«Заключенный должен спать на ложе из сена»: из истории монастырских тюрем

Много ли общего можно найти между добровольным заточением в монастыре и принудительным пребыванием в тюрьме? Как различные подходы к лишению свободы и системы наказания, характерные для средневековых монашеских общин, были усвоены современными пенитенциарными учреждениями? Ответы на эти вопросы можно найти в книге «Монастырь и тюрьма. Места заключения в Западной Европе и в России от Средневековья до модерна».

• Фото с сайта krot.info

Ниже предлагаем прочитать фрагмент статьи французского историка Элизабет Люссе «Монастырские тюрьмы в Средние века и в Новое время (XIII–XVIII века)».

Заключение в монастырские тюрьмы начиная с XIII века: всеобщее распространение

Зафиксированное еще в поздней Античности, устройство тюрем внутри монастырей становится общепринятой нормой в XIII веке, когда многие монастыри объединяются в религиозные ордена и получают привилегию, освобождающую их от необходимости подчиняться епископам. Забрав в свои руки руководство дисциплинарной частью, генеральные капитулы религиозных орденов превращают тюрьму в основу монастырской пенитенциарной системы. Орден цистерцианцев первым (в 1206 году) провозглашает необходимость строительства тюрем, а в 1229 году объявляет, что в них необходимо заключать содомитов, воров, поджигателей, фальшивомонетчиков и убийц.

В 1230-х годах орден белых каноников-премонстрантов требует от каждой провинции, чтобы в ней завели «тюрьму крепкую и прочную». Генеральный капитул доминиканцев, собравшийся в Болонье в 1238 году, отдает приказ об устройстве тюрем для вероотступников и возмутителей спокойствия. Упомянутые впервые в статутах генерального капитула, изданных между 1222 и 1259 годами, тюрьмы не позднее 1280-х годов становятся повсеместным явлением у картезианцев. В Англии генеральный капитул каноников-августинцев объявляет постройку тюрем обязательной в 1276 году, а бенедиктинцы провинции Кентербери — в 1279-м. Умножение числа монастырских тюрем начиная с 1230-х годов происходит параллельно с аналогичными процессами в рамках других церковных юрисдикцией, а также юрисдикции светской. Тюремное заключение наряду с переводом в другой монастырь составляет единственное телесное наказание в монастырской пенитенциарной системе и, шире, в каноническом праве. Некоторые статуты уподобляют такое наказание для черного духовенства смертной казни для мирян.

Решающую роль в том, что начиная с XIII века заключение в монастырские тюрьмы приходит на смену изгнанию из монастыря, узаконенному уставами святого Августина или святого Бенедикта, сыграло папство. Начиная с VI века бенедиктинский устав утверждает понимание нищенствующего монаха как фигуры глубоко вредной и настаивает, что представители черного духовенства обязаны сохранять верность тому месту, где они возносят молитвы. Однако особенно сильным недоверие к странствующим монахам становится в XII–XIII веках.

Считая бродяжничество опасным для Церкви, папы и всемирные соборы представляют то, что прежде считалось простым отклонением от нормы, вероотступничеством, преступлением против религии. В декреталии Ne religiosi (1227–1234) Григорий IX приказывает настоятелям ежегодно призывать к себе монахов беглых и изгнанных и находить им место в монастыре, если же они будут сопротивляться, отлучать их от церкви. Тюремное заключение монахов в декреталии не упомянуто, но там сказано, что нарушителей порядка следует помещать in locis competentibus — выражение, которое канонисты и монахи истолковывали как тюрьму или прочно запертую келью, где следует содержать непокорного брата. Начиная с 1230-х годов наблюдается сближение папского законодательства, канонической доктрины и монашеского права: все склоняются к тому, что нарушителей порядка нужно не изгонять, а сажать под замок. В уставах различных орденов это изменение фиксируется в XIV веке. Так, Quinta distinctio statutorum ордена премонстрантов (1322) гласит, что виновных в «преступлениях самых серьезных» следует не удалять из монастыря, предварительно лишив монашеского платья, а сажать в тюрьму. Впрочем, тенденцию эту нельзя назвать всеобщей. Конечно, статуты мариенбургских бенедиктинцев в 1437 году утверждают, что виновных в воровстве, насилии или святотатстве следует не изгонять, как то значится в уставе, а заключать в тюрьму, а генеральный капитул конгрегации реформированных бенедиктинцев Святой Иустины Падуанской в 1440 году предписывает наказывать неисправимых преступников тюремным заключением, однако уже год спустя тот же капитул уточняет, что в некоторых случаях эти преступники могут быть исключены из ордена и переведены в юрисдикцию епископа. Кроме того, наблюдается зазор между правилами и реальными практиками. В архивах английских епископов или папской курии содержатся прошения монахов, жалующихся на то, что их за проступки изгнали из монастыря.

Вопрос о том, как поступать с закоренелыми преступниками из числа монахов, остается не вполне решенным и в Новое время, когда религиозные ордена сохраняют, вследствие данных им привилегий и льгот, широкую автономию в том, что касается дисциплинарных взысканий. В декрете «о монахах и монахинях» 25-й сессии Тридентского собора (декабрь 1563 года) о судьбе монахов-преступников не говорится ни слова. При папе Пие V (1559–1565) Священная конгрегация собора постановляет, что генеральные прокуроры религиозных орденов должны заключать преступников в тюрьму, а не изгонять их, даже если выясняется, что они не подлежат исправлению. В 1687 году парижские бенедиктинки Божьей Матери Утешения в своих конституциях сетуют на то, что «более не дозволено прибегать к изгнанию, на какое славный наш Отец осудил неисправимых в 28-й статье своего священного установления, ибо Собор [Тридентский] и парламенты сие девам запретили», и предписывают заключать преступниц в тюрьму. Тем не менее альтернатива тюрьма/изгнание продолжает обсуждаться вплоть до конца XVIII века. В бенедиктинской конгрегации Святого Ванна, как напоминает Огюстен Кальме в своем комментарии к уставу (1734), только генерал ордена имеет право поставить вопрос перед генеральным капитулом и некоторыми многоопытными монахами о процедуре изгнания, причем для этого нужно получить согласие ординарного епископа, ведь изгнанный монах попадает под его юрисдикцию. Историю монастырских тюрем в Новое время еще предстоит написать; сходным образом нуждается в анализе соотношение этого наказания с другими, такими как перевод в другой монастырь или отправка на галеры.

Условия содержания в тюрьме

Прежде чем отправить преступника в carcer (самая суровая форма заключения), его могут содержать в «уединенном месте». Пространство это описано в сборнике обычаев аббатств Спрингерсбах и Клостеррат (XII век) как тесная комната, в которой едва может поместиться один-единственный человек. На ночь ее закрывают на засов; в ней имеется окно, чтобы дневной свет, проникая внутрь, «не дозволял телесным тайникам плодить умственные потемки». Расплывчатость терминов, используемых для описания этого «места», доказывает, по всей вероятности, что в монастырях не было помещения, специально предназначенного для этой цели, и в качестве «уединенного места» использовали по мере необходимости одну из келий. В сборниках обычаев и статутах порой встречаются указания на условия заключения. Так, в сборнике обычаев аббатств Спрингерсбах и Клостеррат говорится, что заключенный монах должен спать на ложе из тростника или сена и питаться хлебом грубого помола прямо на полу, а в определенные дни недели обязан поститься. Заключенный не всё время находится под замком; его регулярно выпускают из кельи, чтобы он присутствовал при ежедневных деяниях общины, не принимая, однако, в них участия. Так, в 1321 году одна цистерцианка убежала из Келдхоумского монастыря, нарушила обет невинности и выказала неповиновение; архиепископ Йоркский присудил ее к заключению в келье; но в часы богослужений ей было разрешено выходить оттуда и занимать место на хорах, в самом последнем ряду. Каждую среду и пятницу ее босую приводили в залу капитула, и там настоятельница подвергала ее бичеванию. Срок заключения редко предписывался раз и навсегда; настоятель принимал решение об освобождении виновного в зависимости от того, как скоро тот выкажет признаки раскаяния.

Что же касается заключения в строгом смысле слова, то есть отправления преступника в carcer, ему подвергали тех, кто не желал исправиться. В наставлениях архиепископа Кентерберийского Джона Пекхэма каноникам-августинцам приората Ллантони Прима (1284) заключением в carcer предписано наказывать за «преступления чудовищные и явственные» (воровство, насилие, заговор, непослушание). Сходным образом генеральный капитул картезианцев в 1285 году предписывает отправлять в тюрьму поджигателей, фальшивомонетчиков, убийц и вероотступников. До самого конца XVIII века главы религиозных конгрегаций требуют устройства «надежных и прочных тюрем для помещения туда беглецов и вероотступников, людей непокорных и неисправимых». Согласно статутам и конституциям, в carcer следует заключать только за самые серьезные преступления, однако из источников видно, что на практике таким образом наказывали и за мелкие проступки. Тюремное заключение превращается в уголовное наказание, если оно «продолжительно»; срок имеет значение. Поэтому нормативные источники указывают, что заключение должно быть пропорционально тяжести преступления. Генеральный капитул ордена цистерцианцев в 1478 году объясняет, что убийцы заслуживают «наказания более сурового и заключения более длительного, чем все прочие». Тяжкие преступления и отказ встать на путь исправления караются заключением в строгом смысле слова, порой пожизненным, но если преступник выказывает признаки раскаяния, условия заключения ему могут смягчить; порой дело кончается даже его освобождением.

В документах тюрьма обозначается терминами carcer, ergastulum, prisio или camera fortis или перифразами, которые подчеркивают, что это помещение закрытое, охраняемое и отдаленное (locus secretus, firmus et tutus). От «уединенного места» оно отличается своим устройством. Согласно сборникам обычаев Ульриха из Клюни и аббатства Хирзау (конец XI века), в эту комнату, не имеющую ни двери, ни окна, спускаются по лестнице обыкновенной или приставной. В сборнике обычаев аббатств Спрингерсбах и Клостеррат (XII век) описана маленькая комнатка, расположенная в самой секретной и самой надежно охраняемой части монастыря, куда входят «не через дверь, а по темной лестнице». За неимением планов, относящихся к средневековому периоду, трудно точно определить местонахождение этих тюрем. В некоторых цистерцианских аббатствах в качестве тюрьмы, по-видимому, использовалась комната, расположенная под лестницей, ведущей с внутренней галереи в спальню. А в бенедиктинском приорате в Дареме в XV веке, по всей вероятности, были устроены две тюрьмы: одна, для виновных в легких проступках, располагалась под лестницей, ведущей в спальню; в ней имелись окно и нужник; вторая, для виновных в преступлениях тяжких, находилась в подвале лечебницы. Туда попадали через дверь, запертую снаружи деревянным запором. Идентификация этих двух пространств основывается в основном на сведениях из сборников обычаев, которые отличают carcer от «уединенного места», а также на археологических раскопках. Тюрьмы эти лишены отчетливого архитектурного своеобразия и их трудно отличить от крипт и от помещений для хранения провизии. Зачастую единственными признаками, позволяющими думать, что данное помещение использовалось как тюрьма, оказываются вбитые в стену кольца или крохотное окошко.

Тюремное заключение было не единственным наказанием, которому подвергались монахи. Им могло грозить также телесное наказание (бичевание), ограничения в еде (порой их сажали на хлеб и воду), а непокорным или провинившимся вторично могли заковать руки и ноги в цепи. Тем не менее принимаются меры для ограничения излишней жестокости. Например, сборник обычаев бенедиктинского аббатства Тегернзее (XV век) предусматривает перевод узника в другое помещение в случае жестоких морозов или болезни. Согласно некоторым средневековым сборникам обычаев, если место заключения не приспособлено для удовлетворения гигиенических потребностей, заключенного обязаны регулярно отводить в лечебницу или другое соответствующее место, но так, чтобы он не имел возможности общаться с другими братьями. Если находящийся в тюрьме преступник отлучен от церкви, он не имеет права говорить ни с кем, включая даже возможных товарищей по заключению. В 1395 году настоятель аббатства Премонтре, приговорив к отправлению в тюрьму трех буйных и непокорных каноников аббатства Сери, специально уточняет, что их следует содержать так, чтобы они не могли общаться друг с другом.

Если согрешивших монахов заключают в тюрьму, требуются люди, которые бы отвечали за их охрану и содержание. В конституциях Ланфранка (XI век) упомянут монах, обязанный отводить преступника в место заключения и хранить ключи от него. В XVIII веке статуты испанских босоногих кармелитов указывают, что надзор за заключенными возлагается на одного из членов общины и именно он будет нести ответственность в случае смерти узника. Тем не менее сторожу запрещается давать заключенным дополнительное пропитание, а также письменные принадлежности. В случае побега суровые кары (отлучение от церкви, тюрьма) грозят сообщникам, сторожам и настоятелям.

Хотя узника и изолируют от остальных монахов, его не следует оставлять в полном одиночестве. Начиная с XI века сборники обычаев предписывают настоятелям поручать старшим из братьев морально поддерживать узников, чтобы они не впали в отчаяние. Согласно статутам испанских тринитариев (1738), условия содержания в монастырской тюрьме не должны быть слишком суровы: настоятель должен снабжать узника книгами — но не письменными принадлежностями. Если те, кто отправлен в «уединенное место», имеют право присутствовать на богослужениях, с теми, кто содержится в carcer, дело обстоит сложнее, во всяком случае в Средние века. Некоторые тексты настаивают на том, что этим преступникам следует оказывать духовную поддержку. Так, во время посещения августинского приората в Бург-Ашаре в 1266 году архиепископ Руанский Эд Риго просит настоятеля предоставить заключенному в тюрьму канонику бревиарий или другую книгу, чтобы он смог соблюдать богослужебные часы и молиться. Настоятель обязан также раз в неделю исповедовать заключенного и причащать его.

Напротив, в других сводах правил указывается, что причащать узников не положено. В 1495 году двух цистерцианцев из Шаливуа (Буржская епархия), виновных в убийстве, отлучают от причастия до тех пор, пока они не выйдут на свободу. Вопрос о том, следует ли совершать обряд евхаристии над преступниками, содержащимися в carcer, составляет, кажется, неразрешимую проблему. В своем наставлении для исповедников (около 1214 года) Томас из Чобема утверждает, что гостии, телу Христову, не место в тюрьме, подобной зловонной яме; вкушать ее вправе только человек, вышедший на свободу. Сходным образом кодекс ордена Премонстрантов (1505) запрещает узникам причащаться внутри тюрьмы. Из почтения в Святому причастию их следует вначале освободить от цепей и вывести на свет божий, а затем причащать либо перед входом в узилище, либо в особом месте.

В некоторых монастырях ради спасения души заключенных принимаются специальные архитектурные решения. В регенсбургском картезианском монастыре в XVII–XVIII веках тюрьму устраивают неподалеку от хоров, чтобы узники могли слышать мессу. На двух планах картезианского монастыря в Пор-Сен-Мари (Овернь), 1676 года и 1790 годов, указано местонахождение тюрьмы для монахов: на первом она располагается в северной части церкви, на втором в картуше значатся «три темницы для монахов», «попасть в которые можно из кельи ризничего. В одной из них проделано было окошко, чтобы узник мог слышать мессу». В докладах австрийских имперских следователей (1783) говорится, что монахи, заключенные в тюрьму в венском капуцинском монастыре, содержатся в восьми кельях первого этажа, в каждой из которых есть окно. Пять раз в год мессу служат на малом алтаре, и, открыв дверь, узники могут увидеть эту церемонию. Они получают святое причастие, покаявшись в грехах, а при отказе подвергаются бичеванию. Примерно так же содержались заключенные в картезианском монастыре Вильнев-лез-Авиньон: там семь келий по дюжине квадратных метров каждая располагались на двух уровнях. Со стороны алтаря в них были проделаны слуховые окна, благодаря чему заключенные монахи могли слышать мессу, не покидая кели.

В конце XVIII века в реформированных орденах условия содержания провинившихся монахов, насколько можно судить, сделались мягче, тогда как в орденах традиционных попрежнему были в ходу сырые подземные камеры. Конституции бенедиктинской конгрегации Святого Мавра (1770) гласят, что темницу следует устраивать в комнате «надежно запертой, хорошо освещенной и чистой, где узники <...> могли бы читать благочестивые книги и трудиться»; впрочем, именно эту конгрегацию за обращение с узниками резко осуждал в конце XVII века Жан Мабийон.

• Книгу «Монастырь и тюрьма. Места заключения в Западной Европе и в России от Средневековья до модерна» (составители Катя Махотина, Фальк Бретшнейдер, Наталия Мучник, Мартин Ауст) представляет издательство «Новое литературное обозрение».
• Первая часть сборника посвящена монастырям как многофункциональным местам заключения, вторая — встраиванию тюрьмы в городское пространство, а третья — дискурсам и практикам лишения свободы в различных хронологических, национальных или институциональных контекстах. Представленные в сборнике работы не складываются в историю прогресса от мрачного Средневековья до просвещенной современности: вместо этого авторы анализируют отдельные пространства и модели поведения, сравнивая российский опыт с западноевропейским и находя между ними неожиданные сходства.

На нашем сайте читайте также:

• Обитель добра и зла: чем же были Соловки на самом деле?
• Странные находки кремлевских подземелий

Polit.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Создание энергоемких машин на Уральском заводе тяжелого машиностроения. Новости 26 февраля 1980
  
• Мифическое существо голем: что это за монстр такой?
  
  Голем — это одно из самых жутких существ в еврейской мифологии. В еврейской мифологии-ашкенази, голем — это гигантское существо, созданное из глины, камня или металла. Он обычно служит своим создателям, но если его не присматривать, он может стать разрушителем.
• Что можно и нельзя делать на праздник Воздвижение Креста Господня
  
  27 сентября – праздник Воздвижение Креста Господня. С этих днем верующие русские люди связывают определенные традиции. Так, например, в своих жилищах православные рисуют кресты. Интересно, зачем?
• Как в условиях дефицита косметики советские женщины умудрялись наводить красоту
  
  Женщины Советского Союза, как и все представительницы прекрасной половины человечества во все времена, стремились быть красивыми. Наши современницы имеют широкий выбор косметических средств, а советские дамы вынуждены были искать альтернативные способы ухаживать за собой. И надо отметить, это им прекрасно удавалось!
• Весна в Ясной Поляне (1971)
  
• Долгожданное, но короткое семейное счастье актера Александра Потапова
  
  73 года жизни и всего 3 года личного счастья отмерила судьба невероятно обаятельному, талантливому и харизматичному, актеру театра и кино Александру Потапову, хорошо знакомому зрителям старшего поколения. В актёрской профессии он ценой собственного упорства и смелости шел к своей цели и добивался своего. Но только не в личной жизни...
• Алмазы рода Мещерских защищали семью, на других же могли навлечь беды
  
  Большинство историй, связанных с известными драгоценными камнями, обычно имеют трагический характер. Чаще всего обладание известными бриллиантами или изумрудами приводило к серьезным проблемам для их владельцев. Однако история драгоценностей рода Мещерских является исключением, так как загадочные алмазы на самом деле защищали членов древней фамилии от врагов.
• В Москве открылась выставка, посвященная жизни императрицы Марии Федоровны
  
  Как не с помощью личных вещей можно больше узнать о человеке: что он любил, с кем общался, каким образом проводил свое время? Вот и личные вещи императрицы Марии Федоровны могут познакомить с ней лучше. Рассказать о ее семье, увлечениях, благотворительности и многом другом. Письма, дневники, рукописи Марии Федоровны, фотографии – всего около 300 экспонатов – были представлены на выставке в Государственном архиве РФ. Что же там нашлось интересного?
• Какие школьные уроки советского времени пригодились бы и сегодня
  
  Заставшие советское образование еще помнят школьные предметы, которых давно нет в современных программах. С распадом СССР часть дисциплин остались за бортом, потеряв актуальность и востребованность. Причина проста: торжество технического прогресса и соответствующие этому социальные установки.
• У Сурикова в Пензе (1984)
  
• Стаханов, Горький, Чапаев – приукрашенные герои советской пропаганды?
  
  Государство, где все было под контролем партии и должно было работать на имидж страны, активно использовало все инструменты пропаганды. Одним из самых эффективных, имевшихся в арсенале КПСС, было использование культа личности. Речь не только о первом лице государства. Активно искались и находились образы обычных советских людей, чья жизнь и поступки позволяли их сделать символами эпохи. Правда не все было так радужно.
• Военный историк Игорь Николаев: Это очень важно — простое чувство Родины
  
  «Может часами рассказывать о Феликсе Дзержинском, с супругой которого встречался, когда узнавал историю училища; о том, как бывал в семье летчика Валерия Чкалова; как разговаривал с матерью Зои Космодемьянской». Все это о военном историке Игоре Николаеве. Давайте узнаем о нем подробнее.
• Кругосветка сибиряков на надувном катамаране: нападение акул
  
  В первый день июля 2021 года два отважных сибиряка — Евгений Ковалевский и Станислав Берёзкин — вышли из Кронштадта в море на парусном надувном тримаране. Их цель — повторить путь первых русских кругосветных экспедиций XIX века. Им удалось пройти вдоль побережья Европы, пересечь Атлантику, обойти Южную Америку. И хотя из-за нападения глубоководных бразильских акул катамаран был потерян, участники экспедиции хотят сделать все, чтобы продолжить свое путешествие.
• Что можно увидеть на российском ТВ в эпоху СВО
  
  В первые месяцы после начала СВО на ТВ произошли перемены. Многие программы были приостановлены, в некоторых заменены ведущие, серьёзно увеличилось количество военно-политических ток-шоу. Они и сейчас доминируют в эфире. Тем не менее большая доля эфира осталась у развлекательного вещания. И оно постепенно возвращает свои позиции.  Какие появились новые передачи и вернулись старые?
• Леонид Утесов «С песней по жизни» (1970)
  
• «Голова монгола»: почему на этот экспонат Кунсткамеры не рекомендуют смотреть?
  
  Одним из самых страшных экспонатов, которые находятся в Кунсткамере Санкт-Петербурга, является голова человека азиатской внешности. Этот экспонат известен, как «Голова монгола». Он вызывает у посетителей страх и тревогу, а его история полна мистических событий.
• Трогательная заочная любовь родителей Ефима Шифрина
  
  Есть артисты, при появлении которых на экране телевизоров непроизвольно начинаешь улыбаться. Только вот их судьбы бывают иногда не всегда так светлы и безоблачны, как их выступления. Это в полной мере касается и известного пародиста российской эстрады Ефима Шифрина, родившегося в семье врага народа.
• Кого из ветхого дома могут переселить без очереди?
  
  Если жилое здание уже официально признали аварийным, а его малоимущим жильцам, не важно, собственники ли они или живут по соцнайму, некуда переехать, то им безвозмездно будут предоставлять съемное жилье. Кроме того, с 1 января 2024 года переселять граждан из ветхих домов будут в ускоренном темпе.
• Тонкая лирика Тамары Бобровской
  
  Тамара Александровна Бобровская родилась в Иркутске, с отличием окончила Иркутский педагогический институт иностранных языков имени Хо Ши Мина, после окончания работала учителем немецкого языка в Куйтунской средней школе. Позже несколько лет преподавала на кафедре «Лексикология и стилистика немецкого языка». В настоящее время ветеран труда, член РСП, работает в МКУ «ГОРОД» специалистом по связям с общественностью. Для любителей поэзии в конце марта этого года организовала клуб «Вкус поэзии». «Моя поэтическая история началась в достаточно зрелом возрасте, – говорит о себе Тамара Александровна, – свои стихи публиковала под псевдонимом Тома Апрельская. Мои стихи – это моя жизнь и любовь, мои размышления и мироощущения, мои волшебные лекари души…»
• Юрий Филимонов и Жанна Горощеня «Песенка о дождике»