Как был открыт в Москве гастроном-легенда Елисеевский

На событие, произошедшее 120 лет назад в Первопрестольной, тогдашняя российская пресса отреагировала с особым и едва ли незаслуженным пиететом. В частности, «Московские ведомости» сообщали: «21 января с большой торжественностью состоялось открытие грандиозного колониального магазина товарищества бр. Елисеевых, на Тверской улице, близ Страстного монастыря.

Открытию магазина предшествовало молебствие с водосвятием перед особо чтимыми чудотворными иконами Спаса Нерукотворного и Иверской Богоматери... Вновь открытый Елисеевский колониальный магазин будет первым в Москве по своей величине и роскошной отделке. Он устроен в два света и поражает своими размерами, богатой обстановкой и изяществом отделки, которая сделана в стиле Ренессанса. Две громадные электрические люстры, украшенные белым хрусталем, производят большой эффект в магазине. Товарищество будет развозить по домам свои товары на моторе».

Ум и сноровка ярославского крестьянина

Глава Торгового товарищества Григорий Елисеев был очень богат и знаменит. В делах, которых у него было невпроворот, ему почти неизменно сопутствовала удача, так что деньги текли рекой. Но он не успокаивался, затевал все новые и новые проекты, а за то, что вознесся так высоко, наверняка благодарил своего деда. Тот, родившийся в деревне Новоселки Ярославской губернии, в начале XIX столетия отправился в поисках лучшей жизни в Санкт-Петербург. На Невском проспекте в доме земляка-купца, бывшего крепостного Конона Котомина, Петр Елисеев открыл лавку колониальных товаров и иностранных вин. В ту пору в столице обитало немало выходцев с Ярославщины, людей на редкость изобретательных, весьма предприимчивых.

Свою малую родину они, как правило, не забывали, жертвовали крупные суммы на нужды бывших односельчан. В конце XIX века «Ярославские епархиальные ведомости» отмечали, что храм во имя Воскресения Господня и церковно-приходская школа в селе Яковцево «находились в отличном состоянии благодаря тому, что из прихода этого происходил род известных петербургских купцов Елисеевых, обеспечивших и церковь, и причт значительными капиталами».

Приличное состояние родоначальник династии сколотил довольно быстро. Спустя десять с небольшим лет после приезда на брега Невы он открыл еще один магазин — на Биржевой линии Васильевского острова. Скончался Петр Елисеевич в возрасте 50 лет, передав дела в руки вдовы и сыновей, и те основали торговый дом с известнейшим впоследствии названием. Главой фамильного предприятия фактически стал Григорий Петрович (гласный Петербургской общей, затем Городской, думы), а после его смерти имущество, которое оценивалось в сумму 15 миллионов рублей, перешло к сыновьям Григорию и Александру.

Дом, где Пушкин блистал

Григорий Григорьевич занимался торговлей автомобилями, имел парфюмерную фабрику, увлекался разведением породистых лошадей, являлся владельцем крупных пакетов банковских акций. Но основной статьей дохода товарищества оставалась торговля продуктами и спиртными напитками. К концу XIX века через фирму Елисеевых в Россию доставлялось 22,7% всех потребляемых в империи иностранных вин (120 тысяч ведер), 15% сыра, 14% прованского масла.

Неуемному предпринимателю и этого было мало, причем речь шла не о деньгах (их накопилось с избытком), а о новых грандиозных идеях. Итак, на закате XIX столетия он решил открыть в Москве и Санкт-Петербурге два огромных магазина.

Место в имперской столице нашлось без труда — в центре людного Невского проспекта, на пересечении с Садовой. Обосноваться в Белокаменной оказалось труднее — слишком велик был выбор. Коммерсанту советовали купить дом на Арбате, где обитали семьи старых аристократов и богатеев, присмотреться к зданиям на Большой Дмитровке, Петровке, бросить взор на бульвары в центре Москвы. И там, и там проживала солидная, с немалыми средствами, публика.

Но Григория Елисеева отчего-то непреодолимо тянуло на Тверскую. Как-то повстречал он в Купеческом клубе (в то время занимавшем помещение с садом на углу Большой Дмитровки и Козицкого переулка) братьев Гучковых. В разговоре с ними намекнул: есть желание открыть новый магазин напротив дома генерал-губернатора.

Член городской управы Александр Гучков замотал головой: мол, не выйдет, там готовят место для памятника герою Русско-турецкой войны генералу Скобелеву. Однако, увидев огорчение на лице собеседника, произнес: «А не хотите ли, уважаемый Григорий Григорьевич, поглядеть на старинный дворец на той же Тверской, но подалее от губернаторского дома? Он порядком запущен, однако, ежели ему задать хороший ремонт...»

«И где же этот дом?» — поинтересовался Елисеев. «Совсем недалече, — улыбнулся визави. — Можем, не откладывая дела в долгий ящик, взглянуть».

Когда-то здесь располагались владения князей Вяземских. В конце XVIII века их купила вдова статс-секретаря Екатерины II, одна из богатейших женщин России госпожа Козицкая, тоже Екатерина. В честь нее-то и был в свое время назван выходящий на Тверскую переулок. Она велела старые постройки снести, а на их месте отгрохать большое здание, проект которого поручили выполнить Матвею Казакову.

После смерти Екатерины Ивановны все недвижимое имущество перешло к ее дочери, в замужестве княгине Анне Белосельской-Белозерской.

Дом, особенно прославившийся тогда, когда в нем хозяйничала падчерица Анны Григорьевны Зинаида Волконская (в ее салоне собирался весь литературный бомонд, бывали Пушкин, Вяземский, Одоевский и другие), стал затем собственностью купца Самуила Малкиеля. Тот солидное строение подремонтировал, придав ему еще более строгий и опрятный вид, а потом отчего-то решил с ним расстаться. Тут-то и приглядел его Елисеев, ставший в августе 1898 года новым владельцем.

Пища для размышлений и покупок

Он обратился к известному зодчему Гавриилу Барановскому, прося «принять на себя труд заведовать в качестве архитектора всеми строительными работами в занимаемом ныне помещении... составлять и подписывать планы, приобретать необходимые материалы, нанимать и удалять рабочих».

Проект московского магазина Гавриил Васильевич выполнил за два месяца с небольшим, и уже в октябре 1898-го предприниматель сообщил городским властям о своем желании «приступить к ремонтным работам и переделкам в доме».

Здание скрылось в лесах, предоставив любопытным москвичам обильную пищу для размышлений и догадок. Так продолжалось пару лет, пока, наконец, последняя досужая выдумка не потеряла свою актуальность, уступив место правде. В начале 1901 года было объявлено о скором открытии магазина братьев Елисеевых. И никто из собравшихся прийти на сию церемонию не подозревал, сколь необычайное зрелище их ожидает.

Увидели они великолепный фасад, а через огромные блистающие чистотой окна — роскошную внутреннюю отделку магазина: высокий, в два этажа, зал, свисающие с потолка великолепные хрустальные люстры, отделанные сказочным декором стены.

Вход со стороны Козицкого был устлан коврами, на которые ступали ноги почтенных дам и господ. Среди них были московский генерал-губернатор, великий князь Сергей Александрович с супругой Елизаветой Федоровной, гласные городской Думы, узнаваемые всеми персоны, в том числе популярнейшая актриса Ольга Садовская.

Странно, что в память о том событии не осталось ни фотографий, ни кадров кинохроники. Единственным достоверным свидетельством на сей счет можно считать воспоминания Владимира Гиляровского, при чтении которых возникают ассоциации с возбуждающими аппетит, брызжущими сочными красками полотнами средневековых фламандцев: «Горами поднимаются заморские фрукты; как груда ядер, высится пирамида кокосовых орехов; пудовыми кистями висят тропические бананы; разноцветным перламутром отливают обитатели морских глубин, а над всем этим блещут электрические звезды на батареях винных бутылок...

В этот магазин не приходили: в него приезжали. С обеих сторон дома стояли собственные экипажи, один другого лучше. Швейцар в ливрее выносил пакеты за дамами в шиншиллах и соболях и кавалерами в бобрах. Все эти важные покупатели знали и звали продавцов магазина по имени-отчеству. А те общались с клиентами как с равными, соображаясь со вкусом каждого».

Слова писателя со вкусом и ароматом

А вот еще из Гиляровского: «Наискось широкого стола розовели и янтарились белорыбьи и осетровые балыки. Чернелась в серебряных ведрах, в кольце прозрачного льда, стерляжья мелкая икра, высилась над краями горкой темная осетровая и крупная, зернышко к зернышку, белужья. Ароматная паюсная, мартовская, с Сальянских промыслов, пухла на серебряных блюдах; далее сухая мешочная — тонким ножом пополам каждая икринка режется — высилась, сохраняя форму мешков, а лучшая в мире паюсная икра с особым землистым ароматом, ачуевская — кучугур, стояла огромными глыбами на блюдах».

Это описание, служившее всего лишь красочным и подробным репортажем, сегодня читается как искусный, талантливо выполненный проспект выставки российских богатств, невероятных и неисчерпаемых. С удивлением и завистью взирали на них ошалевшие иностранцы, прежде не видевшие подобного изобилия. Сегодня кажется, что слова Гиляровского обрели вкус, аромат, объем, их трудно воспринимать спокойно, без эмоций.

«Елисеевский» мог угодить самому капризному, падкому на изощренные яства гурману, насытить любого лукулла, приучая его являться сюда снова и снова. Персонал в магазине был чрезвычайно обходительный, вышколенный, способный рассказать о любом продукте, мгновенно дать ценный совет, который и впрямь многим требовался, ибо в этом царстве изобилия нетрудно было растеряться.

Колоритную картину богатой и хлебосольной Москвы изобразила в своих «Воспоминаниях» Анастасия Цветаева. Она упомянула про хлебный магазин Филиппова, восхитилась торговыми заведениями Сиу, Эйнема, Абрикосова, кафе Бартельса. «Но выше всего — на сказочной высоте — дарил Елисеев: залы дворцового типа, уносившиеся ввысь. Заглушенность шагов (опилки) давали ощущение ковра. Люстры лили свет, как в театре. В нем плавились цвета и запахи фруктов всех видов и стран. Их венчали бананы из 1001 ночи. Выше всего царил ананас: скромный, как оперение соловья, с темно-волосатой шкуркой, с пучками толстых листьев вверху, заключавший подобие райского плода — несравненность вкуса и аромата: влажность — жидкость; вязкость — почти хруст на зубах; золотистость почти неземная — как пение соловья».

«Было, было,прошло и уже никогда не настанет...»

Дела Григория Елисеева шли превосходно. За особые заслуги в развитии отечественной экономики ему пожаловали чин статского советника и, соответственно, потомственное дворянство.

Во время первой русской революции магазин не пострадал. А вот вторая поставила на нем крест. Многие купцы, промышленники и просто состоятельные люди бежали тогда из России, бросив нажитое, Елисеев — в их числе. Вначале он уехал в Крым, оттуда — во Францию, благо в Париже имелся собственный дом.

Фирма была разорена, несметное состояние пошло прахом. Впрочем, на относительно безбедную жизнь денег бывшему коммерсанту хватало. Вера Федоровна, вторая супруга Григория Григорьевича, увлеклась живописью, а сам он занялся садоводством.

«Елисеевский», чье название при Советской власти поменялось на сухое и безликое «Гастроном № 1», в народе звали по-прежнему. После революции там было, что называется, шаром покати, но при НЭПе ассортимент разросся чуть ли не до прежних величин, хотя это был совсем недолгий период торгового ренессанса. Магазин то закрывали, то открывали снова: у него была «дурная», буржуазная репутация, и поэтому суровые аскеты-большевики долго решали, что с ним делать. В конце концов оставили ему прежнее назначение.

В огромном торговом зале на Тверской, ставшей улицей Горького, снова стало многолюдно. Кто-то заглядывал сюда чуть ли не каждый день, поскольку деньжата водились, другие — накануне больших праздников. Но и у тех, и у других мнение о «Гастрономе» сложилось самое благоприятное.

Сейчас в «Елисеевском» — все совсем иначе, причем в сравнении не только с «царскими», но и с советскими временами». Кажется, что даже бюст Григория Григорьевича поменял выражение бронзового лица, оно стало каким-то растерянным при виде туда-сюда снующих, катящих перед собой тележки со снедью покупателей. Давно нет прежних красок, запахов, впечатлений. Здесь нынче, извините за выражение, универсам — с соответствующей атмосферой, элегически описанной в стихотворении Евгения Рейна:

...Было, было, прошло и уже никогда не настанет,

осетрина твоя на могучем хвосте не привстанет,

чтобы нам объявить:«Полкило нарезаю потолще».

Это все хорошо, что так пусто, угрюмо и тоще.

Это все ничего, если время и знамя упали,

даже лучше всего — пустота в этом оперном зале.

Каждый город узнаешь по каким-то брендовым точкам. В Москве таких знаковых мест много. И среди них – магазин Елисеевский со своей непростой биографией. Гастроном №1 выстоял среди многих бурных событий, а вот в наше время, похоже, не смог. На полках сейчас пустота, не встретишь здесь и многочисленных, как было раньше, покупателей. Что будет с известной столичной торговой точкой? Если закроется, сохранит ли свое направление, да и вообще останутся ли открытыми помещения для доступа граждан? Особенно болезненно, наверное, сложное положение Елисеевского воспринимается москвичами, представляющими старшее поколение. Им, думается, точно будет жалко, если история уйдет в никуда.

На нашем сайте читайте также:

• Знаменитый дом Еропкина в Москве возьмут под особую охрану
• Знаменитая ВДНХ празднует 80-летие
• Царский дар Питеру и всей России: как создавался Русский музей

По инф. portal-kultura.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Крик «совы», или Зачем переводить стрелки
  
  Конец года, пять часов пополудни, а на улице уже темно. Впереди длинный-предлинный вечер. Середина лета, четыре часа утра – а солнышко уже светит. Даже до пробуждения заядлых «жаворонков» (особенно городских) уйма времени. Зачем такие перекосы? Где логика?
• «Кого надо, того и убили» (Продолжение следует.)
  
  90 лет назад, 1 декабря 1934 года, произошло одно из наиболее загадочных, таинственных, зловещих преступлений в мировой и отечественной истории. Его жертвой стал ближайший соратник Сталина, первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Сергей Миронович Киров.
• В ауре серебряного века. 155 лет назад родилась Зинаида Гиппиус
  
  Ведьма, сильфида, сатанесса – каких только прозвищ не давали Зинаиде Гиппиус ее современники. Одни преклонялись перед ее литературным талантом и «ботичеллиевской» красотой, другие боялись, оскорбляли и ненавидели.
• Легенда молодости нашей. К юбилею Александры Пахмутовой
  
  Эта маленькая светловолосая женщина давно стала символом советской эстрады. Она считалась и считается одним из самых востребованных композиторов СССР и России. По ее песням можно проследить всю историю страны, ее обычной жизни, великих строек и больших побед на военном и мирном поприще.
• …И революция – в подарок. 145 лет назад родился Лев Троцкий
  
  Он появился на свет 7 ноября 1879 года (по старому, действующему до февраля 1918 года стилю, – 26 октября) – ровно в день, когда в 1917 году победила Великая Октябрьская социалистическая революция, как ее официально, на государственном уровне, именовали в советскую эпоху. И вся биография Льва Давидовича Троцкого похожа на революционный вихрь.
• Искренне и от души
  
  Татьяна Ивановна Погуляева, окончив в 1986 г. филологический факультет Иркутского государственного университета, уже почти сорок лет работает учителем русского языка и литературы, в настоящее время в МБОУ г. Иркутска СОШ № 77. В 2020 г. стала победителем (1­е место) Всероссийской олимпиады «Подари знание» по теме «Инновации в современном образовании» и Всероссийского педагогического конкурса в номинации «конкурс песни "Аты-баты, шли солдаты"» (2­е место).
• «Буду тебе петь – все на мотив звезд...»
  
  «Зеленый трамвай». Остановка вторая
• Абилимпикс, клининг и другие
  
  Ох, и гостеприимен же наш русский язык! И какого только беса он не привечает! Вот недавно во вполне официальном сообщении споткнулся на слове «абилимпикс». Сразу и не понял, что за зверь такой, что за набор в общем-то знакомых букв? Раскрыл словарь – а это в дословном переводе с английского означает «олимпиада возможностей». Ну чем не вполне адекватное название известному движению? Но захотелось какому-то грамотею «европеизироваться», и пошло гулять иностранное словечко по интернетам…
• Cтарик и белка. Рассказ.Окончание
  
  Мы тогда под Темрюком стояли. В аккурат под Новый год прислали нам с пополнением молоденького лейтенанта. Мы калачи тертые, видим – не обстрелян, не обмят, тонковат в кости, глаза шибко умные.
• Строки судьбы
  
  Редко встретишь в Байкальске, да и в Слюдянском районе, человека, прожившего здесь хотя бы одно десятилетие, чтобы он не знал её. Большинство мгновенно представят эту женщину, чья трудовая деятельность напрямую или косвенно связана с их судьбами.
• Харрис или Трамп?
  
  Казалось бы, что нам Америка. Мало ли кого и куда там избирают, у нас тут свои проблемы, по большинству житейские. Так, да не совсем. Через несколько ступенек, но исход заокеанских выборов заметно аукнется и в России. Хотя бы в отношении всего, что связано с Украиной. А это, между прочим, тот или иной объем, то или иное количество смертей, ранений, разрушений, расходов. То – или иное. Или вообще без них. Разумеется, санкционное давление и много чего еще влияет на российскую экономику и на повседневную жизнь – и сегодня, и в будущем.
• Между дьяволом и ангелом: вспомним Лаврентия Берию
  
  Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.
• Старик и белка. Рассказ. Третья часть
  
  Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался острой мордой в кусты, то взлаивал на белку, взлетевшую на ближайшее дерево. Хозяйкапыталась удержать непослушную собаку, но та шаг за шагомупорно тащила ее к скамье. Старик вздрогнул, завидев вытянутую крысиную морду с красными глазами, принюхивавшуюся к штанине.
• Время комсомола: есть что вспомнить!
  
  Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
• Тыл за колючей проволокой
  
  В Магадане, имевшем в то время население 20 тысяч человек, вице-президент США и сопровождавшие его лица осмотрели порт, авторемонтный завод, школу-десятилетку, дом культуры, побывали на одном из участков прииска имени Фрунзе, побеседовали с рабочими. Один из вопросов звучал таким образом: «Целесообразно ли на территории Чукотки и Колымы иметь железную дорогу или более рационально использовать авиацию?».
• «Не ко двору и не ко времени»: к 130-летию со дня рождения Юрия Тынянова
  
  Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых столетий.
• Старик и белка. Рассказ. Продолжение
  
  Трепетное свечение угасало вместе с остывающим солнцем и вскоре растворилось в сиреневом сумраке вечера.Оставив в сердце неизъяснимое томление и грусть по чему-то несбывшемуся.
• «…Могучий, простой, чисто русский художник». Карен Шахназаров о Сергее Бондарчуке
  
  Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка. Каких только упреков я не выслушал от генералов. Но прежде, чем что-то сказать, они смотрели на Андрея Антоновича, а потом уже ко мне… В чем обвиняли? Офицеры не так показаны. Солдаты в фильме в конце не награждены… Короче, претензий!.. В итоге Гречко передал мне длинный убийственный список поправок. Шел я оттуда черный. Исправили? Три-четыре от силы. Изловчился как-то. Шолохов заступился. Фильм вышел. Правда, не к 30-летию Победы, а к 70-летию со дня рождения М. А. Шолохова». (Евгений Степанов «Это действительно было». Книга мемуаров.)
• Опять две России?
  
  Нет, разумеется, страна с таким названием – одна. И государство – тоже. Речь о духовно-нравственном измерении, если хотите – о разном восприятии и окружающего мира, и самих себя. По-иностранному – о ментальности.
• «…Могучий, простой, чисто русский художник». Карен Шахназаров о Сергее Бондарчуке
  
  Франция. Канны. Город кинофестивалей. В 2010 году южный город встречал российскую культуру. В 13-й раз. Два российских региона представляли свое творчество, самобытность, народные таланты: Санкт-Петербург и Хакасия.