых пастбищах на восток и юг от Хайлара. Чипчины — второе племя, в 1912 году насчитывавшее примерно пять тысяч человек. Это так же были кочевые скотоводы, населявшие сухую степь между Хайларской долиной и дельтой Трехречья. Солоны и чипчины были последователями шаманизма. Другое свое название «старые баргуты» они получили в связи с тем, что прибыли сюда с первой группой мигрантов — несколькими сотнями солонских, чипчинских и даурских солдат, собранных императором Юнчжэном в долине реки Нэньцзян и продвинувшихся затем на запад через хребет Большой Хинган для создания гарнизона Хайлар. Третье наиболее крупное племя, насчитывавшее семнадцать тысяч человек, состояло из монгологоворящих бурятов, которые проживали в травянистых степях в окрестностях озера Далайнор на юго-западе Хулун-Буира. Уходя от наступающих русских, в XVII веке они переселились из своих родных земель в Халхе южнее озера Байкал на восток. Этих последователей ламаистского буддизма называли «новыми баргутами», потому что они появились в этой местности только во время правления маньчжуров после 1735 года. Орочоны — подгруппа тунгусо-маньчжурских народов — составляли четвертое племя. Около двух тысяч орочонов проживали в Северо-Восточном Хулун-Буире, недалеко от гребня хребта Большой Хинган. Промышляя оленеводством, они не относились ни к «старым», ни к «новым баргутам». Последнее племя — олёты, эта небольшая группа состояла в 1912 году лишь из нескольких сотен человек. Говорившая на диалекте монгольского языка группа проживала в южных долинах Большого Хинганского хребта. Однако к этому времени разница между «старыми» и «новыми баргутами» по большому счету потеряла значение. Продолжая традицию маньчжурского административного деления, эти довольно разные группы были организованы по этническому признаку в семнадцать знамен. Монгольский стиль пастушьего кочевничества был наиболее распространен среди этих народов, а их общим письменным языком был маньчжурский. Таким образом, вдобавок к этничности и религии административная привязка так же стала решающим фактором в формировании сложного чувства принадлежности этих племен. Коренные народы Хулун-Буира для простоты назывались «баргуты».

• Книгу историка Сёрена Урбански «За степным фронтиром. История российско-китайской границы» (перевод М. Закировой) представляет издательство «Новое литературное обозрение».
• Российско-китайская граница — одна из самых протяженных сухопутных границ в мире, однако в современной историографии ей уделяется незаслуженно мало внимания. Пытаясь восполнить этот пробел, Сёрен Урбански в своей книге рассматривает формирование и изменение контуров границы в длительной хронологической перспективе, начиная с XVII столетия — времени существования фронтирной территории без четко установленного размежевания — и заканчивая XX веком, когда линия границы обрела геополитическое значение и превратилась в плотно патрулируемый барьер. Повествуя о повседневной жизни общин на российско-китайском пограничье, автор демонстрирует, как государствам удалось навязать контроль над родственными, культурными, экономическими и религиозными связями по обе стороны границы посредством законодательных мер, депортаций, принудительной ассимиляции и пропаганды.

На нашем сайте читайте также:

• О Забайкалье - здесь.
• О Китае - здесь.

Polit.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• «…Я знаю о своем невероятном совершенстве»: памяти Владимира Набокова
  
  Владимир Набоков родился в Петербурге 22 апреля (10 апреля по старому стилю) 1899 года, однако отмечал свой день рождения 23-го числа. Такая путаница произошла из-за расхождения между датами старого и нового стиля – в начале XX века разница была не 12, а 13 дней.
• «Помогите!». Рассказ Андрея Хромовских
  
  Пассажирка стрекочет неумолчно, словно кузнечик на лугу:
• «Он, наверное, и сам кот»: Юрий Куклачев
  
  Юрий Дмитриевич Куклачёв – советский и российский артист цирка, клоун, дрессировщик кошек. Создатель и бессменный художественный руководитель Театра кошек в Москве с 1990 года. Народный артист РСФСР (1986), лауреат премии Ленинского комсомола (1980).
• Эпоха Жилкиной
  
  Елена Викторовна Жилкина родилась в селе Лиственичное (пос. Листвянка) в 1902 г. Окончила Иркутский государственный университет, работала учителем в с. Хилок Читинской области, затем в Иркутске.
• «Открывала, окрыляла, поддерживала»: памяти Натальи Крымовой
  
  Продолжаем публикации к Международному дню театра, который отмечался 27 марта с 1961 года.
• Казалось бы, мелочь – всего один день
  
  Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой год.
• Так что же мы строим? Будущее невозможно без осмысления настоящего
  
  В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за строй?
• Первый фантаст России Александр Беляев
  
  16 марта исполнилось 140 лет со дня рождения русского писателя-фантаста Александра Беляева (1884–1942).
• «Необычный актёрский дар…»: вспомним Виктора Павлова
  
  Выдающийся актер России, сыгравший и в театре, и в кино много замечательных и запоминающихся образов Виктор Павлов. Его нет с нами уже 18 лет. Зрителю он запомнился ролью студента, пришедшего сдавать экзамен со скрытой рацией в фильме «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика».
• Последняя звезда серебряного века Александр Вертинский
  
  Александр Вертинский родился 21 марта 1889 года в Киеве. Он был вторым ребенком Николая Вертинского и Евгении Скалацкой. Его отец работал частным поверенным и журналистом. В семье был еще один ребенок – сестра Надежда, которая была старше брата на пять лет. Дети рано лишились родителей. Когда младшему Александру было три года, умерла мать, а спустя два года погиб от скоротечной чахотки отец. Брата и сестру взяли на воспитание сестры матери в разные семьи.
• Николай Бердяев: предвидевший судьбы мира
  
  Выдающийся философ своего времени Николай Александрович Бердяев мечтал о духовном преображении «падшего» мира. Он тонко чувствовал «пульс времени», многое видел и предвидел. «Революционер духа», творец, одержимый идеей улучшить мир, оратор, способный зажечь любую аудиторию, был ярким порождением творческой атмосферы «серебряного века».
• Единственная…
  
  О ней написано тысячи статей, стихов, поэм. Для каждого она своя, неповторимая – любимая женщина, жена, мать… Именно о такой мечтает каждый мужчина. И дело не во внешней красоте.
• Живописец русских сказок Виктор Васнецов
  
  Виктор Васнецов – прославленный русский художник, архитектор. Основоположник «неорусского стиля», в основе которого лежат романтические тенденции, исторический жанр, фольклор и символизм.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 3)
  
  Продолжаем публикацию книги Василия Козлова «Изба на отшибе. Култукские истории».
• Где начинаются реки (фрагменты книги «Сказание о медведе»)
  
  Василию Владимировичу в феврале исполнилось 95 лет. Уже первые рассказы и повести этого влюблённого в природу человека, опубликованные в 70-­е годы, были высоко оценены и читателями, и литературной критикой.
• Ночь слагает сонеты...
  
  Постоянные читатели газеты знакомы с творчеством Ирины Лебедевой и, наверное, многие запомнили это имя. Ей не чужда тонкая ирония, но, в основном, можно отметить гармоничное сочетание любовной и философской лирики, порой по принципу «два в одном».
• Композитор из детства Евгений Крылатов
  
  Трудно найти человека, рожденного в СССР, кто не знал бы композитора Евгения Крылатова. Его песни звучали на радио и с экранов телевизоров, их распевали на школьных концертах и творческих вечерах.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 2)
  
  Было странно, что он не повысил голос, не выматерился, спокойно докурил сигарету, щелчком отправил её в сторону костра и полез в зимовьё.
• Из полыньи да в пламя…
  
  120 лет назад в Иркутске обвенчались Александр Колчак и Софья Омирова.
• Лесной волшебник Виталий Бианки
  
  На произведениях Виталия Валентиновича выросло не одно поколение людей, способных чувствовать красоту мира природы, наблюдать за жизнью животных и получать от этого удовольствие.