«Газель доброты»

Sobesednik.ru провел целый день с блокадницей, которая колесит по Петербургу на «Газели» и помогает всем нуждающимся.

27 января 1944-го кольцо сомкнувшихся вокруг Ленинграда фашистских войск было не только прорвано Красной армией, но и уничтожено. Все 872 дня (с 8 сентября 1941-го) в осажденном городе жители боролись за жизнь. В начале блокады там оставалось больше 2,5 млн жителей, в том числе 400 тысяч детей.

Сегодня это уже весьма пожилые люди. Они скупо делятся детскими воспоминаниями и крепко держатся друг за дружку. Такое вот блокадное братство...

«Газель» «Доброты»

Каждый день с утра до позднего вечера колесит по Петербургу белая «Газель» с крупными надписями: «Благотворительный фонд "Доброта"», «Улыбнитесь», «Жизнь дается один раз – спешите делать добро»... На борту – так же крупным шрифтом – телефоны, они для тех, кому нужна помощь. За рулем «Газели» – пожилая улыбчивая женщина с кокетливой прической, одетая в шоферскую кожанку, теплые штаны и галоши. Это Галина Ивановна Яковлева, которую в Питере уже давно зовут «наша мать Тереза».

Галина Ивановна – это и есть весь благотворительный фонд «Доброта». Она без устали помогает одиноким старикам (и таким же, как сама, блокадникам, и тем, кому просто плохо), инвалидам, сиротам, многодетным семьям... Только не деньгами, а вещами и продуктами. Это ее главная установка.

– Я умею с людьми общаться, – рассказывает Галина Ивановна. – Звоню на предприятие и спрашиваю: «Вы занимаетесь благотворительностью?» Как правило, всегда находятся те, кому небезразлична судьба других людей.

Ей удается получать свежие лаваши, торты, молочку, фарш, сыры, посуду, моющие средства и даже рулоны туалетной бумаги, обувь, одежду, игрушки... Ей удается договориться о бесплатных экскурсиях на катере для стариков, о билетах в театр... Так что, по сути, она вовсе не одна. Рядом – все те, кто готов и давно уже оказывает бескорыстную помощь.

В ее небольшой «Газели» – полно коробок. Это и понятно: «подопечных» (так она называет тех, кто нуждается в помощи) у Яковлевой порядка 500 – и стариков, и детей, и даже молодых (инвалидов). Всех помнит, каждому старается что-то привезти, чтобы облегчить жизнь.

Юбилейные хлопоты

Мы встречаемся с Галиной Ивановной рано утром. В Петербурге противно порошит мелкий снег. Еще очень темно, дороги занесены, а она уже собирается в дорогу.

А между тем, накануне ей было так плохо, что пришлось вызывать «скорую» (подскочило давление) и ночевать у подруги Любови Семеновны Травкиной (боялась оставаться дома одна – а вдруг новый приступ?). Погода и пробки никак не способствуют дальним поездкам.

На следующий день, 18 января, у нее юбилей – 80 лет. Его будут отмечать с размахом – в небольшом грузинском ресторанчике, который давно помогает «подопечным» Яковлевой, а в этот знаменательный день открывает свои двери и для ее 30 гостей.

Торт, который я вручаю Галине Ивановне, отправляется в холодильник Травкиной: пригодится на завтрашний стол. Тоже пережившая в детстве блокаду подруга (она еще и целительница, поэтому-то Галина Ивановна вместо больницы накануне приехала ночью к ней) приготовила сладкое поздравление, которое и водрузят на наш торт. Получится торжественно.

Травкина беспокоится за Яковлеву:

– Куда тебе сегодня за руль! Отдохни.

Но таких слов в лексиконе Яковлевой нет, и она меня ведет к заснеженной «Газели».

Первым делом едем в ресторан, где будет торжество. Яковлева не привыкла получать подарки: она сама намерена одаривать гостей – всем припасены памятные кружки, флакончики геля для душа и жидкое мыло. Все – из пожертвований разных предпринимателей.

За рулем она преображается: больше 67 ей не дашь. Уверенно ведет свой фургончик по неочищенным заснеженным дорогам, все замечает, умудряется одновременно и рассказывать о своей жизни, и отвечать на бесконечные звонки. А что вы хотите? Она 57 лет за рулем. Работала водителем и «скорой помощи», и троллейбуса, а на целине управляла комбайном и трактором...

– За рулем я отдыхаю, да и живу, в общем-то, – говорит она. И я ей верю.

Нам еще надо успеть забрать коробки с переданными добрыми людьми вещами, навестить 94-летнюю Нину Феоктистовну, тоже блокадницу, чей юбилей наступит буквально через несколько дней, 31 января. А еще Галина Яковлевна должна успеть к подруге – та намерена подарить Яковлевой платье для предстоящего торжества, но нужна примерка. В общем, дел невпроворот.

Наряд, в котором Яковлева будет отмечать юбилей, – тема особого беспокойства. И не потому, что надеть нечего. Есть у нее наряды для торжества. Просто Галине Ивановне хочется надеть что-то, в чем ее еще не видели. А подруги просят заодно принести и наряды из «Модного приговора», в котором она участвовала в декабре прошлого года и которые, если честно, ей не слишком нравятся:

– Мне кажется, это не мой стиль, – сомневается она.

«Бомбы мне не досталось»

Про блокаду Галина Ивановна вспоминать не любит. Как, впрочем, и все блокадники, с которыми мы встретились в этот день. Да, было страшно и очень трудно. Но жизнь ушла дальше, и вот про нее им рассказывать интересней.

К Нине Феоктистовне Савельевой мы приехали не совсем вовремя – племянник ей привез крупную плазму, и радостные хлопоты по подключению нового телевизора были в разгаре.

Нине Феоктистовне тоже не дашь ее без малого 95. Только вот ходит с трудом. Говорит, что у них с прорывом блокады – один юбилей.

– Как же так? Ведь блокаду прорвали 27-го января, а день рождения у вас – 31-го? – спрашиваю ее.

– А у меня именины 27-го, – отвечает.

Галина Ивановна (в черной куртке) с подопечной // Фото автора

Пожилые женщины по моей просьбе вспомнили те дни. Галине Ивановне не было и трех лет, когда началась блокада. А когда она закончилась, уже исполнилось пять.

– Моя мама работала на кожевенном предприятии. Отец ушел на фронт и не вернулся, – рассказывает она. – Еще был брат, но он умер еще до моего рождения. Мама рассказывает, что мы жили в общежитии, а в него попала бомба. Ее предприятие закрыли, и мы переселились к дяде. Потом он завещал маме эту квартиру. В детстве я была немой. Меня водили в детский садик, и как-то началась воздушная тревога. Мы, маленькие дети, спрятались в большую трубу, а в другой ее конец попал снаряд. От гула многие стали глухонемыми, а некоторые немыми. Первых вылечить не удалось, а нас, онемевших, все-таки удалось «разговорить».

Но это случилось уже потом, когда я училась где-то в пятом или шестом классе школы. Я все понимала, могла писать (так «разговаривала» со своей подружкой), а вот сказать толком ничего не могла – заикалась страшно. Надо мной одноклассники смеялись. Потом одна учительница дала совет: «Ты больше пой, даже внутри себя». Так я и заговорила.

– А мне к началу блокады было 17 лет, – вспоминает Нина Феоктистовна. – Отец был уже достаточно старым, его на войну не взяли. Нам всем давали иждивенческие карточки, выживать на них было очень тяжело. Как только мне исполнилось 18 лет, в январе 1942-го, я оформилась на завод «Большевик», это уже была рабочая карточка. Меня должны были взять ученицей по ремонту пушек. Но научить ничему не успели – пришла разнарядка: отправить на Пискаревское кладбище помогать хоронить умерших.

Первая зима блокады была самой холодной и голодной, много людей умирало прямо на улицах. Машины подбирали их и привозили хоронить. Еще на кладбище привозили тех, кто умер дома, в госпиталях... Хорошо, что стояли морозы: трупы были словно стеклянные. По ночам солдаты взрывали рвы для траншей, днем мы укладывали туда трупы. Кто-то должен был стоять внизу, ловить трупы и аккуратно их складывать. И вот каждый день надо было выбирать, на какую работу идти – собирать умерших на улицах, стоять в траншее, или разгружать машины... Так я и проработала два месяца – в феврале и марте 1942-го.

А потом приятельница матери устроила меня на проходную в Ленэнерго. Но и там я проработала недолго – снова пришла разнарядка: на рытье окопов. Фашисты подошли близко и мы должны были рыть окопы в районе деревни Колтуши. Дело было поздней осенью, мы там два месяца жили в палатках. Ну а потом меня отправили на работу в госпиталь, где я проработала санитаркой до конца войны. Мы еще входили в так называемый оборонительный отряд, ночами дежурили на крышах. Мне, к счастью, бомбы не досталось...

Нина Феоктистовна потом вышла замуж за военного, выучилась на учителя, преподавала физику.

Зашел разговор про самый голодный год блокады.

– Я сама видела такой случай, – рассказывает Савельева. – Иду я куда-то, а на дороге лежит умерший человек. Пока я искала, кому об этом сообщить, возвращаюсь, а у него уже две ноги отрезаны.

– Да, были случаи, когда людей ели, – подтверждает Яковлева. – Мне мама рассказывала, что она тоже пошла искать дворника, чтобы рассказать об умершем, а когда они пришли, трупа уже не было. Вызвали милицию, начали искать, и нашли – в том же доме, в подвале жила семья, так они уже труп разделали и студень варили. А в нашей квартире жильцы съели свою собаку...

– А вот про то, что я в блокаду хоронила трупы, никому не рассказывала, вам первой, – на прощанье сказала мне Савельева.

«Все время хотелось есть»

Едем за продукцией – забрать надо непременно сегодня, до определенного времени. Надо прорваться в центр города сквозь 7-балльные пробки и не опоздать. Звонок. Это Любовь Семеновна Травкина, та самая целительница, которая спасала Галину Ивановну, интересуется, все ли в порядке: все-таки давление накануне «вскипело» нешуточно.

– Да все нормально. Вот лучше с Еленой поговори, – передает мне трубку Яковлева.

Ее рассказ о блокаде (Травкиной было тогда семь лет) поначалу предельно краток:

– Все время хотелось есть.

Но я настаиваю.

– Мы тогда жили у Таврического сада, на Фурштатской, – сдается она, – в доме 43, в трехкомнатной квартире. Моя бабушка всегда говорила, что умирать надо в своей кровати. И хотя бомбоубежище было в нашем доме, мы туда никогда не спускались. Но вот в дом 41 попадает бомба. Попросили, чтобы мы подселили к себе старушку из разрушенного дома. Мы согласились. Проходит немного времени, и бомба попадает в дом 45. К нам подселили женщину, Лизу, которая работала в штабе. Так наша квартира и стала коммунальной. Отец погиб в 1943-м под Ленинградом. После войны мама снова вышла замуж, а потом и я, родились дети... Так мы и жили в одной комнате, пока уже в наше время не помог Дмитрий Медведев (мы к нему уже обращались).

Любовь Семеновна

Впрочем, Любовь Семеновна не склонна долго говорить о грустном. Она очень занятой человек – организовывает поездки блокадников в разные страны. Благо у них есть льготы на билеты:

– В мае 2018-го летали в Самарканд, сейчас в Баку собираемся. Иногда набирается группа человек по 100, – гордится она мобильностью стариков. – Раньше, когда был «Трансаэро», мы смогли увидеть мир. Нам давали много бесплатных поездок. С «Аэрофлотом» не так просто (дают билеты только с 3 по 12 мая, причем только в пределах России и бывших республик).

...Поздно вечером мы возвращаемся на юго-запад города. По иронии судьбы блокадники, которых «опекает» Галина Ивановна (да и она сама), живут именно там, где 75 лет назад шли бои и была прорвана блокада немцев.

А у нее в машине снова звонит телефон. На проводе незнакомая женщина, ей нужна помощь.

– Вы в Калининском районе? – переспрашивает Яковлева. – Это далековато, но у меня там есть подопечные. Поговорим завтра.

Словно «завтра» у нее и не юбилей, а обычный рабочий день.

Прогноз погоды

Одними из первых о начале войны узнали метеорологи. Ведь чтобы сделать полноценные метеорологические сводки, надо нанести на карту массу показателей, которыми синоптики разных стран делятся друг с другом. И вдруг в середине июня 1941-го, как рассказывал главный синоптик Санк-Петербурга Александр Колесов, пошли искажения с немецкой территории, какая-то абракадабра, которую невозможно нанести на карту. А с 22 июня прекратила поступать вся информация с западной части СССР, оттуда, где были немцы. Хорошо, что советские синоптики еще до войны проходили курсы по работе с «обрезанной картой» (это было принято еще со времен Первой мировой войны, когда такое «обрезание» данных тоже происходило, и тоже со стороны немцев). Ведь без прогноза погоды не начиналось ни одно фронтовое совещание. И от того, насколько правильно «домыслили» синоптики недостающие данные, фактически зависели жизни многих людей.

Вот и в январе 1944-го от точности их расчетов зависела жизнь советских солдат, прорывавших блокаду немцев. Синоптикам это удалось: как раз 10-18 января прогноз о замерзании болот оправдался, и наши войска перешли по замерзшим болотам и ударили по немцам.

Этапы блокады

* Осень-зима 1941-1942 гг. – самое страшное время блокады. Стояли аномальные холода, рекорд которых до сих пор не превзойден. От дистрофии и холода люди умирали тысячами. В Ленинграде съели всех домашних животных. В городе не осталось ни одной кошки.

Это вызвало небывалый рост численности крыс в осажденном городе. Они переносили опасные инфекционные заболевания, очень опасные для ослабленных голодом людей. Мало того, крысы могли уничтожить и без того скудные запасы продовольствия Ленинграда.

Как только в январе 1943-го блокада впервые была прорвана, в блокадный город завезли четыре вагона дымчатых кошек (самых лучших охотников на мышей и крыс) из Ярославской области. Крысам был дан смертельный бой. А в 1945-м полку кошек прибыло – в Ленинград привезли еще 5000 животных из Омска, Тюмени, Иркутска и из других городов СССР. В Ленинграде есть даже памятник кошке.

* 18 января 1943 г. блокада была прорвана на участке по южному берегу Ладожского озера. Образовался коридор 8-11 км, на котором за 18 дней было построено 36 км железной дороги. По ней доставляли еду в город и вывозили людей. С февраля по декабрь 1943-го по этой колее прошли 3104 поезда.

Эту магистраль назвали «Дорогой победы», но был на ней один опасный участок, который получил прозвище «Коридор смерти»: на отдельных участках железнодорожное полотно проходило так близко к немецким позициям, что гитлеровцы часто обстреливали поезда.

Фото: Сергей Ермохин

По инф. sobesednik.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Дурит погода (Рассказ)
  
  От редакции: В июле 1961 года началось наполнение Братского водохранилища. После его завершения уровень Ангары поднялся в иных местах более чем на 100 метров, и Братское водохранилище стало самым крупным в мире искусственным водоемом, который поглотил бесчисленное количество мелких и крупных деревень.
• Симфония юбилея
  
  На прошлой неделе исполнилось 50 лет народному артисту России, почетному гражданину Иркутской области и города Иркутска Денису Мацуеву. За свою карьеру знаменитый пианист успел покорить главные концертные залы мира, стать лауреатом множества престижных премий и наград, а также оказаться в центре политических скандалов, стоивших ему карьеры на Западе.
• «У немцев одна Германия»
  
  150 лет назад родился писатель-антифашист Томас Манн.
• А была ли эскадра?
  
  В истории нашего Отечества так много поводов для споров, что невольно задумываешься: это у нас история такая запутанная или мы сами, толкующие ее всяк по-своему, так ее запутали?
• Таким был Ножиков
  
  15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета.
• На Малый Курунгуй. Размышления в пути
  
  «Правда – в памяти, у кого нет памяти, у того нет жизни». Валентин Распутин
• Самостоянье человека – залог величия его
  
  Отзыв о книге Галины Макагон «На изломе» о знаменитом роде Замащиковых из Заларинского района.
• На изломе
  
  В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
• Мы бережно храним их имена
  
  От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
• «Сиськи-масиськи»: от перегрева к охлаждению
  
  Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
• Железнодорожники в тылу и на фронте
  
  Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
• «Нынче ветрено и волны с перехлестом…»
  
  На прошлой неделе исполнилось 85 лет со дня рождения Иосифа Бродского.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
• «Тихий Дон» навсегда
  
  120 лет назад родился Михаил Шолохов.
• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
• «Дорога долгая была»
  
  Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
• Его судьба – театр
  
  15 мая исполнилось 125 лет со дня рождения Николая Охлопкова.
• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.