Весь мир голодных и рабов

Многие историки объясняют события февраля 1917 года глубоким экономическим кризисом, разочарованием населения во власти, поражениями на фронте. Исследователи до сих пор спорят о вкладе каждого из этих факторов в свержение монархии. Но было ли тогда российское общество настроено против царя и хотело ли смены режима? «Лента.ру» выяснила, какие политические взгляды и настроения были у малообеспеченных слоев населения Российской империи перед революцией.

Крестьяне не хотели республики

Опыт революции 1905 года показал государству всю мощь крестьянских бунтов и дал представление о границах терпения сельских жителей. Крестьяне хорошо понимали, чего они хотят получить от монарха. Анализ историка Сергея Дубровского, который изучил более тысячи крестьянских наказов и петиций в Думу, свидетельствовал о том, что российское крестьянство обладало высоким уровнем самосознания. Их требования носили стихийно социалистический характер, хотя большинство из них не имели ни малейшего представления о социализме.

О тяге крестьян к этой идеологии писал и бывший министр внутренних дел Петр Дурново в своей знаменитой записке на имя Николая II в феврале 1914 года, еще до начала Первой мировой войны: «народные массы несомненно исповедуют принципы бессознательного социализма... и всякое революционное движение неизбежно выродится в социалистическое».

В 1906 году, на выборах в Первую Думу, крестьяне активнее всего голосовали за кадетов и левых беспартийных кандидатов, хотя в своем политическом выборе уверены не были. Один из лидеров костромских кадетов Захарий Френкель вспоминал, как в день заключительного заседания губернского съезда выборщиков к нему пришли несколько человек и предложили ему стать их представителем в Думе. Они сочли, что выступление Френкеля на съезде показало понимание им народных нужд и крестьянского дела. При этом больше всего их волновал другой вопрос: «Вот говорят, что ты еврейского происхождения. Не томи наши души, скажи: жид ты или не жид?»

Эти выборы показали, что среди сельского населения были распространены леволиберальные идеи. Впрочем, увидев впоследствии неспособность своих депутатов решить вопрос малоземелья, крестьяне разочаровались в них, и впоследствии предпочитали выбирать в Думу представителей своего сословья.

С течением времени их интерес к парламенту все больше ослабевал. Фельетонист, выходец из дворянской семьи Сергей Гусев отмечал: «В 1909 году меня еще спрашивали о Государственной Думе, а в 1910 году она уже не возбуждала к себе ни малейшего интереса. Деревня ничего от Думы не ждет и смотрит на нее, как на своего рода присутственное место, где сидят определенные правительственные чиновники». Служивший в волостных старшинах Матвеев также писал о равнодушии крестьян к Думе: «Почитают газету; посмеются на счет Илиодора и Пуришкевича; потолкуют о Думе, которая столько-то "миллионов стоит и ничего не делает"».

Государственная Дума в их представлении была неразрывно связана с императором, ведь именно по его указу она была созвана. Вероятно, поэтому и роспуск Первой Думы, и Выборгский манифест, и даже разгон Учредительного собрания были приняты в деревне с равнодушием.

После столыпинской реформы деревня уже не видела в Николае II защитника от чиновников и помещиков, и понимала, что он не собирается даровать им новые земельные наделы. Кроме того, в их памяти были живы воспоминания о карательных экспедициях, порках и ссылках 1906-1907 годов.

Если в 1914 году наблюдался повсеместный подъем патриотизма, который усиливался за счет новостей об успехах армии, то уже в 1915 году дела на фронте стали ухудшаться, общество устало от войны, непонимание ее необходимости вызывало недовольство царем. В 1916 — начале 1917 года в следственных делах начали встречаться реплики некоторых крестьян о желании убить императора. И хотя ненависть к царю не была повсеместной, все говорило о том, что теперь именно он становится главным виновником проблем в стране.

Тем не менее, по своей природе крестьяне были традиционалистами, и хотя обиды на царя копились годами, другого политического строя для себя сельские жители не представляли. Император в их сознании был помазанником Божьим, и ему придавались сакральные черты. Беды страны деревня обычно списывала на нерадивых чиновников и сановников.

Посол Франции в России Морис Палеолог в своих дневниках зафиксировал разговор с одним «старым князем», который считал русский народ самым покорным из всех, когда им сурово повелевают, но неспособным к самоуправлению. «Как только у него ослабляют узду, он впадает в анархию. Вся наша история доказывает это. Он нуждается в повелителе, в неограниченном повелителе: он идет прямо только тогда, когда он чувствует над своей головой железный кулак. Малейшая свобода его опьяняет», — цитировал князя французский дипломат.

Рабочие требовали лучшей жизни, а не смены власти

Подавляющая часть рабочих (к моменту революции 1917 года их насчитывалось около 15 миллионов человек — 10 процентов населения) были выходцами из деревни. Большинство их составляли представители рабочего класса в первом поколении, многие имели свою землю и возвращались в деревню на уборку урожая.

Как отмечал историк Борис Миронов, в рабочей среде преобладало влияние устойчивых традиционных крестьянских представлений. «Крестьянское происхождение рабочих мы обнаруживаем во всем: в организации рабочих коллективов, в обычаях и ритуалах, в неуважении к собственности, в отношении к буржуазии как к паразитам, в монархических симпатиях, в склонности к стихийным разрушительным бунтам, в негативном отношении к интеллигенции и либеральному движению», — писал он.

Даже потомственные, квалифицированные рабочие, которые составляли около трети всего промышленного пролетариата России, не в полной мере впитали городскую культуру, частично сохраняя менталитет крестьянского мира.

Если судить по членству рабочих в политических организациях, то политизированных граждан среди них было очень мало. Так, в начале XX века к социал-демократам примкнули около пяти тысяч человек, что составляет менее 0,2 процента от всех промышленных рабочих. В 1914 году эта цифра увеличилась до 18-30 тысяч человек, но это, опять же, 0,5-0,8 процента от общего числа. В среднем, только один из ста рабочих состоял в какой-либо партии.

Сами социал-демократы признавали, что даже в Москве и Санкт-Петербурге среди членов их организации представителей рабочего класса почти не было. Среди сторонников РСДРП квалифицированные кадровые рабочие прежде всего поддерживали крыло меньшевиков, а не большевиков. Немалая часть работников крупных предприятий шла за эсерами. Так, в 1907 году, во время выборов во Вторую Думу, по петербургской рабочей курии из 272 уполномоченных 147 являлись социал-демократами, а 109 — эсерами.

Профсоюзы, объединявшие сторонников умеренных идей, не были так влиятельны: к первой половине 1914 года в них состояло, по разным оценкам, от 40 до 150 тысяч человек (1,2-4,6 процента от общего числа промышленных рабочих). Безразличие к политике отразилось и на выборах в Четвертую Думу — на них голосовало не более 10 процентов имевших право голоса представителей этого класса.

Основная масса рабочих до 1916 года критически относилась к социалистической пропаганде. Если они и испытывали некоторые симпатии к этим идеям, то только по тем пунктам, которые соответствовали их собственным взглядам и предпочтениям. Кроме того, на общероссийские политические газеты была подписана лишь малая часть представителей рабочего класса. Например, на Урале периодику РСДРП получали только около 300 человек.

Для небольшой группы политизированных рабочих с леворадикальными взглядами социалистические идеалы включали в себя не только свержение монархии, но и уничтожение частной собственности, произведение тотальной уравниловки. Обычно такие взгляды формировались за счет работы революционных партий и были присущи малоимущим представителям пролетариата, которые не имели жилья или земли.

От ура-патриотизма к недовольству и радикализации

В 1905-1907 годах наблюдался всплеск стачечного движения, но в следующие четыре года он пошел на спад. С началом Первой мировой и до конца 1914 года рабочие, как и остальные слои населения, прониклись духом ура-патриотизма, и в течение этого времени в стране не прошло ни одной антивоенной стачки.

В первый год войны рабочие надеялись, что теперь-то обеспеченные классы объединятся с малообеспеченными в общем порыве и разделят с ними тяготы военного времени. Но патриотического единения не случилось, экономическая ситуация ухудшалась, а на фронте российские войска несли потери.

Разочарование рабочих масс вылилось в новый рост числа забастовок. На фоне войны и спада патриотических настроений шло распространение радикальных социалистических идей. «Углубление разногласий среди рабочих, все более безжалостные меры подавления активности социальных организаций рабочих, предпринимаемые властями, помогли большевистскому меньшинству охладить патриотические настроения пролетариата», — писал в своих мемуарах Александр Керенский.

С 1915 года рабочие уже массово участвовали в продовольственных бунтах. В ряды погромщиков вливались беднейшие слои рабочего класса. Эти события подтолкнули некоторых рабочих к ведению антиправительственной пропаганды.

При этом Ленин считал, что рабочий класс как таковой вовсе не является революционным, он не способен выйти за рамки профсоюзов и противостоять капитализму, хотя это не мешало большевикам заигрывать с рабочими. О том, что рабочий класс не будет движущей революционной силой, в 1916 году писал и посол Великобритании в России Джордж Бьюкенен: «Если волнения возникнут, то они будут вызваны скорее экономическими, чем политическими причинами, и начнут их не рабочие на фабриках, но толпы, стоящие на морозе в очередях у продовольственных лавок».

Так и получилось — 27 февраля (по новому стилю) 1917 года именно недостаток хлеба и повышение цен стали причиной массовых протестов населения.

В погромах участвовал люмпен-пролетариат

В конце XIX – начале XX века после реформ крестьяне плохо приспосабливались к трансформирующемуся на фоне модернизации обществу. Писатель Глеб Успенский указывал на то, что российский капитализм развивается не в интересах крестьянства, а потому в России будут шириться ряды нового сословия — сельского пролетариата. Бывший крестьянин превратится в «злого мужика», уставшего бороться с обстоятельствами. Он бросит свое хозяйство, начнет пить и ненавидеть весь мир, в котором он оказался не нужен.

Именно из таких людей в начале XX века стала формироваться категория социально-культурных люмпенов. Они перекочевали в город, им было сложно найти работу, они часто перебивались случайными заработками. Многие из них постепенно опускались, становясь нищими или бродягами — босяками.

Писатель и философ Дмитрий Мережковский в своей работе 1905 года «Грядущий хам» объяснял появление такой категории населения процессом быстрого разрушения старых общественных ценностей, в том числе религиозных. Отстраняясь от социальных норм, босяк деградировал сначала внутренне, а потом и внешне. Взамен разрушенных ценностей у него не формировались новые.

«О босяке никогда нельзя знать, да и он сам не знает сегодня, что с ним будет завтра и кем он окажется, случайным ли союзником русской интеллигенции или патриотическим героем черной сотни, избивающей эту же самую интеллигенцию», — подчеркивал писатель.

Этот социальный слой еще во время революции 1905 года принимал участие в вооруженных столкновениях с властью, поджогах имений помещиков. Некоторые люмпены находили себе единомышленников в лице черносотенцев и были в числе организаторов еврейских погромов.

Об одном из погромов с участием люмпенов, произошедшем 4 августа 1914 года, писал в своих мемуарах Морис Палеолог: «Народная толпа бросилась на германское посольство и разграбила его до основания. Чернь наводнила особняк, била стекла, срывала обои, протыкала картины, выбросила в окно всю мебель, в том числе мрамор и бронзу эпохи Возрождения. И, чтобы кончить, нападавшие сбросили на тротуар конную группу, которая возвышалась над фасадом. Разграбление продолжалось более часу, под снисходительными взорами полиции».

Лидер партии эсеров Виктор Чернов в своих воспоминаниях указывал, что русский капитализм в течение нескольких десятилетий создавал не кадры организованного пролетариата, а скорее огромную «резервную армию труда, вырождающуюся в люмпен-пролетариат, в пестрый винегрет деклассированных элементов». Он отмечал, что в итоге настоящие пролетарии «утонули в пестрой толпе люмпен-пролетариев и люмпен-буржуазии».

К 1914 году по численности квалифицированные кадровые рабочие все больше уступали неквалифицированным, недавно выбравшимся из деревни, подверженным чужому влиянию и жаждущим уравниловки. Они в массе своей были сторонниками большевиков и других радикальных левых движений и стали основной движущей силой событий 1917 года.

Источник: lenta.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Вратарь всех времен: памяти Валерия Колчанова
  
  13 апреля 2025 года на 80-м году скончался легендарный иркутский футбольный голкипер Валерий Григорьевич Колчанов.
• Переправа
  
  Константинов Герольд Александрович (1925–2000), кавалер орденов Красная Звезда, Отечественной войны 1-й степени, на фронт ушел в 1943 году 18-летним после окончания пехотного училища.
• «Главное – работа, за которую не стыдно»
  
  Ветеран из Иркутска Николай Иванович Галкин – командир экипажа легендарного Т-34.
• Иван Львович Марков. Стихи
  
  Ветеран труда, ветеран военной службы, к. т. н., член-корреспондент АН авиации и воздухоплавания Иван Львович Марков – потомственный сибиряк (родился в деревне Шорохова Киренского района в большой крестьянской семье). После школы, окончив в 1970 году ИВАТУ по специальности «авиационный техник», был направлен на Северный флот на должность старшего техника корабля. Литературным творчеством занялся во время учебы в академии Жуковского (1980–1984 гг.), где был внештатным литсотрудником газеты академии «Вперед и выше». Там же начал писать и стихи, но, как выражается сам Иван Львович, больше в стол. После 1993 года в связи увольнением со службы по выслуге лет связей с ВС РФ не потерял, многие годы занимался производственными и экологическими проблемами (переработка затонувшей древесины), ведет активную общественную работу (в Совете ветеранов Октябрьского округа Иркутска, в составе ТОСа «Городок ИВАТУ»), помогая людям защищать их интересы и… продолжает писать стихи. Сегодня у него премьера в нашем «Перевале».
• Сирота
  
  Виктор Николаевич Калинкин родился в 1950 году в Забайкалье. Окончил отделение журналистики Иркутского государственного университета. Работал в районных, городских и областных газетах. С 1982 по 2002 год был собственным корреспондентом центральной газеты «Лесная промышленность» по Иркутской области. Автор документальных книг «Гигант на Ангаре», «Помним Братск», многих очерков, опубликованных в журналах и коллективных сборниках. Награжден почетными грамотами Министерства лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР, Федеральной службы лесного хозяйства России, почетной грамотой Верховного Совета РСФСР.
• Давайте уважать прошлое!
  
  Как-то в нашей редакции собрались отметить день рождения одного из нас коллеги – бывшие журналисты и редакторы различных СМИ. Нас было тогда шесть человек, и все разных возрастов – от 45 до 85. В ходе этого сабантуйчика мы, кроме всего прочего, вспоминали и нашу прежнюю жизнь (каждый свою). И как-то сам собой возник спор: а когда, черт побери, нашему народу все же «жилося весело, вольготно на Руси»? Какой период СССР и какого правителя тех времен можно бы было назвать лучшим и худшим по отношению государства к своим подданным?
• Вселенная звука: непревзойденный Бах
  
  Исполнилось 340 лет со дня рождения Иоганна Себастьяна Баха.
• «Желаю всем мира и благополучия»
  
  Продолжаем рассказы жителей Иркутска, в детстве – узников фашистских концлагерей. Эти немолодые уже люди пронесли через всю жизнь тяжелые воспоминания об испытаниях, выпавших на их неокрепшие детские души, но не сломившие их дух.
• Крушение. Рассказ (ч.5)
  
  Придя в квартиру, он быстро заварил крепкий чай, сел у окна и, отхлебывая маленькими глоточками, еще раз пропускал через себя слова, сказанные Любовью Васильевной:
• Известное о Неизвестном
  
  Исполнилось 100 лет со дня рождения знаменитого скульптора, ветерана Великой Отечественной войны.
• И стали они жить вместе…
  
  Ветеранов Великой Отечественной войны в Иркутске осталось очень мало. 80-летие Победы встретят всего 28 жителей областного центра, которые в свое время защищали Родину от фашистских захватчиков.
• Легенда советского джаза Леонид Утесов
  
  Исполнилось 130 лет со дня рождения Леонида Утёсова. Он не считал себя певцом, говорил, что голоса как не было, так и нет, но в то же время добавлял, что поет сердцем.
• «Мама отдала свою жизнь, чтобы спасти наши»
  
  Иркутский городской совет ветеранов и газета «Мои года» начинают печатать воспоминания людей, в детстве узников фашистских концлагерей. Сейчас они живут в Иркутске.
• Крушение. Рассказ (ч.4)
  
  Все вспоминалось без внутреннего трепета, а как о чем-то постороннем. Потом вспомнил, как ездил на похороны матери.
• 98-летний ветеран трех войн Алтай Дадуев: «День Победы отмечаем всей семьей»
  
  На оргкомитете администрации Иркутска под руководством мэра Руслана Болотова по подготовке к празднованию 80-летия Победы в Великой Отечественной войне еще в феврале было принято решение о проведении в городе ряда мероприятий.
• «Мы недооценили противника»
  
  Когда руководству вермахта стало ясно, что блицкриг провалился.
• Крушение. Рассказ (ч.3)
  
  – Летать стали на «боингах», свои авиазаводы еле-еле существовали, и только потому, что армия не могла остаться без истребителей, бомбардировщиков. А профсоюз не помог и не вступился, он завял, о нем у нас даже никто не вспоминает. Вы-то лучше меня это знаете, – она понимающе взглянула на Свистунова. – Муж с завода не стал уходить, иногда по вечерам и даже в праздники занимался извозом на машине, как говорят у них, таксовал. Слава богу, гараж рядом с домом… удобно. Я ужасно переживала, потому что он чаще всего выезжал вечером, сейчас такой беспредел, бандит на бандите… Выживали кое-как, а потом неожиданно поступил заказ, и работа появилась, не в таком объеме, как раньше, но жить стало получше.
• Возвращение к Можайскому (ч.2)
  
  Подведу итоги сказанного ранее.
• Вначале была война: к 100-летию Иннокентия Смоктуновского
  
  Будущий народный артист СССР, один из лучших актеров советского кинематографа («король и шут в одном лице») родился 28 марта 1925 года в деревне Татьяновка – ныне это Шегарский район Томской области – в семье Михаила Петровича Смоктуновича и Анны Акимовны Махневой, в которой был вторым из шестерых детей.
• Крушение. Рассказ (часть 2)
  
  Дома Лариса встретила своего мужа с расстроенным выражением лица.