Девушка и бомбардировщик

Она родилась 20 декабря 1920 года – старшей в семье из десяти детей. Теперь той деревушки Кодоган Качугского района уж и на карте нет, но и в начале века была она настолько маленькой и глухой, что лечить и учить людей там было некому. Расторопная девчушка, сызмальства зная всякую крестьянскую работу, помогала родителям по хозяйству...

Когда грянула коллективизация, работящие Гусевские добровольно отдали свой скот в колхоз, стали добросовестно трудиться на общей земле. Каково же было их разочарование, когда по осени урожай поделили поровну – и на работяг, и на тех, кто лишь митинговал да пил самогонку. От такой несправедливости Михаил Николаевич и Елизавета Семёновна собрали пожитки, подхватили детишек да перебрались в Забайкалье, на рудники. Хотя и там жизнь оказалась не мёд...

А в 13 лет Аннушка отправилась в Иркутск: родной дядя, работавший на авиазаводе, взял в семью – приглядывать за маленьким двоюродным братишкой. О том времени вспоминает со вздохом: «Голодуха была страшная! Всё было по карточкам. Дядя получал муку, крупу, мы как-то сводили концы с концами...»

В 16 лет ей выдали долгожданный паспорт – сразу побежала на авиазавод: взяли учеником токаря. Тут же записалась в вечернюю школу, в четвёртый класс, и к 1940 году одолела семилетку. В те трудные времена молодёжь, если кто с головой, старалась получить больше знаний. Аня поступила в заводской авиатехникум.

С января 1941 года Иркутский авиационный имени В. И. Сталина завод № 125 приступил к постройке нового самолёта Пе-2. Этот бомбардировщик конструкции Владимира Петлякова был уникальной машиной – хотя бы потому, что его конструкция должна была быть лёгкой и одновременно прочной, способной выдержать огромные перегрузки при пикировании.

Строить такие самолёты было почётно и ответственно. И Аня старалась, хотя приходилось нелегко: после работы в цехе нужно было спешить в техникум. А когда грянула война, то заводское питание, и без того скудное, сократили ещё. И тут-то на молодую станочницу кто-то из начальства обратил внимание: её перевели в отдел технического контроля. И это было не повышение, а простая человеческая жалость: даже на вид – слишком уж худа и слаба была девушка...

В июне 1942-го Гусевскую призвали в армию: погрузили с другими девушками в теплушки и отправили на Дальний Восток. Наверное, женский призыв должен был пополнить Тихоокеанский флот, но не пришлось. В летних лагерях в течение месяца девушки прошли «курс молодого бойца»: учились стрелять из винтовок, маршировать, ходить в караул. А потом тех, кто был хоть как-то знаком с самолётами, снова отправили через всю страну – в местечко Рузаевка под Саранском.

ШМАС – это школа младших авиационных специалистов. И за полгода девчонки хлебнули здесь трудностей сполна. Холода, которые держались подолгу, бараки, которые невозможно было натопить. Ботинки, которые пропускали сырость. Пища, которой всегда не доставало... Но все тяготы куда-то уходили, едва Аня приближалась к учебной «Пешке». Да-да, здесь, за тридевять земель от Иркутска, она, будто родного человека, встретила бомбардировщик Пе-2. Кого – в прибористы, кого – в оружейницы, кого – в радистки, а рядовую Гусевскую определили изучать электрику самолёта...

Тут-то потрясённая девушка и узнала, что помимо многих технических новшеств Пе-2 в стране был первой максимально электрифицированной машиной. Например, для облегчения ввода в пикирование и вывода из него после сброса бомб на этом самолёте был установлен специальный электромеханический автомат.

И то, что на других самолётах выполняла механика (системы тяг), на «Пешке» заменяла электрика. Так, бесперебойную работу различных механизмов и агрегатов – закрылков, тормозных щитков, триммеров рулей высоты, элеронов, рулей направления, шага винтов, створок водорадиаторов, насосов гидросистемы, уборки и выпуска шасси – обеспечивали более 50 электромоторчиков разной мощности. И легко ли – держать в памяти все схемы, знать расположение (прокладку) проводов?!

Шесть месяцев пролетели. Анна получила направление на Северный флот. А её подруга по иркутскому авиазаводу Надя Руденко отправлялась на Балтику. Поревели девушки, потуже затянули ремни на шинельках, и – по вагонам... И ведь случилось же такое чудо: военная судьба улыбнулась обеим – они, невредимые, встретились и крепко обнялись уже после войны!..

Анна среди боевых подруг (в центре, верхний ряд, 1943 г.).

В дороге Анна впервые увидела врага. Отчаянный гудок: «Тревога!» Дёрнулся эшелон и замер. Посыпался народ – кто куда, подальше от вагонов. А с небес нёсся надсадный вой – самолёты с чёрными крестами на крыльях роем проносились, рассыпая бомбы. От взрывов – звон в ушах. И снова везение: ни одна бомба не попала в эшелон...

В Мурманске их быстро посадили в грузовики. Несколько часов невыносимой тряски. И вот он, аэродром: взлётная полоса, ряды самолётов, вокруг – сопки, пересыпанные снегом. Построение. И зычный голос майора Лапшенкова:

– Поздравляю с прибытием в 29-й бомбардировочный авиаполк пятой минно-торпедной авиадивизии!

Бесстрашного Семёна Васильевича Лапшенкова любили все. Его ратный труд в финской войне был отмечен орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу». Первым на Северном флоте он совершил ночной полёт на Пе-2. Имея за плечами 55 боевых вылетов, потопил эсминец, три транспорта (и ещё два – в группе), сбил 8 самолётов противника. К имеющимся наградам прибавил два ордена Красного Знамени.

18 сентября 1943 года комэска Лапшенкова назначили командиром полка, а 21 сентября он поднял «пешку», чтобы облетать её после ремонта. Внезапно безоружный самолёт атаковали «мессеры». На глазах у всех горящий Пе-2 рухнул в районе аэродрома Ваенга. Через 6 часов 30-летний офицер скончался от ожогов в госпитале. 31 мая 1944 года С. В. Лапшенков был удостоен звания Героя Советского Союза с награждением медалью «Золотая Звезда» и орденом Ленина...

Для двенадцати «младших авиаспециалистов» начались суровые будни. Анна Михайловна Гусевская теперь говорит: «Я помню только самое важное, а мелкое – уже не помню...» Однако я стал расспрашивать осторожно (всё-таки память в таком почтенном возрасте – очень хрупкая субстанция!). А понемногу из её ответов и родился дальнейший рассказ:

– Поселили нас в двух землянках. Обстановка – три койки в два яруса да печурка. Чтобы тепло было, надо всю ночь дровишки подбрасывать... Тёплое белье? Да что вы, не было! Матроска да юбка, а под юбкой – извините! – панталоны, чулки на ногах и ботинки. Шинель. На голове – берет. Так и бегали... В караул не ходили. Зато были суточные дежурства на командном пункте. Если надо отнести донесение – бежишь километра два-три, потом назад. И в дождь, и в пургу бегали...

Там – что? Летом – длинный день. Зимой – длинная ночь. Заполярье ведь! А места сырые. Сопки. Снега зимой мало. Зато постоянно дуют ветра. Зимой – эти ветра такие студёные, что часами не можешь согреться. До костей промерзали!

Постоянные бомбёжки – зенитки не успевали отбиваться. Мы прячемся в «щели». Аэродромные службы быстро воронки заровняют, и наши самолёты – на взлёт. В соседней Ваенге истребители базировались: английские «Харрикейны» и американские «Аэрокобры». Они поднимались, чтобы наши «пешки» сопровождать. Однажды прямо над нами бой завязался – так горящие самолёты и падали... Со стороны Рыбачьего часто слышали пулемётную и орудийную стрельбу: видно, там были сильные бои...

Англичан мы видели – в красивых куртках, такие важные, резинку жуют. Нам даже близко запрещалось к ним подходить. Да мы и от наших лётчиков держались подальше. Они жили далеко, в тёплых землянках. Культурные, не чета нам. Питались, конечно, не как мы: их хорошо кормили. Потому что у них работа – смертельно опасная. Улетит звено бомбардировщиков на задание, а возвращаются нередко только два самолёта...

Анну Михайловну с юбилеем пришла поздравить от имени городского Совета ветеранов боевая подруга Надежда Георгиевна Руденко (справа).

Мы ремонт начинаем, чуть не плачем: там такие дыры – в фюзеляже, в плоскостях! Приборы в кабине – вдребезги. Электропроводка перебита, бывает – во многих местах. Давай чинить, паять, проверять. А холодно! Тёплых-то капониров не было. И в рукавицах – не наработаешь. Вот и делали всё так – голыми руками да скрючившись. На фронте ведь какой закон? Он простой: самолёт к утру должен быть готов – бензин залит, патроны и аккумуляторы заправлены, бомбы подвешены. И пока машину не отремонтируешь, пока не испробуешь – ни о каком отдыхе даже не думай...

Нет, кино не было ни разу. Да! Один раз артисты приезжали, даже был один знаменитый... не помню фамилию... Танцы? Да какие там танцы! Ну, у лётчиков, может, и были. И патефон, наверное, был. А нам – какие танцы: чулки бы не потерять... Гармонист был. Если погода нелётная – ходили его послушать. Стыдно было своих рук – вечно красные, распухшие, в ссадинах...

В баню нас возили в Ваенгу – раз в месяц, а то и в полтора. Ну, в землянке в ведре нагреем воды: мало-мальски помоемся, ведро спрячем, потому что не положено. Мы в том ведре грибы варили тайком. Сходим в лесок – наберём каких-то белых, на кухне пару ложек масла выпросим, наедимся. А потом живот крутит – в сопки, извините, бегаешь...

Нет-нет, нормы питания, тушёнка, шоколад – это у летчиков. А у нас – только каша да супчик. И всё время думалось: эх, хоть хлеба дали бы побольше!

Грустно, да? А ведь нам некогда было грустить: всегда работы было много. А денег платили очень мало – я ничего не могла домой послать. Мыло и табак получали. Я не курила – ребятам табак отдавала. О своих почти ничего не знала. От отца с фронта получила два письма, а в 43-м он погиб. Тётка иногда писала с авиазавода. А мама и ребятишки – неграмотные...

Победа пришла – меня быстро демобилизовали (некоторые девчонки ещё и с японцами войну захватили): мать съездила в военкомат, пожаловалась, что ей одной тяжело с детьми. Но вначале нас повезли в Сочи – на отдых. Дней двадцать! Я ведь никогда моря не видела. А тут – такой рай: фрукты, солнце!...

А после войны здесь, в Иркутске, я поступила работать на картофабрику, которой отдала 32 года. Там встретила своего Леонида Леонидовича Некипелова. Он тоже фронтовик, воевал на востоке, брал Хайларский укрепрайон. Наша дочь Татьяна стала картографом. Внучка Оля выбрала профессию врача-терапевта, а правнук Илья сейчас учится в седьмом классе Краснодарского Президентского кадетского училища.

Вот вам и вся моя жизнь...

Сержант Гусевская Анна Михайловна награждена орденом Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Заполярья», «За Победу над Германией». 20 декабря ей исполнилось 95 лет. Очень хочу, чтобы по ночам у неё не болели застуженные на фронте руки и ноги...

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Золотой век Зои Богуславской
  
  Зоя Богуславская – знаменитая российская писательница, эссеист, искусствовед и литературный критик, автор многочисленных российских и зарубежных культурных проектов, заслуженный работник культуры РФ.
• БАМ – ССО – ВЛКСМ
  
  На прошлой неделе побывал сразу на нескольких мероприятиях, связанных с аббревиатурами, вынесенными в заголовок, и нахлынули воспоминания. Правда, они (воспоминания) выстроились в голове в обратном порядке, нежели в заголовке. Впрочем, так и было в истории. И в жизни…
• Чутье. Рассказ Владислава Огаркова
  
  Эту историю поведал Эдуард Копица, мой знакомый, живший в северном Усть-Илимске. Водитель грузовиков и автобусов, простой и светлый человек, он очень любил природу и многое знал о ней. Увы, ушедший туда, откуда не возвращаются.
• День Победы: страницы жизни Виктора Секерина
  
  Виктор Павлович Секерин в 70-е годы заведовал кафедрой и аспирантурой на факультете иностранных языков КГПИ. Он поражал эрудицией, смелостью, раскованностью, ораторским мастерством. Сердце его не выдержало перегрузок в 58 лет. О его жизни и пойдет речь.
• Защитники, или Воспоминания новоявленного бравого солдата Швейка о превратностях воинской службы
  
  Почти вся история человечества прошла в войнах и вооруженных конфликтах. Причин тому множество, всех их и не перечислить, да и такой задачи автор не ставит. Куда интереснее вопрос о роли подготовки военных кадров для успешной защиты Отечества. Автору на примерах своей биографии представилась возможность рассказать, как его в очень давнюю эпоху готовили защищать свою страну. И первым моим рассказом будет повествование о начале моей воинской «карьеры» в послевоенной Одессе. Александр Табачник
• Не судьба?
  
  Судьба некоторых книг складывается словно по драматическому сюжету. Недавно мне довелось ознакомиться с повестью Г.П. Баранова «Злой Хатиман. Записки военного разведчика», которая могла прийти к читателям ещё в конце 80-­х. Но не пришла. И вот тут интересно разобраться – почему...
• Фронтовик, писатель, гражданин: сто лет Виктору Астафьеву
  
  1 мая исполнится 100 лет со дня рождения Виктора Астафьева
• Какой была в СССР бытовая техника
  
  Президент Владимир Путин сказал, что «в СССР выпускали одни галоши». Такое высказывание задело многих: не одними галошами был богат Советский союз, чего стоила бытовая техника!
• 90-е: лихие или бурные?
  
  «Эта песня хороша – начинай сначала!» – пожалуй, это и о теме 1990-х годов: набившей оскомину, однако так и не раскрытой до конца.
• «…Я знаю о своем невероятном совершенстве»: памяти Владимира Набокова
  
  Владимир Набоков родился в Петербурге 22 апреля (10 апреля по старому стилю) 1899 года, однако отмечал свой день рождения 23-го числа. Такая путаница произошла из-за расхождения между датами старого и нового стиля – в начале XX века разница была не 12, а 13 дней.
• «Помогите!». Рассказ Андрея Хромовских
  
  Пассажирка стрекочет неумолчно, словно кузнечик на лугу:
• «Он, наверное, и сам кот»: Юрий Куклачев
  
  Юрий Дмитриевич Куклачёв – советский и российский артист цирка, клоун, дрессировщик кошек. Создатель и бессменный художественный руководитель Театра кошек в Москве с 1990 года. Народный артист РСФСР (1986), лауреат премии Ленинского комсомола (1980).
• Эпоха Жилкиной
  
  Елена Викторовна Жилкина родилась в селе Лиственичное (пос. Листвянка) в 1902 г. Окончила Иркутский государственный университет, работала учителем в с. Хилок Читинской области, затем в Иркутске.
• «Открывала, окрыляла, поддерживала»: памяти Натальи Крымовой
  
  Продолжаем публикации к Международному дню театра, который отмечался 27 марта с 1961 года.
• Казалось бы, мелочь – всего один день
  
  Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой год.
• Так что же мы строим? Будущее невозможно без осмысления настоящего
  
  В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за строй?
• Первый фантаст России Александр Беляев
  
  16 марта исполнилось 140 лет со дня рождения русского писателя-фантаста Александра Беляева (1884–1942).
• «Необычный актёрский дар…»: вспомним Виктора Павлова
  
  Выдающийся актер России, сыгравший и в театре, и в кино много замечательных и запоминающихся образов Виктор Павлов. Его нет с нами уже 18 лет. Зрителю он запомнился ролью студента, пришедшего сдавать экзамен со скрытой рацией в фильме «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика».
• Последняя звезда серебряного века Александр Вертинский
  
  Александр Вертинский родился 21 марта 1889 года в Киеве. Он был вторым ребенком Николая Вертинского и Евгении Скалацкой. Его отец работал частным поверенным и журналистом. В семье был еще один ребенок – сестра Надежда, которая была старше брата на пять лет. Дети рано лишились родителей. Когда младшему Александру было три года, умерла мать, а спустя два года погиб от скоротечной чахотки отец. Брата и сестру взяли на воспитание сестры матери в разные семьи.
• Николай Бердяев: предвидевший судьбы мира
  
  Выдающийся философ своего времени Николай Александрович Бердяев мечтал о духовном преображении «падшего» мира. Он тонко чувствовал «пульс времени», многое видел и предвидел. «Революционер духа», творец, одержимый идеей улучшить мир, оратор, способный зажечь любую аудиторию, был ярким порождением творческой атмосферы «серебряного века».