День возвращения имен

30 октября в 47 городах России, а также в Вашингтоне, Йене, Кишиневе, Ницце, Париже, Праге и Риге была публично прочитана Молитва памяти с упоминанием имен жертв политических репрессий. Традиционно это день стал днем скорби.

В пути

К 11 часам подхожу, как назначено, на остановку, откуда все желающие могут отправиться на мемориал, который находится в лесу недалеко от поселка Пивовариха.

Народу довольно много. Три автобуса заполняются быстро, а люди продолжают подходить. Звоню Нине Николаевне Вечер:

– Здравствуйте, мы выезжаем, но не всем мест хватило.

– Не волнуйтесь, вопрос решается, уедут все.

Нина Николаевна вместе со своим супругом Арвидасом Куликаускасом с 2013 года занимаются темой политических репрессий:

– Когда я в последнюю субботу октября 2013 года впервые побывала на мемориале, тогда и осознала весь ужас этой трагедии. С тех пор не могу спокойно спать. В Пивоварихе ведь вскрыли только один ров, а сколько их еще… Говорят, что по Александровскому тракту тоже нашли. Моего свекра Николая Бонифатьевича Вечер тоже расстреляли. Предположительно, он в одном из тех страшных рвов.

Нина Николаевна заочно познакомила меня с Татьяной Георгиевной Кулиш, активисткой из Усолья-Сибирского. В 2010 году Татьяна Георгиевна написала книгу «Репрессии. Как это было». Некоторое время назад мы встретились и побеседовали:

– В детстве мы ведь ничего этого не знали. Родители берегли нас от этой правды, – рассказывает Татьяна Георгиевна, – отец всю жизнь жил так, будто ничего не произошло, работал, нас воспитывал правильно. И лишь одному богу известно, что творилось у него в душе.

– В чем сейчас заключается ваша деятельность? Какой помощи вы хотите от властей, от народа?

– Наша главная задача – вернуть утраченные имена, рассказать потомкам историю их рода. Они не должны стыдиться своих предков. Люди помогают как могут – несут свои истории, фотографии. Но, самое страшное, что многие еще не верят в то, что об этом можно и нужно говорить. Недавно одна женщина принесла тетрадь, в которой все подробно записано… плакала, рассказывала, а через несколько дней попросила вернуть ее записи обратно: «У меня же еще внуки, им поступать, учиться. Мало ли, вдруг им это навредит». У себя в Усолье мы хотим установить мемориал. Из года в год ходим по чиновникам, но то места нет, то денег… Сейчас, вроде бы, появилась такая возможность, но пока загадывать рано. Чиновники к нашим просьбам равнодушны. Наверно, у них памяти нет или не хотят помнить.

…В четвертый, дополнительный, автобус умещаются почти все. Оставшихся вызывается подвезти случайный очевидец происходящего (жаль, что никто не узнал его имя, но все выразили искреннюю благодарность).

Отъезжаем. Пассажиры, в основном старички, трогательные, с глазами ясными, доверчивыми, словно дети. Знакомые и незнакомые между собой, громко беседуют. Кто-то даже шутит и рассказывает анекдоты. Ближе к Пивоварихе становится тише:

– Тут же мой дед, – почти шепотом говорит моя соседка, – Николай Мартимьянович Быков. Он грамотный был, служил писарем. Бабушка ему говорила: «Не пиши, допишешься…» Вот так оно и вышло.

Другая женщина попросила не называть ее имени, но поделилась тем, что долгие годы терзало душу:

– Мама моя рассказывала, что папка ее, мой дед Иван Артемьевич, очень хороший был и ее любил сильно. Другие мужики, бывало, гулять соберутся, лишнего себя позволить могли, а этот – какая копеечка – все на дочку тратил. То ленты ей купит, то платье дорогое, сладости разные – это само собой. Но однажды пришли к ним домой: «Пройдемте, гражданин…» Мама моя так всю жизнь и проплакала.

Вера есть, надежды мало

Погода разыгралась не на шутку. Дорога по лесу тяжелая. Сколько раз проезжали мимо – шлагбаум закрыт, поэтому на мемориале я оказалась впервые. Сразу оговорюсь, что без моральной подготовки и близких людей туда лучше не ехать, особо чувствительным делать там нечего. Это место с подавляющей энергетикой. Можно запросто заболеть. Первое ощущение у меня было, что нас не зря собрали в эти автобусы, мы все здесь особенные и уже виноватые за свое и не свое прошлое, и теперь нас ждет наказание.

Выходили под дождь. Зонты были далеко не у всех. Спрятаться негде. Зато результат благоустройства – вязкая глина, по которой почти невозможно передвигаться. Пожилые люди, поддерживая друг друга, настойчиво и терпеливо преодолевали нелегкий путь. Уже началась молитва. Удивительно то, что плечо к плечу стояли представители разных религий – католики, православные, буддисты и мусульмане… Всех объединила одна большая беда и одна большая задача – помнить!

Юнармейцы возложили венки.

– Ребята, вы знаете, что за день сегодня?

– Знаем, – почти хором ответили девушки и юноши, – именно поэтому мы здесь. Мы должны помнить, ведь среди убитых были и невинные, и такие же юные, как мы.

Василий Дубровин с маленьким сыном каждый год приезжает сюда, чтобы вспомнить и своих предков:

– Наших здесь нет. Их следы затерялись в Свердловске, мы еще до конца все не выяснили. Но помнить нужно. Сын, вот, должен знать, что он из казачьего рода.

У стены памяти все березы увешены фотографиями. Есть необходимость установить новую стену. Я знаю, что здесь нет имен моих предков, мне некого искать, поэтому решаю искать земляков. Не успеваю об этом подумать, как перед глазами вырисовываются буквы «Аларь», от неожиданности вздрагиваю. Отец известного драматурга, Валентин Никитич Вампилов расстрелян в 1938 году, когда маленькому Саше было всего около года. Реабилитирован посмертно.

Ко мне подходит плачущая женщина:

– Меня зовут Вера Шулуевна, мы из Ольхонского района. Моего отца тоже нашли здесь, во рву. Он был самым грамотным в селе.

Чаще всего я слышу именно эту фразу: «Он был грамотным, был образованным».

Мне трудно судить о том, что было. И у моей семьи тоже отняли прошлое. И у нас отняли фамилию, изменив ее до неузнаваемости. Что же касается мемориала, то за много лет единственное место, где раз в году можно вспомнить трагически погибших близких, не приведено в должный вид. Власти обещают, но делают очень мало.

Насквозь промокшие, с килограммами глины на обуви, возвращаемся в автобусы. Организаторы продолжают зачитывать имена:

– Лимаренко Авраам Данилович, расстрелян во вторник, Лимаренко Тарас Данилович, расстрелян в четверг, Ласточкин Сергей, расстрелян в пятницу… расстрелян… расстрелян… Даже в воскресенье палачи не делали себе выходной.

Внутри тяжелое опустошение, ноющее, черное… В голове только строки нового стихотворения:

«Так по глине могильной мы все будто шли на расстрел…»

На обратном пути наплакавшиеся женщины пели. Меня поразило, что пели они песни народные, чередуя их с патриотическими. На прощание одна из них сказала:

– Вы пишите, пожалуйста. Сегодня вечером еще во многих окнах зажгутся свечи и лампадки. Мы же почти все верим в Бога. Мы будем молиться и помнить. Что еще остается? Надежды на то, что кто-то всерьез займется хотя бы этим одним мемориалом, почти нет.

И мне печально сейчас ставить точку. Я не хочу больше возвращаться на это место. Но чувствую, что придется.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Легенда советского джаза Леонид Утесов
  
  Исполнилось 130 лет со дня рождения Леонида Утёсова. Он не считал себя певцом, говорил, что голоса как не было, так и нет, но в то же время добавлял, что поет сердцем.
• «Мама отдала свою жизнь, чтобы спасти наши»
  
  Иркутский городской совет ветеранов и газета «Мои года» начинают печатать воспоминания людей, в детстве узников фашистских концлагерей. Сейчас они живут в Иркутске.
• Крушение. Рассказ (ч.4)
  
  Все вспоминалось без внутреннего трепета, а как о чем-то постороннем. Потом вспомнил, как ездил на похороны матери.
• 98-летний ветеран трех войн Алтай Дадуев: «День Победы отмечаем всей семьей»
  
  На оргкомитете администрации Иркутска под руководством мэра Руслана Болотова по подготовке к празднованию 80-летия Победы в Великой Отечественной войне еще в феврале было принято решение о проведении в городе ряда мероприятий.
• «Мы недооценили противника»
  
  Когда руководству вермахта стало ясно, что блицкриг провалился.
• Крушение. Рассказ (ч.3)
  
  – Летать стали на «боингах», свои авиазаводы еле-еле существовали, и только потому, что армия не могла остаться без истребителей, бомбардировщиков. А профсоюз не помог и не вступился, он завял, о нем у нас даже никто не вспоминает. Вы-то лучше меня это знаете, – она понимающе взглянула на Свистунова. – Муж с завода не стал уходить, иногда по вечерам и даже в праздники занимался извозом на машине, как говорят у них, таксовал. Слава богу, гараж рядом с домом… удобно. Я ужасно переживала, потому что он чаще всего выезжал вечером, сейчас такой беспредел, бандит на бандите… Выживали кое-как, а потом неожиданно поступил заказ, и работа появилась, не в таком объеме, как раньше, но жить стало получше.
• Возвращение к Можайскому (ч.2)
  
  Подведу итоги сказанного ранее.
• Вначале была война: к 100-летию Иннокентия Смоктуновского
  
  Будущий народный артист СССР, один из лучших актеров советского кинематографа («король и шут в одном лице») родился 28 марта 1925 года в деревне Татьяновка – ныне это Шегарский район Томской области – в семье Михаила Петровича Смоктуновича и Анны Акимовны Махневой, в которой был вторым из шестерых детей.
• Крушение. Рассказ (часть 2)
  
  Дома Лариса встретила своего мужа с расстроенным выражением лица.
• Возвращение к Можайскому (ч.1)
  
  21 марта исполняется 200 лет со дня рождения Александра Федоровича Можайского.
• День весеннего равноденствия. Рассказ
  
  Это было не сегодня, а сегодня рассказано, то есть вошло в этот солнечный день, как явь. Могло случиться вчера, а не более пятидесяти лет назад, как на самом деле. Есть большая разница: одно – когда о чем-то рассказывает очевидец, другое – когда рассказывают о том времени, когда его очевидцев ни одного не осталось. В первом случае давнее полно неостывшего трепета, и слова, о нем сообщающие, наполнены воздухом и дыханием.
• До и после Колымы: дороги судьбы Георгия Жжёнова
  
  22 марта исполняется 110 лет со дня рождения народного артиста СССР Георгия Жжёнова.
• Можем повторить?
  
  Тема Второй мировой и Великой Отечественной войн, казалось бы, по своему масштабу несовместима с конъюнктурщиной и суетливостью.
• Достойны, но не удостоены. Герои-фронтовики без звезды Героя
  
  Еще в апреле 2020 года дума Иркутска обратилась к руководству страны с инициативой о присвоении посмертно звания Героя Российской Федерации уроженцу Прибайкалья, летчику Николаю Ковалеву за подвиги, совершенные в период Великой Отечественной войны.
• Крушение. Рассказ
  
  Он пришел домой подавленным. Работы больше нет. Вставали простые жизненные вопросы: на что жить, есть, пить. Нависла пустота, в душе пропасть, казалось, что наступила непоправимая безвыходность.
• «Лучший образ Остапа Бендера»: памяти Сергея Юрского
  
  К 90-летию со дня рождения Сергея Юрского.
• Ползучая интервенция или как выжить пенсионеру
  
  Точнее было бы назвать эту статью «Вопль беспомощного пенсионера!». А заодно и засвидетельствовать еще, что та ценовая интервенция, которая и невооруженным глазом видна каждому и повсюду на ценниках, вовсе даже и не ползучая, а прямо-таки скачущая во весь опор!
• Взвод младшего лейтенанта
  
  Дмитрий Гаврилович Сергеев (07.03.1922 – 22.06.2000) после окончания Омского пехотного училища в звании младшего лейтенанта воевал на Брянском фронте командиром стрелкового взвода. В составе 1-го Белорусского фронта дошел до Берлина. Был награжден орденом «Отечественной войны» II степени, медалями «За боевые заслуги», «За взятие Берлина».
• Золотая пилюля
  
  Ох, и дорого же стало болеть в нашем «социально ориентированном государстве»! Я уж не говорю про «гениально» организованную систему медицинской помощи, когда граждан просто толкают обращаться в платные клиники из-за того, что в государственных не хватает врачей.
• Тонкий стиль, изысканность манер: к 100-летию Юлии Борисовой
  
  Юлию Борисову считают настоящей легендой, ослепительной звездой театральной сцены. Таких актеров, как она, единицы, но благодаря их творчеству этот мир становится светлее и добрее. В Борисову были влюблены все ее партнеры, но она ни разу не предала тех, кого любит – ни семью, ни родной театр, которому отдала семьдесят лет своей жизни.