Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка....
«Жди меня, и я вернусь. / Только очень жди. / Жди, когда наводят грусть / Желтые дожди...»
— А почему «желтые»?
Главред «Правды» Петр Николаевич Поспелов расхаживал взад-вперед по выстуженному кабинету, засунув руки в карманы бессменного синего ватника. Шел январь 1942-го. Собкора «Красной звезды» он встретил в коридоре (газеты располагались в одном здании) и зазвал на чашку чая. Только что вернувшийся из Феодосии Симонов, а там шли бои за Крым, рассчитывал говорить о чем угодно, но только не о любовной лирике...
— Не знаю, почему «желтые». Наверное, я хотел выразить этим словом свою тоску.
Очень личные, написанные для любимой женщины строки — посвящено «В. С.» — не представлялись военкору актуальным материалом для публикации. Особенно в главной газете страны. Поспелов еще немного походил из стороны в сторону, набрал Ярославского. Закутанный в шубу седоусый Емельян Михайлович развеял «метеорологические» сомнения — дожди бывают разного цвета. Смотря какая почва... Через несколько дней «Жди меня» опубликовали на третьей полосе «Правды».
Молитвенное, суггестивное, простое и пронзительное стихотворение произвело фугасный эффект. Самые разные люди учили его наизусть, при свете коптилки или ручного фонарика строки записывали на клочках бумаги. В 43-м на Алма-атинской киностудии вышел одноименный фильм с Валентиной Серовой. Все, от простых солдат до генералов, обращались в письмах к женам и невестам симоновскими словами. Геннадий Шпаликов вспоминал, как однажды в одной из пивных, куда иногда заходили ребята из госпиталя — в байковых халатах, на костылях, — появился мальчишка в ватнике и огромных солдатских ботинках. Принялся декламировать: «Жди, когда снега метут, / Жди, когда жара» и вдруг, не дочитав грустных строк, перешел на лихую чечетку. «У стихотворения нет никакой особой истории, — годы спустя отнекивался Константин Михайлович. — Просто я уехал на войну, а женщина, которую я любил, была в тылу. И я написал ей письмо в стихах». И добавлял — стихотворение все равно бы написали. Не он, так кто-нибудь другой.
...Начало января 42-го. Феодосия. Выездная редакция газеты «На штурм» 44-й армии. Поздний вечер. Симонов появляется в теплушке внезапно, в мокрых валенках и комбинезоне. Присоединяется к ужину. На столе консервы. Бутылка рислинга «Абрау-Дюрсо». Ближе к одиннадцати по просьбам коллег начинает читать тогда еще известные лишь в кулуарах строки...
«Прошибли они нас до слез, — вспоминал редактор армейской газеты Юрий Кокорев. — И это было не от хмеля, а от войны, от печали потери Геннадия Золотцева — 23-летнего москвича, который погиб, не отлюбив, это было от разлук, оттого, что все мы тосковали по нежности...»
События следующего дня описывал Симонов. «Девчата, узнав о гибели того парня в Феодосии, очень расстроились <...>, зайдя в их комнату, я застал обеих плачущими. Одна скоро успокоилась, а другая все еще ходила со вспухшими от слез глазами. Когда плакавшая девушка ушла, я потихоньку спросил у другой, в чем дело. И она, задыхаясь от волнения, рассказала мне печальную историю — вот эта девушка, которая так плачет, и тот парень, которого убили, они любили друг друга и хотели пожениться. <...> Я, конечно, посочувствовал и, увидев редактора, упрекнул его: зачем же ей так, без подготовки? — «Какая девушка? Кто рыдает?» — недоумевал редактор. Я рассказал. — «Все неправда, — сказал он. — Они почти не знали друг друга. Он был очень хороший парень, ну, может быть, нравился ей немного, ничего больше. Им грустно, вот они и нафантазировали». Я <...> представил себе, что девушкам <...>, все-таки очень тяжело на войне <...>. Им и, правда, было очень жаль того парня, но, кроме того, хотелось придумать вот такую романтическую историю. Это было им душевно необходимо, и история родилась».
Образ оставшейся в тылу женщины, преданной, не находящей себе места в ожидании любимого, был «душевно необходимой» выдумкой и для самого поэта. Блистательная Валентина Серова по-прежнему оставалась музой, призрачной мечтой. «Ты говорила мне «люблю», / Но это по ночам, сквозь зубы. / А утром горькое «терплю» / Едва удерживали губы». Эти строки вышли в том же 42-м, в сборнике «С тобой и без тебя». Горькие слова, наверное, даже более убедительны, чем молва о романах кинодивы, последующий несчастливый брак, тяжелый развод с полным разрывом отношений...
Современники отмечали, что в зрелые годы Симонов не любил читать «Жди меня». «Серел лицом» при одном только упоминании шедевра. Поговаривали, что виной тому адресат. Но поэта беспокоило и противоречие другого рода. Он получал сотни писем — от тех, к кому вернулись. И тех, к кому не вернулись. Одно из таких посланий Константин Михайлович процитировал в воспоминаниях:
«В декабре 1943 года я получила письмо, написанное мужем. Это было последнее письмо. Прошли декабрь, январь и почти весь февраль. Я ежедневно многократно заглядывала в почтовый ящик и шептала, как молитву: «Жди меня, и я вернусь всем смертям назло...» и добавляла: «Да, родной, я буду ждать, я умею». <...> Мне и сейчас, на старости лет, часто снится, что он вернулся после длительной разлуки. <...> Вот я и хочу вас попросить от имени всех тех, кто «ждал, как никто другой», но, увы... не дождался. Реабилитируйте нас <...>, а то ведь последние восемь строк вашего стихотворения звучат для нас, не дождавшихся, как укор...» Но что я могу сейчас написать в ответ? И о каких оправданиях может идти речь? Беспощадная мясорубка войны делала свое дело, не желая разбираться в человеческих судьбах. И вышло так, что я, написавший эти стихи, я, кого ждали, быть может, с куда меньшей силой и верой, чем других, вернулся, а те, другие, не вернулись. <...> Какие стихи писать вдогонку к тем, которые я продолжаю читать и с чувством невольной вины, и с сознанием неразрешимости этого противоречия...»
Ведьма, сильфида, сатанесса – каких только прозвищ не давали Зинаиде Гиппиус ее современники. Одни преклонялись перед ее литературным талантом и «ботичеллиевской» красотой, другие боялись, оскорбляли и ненавидели.
Эта маленькая светловолосая женщина давно стала символом советской эстрады. Она считалась и считается одним из самых востребованных композиторов СССР и России. По ее песням можно проследить всю историю страны, ее обычной жизни, великих строек и больших побед на военном и мирном поприще.
Он появился на свет 7 ноября 1879 года (по старому, действующему до февраля 1918 года стилю, – 26 октября) – ровно в день, когда в 1917 году победила Великая Октябрьская социалистическая революция, как ее официально, на государственном уровне, именовали в советскую эпоху. И вся биография Льва Давидовича Троцкого похожа на революционный вихрь.
Татьяна Ивановна Погуляева, окончив в 1986 г. филологический факультет Иркутского государственного университета, уже почти сорок лет работает учителем русского языка и литературы, в настоящее время в МБОУ г. Иркутска СОШ № 77. В 2020 г. стала победителем (1е место) Всероссийской олимпиады «Подари знание» по теме «Инновации в современном образовании» и Всероссийского педагогического конкурса в номинации «конкурс песни "Аты-баты, шли солдаты"» (2е место).
Ох, и гостеприимен же наш русский язык! И какого только беса он не привечает! Вот недавно во вполне официальном сообщении споткнулся на слове «абилимпикс». Сразу и не понял, что за зверь такой, что за набор в общем-то знакомых букв? Раскрыл словарь – а это в дословном переводе с английского означает «олимпиада возможностей». Ну чем не вполне адекватное название известному движению? Но захотелось какому-то грамотею «европеизироваться», и пошло гулять иностранное словечко по интернетам…
Мы тогда под Темрюком стояли. В аккурат под Новый год прислали нам с пополнением молоденького лейтенанта. Мы калачи тертые, видим – не обстрелян, не обмят, тонковат в кости, глаза шибко умные.
Редко встретишь в Байкальске, да и в Слюдянском районе, человека, прожившего здесь хотя бы одно десятилетие, чтобы он не знал её. Большинство мгновенно представят эту женщину, чья трудовая деятельность напрямую или косвенно связана с их судьбами.
Казалось бы, что нам Америка. Мало ли кого и куда там избирают, у нас тут свои проблемы, по большинству житейские. Так, да не совсем. Через несколько ступенек, но исход заокеанских выборов заметно аукнется и в России. Хотя бы в отношении всего, что связано с Украиной. А это, между прочим, тот или иной объем, то или иное количество смертей, ранений, разрушений, расходов. То – или иное. Или вообще без них. Разумеется, санкционное давление и много чего еще влияет на российскую экономику и на повседневную жизнь – и сегодня, и в будущем.
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался острой мордой в кусты, то взлаивал на белку, взлетевшую на ближайшее дерево. Хозяйкапыталась удержать непослушную собаку, но та шаг за шагомупорно тащила ее к скамье. Старик вздрогнул, завидев вытянутую крысиную морду с красными глазами, принюхивавшуюся к штанине.
В Магадане, имевшем в то время население 20 тысяч человек, вице-президент США и сопровождавшие его лица осмотрели порт, авторемонтный завод, школу-десятилетку, дом культуры, побывали на одном из участков прииска имени Фрунзе, побеседовали с рабочими. Один из вопросов звучал таким образом: «Целесообразно ли на территории Чукотки и Колымы иметь железную дорогу или более рационально использовать авиацию?».
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых столетий.
Трепетное свечение угасало вместе с остывающим солнцем и вскоре растворилось в сиреневом сумраке вечера.Оставив в сердце неизъяснимое томление и грусть по чему-то несбывшемуся.
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка. Каких только упреков я не выслушал от генералов. Но прежде, чем что-то сказать, они смотрели на Андрея Антоновича, а потом уже ко мне… В чем обвиняли? Офицеры не так показаны. Солдаты в фильме в конце не награждены… Короче, претензий!.. В итоге Гречко передал мне длинный убийственный список поправок. Шел я оттуда черный. Исправили? Три-четыре от силы. Изловчился как-то. Шолохов заступился. Фильм вышел. Правда, не к 30-летию Победы, а к 70-летию со дня рождения М. А. Шолохова». (Евгений Степанов «Это действительно было». Книга мемуаров.)
Нет, разумеется, страна с таким названием – одна. И государство – тоже. Речь о духовно-нравственном измерении, если хотите – о разном восприятии и окружающего мира, и самих себя. По-иностранному – о ментальности.
Франция. Канны. Город кинофестивалей. В 2010 году южный город встречал российскую культуру. В 13-й раз. Два российских региона представляли свое творчество, самобытность, народные таланты: Санкт-Петербург и Хакасия.