- ПУТЕВОДИТЕЛЬ:
- ЧТО ПРОИСХОДИТ?
- Новости: выбор тем
- НАШИ ПЕНСИИ И ПРАВА
- Пенсии и деньги: выбор тем
- Права и возможности: подробней
- Наша безопасность: темы
- ЗДОРОВЬЕ
- Здоровье: каталог болячек
- ДОМ, БЫТ И ДАЧА
- Дом, быт и дача: выбор полезных тем
- Еще полезные «не мелочи»
- НАШИ ВНУКИ
- Темы «внуковедения» — выбор
- СТИЛЬ ЖИЗНИ
- Психология и стиль: выбор тем
- ДЛЯ УМА И ДУШИ
- Чтение: темы
- Музыка из прошлого
- ...И еще для души!
- СОТРУДНИЧЕСТВО
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.
Казалось бы, что нам Америка. Мало ли кого и куда там избирают, у нас тут свои проблемы, по большинству житейские. Так, да не совсем. Через несколько ступенек, но исход заокеанских выборов заметно аукнется и в России. Хотя бы в отношении всего, что связано с Украиной. А это, между прочим, тот или иной...
Сергей Медведев: «В 1991-м все могло закончиться гражданской войной» |
| 19 Августа 2016 г. |
|
Во время путча Сергей Медведев, единственный из российских журналистов, рассказал в эфире Центрального телевидения о попытке госпереворота. И этим нынешний гендиректор телекомпании «Останкино», автор и ведущий популярных циклов «Лубянка», «Тайны века» навсегда вписал свое имя в историю.
Медведев: Фундаментально — нет. Советский Союз напоминал плотно закрытый сосуд, в котором возникло высокое давление. Накопилось общее недовольство — партией, комсомолом, профсоюзами, экономическим положением каждого из нас. Помните, что творилось в магазинах: пустые прилавки, очереди, талоны. Под давлением этот сосуд должен был вдребезги разлететься. Но в августе 1991-го вышибло только пробку, произошла почти мирная революция. Что случилось потом — отдельный разговор. культура: У защитников Белого дома было желание начать новую страницу истории? Медведев: Все мы оказались свидетелями необыкновенного воодушевления, подъема — и эмоционального, и политического — «в массах», как сказал бы Ленин. Каждый в тот момент ощущал себя творцом исторического процесса. Так и было. Когда политика выливается на улицы, значит, что-то уже не в порядке в государстве, проходили многотысячные митинги, люди жаждали перемен. культура: Иногда действия ГКЧП называют «опереточным переворотом»... Медведев: Думаю, если бы участники ГКЧП проявили волю, четко знали, чего хотят, они могли бы добиться успеха. Но поскольку были нерешительными, все время опаздывали, то проиграли. Советский Союз как государство уже пошел вразнос, властные институты расшатались, организовать переворот по-настоящему ГКЧП не сумел, действовал спонтанно. Мы видели растерянные лица во главе с Янаевым на пресс-конференции. И многие уже тогда поняли: этим долго не усидеть.
Медведев: Из текста Союзного договора, который должен был подписываться 20 августа, следовало, что многие участники ГКЧП могли лишиться постов, поскольку планировалось переформатировать кабинет министров, создать новую страну — Союз суверенных государств (ССГ). Элиты республик тоже до конца не определились. Горбачев шел на заключение Союзного договора, но места для подписей руководителей Украины, Азербайджана и Туркмении в нем не было. Я сам держал в руках эту красивую папку, кожаную, красного цвета, под названием «Союзный договор» и пытался найти там эти республики. Не нашел. При этом говорилось, что на позднем этапе они в документе появятся. Горбачеву требовалось как можно быстрее подписывать документ, он чувствовал, что государственная машина разваливается. Но был непоследователен в достижении этой цели, колебался. В огромной степени Союзный договор являлся компромиссом. Сохраняется центр и пост президента, а Кремль в обмен дает республикам полномочия. Помню растерянные глаза Михаила Сергеевича, я же на всех заседаниях и переговорах в Ново-Огарево присутствовал как корреспондент программы «Время». Лидерам республик практически нечего было сказать, когда они выходили с заседания. культура: Национальные элиты и впрямь стремились ради самостоятельности выйти из состава единой мощной страны? Медведев: С одной стороны, они уже почувствовали свою силу, с другой — еще опасались решительных действий, все-таки были воспитанниками коммунистической системы. Союзный центр обладал полицейскими функциями, работали спецслужбы. И тем не менее ощущалось: руководители республик уже видят себя главами почти суверенных государств. Говорю «почти», так как имелись разные оговорки. Понятно, что в договоре отсутствовала Прибалтика. Если бы за десять лет до этого руководство страны совершило адекватные шаги по модернизированию социализма, СССР еще имел шансы продержаться достаточно долго. Но на них не пошли, потому что не было Горбачева. Именно он сделал перестройку детонатором глобальных политических перемен. До него это не представлялось возможным. Да и общество было не готово — все сидели на кухнях и ругали Советскую власть, однако выходить на площади еще боялись. А Горбачев позволил. Гласность взорвала затхлую атмосферу.
Медведев: Мы первые во всем мире прошли по такому пути: от социализма вернулись к капитализму. К концу перестройки были уже и политически, и экономически загнаны в угол. То, что случилось в 1991 году, — логическое завершение непродуманной и абсолютно научно непроработанной политики. Нельзя же не понимать, что ты строишь. Горбачев — так и не понял до конца. Он строил «социализм с человеческим лицом», вместо этого получилась какая-то рожа. Нам часто приводят в пример китайский опыт плавного перехода к индустриальному обществу и капиталистическим отношениям. Однако это не совсем корректный образец. Китай — не СССР. И социализмы у нас были разные. Мы не могли не набить шишек. Но меня, честно говоря, пугали не столько пустые полки, сколько безысходность. Докатились даже до талонов. Думали, путь к рынку будет легким и праздничным, а пережили потрясение от шоковой терапии... культура: Сейчас появились иные трактовки: дескать, перестройка была спецоперацией по развалу страны, продукты нарочно придерживали, чтобы вызвать недовольство населения... Медведев: Это рассказывают любители конспирологии. Я подобные версии не разделяю. Просто сначала Горбачев пытался опередить события, потом не мог их догнать. А результатами его промахов воспользовались наши недруги. Были серьезные проблемы в экономике. Советский Союз болел, и никто не знал, какие лекарства принимать. Егор Гайдар предложил свой вариант горьких пилюль. Существовали и другие рецепты лечения, которые выдвигали «красные директора», были «500 дней» Явлинского, программа Абалкина — да много чего, но все осталось на бумаге. Что толку теперь рассуждать о том, кто мог бы тогда стать лидером вместо Ельцина и Горбачева? Для кого-то они разрушители, а для кого-то — созидатели новой России. Эти две мощные политические фигуры из нашей истории не выкинешь. культура: Да, но мы вправе извлекать уроки. Хотели построить свободную Россию, но в 90-х возникло государство с олигархической, колониальной экономикой... Медведев: У нас появились политические штампы, что «мы сдали страну Западу». Это хорошо для шоу перед телекамерами. Легко быть умным после драки. В 90-е шла острейшая политическая борьба. За 1991 годом последовал 1993-й — время жесткого противостояния сторонников реформ и тех, кто стремился назад, в советское прошлое. Общество было разодрано этими противоречиями. Прошло четверть века, и мы живем в действительно свободной России, пусть еще с недостаточно сильной экономикой. По историческим меркам 25 лет — очень короткий срок. От пустых прилавков пришли к тому, что в супермаркетах все полки заполнены продуктами. Люди ездят на хороших машинах, имеют возможность отдыхать за границей, путешествовать по миру. Мы привыкли открыто высказывать свое мнение. Страна стала другой. Это уже можно было сказать и десять лет назад. Она изменилась именно потому, что прошла те болезненные процессы в 90-е. А ведь все могло пойти и по более кровавому сценарию — закончиться серьезной социальной встряской, реальной революцией, гражданской войной.
Медведев: Я работал с президентом в 1995–1996-м и не застал американских советников. Конституция составлялась в определенный политический момент и ориентировалась на президентскую республику. Если отдельные фрагменты Основного закона обществу не нравятся, давайте их поменяем, но только конституционным способом, без потрясений. культура: Вы делаете много фильмов о советской истории. Особо хочу отметить расследование «Лаврентий Берия. Ликвидация», где Вы выдвинули свою версию гибели всесильного министра внутренних дел. Не отпускает «советская Атлантида» — почему? Медведев: Я сын Советского Союза, как личность вырос и сформировался в СССР, по его правилам. Учился в хорошей школе, окончил МГУ имени Ломоносова. Но в моем образовании были серьезные пробелы, связанные с прошлым. Когда начал заниматься документалистикой, как раз этот вакуум и восполнял. И старался зрителям как можно больше рассказать об известном то неизвестное, что мы находили. Родилось несколько сериалов — «Лубянка», «Тайны века», где мы пытались взглянуть на исторические личности и события с разных сторон. Сняли, условно говоря, розовые очки и надели 3D. И оказалось, история полна мифов. Особенно советская. Она была сконструирована под воспитательные цели. Это работало. Но часто, когда начинаешь копать в глубину, понимаешь, что многое не совпадает с написанным в учебниках. И Берия, и Ленин, и Сталин, и Хрущев были не совсем такими, как нам показывали. В частности, мы постарались залезть глубоко в механизмы смещения Хрущева в фильме «Заговор».
Медведев: У нас уже готовы две документальные ленты. Первая — о певце Петре Лещенко, личности неоднозначной, очень популярном артисте, который открыл в Бухаресте шикарный ресторан, записал огромное количество шлягеров на русском языке. Но при этом получил погоны майора вермахта, во время войны заведовал офицерской столовой в Крыму, в захваченной Одессе выступал перед оккупантами. Фантастически запутана история этого человека. Еще сняли фильм о легендарном футболисте Эдуарде Стрельцове, который прошел через тюрьму вместо того, чтобы стать лидером сборной. Также сейчас подготовили проект о неизвестной войне в Анголе, проходившей в 80-е. Главные герои — два человека, которые должны были убить друг друга. Один наш, старший лейтенант Максим Иванов. Другой — руководитель спецназа Южно-Африканской Республики Доу Штейн... культура: Для Вас важно связать разные эпохи истории? Медведев: Важнее докопаться до истины. Не хочется, чтобы наши дети продолжали жить мифами. Мне всегда интересно делать документальное кино. Занимаюсь им с удовольствием, и в этом секрет успеха многих фильмов. культура: То, что можно делать такие проекты, — одно из достижений 1991 года? Медведев: Да. Но ограничений по-прежнему много. Иногда они абсолютно необоснованны. Это связано и с тайнами Великой Отечественной войны, и с совсем недавними политическими событиями. Казалось бы, пришло время открыть архивы. Но целые тонны дел до сих пор засекречены. Задача творческих людей — находить факты, сопоставлять их, делать выводы. И рассказывать об этом зрителям — чем мы и занимаемся.
Тэги: |
культура: Прошло четверть столетия — изменилось ли Ваше восприятие тех событий?
культура: Во власти царил хаос?
культура: В августе 1991-го после разгрома ГКЧП все ждали чего-то необыкновенного. Но разочарование наступило быстро — СССР развалился, началась эпоха дикого капитализма...
культура: Вы были пресс-секретарем Ельцина. Говорят, что Конституцию мы писали под диктовку западных консультантов, экономические реформы проводили по рекомендациям американцев. Так ли это?
культура: А что будет в новом сезоне?