Кончина атамана Кочкина

Нет обиднее и страшнее гражданской войны, на которой брат убивает брата, а люди делятся на красных и белых. После зарастают травой хлебородные пашни, политые кровью «своих» и «чужих». Разберись, кто прав, кто виноват?

Вороньё знает, чьи косточки слаще. Все они ушли на покой по своему правыми. Довелось слушать воспоминания тех и других, оставшихся в живых, но время и их унесло на погосты. Хочу рассказать, о чём узнал от очевидцев и архивных материалов о происшедшем в наших краях сразу после гражданской войны.

Георгиевский кавалер, казачий вахмистр Григорий Кочкин, после Первой мировой не сразу вернулся в Никольск, узнал революцию, гражданскую войну и бежал от опостылевших атак в родное село, к мирной земле. Но жить спокойно не удалось: в один из сенокосных дней двадцать первого года бурятские чабаны, заподозрив в конокрадстве, убили отца Григория. С братьями он люто отомстил жителям соседних от села улусов, но то было только начало душевного бунта, вселившегося в Кочкина по возвращению домой.

Сибирские края гражданская война не миновала. И в родном селе пролегла межа: стали смотреть на Григория не заискивающе, как на доброго хозяина и героя, а сплёвывая вслед, – это взорвало Кочкина, и, бросив соху, перетянувшись портупеей, он вновь сел на коня. К нему потянулись недовольные налогами и коллективизацией хорошо стоящие на ногах крестьяне-одиночки. Имея под рукой сотню сабель, стал унтер-офицер атаманом, и появилась мечта создать в Прибайкалье крестьянскую вольницу. Двинул он свою сотню на Иркутск…

Отряды чоновцев встретили пулемётным огнём в пади Топка, где и полегла сотня, только атаману да десятку конников удалось уйти от погони. Родилась в народе легенда, что Кочкин заговорён от пуль. «По нём бьют, а из надевахи только пыль летит».

Девять лет противостоял Кочкин Советской власти. Барон Унгерн предлагал уйти к нему в Монголию. Это целый роман из жизни прибайкальского крестьянства двадцатых годов. Для газетного документального рассказа вкратце – три месяца двадцать девятого года, последнего в жизни атамана.

На снимке: машина, на которой возил сотрудников Иван Никитович Губарь, на ней и везли в Иркутск тело атамана.

Февраль. 1929 год. Под Никольском

Ночь была лунная, мороз, поджимавший днём, неожиданно стал слабеть. В глубине леса закрытое от людского глаза буреломами и сугробами зимовьё, сколоченное в яме, сделанное накрепко, на долгие годы. Стена из молодого сосняка отделяет жилую часть от конюшни. В зимовье двое. Мужчина и женщина. Он двухметрового роста с широким лицом, чёрные густые волосы обрамляют огромную голову. По внешнему виду никто бы не принял его лесным человеком: он, скорее, похож на штабного офицера – только на кителе не хватает погон, но на груди Георгиевские кресты. Это Кочкин.

Григорий снял с гвоздя бараний полушубок и бросил его в руки черноглазой, черноволосой смуглой женщине:

«Анисья, собирайся, заглянем нонче к родственникам за провиантом: время подходящее – снегопад начинается».

Иркутск. Уголовный розыск. Пробило восемь утра. Аркадий закрыл руками уставшие глаза и сидел так, пока не постучали в дверь.

– А…Вениамин, заходи, – поднял голову Барутчев. – Жду тебя – у нас будет прогулка в район. Меня недавно вызывал Карих, и мы сейчас же едем. Знаешь, надень крестьянскую одежду, возьми пачку патронов. Кочкин в Никольском.

***

Два последний тома следственного дела по банде Кочкина с грифом «Хранить вечно» лежат передо мной. Время состарило листы.

«Начальнику уголовного розыска В. М. Кариху от начальника отдела А. Л. Барутчева. Сообщаю Вам, что мною совместно с сотрудником В. М. Дробышевым тщательным образом проверено донесение неизвестного о посещении Кочкиным села Никольского. Никаких следов пребывания бандита не обнаружено. Крестьяне запуганы и давать показания отказались. 17 февраля 1929 года. А. Барутчев»

Я листаю дело. На одной из страниц: «Сотрудники уголовного розыска Фомин, Дробышев при понятых…»

Да это же подполковник милиции Михаил Николаевич Фомин – «дядя Миша»! Он на пенсии, но разыскать знаменитого сыщика не трудно.

***

Из воспоминаний Михаила Фомина:

«Я работал второй год в уголовном розыске, когда появился новый сотрудник – лет двадцати пяти. О нём мы ничего не знали, но догадывались, что человек он необычный: назначили на должность начальника секретного отдела, да и поговаривали, что вызвали из Питера специально на ликвидацию банды Григория Кочкина. Этого человека звали Аркадий Барутчев».

Июнь. 1929 год. Село Куяда

Участковый Хатыпов зашёл домой пообедать. Вдруг в избу вбежала женщина и выпалила скороговоркой: «Соседний парнишка Оська Михалёв бегает с наганом. А во дворе его брата Михаила какой-то мужчина, оружия на нём – пропасть!»

Хатыпов, накинув бекешу, огородами стал красться к дому Михалёвых. Молодой милиционер понял, какая предстоит встреча. Заглянув через забор, увидел сидящего на соломе здоровяка. Рядом лежал карабин. Больше во дворе никого. Перемахнув через забор, участковый насел на сидящего и заломил руку за спину, тот скрипел от боли зубами. Хатыпов никак не мог одной рукой вытащить из-под бекеши наган. В это время во двор вбежал четырнадцатилетний Оська Михалёв. «Что смотришь, стреляй! – зарычал здоровяк. Осип в упор выстрелил в голову милиционера…»

Я листаю дело, где подробно описывалось покушение на милиционера в селе Куяда. Есть показания свидетелей, допросы Михаила и Осипа. Ни тот ни другой не признавались, кто был в гостях. Последующие записи уничтожило время.

Неожиданно мне позвонил Фомин: «Новость хочешь узнать? Я разыскал Барутчева».

Таким и представлял его: худощавым, горбоносым, вроде Шерлока Холмса, с задумчивым, но пытливым взглядом.

Из воспоминаний Аркадия Барутчева:

«Противник попал хитрый. Мне приходилось сталкиваться с бандитами разного склада, но такой долгой и упорной борьбы не ожидал. Чтобы победить – нужно уважать врага. И при всей моей ненависти к Кочкину, я уважал его за ум, за природную смекалку. Он не пил, не курил. Единственная слабость – религия. Очень набожный человек, несмотря на его неимоверную жестокость. Народ боялся одного его имени, на места преступлений приезжали слишком поздно, ни разу не удалось пойти по горячим следам. Покушение на Хатыпова помогло. Милиционер чудом остался жив. Пуля, пробив щёку, застряла в челюсти. У меня под стражей находились двое Михалёвых, а сомнений не было, что во дворе у них был Кочкин, но почему именно у Михалёвых, а не Соломатовых, чья дочь, Анисья, была его любовницей? У меня мелькнуло подозрение: уж не связной ли Михаил Михалёв? Первый охотник на селе. Тайгу отлично знает, все тропки.

Начали допрос. Михалёв продолжал упорствовать, а время на селе жаркое, сенокосная пора. Жена писала ему слёзные письма, и я чувствовал, что вот-вот Михалёв должен «расколоться». Пошёл я и на такой вариант: пригрозил, что расстреляю Оську, ведь он убил милиционера: Михалёвы не знали, что Хатыпов остался жив...»

***

Когда у меня в 1971 году вышла первая публикация о Кочкине в газете «Советская молодежь» – пришло письмо из посёлка Усть-Ордынский от местного журналиста Турикова, впоследствии автора романа «Чёрные тени», что Михаил Михалёв живёт от него неподалёку и слывет в округе самым заядлым браконьером, хотя и ветеран Великой Отечественной, ордена Славы имеет, воевал снайпером, но его далёкое прошлое было известно.

Михалёв оказался мрачным человеком. Говорил с неохотой, но когда выпил – «растаял». После поехали с ним по тайным стоянкам атамана, показал он места совместных злодеяний, а в последнюю очередь землянку, где убил Кочкина.

Из воспоминаний Михаила Михалёва:

«Следователь Жемуратов предупредил: если буду молчать, то расстреляют моего младшего брата, а так и срок скостят. Я сумлевался вначале, а чё ишо делать? Подумал -подумал, да и сказал: «Кочкин это был у меня». Тогда и предложение поступило: убить атамана, а за это мне все грехи отпустят и Оську простят. Свободу полную обещали. Я согласился – на главное в своей жизни убийство, предательское. Догадывался, где может прятаться атаман. Иду, вроде дымком тянет. Сквозь осинки вижу поляну. На земле под шкурой спит Гришка, Анисьи не видать, кажись, по грибы ушла. На всякий случай заглянул в землянку, опосля подошёл к атаману, поднял его карабин. Патрон, как всегда, в стволе. Перекрестился и нажал на курок… Обсечка! Едва успел бросить карабин, Гришка проснулся, сел, глаза протирает, а я ему: «Чё оружие своё по лесу разбрасываешь – едва не запнулся». Он мне: «Давненько¸ паря, мы с тобой не виделись. Загостился в ГПУ. Может купили уже?» Отвечаю: «Улик нет, выпустили, а брательник сидит». Гришка потупился и говорит: «Ну тогда погостишь у меня». А я ишо весь дрожу, ведь недаром говорили, что заговорён он от пуль...»

Сентябрь. 1929 год. Село Оёк

Вениамин Дробышев жил в селе, и через него Барутчев держал связь с Михалёвым. После неудачного покушения тот наотрез отказался продолжать операцию, веря в легенду о заговоре. Барутчев решил сам встретиться с Михалёвым.

Ночь была по-осеннему холодной, за Оёком в болотах Барутчева должен был ждать Михалёв.

Из воспоминаний Аркадия Барутчева:

«Я сразу предупредил Михалёва, что если ему дорога жизнь брата, должен довести дело до конца, а то и сам за преступления получит сполна. Михалёв признался, что честно боится заговора. Я пытался ему объяснить, что осечка – случайность: Кочкин живёт в лесу, боеприпасы сырые, всякое может быть. Достал горстку винтовочных патронов и протянул Михалёву: «Эти заговоров не боятся!» – а когда тот взял патроны – посвятил в план операции.

Наши дни. Жердовка

Хорошие здесь были грибные места. Только редко я стал навещать свою малую родину. В далёком детстве пугали нас, ребятишек, Кочкиным, чтобы далеко в лес не забегали. Стою возле косогора над старым Якутским трактом. Отсюда видна новая магистраль, Жердовка с коттеджами и даже рестораном, совсем не похожая на себя, но дальше прежний Капсал, змейка речки Куды. Рядом обвалившаяся крышка землянки, в которой нашёл смерть атаман.

Сегодня участников этих событий нет в живых. Осипа Михалёва всё же расстреляли, читал медицинское освидетельствование после казни. Аниску Соломатову, по рассказам Фомина, расстреляли, как только в камере ей сделала аборт подсадная повивальная бабка, уговорившая подругу атамана освободиться от будущего ребёночка, чтобы не мучить по лагерям. Не знала Анисья, что беременных не казнят. Не выдержали нервы после операции по ликвидации Кочкина у Вениамина Дробышева – он покончил с собой, а остальных унесло время.

Заспиртованную голову атамана долго экспонировали в Иркутском историческом музее, пока кто-то из умных руководителей не понял, что подобное немыслимо даже для несовершенного мира.

P. S. Прототипы этой истории показаны в повести Нилина «Жестокость», по которой был поставлен одноимённый фильм. Автор в то время сам работал в нашем угро.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Фенимор Купер – друг индейцев
  
  15 сентября исполняется 235 лет со дня рождения знаменитого писателя.
• Труженики фазенд
  
  По утрам на траве блестит роса, но ранняя свежесть на солнце тает быстро, и лишь из ближайшего леска тянет осенним холодком. А в лужах на садовых дорожках желтые листья напоминают о завершении работ на дачных участках.
• Последний фильм Эйзенштейна. Продолжение
  
  – Одесские анекдоты всегда не в бровь, а в глаз, – согласился Леонид Борисович. – Рувим, ты что, до прихода на студию действительно не знал, кто такой Сергей Эйзенштейн? – деланно удивлялся он.
• Трясина. Глава из книги «злой хатиман» (Записки военного разведчика)
  
  Геннадий Павлович Баранов (1926–1987 гг.) во время войны с Японией в 1945 г. участвовал в боевых действиях в составе взвода полковой разведки. За участие в разгроме Квантунской японской армии награждён девятью орденами и медалями, среди них орден Отечественной войны, медали «За боевые заслуги», «За победу над Японией» (и с таким же названием – от Корейского правительства).
• Иркутский авиазавод под грифом «Секретно». Продолжение
  
  Действительно, 30 ноября того же 1996 года я передал в ТАСС срочную новость: «Контракт на закупку многоцелевых истребителей Су-30МК (модернизированный коммерческий) сегодня подписали в Иркутске государственная компания «Росвооружение» и руководство Министерства обороны Индии. Подробности документа не раскрываются, однако по данным, обнародованным ранее индийской стороной, на первом этапе речь идет о поставке восьми, а в итоге планируется закупить 40 самолетов, производимых в этом городе».
• Отец величия Сибири Николай Муравьев-Амурский
  
  В конце августа исполнилось 215 лет со дня рождения Николая Муравьева-Амурского.
• Последний фильм Эйзенштейна. Рассказ. Продолжение
  
  Рувим Осипович кипел праведным гневом. Он быстро выяснил – кто он, чем занимается, как зовут, кто жена, где работает. Вся информация была у него в кармане, вплоть до любви к выпивке.
• Ушедший в осень
  
  …Я исчезну в назначенный день, но останется в жёлтых росписях
• Карма Российской империи. Или снова неуловимые
  
  Года два назад, чтобы на собственном примере предостеречь наших читателей от посягательств телефонных мошенников, я в статье «Разводилово» уже писал, как эти деятели под видом полиции и службы безопасности банка пытались добраться до моего банковского счета. Тогда я их вовремя раскусил.
• Иркутский авиазавод под грифом «Секретно» (Ждем продолжения)
  
  В августе 1934-го началась история крупнейшего оборонного предприятия Прибайкалья.
• Последний фильм Эйзенштейна. Рассказ
  
  На студии он появился неожиданно. Скорее всего, его привела необходимость приработка. Катастрофически не хватало денег. Их, как известно, всегда не хватает, но когда ежедневно хочется «выпить-закусить», как он выражался, вопрос становился остро.
• Подвиг неизвестный и бессмертный. К 75-летию ядерного щита страны
  
  29 августа 2024 года отмечается знаменательная дата – три четверти века со дня успешного испытания первой советской атомной бомбы. Это событие послужило началом развития атомной промышленности страны и созданию ее ядерного щита, который до сих пор обеспечивает ей безопасность и авторитет на планете.
• Олимпийские игры: памятные и любимые
  
  Вот и закончились далекие от нас не столько физически, сколько ментально, рассудительно, в первую очередь потому, что там наших спортсменов почти не было, традиционные всемирные игры в Париже. А я все эти дни вспоминал свои памятные и любимые Олимпиады. Их можно посчитать на пальцах одной руки, хотя пока живу, ушли в историю 20 летних и столько же зимних масштабных спортивных зрелищ.
• Архитектор «китайского чуда». 120 лет назад родился Дэн Сяопин
  
  Дэн Сяопин – известный в Китае и далеко за его пределами политик, который смог нам практике соединить рыночную экономику и коммунистический строй. Фактически правил страной около 20 лет, при этом не являясь официальным руководителем Китая.
• «Мне б малиновый встретить рассвет…»
  
  Людмила Ильинична Хасина – коренная cибирячка. Родилась 25 апреля 1951 года в деревне Жердовка Иркутской области. В 1953 году семья переехала в Иркутск, а в 1962-м – в молодой город Ангарск, где Хасина проживает по настоящее время.
• «Ежик в тумане» и другие: вспомним сказочника Сергея Козлова
  
  22 августа – 85 лет со дня рождения писателя-сказочника Сергея Козлова.
• Иркутский след маршала Голованова. К 120-летию со дня рождения создателя Дальней авиации
  
  В разгар Великой Отечественной войны в советских Вооруженных силах была создана Авиация дальнего действия (АДД) с подчинением непосредственно Ставке Верховного Главнокомандования (ВГК). Туда определили все дальние и тяжелые авиаполки, школу штурманов, часть аэродромов, учебные центры, ремонтные мастерские. Даже авиазавод закрепили за АДД. Инициатором этих мероприятий стал Александр Голованов, который и возглавил Авиацию дальнего действия.
• Мой муж – инопланетянин. (Юмористический рассказ)
  
  Татьяна Андреевна Белявская (Стрельникова) — поэт, прозаик, член Союза писателей России. Родилась в 1947 г. Автор нескольких книг стихов и прозы: «Рябиновый свет», «Вечерами зимними…», «Сердцем слышу», «В доме пахнет хлебом».
• «Что за шум, а драки нету?»: ко дню рождения Михаила Зощенко
  
  130 лет назад родился Михаил Зощенко. Его конек – короткие юмористические рассказы, которым характерны точность выражений, высокий стиль и тонкая ирония.
• «Зеленый трамвай» отправляется!
  
  В прошлом номере нашей газеты мы уже немного рассказали о литературной студии «Зеленый трамвай», работающей почти три года при Иркутском доме литераторов, и даже объявили о начале конкурса для начинающих авторов среди наших читателей.