Хлебная карточка

[sigplus] Критическая ошибка: Папка галереи изображений TXTS/2015/05-05-hleb как ожидается будет относительно пути базовой папки изображений, указанной в панели управления.

В Музее блокады Ленинграда среди множества экспонатов едва ли не самый большой интерес у посетителей обычно вызывает небольшой продолговатый листок тонкой бумаги с отрезными квадратиками. В каждом из квадратиков - несколько цифр и одно слово: "хлеб". Это блокадная хлебная карточка. Пишет "Российская Газета".

Ленинградцы начали получать такие карточки с 18 июля 1941 года. Июльскую норму можно назвать щадящей. Рабочим, например, полагалось по 800 граммов хлеба. Но уже к началу сентября ежемесячные нормы стали урезать. Всего понижений было 5. Последнее случилось в декабре 41-го, когда максимальная норма составила 200 граммов для рабочих и 125 для всех остальных. Запасы продовольствия к тому времени практически подошли к концу. Что-то доставлялось с Большой земли самолетами. Но много ли в них вместишь? Три дня в декабре в городе вообще не было ни воды, ни хлеба. Замерз основной водопровод. Хлебозаводы встали. Ведрами таскали воду из прорубленных в Неве лунок. Но много ли ведрами натаскаешь?

{gallery}TXTS/2015/05-05-hleb{/gallery}

Только с наступлением морозов, крепких, под "минус 40", когда по льду Ладожского озера была проложена автомобильная трасса - легендарная "Дорога жизни", - стало чуть легче, и с конца января 42-го пайки начали понемногу увеличивать.

Блокадный хлеб... Муки в котором было ненамного больше, чем жмыха, целлюлозы, соды, отрубей. Форму для выпечки которого смазывали за неимением другого соляровым маслом. Есть который можно было, как говорят сами блокадники, "только запивая водой и с молитвой". Но и сейчас нет для них ничего дороже него.

Ленинградке Зинаиде Павловне Овчаренко, в девичестве Кузнецовой, 86 лет. Застать ее дома я смогла только с третьей попытки. Каждый день у нее если не гости, так важная встреча, поход в музей, кино. А начинает она день всегда - дождь ли, мороз, солнце - с продолжительной, не менее 5 кругов, прогулки по дорожке близлежащего стадиона.

"В движении - жизнь" - улыбается Зинаида Павловна, объясняя мне свою неусидчивость. Движение и умеренность в питании. Этому научилась в блокаду. Потому, уверена, и выжила тогда.

- До войны наша большая семья, 7 человек, жила в Автово, - начинает она свой рассказ. - Тогда была рабочая окраина, с небольшими домами и огородами. Когда фронт стал приближаться к Ленинграду, в Автово хлынули беженцы из пригородов. Селились кто где мог, зачастую прямо на улице в самодельных палатках, тепло ведь было. Все думали, что война быстро закончится победой Красной Армии. Но к концу июля стало понятно, что она затягивается. Как раз тогда начали выдавать хлебные карточки. К тому времени три мои старших брата ушли добровольцами на фронт. Папа работал в порту, был на казарменном положении. Карточки получали мы с мамой.

Помните, как получили их в первый раз?

Зинаида Овчаренко: Это не запомнилось. Я, 13-летняя, считалась иждивенкой. Получала поначалу 400-граммовый кусочек хлеба, а с сентября норма сократилась до 300 граммов. Правда, у нас были небольшие запасы муки и других продуктов. Спасибо огороду в Автово!

Так и прожили там всю блокаду?

Зинаида Овчаренко: Нет, что вы, туда вскоре вплотную подошел фронт. Нас переселили на Васильевский остров. Первой блокадной зимой я однажды попыталась добраться до нашего дома. Я все время старалась ходить. Иначе наверняка бы погибла - не от голода, так от холода. В блокаду, считаю, как раз те в первую очередь и выжили, кто постоянно двигался, занимался каким-то делом. Каждый раз придумывала себе маршрут. То на рынок сходить, поменять кое-какие вещи на дуранду, олифу или жмых. То в разрушенный дом, вдруг там осталось что-нибудь съестное? А то шла рыть землю в поисках каких-нибудь растений.

Сейчас многие уже и не знают, что такое дуранда (остатки семян масличных растений после выжимания из них масла, считались хорошим кормом для скота). Вы помните ее вкус?

Зинаида Овчаренко: Вкус был специфический, непривычный. Я сосала ее, как конфетку, тем притупляя голод. Как-то отправилась к нашему дому. Мне все казалось, что там войны нет, а есть все мои близкие. Взяла вещмешок, маленькую лопатку и пошла. Надо было идти через заставы. Дом стоял у насыпи. Пропуска я не имела и потому, дождавшись, когда часовой повернет в противоположную от меня сторону, стала карабкаться на насыпь. Но он заметил меня, закричал "Стой!", я скатилась вниз и спряталась в пустом доме у Кировского рынка. В одной квартире нашла на буфете тарелочки с засохшим растительным маслом. Полизала их - горькие.

Потом пошла по сугробам в поле за домами. Искала там то место, где должны были быть, как я помнила, капустные листы и кочерыжки. Копала снег долго, попала под обстрел. Не давала покоя мысль: если меня убьют, то мама умрет с голода. Нашла в итоге несколько промерзших кочерыжек и 2-3 капустных листа. Очень этому обрадовалась. Домой, на Васильевский, вернулась только к ночи. Растопила плиту, вымыла немного свою добычу, накидала в кастрюлю снега и сварила щи.

Получив хлеб, удавалось оставить от пайки немножко "про запас"?

Зинаида Овчаренко: "Про запас" оставлять было просто нечего. Ведь другие продукты тоже выдавались по карточкам и с каждым разом все меньше. Чаще их заменяли тем, что трудно назвать едой. Иногда я ходила через Тучков мост в булочную на Петроградской стороне, где на карточки давали круглый хлеб. Он считался более выгодным, так как имел больше горбушек.

Чем же горбушка выгодна?

Зинаида Овчаренко: Тем, что хлеба в ней чуть больше. Так всем казалось. Подсушишь ее на плите и ешь потом не сразу, а по чуть-чуть, смакуя.

К зиме 42-го мы переселились к маминой маме Анне Никитичне на улицу Калинина, это недалеко от нынешней станции метро "Нарвская". У бабушки был деревянный дом с настоящей печкой, не буржуйкой, та дольше сохраняла тепло. Я стала ходить в булочную у Обводного канала. Там хлеб можно было получить на три дня вперед.

Щипали его, наверное, возвращаясь домой?

Зинаида Овчаренко: Случалось такое. Но я всегда вовремя останавливала себя, ведь меня ждали дома мои близкие. Бабушка умерла в феврале 42-го. Меня в тот момент дома не было. Когда вернулась, узнала, что ее тело увезла наша дворничиха. Она же забрала бабушкин паспорт и ее карточки. Мы с мамой так и не узнали, где бабушку похоронили, дворничиха у нас больше не появлялась. Потом слышала, что и она умерла.

Много было случаев воровства хлебных карточек у ленинградцев?

Зинаида Овчаренко: Не знаю, много ли, но были. У моей школьной подружки Жанны как-то вырвали из рук только что полученные ею две пайки - на себя и брата. Настолько быстро все произошло, что она ничего не успела предпринять, в шоке осела на пол прямо у выхода из магазина. Люди, стоявшие в очереди, увидели это, и стали отламывать по кусочку от своих порций и передавать ей. Жанна в блокаду выжила. Может, благодаря в том числе этой помощи совсем незнакомых ей людей.

Со мной был другой случай. Стояла с ночи у магазина. Хлеба ведь на всех не хватало, вот и занимали очередь еще затемно. Когда поутру его начали выдавать и я уже была недалеко от прилавка, какая-то женщина стала выдавливать меня из очереди. Она была крупной, а я - и ростом мала, и весом. Спрашиваю: что вы делаете? Она в ответ: "А ты тут не стояла", и начала ругаться. Но за меня вступилась какая-то старушка, потом и другие люди. Ту женщину пристыдили, она ушла.

Говорят, блокадный хлеб был без запаха и невкусный.

Зинаида Овчаренко: До сих пор помню этот маленький, толщиной не больше 3 см, черный липкий кусочек. С удивительным запахом, от которого не оторваться, и очень вкусный! Хотя, знаю, муки в нем было мало, в основном разные примеси. Мне и сегодня не забыть тот волнующий запах.

Поддерживало меня и моих ровесников школьное питание. Тоже по карточкам. На них значилось: "ШП". Наша школа на проспекте Стачек, 5, единственная на весь район, работавшая в блокаду. В классе стояли невысокие печурки. Дрова нам привозили, и мы еще с собой приносили, кто сколько может. Затопим - и греемся.

К концу первой блокадной зимы мама Анастасия Семеновна от истощения уже не могла работать в сандружине. В это время недалеко от нашего дома открыли кабинет усиленного питания для дистрофиков. Я свела туда маму. Кое-как подошли с ней к крыльцу здания, а подняться не можем. Сидим, мерзнем, мимо идут люди, такие же истощенные, как и мы. Подумала, помню, что из-за меня мама может погибнуть, сидя у этого несчастного крыльца. Эта мысль помогла мне подняться, дойти до лечебного кабинета. Врач посмотрела на маму, попросила взвеситься, ее вес был 31,5 кг, и сразу выписала направление в столовую. Потом спрашивает у нее: "А это кто с вами?" Мама отвечает: дочь. Врач удивилась: "Сколько же ей лет?" - "14". Оказывается, доктор приняла меня за старушку.

Прикрепили нас к столовой. До нее от дома метров 250. Доползем, позавтракаем и сидим потом в коридоре в ожидании обеда. Ходить туда-обратно сил не было. Давали обычно гороховый суп, шпроты, в которых была не рыба, а нечто вроде соевых опилок, мелких, как пшено, иногда кусочек масла.

Весной стало немного легче. Появилась трава, из которой можно было сварить "щи". Многие ловили в городских водоемах колюшку (ударение на букву "ю") - крошечную колючую рыбку. До войны она считалась сорной. А в блокаду воспринималась как деликатес. Ловила ее детским сачком. К весне нормы хлеба немного выросли, до 300 грамм для иждивенца. По сравнению с декабрьскими 125 граммами - богатство!

Рассказывая о блокаде, Зинаида Павловна лишь кратко обмолвилась о том, как тушила на крышах многоэтажек зажигательные бомбы, записавшись в противопожарную дружину. Как ездила копать окопы к линии фронта. А когда стали создаваться школьные сельхоз­отряды, участвовала в их работе, регулярно перевыполняя дневной план. Говорю ей: можно чуть подробнее об этом, уставали, наверное, сильно? Смущается: "Да не я же одна такая была!" Но самую дорогую для себя награду мне показала - медаль "За оборону Ленинграда". Получила ее в 43-м, в неполные 15 лет.

Из большой семьи Кузнецовых в живых после той войны остались трое: сама Зинаида Павловна, ее мама и старшая сестра Антонина, которую Великая Отечественная застала в санатории на Волге. Три брата пали смертью храбрых на Ленинградском фронте. Отец Павел Егорович, почти весь свой рабочий паек старавшийся передавать жене и дочери, умер от голода в январе 42-го.

К слову

Хлебные карточки были именными. Получали их ленинградцы раз в месяц по предъявлении паспорта. При утере они обычно не возобновлялись. В том числе из-за того, что в первые месяцы блокады было огромное число краж этих карточек, а также мнимых потерь. Буханка стоила 1 руб. 70 копеек. Купить хлеб за большие деньги (или выменять на вещи) можно было на несанкционированных рынках, но власть их запрещала, разгоняя торговцев.

Было несколько категорий блокадных карточек: рабочая, с самой высокой пайкой, а также детская (до 12 лет), иждивенческая, отдельно для служащих, для беременных женщин...

Состав блокадного хлеба: пищевая целлюлоза - 10%, жмых -10%, обойная пыль - 2%, выбойки из мешков - 2%, хвоя - 1%, ржаная обойная мука - 75%. Использовалась также коревая мука (от слова корка). Когда в Ладоге тонули машины, везшие муку в город, специальные бригады ночью, в затишье между обстрелами, крючьями на веревках поднимали мешки из воды. В середине такого мешка какое-то количество муки оставалось сухим, а внешняя промокшая часть при высыхании схватывалась, превращаясь в твердую корку. Эти корки разбивали на куски, затем измельчали и перемалывали. Коревая мука давала возможность сократить количество других малосъедобных добавок в хлебе.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Дурит погода (Рассказ)
  
  От редакции: В июле 1961 года началось наполнение Братского водохранилища. После его завершения уровень Ангары поднялся в иных местах более чем на 100 метров, и Братское водохранилище стало самым крупным в мире искусственным водоемом, который поглотил бесчисленное количество мелких и крупных деревень.
• Симфония юбилея
  
  На прошлой неделе исполнилось 50 лет народному артисту России, почетному гражданину Иркутской области и города Иркутска Денису Мацуеву. За свою карьеру знаменитый пианист успел покорить главные концертные залы мира, стать лауреатом множества престижных премий и наград, а также оказаться в центре политических скандалов, стоивших ему карьеры на Западе.
• «У немцев одна Германия»
  
  150 лет назад родился писатель-антифашист Томас Манн.
• А была ли эскадра?
  
  В истории нашего Отечества так много поводов для споров, что невольно задумываешься: это у нас история такая запутанная или мы сами, толкующие ее всяк по-своему, так ее запутали?
• Таким был Ножиков
  
  15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета.
• На Малый Курунгуй. Размышления в пути
  
  «Правда – в памяти, у кого нет памяти, у того нет жизни». Валентин Распутин
• Самостоянье человека – залог величия его
  
  Отзыв о книге Галины Макагон «На изломе» о знаменитом роде Замащиковых из Заларинского района.
• На изломе
  
  В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
• Мы бережно храним их имена
  
  От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
• «Сиськи-масиськи»: от перегрева к охлаждению
  
  Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
• Железнодорожники в тылу и на фронте
  
  Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
• «Нынче ветрено и волны с перехлестом…»
  
  На прошлой неделе исполнилось 85 лет со дня рождения Иосифа Бродского.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
• «Тихий Дон» навсегда
  
  120 лет назад родился Михаил Шолохов.
• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
• «Дорога долгая была»
  
  Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
• Его судьба – театр
  
  15 мая исполнилось 125 лет со дня рождения Николая Охлопкова.
• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.