Яблоки для Бодайбо. Лётчики, их перевозившие, прошли войну и погибли в сибирской тайге

Официальные данные об этой трагедии скупы... 12 октября 1948 года из Иркутска на Бодайбо вылетел самолёт Ли-2, бортовой номер Л4658, командир Риза. На борту четверо членов экипажа, груз и почта. В Киренске приземлились на дозаправку. Позже расследование установило, что «в темноте был слит отстой из баков. Наличие воды определялось «на ощупь».

Валентин Зарубин (стоит первый справа) – курсант Бугурусланского лётного училища, 1947 год

Взлетели в 02:00. В 03:13 командир сообщил об отказе обоих двигателей, а ещё через две минуты – «выключил зажигание, сажаю на лес». При столкновении со стволами деревьев толщиной до 80 см самолёт разрушился и загорелся. Фильтры-отстойники и бензопроводы к 3-ходовому крану были полностью забиты льдом, прекратившим поступление бензина к карбюраторам. Хранение бензина в Киренске было организовано плохо. Самолёт был заправлен бензином с большим количеством воды...»

Как известно, недостаток информации порождает домыслы. Попробуем если не понять причины этой трагедии, то хотя бы приблизиться к ним. А главное – нужно снять с погибших лётчиков необоснованные обвинения. Для этого я расскажу то немногое, что удалось узнать про них...

Известно, что в Великую Отечественную войну во фронтовых частях насчитывалось 850 машин, поступивших из гражданского воздушного флота. Экипажем одной из них командовал капитан Борис Риза. 12 сентября 1941 года газета «Правда» в статье «Дела отважных» писала:

«... Командир экипажа воздушного корабля ПС-84 (так именовался Ли-2 – прим. М. Д.) Риза систематически летает над линией фронта. Не так давно ему пришлось совершить подряд три ночных рейса в тыл противника. Полёты протекали в непогоду, под огнём зенитных батарей, но закончились успешно...»

В журнале «Фронтовая иллюстрация» помещён снимок экипажа, а текст гласит, что «даже первые боевые вылеты Б. Ризы в тыл врага отличались смелостью, мастерством, военной хитростью. Имея некоторый опыт, он выбирал маршрут над лесными массивами и озёрами, где не могло быть зенитной артиллерии противника, в обход населённых пунктов, чтобы незаметнее выйти к цели. Так, Риза в точно рассчитанное время появился над предместьями Варшавы и сбросил на парашюте польского патриота. За образцовое выполнение задания командир корабля Риза награждён орденом Красного Знамени...»

А вот – Сталинградская битва: «В период ледохода на реке Волге создались трудности в подаче боеприпасов, горюче-смазочных материалов и авиатехимущества на аэродром правого берега Волги, так как переправы были не в состоянии обеспечить перевозку. Это создало угрозу срыва нормальной работы нашей авиации. Чтобы выйти из создавшегося положения, перед экипажами ГВФ была поставлена задача о переброске боеприпасов и ГСМ по воздуху. В этой работе за период 12-16 декабря 1942 года образцовую работу показали экипажи майора Чернякова, капитанов Ризы, Кацитадзе, Ращупкина...»

Итак, Риза под огнём зениток возит бензин для наших истребителей (даже представить страшно, если бы шальной раскалённый осколок прошил перегруженный самолёт). И, примерно, в это же время по воздушной трассе Аляска – Сибирь наши лётчики перегоняют для фронта американские самолёты. Среди них – бортрадист М. Н. Тырышкин, уже известный своим мастерством и безаварийной работой.

А в Игарке на стареньких фанерных самолётах летает Валя Зарубин. Никто не подозревает, что пареньку всего-то 18 лет. Лёгкий на подъём, хватается за любой рейс. Так и пролетал всю войну «по северам», развозя чукчам американские подарки. Его полётная книжка распухла, в неё подклеивали вкладыши, и ни у кого из старших летчиков не было столько часов налёету.

Говорят, редко, но случается: человек появляется на свет, а в его душе уже горит маленький огонечек мечты. Валька родился, чтобы летать...

В пять лет дядя взял его в кабину гидросамолёта и сделал круг над городом. Авиабаза в Иркутске тогда размещалась на Ангаре близ Знаменского монастыря. И мальчишка потерял покой. Он весь дом увешал рисунками и моделями самолётов. Он говорил только об этом. И что бы ни делал – в огороде грядку копал или ел борщ – он вмиг взбирался на крышу: если в небе кто-то пролетал, Валька размахивал руками и вопил!

Самолёт Си-47 (почти брат-близнец советскому Ли-2) уже 68 лет подаёт сигнал бедствия, и с каждым годом этот сигнал слабеет...

В аэроклубе он схитрил: прибавил себе пару годков. Приняли! Об этом его «обмане» кроме родных так никто и никогда не знал. Ему было 22 года, когда над Белым морем отказал мотор. Только младшей сестрёнке он сказал: «Не знаю, как у второго лётчика, а у меня под шлёмом волосы дыбом встали!». Они тогда плюхнулись в воду с такой силой, что у самолёта отломились крылья. В студёной воде человек может прожить не больше получаса. Но их машина только наполовину погрузилась в воду: снизу её держала плоская льдина. А потом к ним добрались рыбаки и отбуксировали к берегу. Разве это не везение?

Лет 30 тому назад про своего брата Валентина мне рассказала Галина Петровна Шимелевич, с которой мы вместе работали в газете «Советская молодёжь». Как-то вечером Валя читал «Повесть о настоящем человеке». Его взволновал эпизод, когда подбитый самолёт падает и днище ему рвут деревья:

– Представляешь, Галка, что лётчик в этот момент испытывает?

– Дурачок! – ответила та. – Болтаешь всякие глупости!

А утром 12 октября 1948 года они вылетели на север. Орденоносец Риза, совершивший в тыл врага более 900 вылетов. «Полярный волк» бортрадист Тырышкин. Второй пилот Скориков. А бортмеханик заболел. Напросился Валя Зарубин – взяли. Правда, он пилот, но, если нужно, готов и за механика – лишь бы лететь. Как такого не взять? Риза взял.

Нужно было доставить в Бодайбо почту и яблоки для ребятишек: в послевоенное время такое лакомство на севере было большой редкостью. Назад предполагалось взять груз золота. И мы знаем, что в Киренске, дозаправляясь, была допущена (кем же, неужели Зарубиным?) трагическая оплошность: контрольный отстой слили в темноте, наличие воды в нём определяли «на ощупь». А взлетели в 2 часа. Почему?

Ответ прост. Северные рейсы из Иркутского аэропорта отправляются рано утром. Световой день (особенно зимой) в наших краях короток, а потому лётчики стараются вернуться домой ещё до наступления темноты. И можно предположить, что борт 4658 стартовал в 23 – московского времени. Из Киренска – в 2 (по-местному в 7 утра, а в это время, правда, ещё темно).

И в девятом часу утра, когда уже светлело, с самолётом случилась беда. В 25-и километрах от деревни Паршино, когда нужно было взять курс на Бодайбо, они врезались в тайгу. Машина вспыхнула. Тела обгорели наполовину: раскатившиеся яблоки заполнили кабину и не дали огню разгуляться. Комиссия добралась до места на 12-й день и похоронила лётчиков на месте. На дереве прибили табличку с именами.

Но родственники не хотели мириться с потерей. И тогда дядя Валентина (тот самый, что брал мальчишку в кабину) снарядил экспедицию – на лыжах, с нартами. Мужики выдолбили из земли тела лётчиков, уложили в гробы и доставили в Иркутск: 20 дней туда и 20 – обратно. На Лисихинское кладбище их провожал весь аэропорт...

В 1987 году мой друг – мамский охотник Николай Константинович Каурцев – сообщил, что на своём промысловом участке нашёл остатки большого двухмоторного самолёта. Рядом – пустая могила. На табличке ещё можно прочесть: Риза, Титаренко, Зарубин... Четвёртого (Скорикова) охотник запамятовал, но и с Титаренко ошибся: Тырышкин это.

До обидного мало известно об этих людях. И фотографий их пока найти не удалось. Вот фото Вали Зарубина: благодаря большой лётной практике, диплом в Бугуруслане ему выдали на полтора года раньше срока. В 1947 году. В 48-ом его душу призвало Небо. Тоже до срока.

Зачем я говорю про этот экипаж?

Сознание – противится. Не хочется верить, что лётчики, которых знали многие, теперь навсегда забыты. До юбилея Победы осталось немного. Может быть, как сойдет снег, наши школьники отыщут на Лисихинском кладбище могилу экипажа и приведут её в порядок?

Самолёт Ризы, по словам Каурцева, обгорел до остова. И вывезти его из тайги, чтобы восстановить и сделать памятником, – неосуществимо, к сожалению. А вот прототип Ли-2 – американский «Дуглас» Си-47 лежит – почти целый в таймырской тундре (я писал о нём более года назад в газете «СМ Номер один»). Тогда же предложил: завести под фюзеляж тросы и мощным «эмчеэсовским» вертолётом Ми-26 доставить (всего-то 8 тонн) до железной дороги. Там погрузить на платформу и привезти на Иркутский авиазавод.

А уж на нашем прославленном предприятии, поверьте, есть умельцы и неравнодушные люди. Самолёт (повторяю: он целый, после войны сел на вынужденную, подломилось колесо, немного смят нос, вывалился из кожуха двигатель). Какой замечательный памятник самолёту-труженику можно было воздвигнуть на постамент к 70-летию Победы!

Увы. Публикация прошла мимо внимания властей. А может быть, попросту сделали вид, что не заметили: ведь так – спокойней, верно?

А про последний рейс Ризы подробностей узнать не удалось.

В областном архиве – ничего. В партийном – тоже. В прокуратуре посочувствовали, но так долго дела они не хранят. В спецчасти управления ГВФ развели руками. В архиве штаба отряда: вот если бы вам понадобилась справка о зарплате. Я спросил знающих людей: может быть, в архиве нашего управления ФСБ сохранился какой-нибудь документ? Мне ответили: почти исключено.

А один ветеран неба, который теперь работает вахтёром, узнав о цели моего визита, сразу нахмурился:

– Хорошо помню тот случай. Кажется, у них вода замёрзла и в бензин попала. Хорошие были мужики. Их хоронил почти весь город...

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Вселенная звука: непревзойденный Бах
  
  Исполнилось 340 лет со дня рождения Иоганна Себастьяна Баха.
• «Желаю всем мира и благополучия»
  
  Продолжаем рассказы жителей Иркутска, в детстве – узников фашистских концлагерей. Эти немолодые уже люди пронесли через всю жизнь тяжелые воспоминания об испытаниях, выпавших на их неокрепшие детские души, но не сломившие их дух.
• Крушение. Рассказ (ч.5)
  
  Придя в квартиру, он быстро заварил крепкий чай, сел у окна и, отхлебывая маленькими глоточками, еще раз пропускал через себя слова, сказанные Любовью Васильевной:
• Известное о Неизвестном
  
  Исполнилось 100 лет со дня рождения знаменитого скульптора, ветерана Великой Отечественной войны.
• И стали они жить вместе…
  
  Ветеранов Великой Отечественной войны в Иркутске осталось очень мало. 80-летие Победы встретят всего 28 жителей областного центра, которые в свое время защищали Родину от фашистских захватчиков.
• Легенда советского джаза Леонид Утесов
  
  Исполнилось 130 лет со дня рождения Леонида Утёсова. Он не считал себя певцом, говорил, что голоса как не было, так и нет, но в то же время добавлял, что поет сердцем.
• «Мама отдала свою жизнь, чтобы спасти наши»
  
  Иркутский городской совет ветеранов и газета «Мои года» начинают печатать воспоминания людей, в детстве узников фашистских концлагерей. Сейчас они живут в Иркутске.
• Крушение. Рассказ (ч.4)
  
  Все вспоминалось без внутреннего трепета, а как о чем-то постороннем. Потом вспомнил, как ездил на похороны матери.
• 98-летний ветеран трех войн Алтай Дадуев: «День Победы отмечаем всей семьей»
  
  На оргкомитете администрации Иркутска под руководством мэра Руслана Болотова по подготовке к празднованию 80-летия Победы в Великой Отечественной войне еще в феврале было принято решение о проведении в городе ряда мероприятий.
• «Мы недооценили противника»
  
  Когда руководству вермахта стало ясно, что блицкриг провалился.
• Крушение. Рассказ (ч.3)
  
  – Летать стали на «боингах», свои авиазаводы еле-еле существовали, и только потому, что армия не могла остаться без истребителей, бомбардировщиков. А профсоюз не помог и не вступился, он завял, о нем у нас даже никто не вспоминает. Вы-то лучше меня это знаете, – она понимающе взглянула на Свистунова. – Муж с завода не стал уходить, иногда по вечерам и даже в праздники занимался извозом на машине, как говорят у них, таксовал. Слава богу, гараж рядом с домом… удобно. Я ужасно переживала, потому что он чаще всего выезжал вечером, сейчас такой беспредел, бандит на бандите… Выживали кое-как, а потом неожиданно поступил заказ, и работа появилась, не в таком объеме, как раньше, но жить стало получше.
• Возвращение к Можайскому (ч.2)
  
  Подведу итоги сказанного ранее.
• Вначале была война: к 100-летию Иннокентия Смоктуновского
  
  Будущий народный артист СССР, один из лучших актеров советского кинематографа («король и шут в одном лице») родился 28 марта 1925 года в деревне Татьяновка – ныне это Шегарский район Томской области – в семье Михаила Петровича Смоктуновича и Анны Акимовны Махневой, в которой был вторым из шестерых детей.
• Крушение. Рассказ (часть 2)
  
  Дома Лариса встретила своего мужа с расстроенным выражением лица.
• Возвращение к Можайскому (ч.1)
  
  21 марта исполняется 200 лет со дня рождения Александра Федоровича Можайского.
• День весеннего равноденствия. Рассказ
  
  Это было не сегодня, а сегодня рассказано, то есть вошло в этот солнечный день, как явь. Могло случиться вчера, а не более пятидесяти лет назад, как на самом деле. Есть большая разница: одно – когда о чем-то рассказывает очевидец, другое – когда рассказывают о том времени, когда его очевидцев ни одного не осталось. В первом случае давнее полно неостывшего трепета, и слова, о нем сообщающие, наполнены воздухом и дыханием.
• До и после Колымы: дороги судьбы Георгия Жжёнова
  
  22 марта исполняется 110 лет со дня рождения народного артиста СССР Георгия Жжёнова.
• Можем повторить?
  
  Тема Второй мировой и Великой Отечественной войн, казалось бы, по своему масштабу несовместима с конъюнктурщиной и суетливостью.
• Достойны, но не удостоены. Герои-фронтовики без звезды Героя
  
  Еще в апреле 2020 года дума Иркутска обратилась к руководству страны с инициативой о присвоении посмертно звания Героя Российской Федерации уроженцу Прибайкалья, летчику Николаю Ковалеву за подвиги, совершенные в период Великой Отечественной войны.
• Крушение. Рассказ (ч.1)
  
  Он пришел домой подавленным. Работы больше нет. Вставали простые жизненные вопросы: на что жить, есть, пить. Нависла пустота, в душе пропасть, казалось, что наступила непоправимая безвыходность.