Двухэтажный Ленинград: от прошлого времени до настоящего

Перенестись во времена послевоенного Ленинграда и увидеть своими глазами жилую застройку тех лет поможет книга Юлии Галкиной и Максима Шера. Здесь собраны дома, которые редко становятся частью туристических маршрутов, но именно они сохранили отголоски настоящего Ленинграда. Ниже предлагаем прочитать небольшой фрагмент.

• Новые малоэтажные дома на проспекте Энгельса, архитектор Виктор Фромзель, 1948 год. Фотограф неизвестен. Из фондов ЦГАКФФД СПБ

7 февраля 1947 года Городской архитектурный совет призвал «отказаться от ряда архитектурных деталей, излишне усложняющих производство работ... (декоративный выпуск камней на поверхность стены — «гребенки», арочные оконные проемы и т. п.)». До постановления ЦК КПСС «об архитектурных излишествах», которое похоронило эпоху советского классицизма, оставалось восемь лет.

В «Ленинградской правде» между тем раскритиковали дома товарища Фромзеля на проспекте Энгельса: автору заметки не понравились планировочные, конструктивные, архитектурные — в общем, все особенности проекта. На критику власти отреагировали созданием комиссии «с участием большого количества архитекторов, инженеров». В том числе — Александра Гегелло, Андрея Оля, Игоря Фомина, Валентина Каменского и Константина Гурьева.

3 октября члены комиссии обследовали немногочисленные уже построенные малоэтажки: 10 домов и общежитий в Новой Деревне, на Большой Охте, в районах Белевского поля и Нарвской заставы. Выводы сделали следующие:

— во всех домах слишком маленькие окна и чересчур толстые дверцы встроенных шкафов;

— фигурные лепные порезки (декоративные элементы) вместо карнизов негигиеничны;

— полы в квартирах должны быть из узких сосновых реек, а не из толстых и широких шпунтованных досок;

— эмалированные раковины из тонкого железа на холодных заклепках прослужат всего несколько месяцев — и поэтому «необходимо немедленно прекратить их производство, являющееся бессмысленной и преступной растратой государственных ресурсов».

Авторы доклада подчеркнули, что для удешевления и ускорения малоэтажного строительства нужно его индустриализировать, изготовляя детали и даже части зданий на заводах. До появления первого в Ленинграде и СССР домостроительного комбината (Полюстровского) оставалось чуть больше десяти лет.

27 октября 1947 года архитектор Александр Гегелло сердился и расстраивался. Проводя расширенное заседание Правления Ленинградского отделения союза советских архитекторов, он заявил, что «строительство малоэтажных домов можно считать сорванным», «организация строительства по существу никуда не годится», а качество построек «чрезвычайно низкое». И «вообще успехов в этом деле нет».

В малометражках, пояснял Гегелло, любые ошибки фатальны: «Мы наблюдали такое положение при осмотре, что если дверь была поставлена несколько в стороне, то войти в ванную было уже затруднительно».

Если исходить из норматива 6 кв. м на человека, в уже сданных домах невозможно будет меблировать квартиры, заявил архитектор Сергей Васильковский: «...Ни в одной квартире не может быть расставлено столько кроватей, сколько будет жить людей».

• Жилой дом на Белевском поле, архитекторы Игорь Фомин, Александр Жук, Софья Пясковская, 1948 год. Дом снесен в конце 2010-х годов. Адрес перед сносом: ул. Седова, 89, к. 3. Фотография неизвестного автора из фондов Музея архитектуры им. А. В. Щусева

• Архивная подпись к фотографии стоит того, чтобы ее воспроизвести полностью: «Участники Первой сессии Ленинградского филиала Академии архитектуры СССР осматривают на выставке в Доме архитектора макет опытного одноэтажного стандартного дома на две квартиры, изготовляемого заводским путем. Слева направо: член-корреспондент Академии архитектуры СССР, доктор архитектуры Е. А. Левинсон, ученый секретарь Академии архитектуры СССР Н. П. Белинкин, исполняющий обязанности президента Академии архитектуры СССР К. С. Алабян, ученый секретарь Ленинградского филиала Академии архитектуры СССР Ф. Ф. Олейник и председатель президиума Ленинградского филиала Академии архитектуры СССР А. И. Гегелло», 14 февраля 1949 года. Фотография Сигизмунда Кропивницкого из фондов ЦГАКФФД СПБ

Товарищ Левинсон предложил зимой переработать типы домов: «У меня лично такое впечатление, что отсюда можно много выжать и упростить. В части архитектурной отделки — это разговор очень трудный. В тех домах, в которых я принимал участие, я не понимаю, почему не хороши циркульные окна, я не понимаю, почему барельефы на стене будут затекать».

Левинсон также высказал мнение, что «двухкомнатные квартиры совершенно не нужны, конечно, они очень дорогие».

Архитектор Армен Барутчев, в свою очередь, высказал мнение, что они нужны, но не с проходными комнатами: «Мне кажется, что ни у кого в семье не произойдет никакой катастрофы, если сын с его женой будут жить в отдельной комнате, через которую не будут проходить его родители. И никогда мы не обеспечим такого положения, чтобы ни в одной семье не умер кто-то из ее членов. Скажем, в этой квартире (показывает на эскизе) умерла бабушка, что вы будете делать с этой комнатой? Что, она будет пустовать? Или, скажем, дочь вышла замуж? Опять трагедия!»

Раскритикованный ранее товарищ Фромзель объявил, что если ленинградская промышленность к 30-летию Октября (до которого оставалось полторы недели) выполнит план, то жилстроительство — нет: «Если жилстроительство исполкомское выполнено примерно на 83 %, то строительство ведомственное, я думаю, что оно будет сделано процентов на 30. Это катастрофа».

***

Так и вышло. Даже хуже.

За 1947 год в Ленинграде должны были построить 130 малоэтажных домов. Построили всего 22 (около 8 тыс. кв. м жилплощади). «Так, например, в Приморском районе из 90 домов построен только один дом, в Калининском районе — три дома, в Выборгском районе — два, в Володарском районе — 13 домов», — перечислял архитектор Александр Гинцберг.

«Картина получается не отрадная», — печалился начальник Ленинградской инспекции Государственного архитектурно-строительного контроля товарищ Шабров (ранее он же сообщал, что «в целом по городу качество жилищного строительства невысокое»).

К концу 1947 года некоторые застройщики ходатайствовали, «нельзя ли не делать панели, мостовые, газоны, не окрашивать фасады, мотивируя тем, что сейчас наступила осень и эти работы трудно вести». Шабров возмущался: «Но ведь руководителям этих организаций известно было, что за октябрем следует ноябрь, декабрь и т. д.».

В 1948 году в Ленинграде создали новый Генеральный план, рассчитанный на 10–12 лет. Он существенно отличался от предыдущего, разработанного в 1936 году. Архитектор Юрий Курбатов писал: «В отличие от первого Генерального плана, который утверждал ассиметричное развитие, ориентированное на юг, по новому Генплану начинают осваивать территории в северо-западном, северном и северо-восточном направлениях».

• Новый жилой дом на Среднеохтинском проспекте, архитектор Армен Барутчев, 1947 год. Фотограф неизвестен. Из фондов ЦГАКФФД СПБ

В документе, среди прочего, определили норматив подушной жилплощади: девять (а не шесть, как раньше) кв. м на человека. Составители нового Генплана подсчитали, что за 10 лет население Ленинграда составит 3,5 млн человек (до войны — 3,2 млн).

***

В начале 1948 года Союз архитекторов снова провел осмотр малоэтажных домов — на этот раз заселенных. Таких, правда, опять оказалось совсем немного: дом на Белевском поле, дом на Мигуновской улице, дом на Среднеохтинском проспекте, дом на проспекте Энгельса и общежитие.

Белова и Каменского критиковали больше всего. В итоге они вынужденно скорректировали в квартирах санузлы: сделали их раздельными вместо совмещенных. Архитектор Гинцберг, впрочем, вопрос о санузлах назвал «довольно спорным»: «Я бы, может быть, не хотел иметь уборную вместе с ванной внутри квартиры, проход в которую должен быть обязательно через жилую комнату, но, может быть, некоторые товарищи считают это вполне возможным».

Товарищ Плисецкий — участник комиссии, обследовавшей малоэтажки, — резко отозвался о доме Белова в Зубовом переулке: «Там единственная деревянная лестница на второй этаж, и нет ни одной площадки между первым и вторым этажом, а лестница идет почти вертикально. Конечно, это смертоубийственная квартира для детей.

• Архивная подпись: «Работница А. К. Малофеева производит окраску лестницы в малоэтажном доме на Белевском поле», 30 сентября 1947 года. Фотография Павла Федотова из фондов ЦГАКФФД СПБ

<...> Там и взрослый человек легко убьется». Архитектор Белов же отвечал на эти высказывания: «Никто там не падает, и всё хорошо».

В доме на Мигуновской по проекту Русакова был случай, когда «жильцы снимали шкафные двери и ставили кровати или другую мебель, так как иначе мебель нельзя было расположить».

Но это мелочи. Существенным открытием стало, что фактическая стоимость домов намного превышала проектируемую — при лимите 1 тыс. руб. за кв. м жилой площади (в ценах 1936 года), установленном в 1947 году. Архитектор Александр Гринцберг привел такие примеры:

— жилой дом Ремстройконторы Выборгского РЖУ на проспекте Энгельса в проекте стоил 450 тыс. руб., а на деле — 559 тыс. руб.;

— жилой дом и общежитие в Московском районе: в проекте — 1 856 000 руб., на деле — 2 218 000 руб.;

— дом на Балтийской улице: 569 тыс. руб. по планам и 728 тыс. руб. — в действительности.

Одна из причин, почему так вышло, — «строили обычными кустарными методами».

• Книгу Юлии Галкиной и Максима Шера «Двухэтажный Ленинград. Жилая застройка 1945–1950 годов» представляет издательство «Эксмо».
• В издании впервые собраны материалы по истории малоэтажной жилой застройки и повседневной жизни Ленинграда первых послевоенных лет. Двух- и трехэтажные дома, построенные в то время, иногда называют «немецкими». Помимо уникальных архивных фотоснимков, а также чертежей 1940-х гг., в книгу включены сделанные недавно цветные фотографии всех построек в одном из малоэтажных кварталов за Нарвской заставой. Этот характерный пример архитектуры конца 1940-х оказался под угрозой сноса. Послевоенные рабочие районы редко становятся частью туристических маршрутов, но именно они, как представляется, хранят дух своего времени. Книга является увлекательным источником информации об одной из малоизученных страниц в истории Ленинграда и будет интересна как профессиональным исследователям, так и всем, кто любит Петербург. Благодаря этой книге вы сможете перенестись во времена послевоенного Ленинграда и увидеть своими глазами жилую застройку тех лет. Здесь собраны дома, которые редко становятся частью туристических маршрутов, но именно они сохранили отголоски настоящего Ленинграда. Уникальные архивные фотографии и документы покажут вам, какими были эти дома в послевоенное время.
• Вторая часть книги — это уникальный фотопроект Максима Шера. Его камера запечатлела сегодня те самые дома, построенные 70 лет назад. Такое путешествие по времени и пространству станет неповторимым опытом и позволит убедиться в том, что время не стоит на месте. Эта книга станет идеальным дополнением к серии «Истории домов и их жителей» («Истории московских домов, рассказанные их жителями», «Истории домов Петербурга, рассказанные их жителями», «Истории домов Тбилиси, рассказанные их жителями») и потрясающим подарком для любителей истории. Ее можно прочитать за один день или использовать в качестве источника информации для более серьезных исследований. Издание заинтересует людей разных возрастов и профессий, ведь история всегда будет оставаться интересной для всех.

***

Здорово, что представляемая книга является своеобразной машиной времени. И с ее помощью можно перенестись в послевоенный Ленинград и посмотреть, каким же был раньше этот прекрасный город.

На нашем сайте читайте также:

• Что делать с ветшающими зданиями исторического центра Санкт-Петербурга?
• В Петербурге одобрили закон, который позволит сносить исторические здания
• Кварталу «Нарвская застава» в Санкт-Петербурге дали отсрочку от реновации – рады не все

Polit.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Их подвиг военному равен!
  
  В этом материале я хочу рассказать только об одном периоде из жизни моей мамы – военном. С призывом на фронт своего мужа она, Лаптева Мария Семеновна, осталась одна с шестью детьми на руках: самому старшему из них было 14 лет, а младшему, мне, – только два годика.
• Конец эпохи человейников?
  
  В скором времени в России, возможно, станет одной проблемой меньше. Несколько лет развилась и набирала темп тенденция застраивания наших пространств урoдливыми многоэтажками, которые не просто портили облик городов, но и существенным образом ухудшали жилищные условия граждан.
• Поэт, дипломат и провидец Федор Тютчев
  
  Федор Тютчев – знаменитый русский поэт, классик, произведения которого давно и прочно вошли в школьную программу. Он писал обо всем – о природе, любви и дружбе, о политических событиях.
• Закат развития?
  
  Сложилось так, что на неделе попались в зону внимания несколько передач и статей в средствах массовой информации о развитии русского языка. Правда, я бы с большим натягом назвал эту тему – «развитие». Скорее надо писать – о закате развития языка русского в современных условиях.
• Этот многогранный Машков
  
  Владимир Машков – советский и российский актер театра и кино, не раз пробовавший силы как сценарист и режиссер. Сегодня он возглавляет один самых ярких творческих коллективов столицы – Театр Олега Табакова.
• Это горькое чувство вины и свободы…
  
  Сын позвонил ближе к одиннадцати часам утра, когда я, по обыкновению своему, вовсю уже работал. Своими литературными опытами я стараюсь заниматься с утра, пока голова еще свежа и не забита повседневными заботами, коих у любого человека немало.
• Страсти по идеологии
  
  Как-то неожиданно и вроде бы не ко времени в высших эшелонах власти вновь разгораются страсти о необходимости вернуть в нашу страну (и в Конституцию соответственно) такое понятие, как государственная идеология.
• Гений самолетостроения
  
  Летают только красивые самолеты. А. Н. Туполев
• На уличных подмостках, или Отдельные недостатки советской действительности
  
  Новая книга Александра Ведрова «На уличных подмостках. Сатира, юмор, приключения» представляет собой сборник рассказов, основанных на реальных событиях, и охватывает период советской эпохи, начиная от предвоенных лет. Это уже четвертое произведение иркутского писателя, изданное в Москве, но оно перепечатано и в Иркутске и выставлено на продажу в книжной сети «Продалитъ».
• Лёха. Рассказ
  
  Публикуется в сокращении
• Ох уж эта медицина!
  
  Как-то так получается, что с годами в аптеку и поликлинику приходится ходить едва ли не чаще, чем в ближайший магазин. А все потому, что количество всяких мелких и крупных недомоганий растет с пугающей быстротой и все чаще приходится обращаться к медикам...
• Зачем нужны чтения?
  
  Не знаю, какие ассоциации со словом «чтения» возникают у других, а у меня, когда услышал его впервые, сразу всплыла в памяти картинка из детства... Зима 1963 г. в маленьком таёжном посёлке. Актированные дни, то есть температура опустилась ниже 45­-ти, а точнее – скатилась до 50­-ти почти на неделю. Родители дома в будни! Наша немалая семья, собравшись поближе к печке, коротает время за чтением. Читают вслух по очереди мама, папа, старшая сестра. Когда подрасту, доверят чтение и мне, поскольку это занятие с той холодной зимы прижилось в нашем доме, ещё больше сближая нашу и без того дружную семью. И, думаю, благодаря этому у всех детей в той или иной степени проявилась тяга к литературному творчеству, а книга стала постоянным спутником жизни.
• «Нечисть» советского экрана Георгий де Мильё
  
  Георгий де Мильё родился 7 ноября 1903 года в Москве, в богатой аристократической семье. Его отец Франц де Мильё приехал в Россию из Франции. Здесь он работал инженером-мостостроителем. А мать – Елизавета Журавлева – была дочерью иркутского золотопромышленника. Фамилию де Мильё родственники будущего актера поменяли на Милляр после революции. Они опасались, что в СССР их будут преследовать за дворянское происхождение.
• «Любить – это смотреть в одном направлении»
  
  Александра Николаевна Пахмутова, Николай Николаевич Добронравов, Иосиф Давыдович Кобзон. Лауреаты Государственной премии СССР. Орденоносцы. Гордость России.
• Как несколько месяцев до и после смерти Иосифа Сталина повлияли на ход истории
  
  Внезапная болезнь и кончина Сталина в марте 1953 года для многих оказались неожиданностью. Тиран был полон грандиозных замыслов: готовился бросить вооруженный вызов президенту США, у себя в стране инициировал кампанию против советских евреев, после чего намеревался провести чистку в рядах высшего руководства компартии. Как месяцы до и после смерти Сталина повлияли на ход истории? Об этом можно узнать из книги Джошуа Рубинштейна. Ниже размещен небольшой фрагмент.
• Земная жизнь Иисуса из Назарета
  
  Каким же был исторический Иисус? Что это была за личность? Ответы на эти вопросы попытался дать в своей книге Аслан Реза. Иисус, возможно, окажется не совсем тем, которого читатель ожидает увидеть; это определенно будет не тот Иисус, которого знает большинство современных христиан. Но в конечном счете это единственный Иисус, к которому можно прийти с помощью исторических методов. Всё остальное остается делом веры.
• Призрак комсомола
  
  На днях Россия негромко отметила 105-летие комсомола. И несмотря на то, что современные идеологи постарались «замести под коврик» само это понятие, память о нем до сих пор жива у большинства наших немолодых читателей.
• Певец Урала Дмитрий Мамин-Сибиряк
  
  Дмитрий Мамин-Сибиряк – самый знаменитый уральский писатель конца XIX – начала XX века. Все знают его сказку «Серая Шейка», многие читали детям его «Аленушкины сказки».
• Одна в сгоревшей деревне
  
  В Омской области, в Большереченском районе есть деревня с названием Чистоозерье. Такие населенные пункты, как этот, называются вымирающими. Здесь осталась единственная жительница Надежда Архиповна Кучумова.
• Патриотизм как доходный бизнес?
  
  Крамольные мысли выскажу. Я не буду настаивать на том, что мысли мои правильны. Но тема требует обсуждения и народного донесения до властей предержащих. А тема старая. Это – воспитание патриотизма.