В прошлом суровая профессия палача была образом жизни. Внушая суеверный страх другим людям, «работники меча и топора», тем не менее, имели и особые привилегии.
Запятнанное ремесло
История знает немало примеров того, как много в иные времена у палачей было работы. Вспомнить хотя бы Великую французскую революцию. Согласно «Истории Французской революции» Владимира Ревункова, в те кровавые дни на плахе сложило головы не только монаршее семейство, но и несколько тысяч граждан самых разных сословий.
В России положение было ничуть не лучше. Зная несправедливость власть имущих, простые граждане не могли поручиться за то, что не окажутся на плахе завтра сами. Палач с его окровавленным топором был символом ужасной и несправедливой гибели.
Его профессия становилась клеймом на всю жизнь и передавалась по наследству. К палачам боялись прикасаться. За них не хотели идти замуж девушки из благородных родов. Палачи заключали браки с представительницами таких же «отверженных» семейств.
Одной из самых известных династий палачей был парижский род Сансонов. Согласно словарю Брокгауза и Эфрона, они рубили головы французам всех сословий на протяжении нескольких веков (1688—1847).
Зато на рынке всё бесплатно
Помимо описанных неудобств, профессия палача имела и свои выгоды. Во-первых, это было надежное рабочее место. На пост палача претендентов было немного, так что конкуренции опасаться не приходилось.
Во-вторых, от каждой казни «заплечных дел мастер» получал неплохую мзду. Как писал в «Записках палача» один из Сансонов, приговоренные всегда старались ему заплатить, чтобы казнь прошла максимально быстро и безболезненно.
Еще одним преимуществом этой профессии было то, что палача в городе все отлично знали и брать его запятнанные кровью деньги не хотели. Он просто приходил на рынок и получал любые продукты даром. Никому из торговцев даже в голову не приходило требовать с палача какую-то плату. Это правило действовало практически во всех европейских странах и России.
Работнику эшафота оно было только на руку, ведь официальная зарплата оставляла желать лучшего. По Уложению 1649 года в России палач получал всего 4 рубля в год. При таком окладе дармовые продукты с рынка были очень даже кстати. Кроме этого, после каждой казни палач мог забрать себе сапоги, ремень и другие ценные вещи казненного.
Нет казней — нет доходов
Пока в государстве происходило много казней, исполнявшим их людям жилось хорошо. Однако отсутствие работы неизбежно приводило к кризису. Последнему из Сансонов, Клеману Анри, довелось жить в достаточно мирную эпоху. Головы гражданам стали рубить редко. Доходы палача резко сократились.
Закончилось все неслыханным событием: Сансон влез в ужасные долги и был вынужден заложить гильотину. Чуть ли не в тот же день было объявлено о предстоящей казни. Палач бросился к ростовщику забирать орудие производства, но тот из принципа отказался его возвращать. За такое разбазаривание казенного имущества Сансон был с позором уволен со своего поста.
И еще чуть подробнее о Сансонах — династии парижских палачей. Шарль Сансон был назначен главным палачом Парижа в 1688 году указом Людовика XIV, где и основал свою династию. Все известные уголовные и политические преступники Франции в течение двух столетий были казнены членами семьи Сансонов. Ух, кровожадная же была семейка!
Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.
Давно подмечено: схожие люди (по судьбе ли, возрасту, участию в каких-то общезначимых событиях) и сходятся быстрее. Так бывало с фронтовиками. Так зачастую повторяется и с нами – детьми фронтовиков. Едва познакомившись с Рашидом Равильевичем, сыном героя этого материала, мы, сами не замечая того, перешли на «ты», нашли общую тему для разговора и вот сидим за столом и вспоминаем наших отцов – их жизнь, труд, фронтовые годы. Рашид показывает мне фото из семейной хроники, рассказывает, кем были его давние предки и как сложилась их судьба, судьба их потомков, демонстрирует выдержки из книги об отце, делится воспоминаниями о нем.
Знаменитый итальянский писатель и ученый Умберто Эко, автор нескольких всемирно известных романов, более чем 20 лет назад опубликовал эссе, в котором описал типичные черты фашизма. Эта работа не претендует на истину в последней инстанции о «коричневой» идеологии, зато позволяет в очередной раз задуматься каждому из нас.
Все-таки удивительны выкрутасы памяти. Утром выпал снег. Обметал от него машину, и вид этого хрустящего пуха, похожего на ворохи свежей стружки, вдруг вызвал в памяти такие глубокие воспоминания детства, что не приходили в голову многие десятилетия и, казалось бы, были забыты уже навсегда. Они навеяли образ человека, благодаря которому я усвоил навыки столярного дела и познал первые уроки другой, совсем не книжной или киношной жизни.
В то далекое время мы жили в рабочем поселке Думиничи Калужской области, километрах в тридцати от Сухинич. После разгрома немцев под Москвой фронт остановился в районе Сухинич. Положение фронта было неустойчивым, и он несколько раз прокатывался по нашему поселку, то освобождая нас, то оставляя врагу.
Ветеранов Великой Отечественной войны в Иркутске осталось очень мало. 80-летие Победы встретят всего 28 жителей областного центра, которые в свое время защищали Родину от фашистских захватчиков. Один из них – Виктор Иванович Евстратенков.
Завтра мы отметим один их самых любимых праздников – День весны и труда. Когда-то он назывался Днем международной солидарности трудящихся, но вместе с уходом от власти КПСС солидарность куда-то исчезла…
Константинов Герольд Александрович (1925–2000), кавалер орденов Красная Звезда, Отечественной войны 1-й степени, на фронт ушел в 1943 году 18-летним после окончания пехотного училища.
