- ПУТЕВОДИТЕЛЬ:
- ЧТО ПРОИСХОДИТ?
- Новости: выбор тем
- НАШИ ПЕНСИИ И ПРАВА
- Пенсии и деньги: выбор тем
- Права и возможности: подробней
- Наша безопасность: темы
- ЗДОРОВЬЕ
- Здоровье: каталог болячек
- ДОМ, БЫТ И ДАЧА
- Дом, быт и дача: выбор полезных тем
- Еще полезные «не мелочи»
- НАШИ ВНУКИ
- Темы «внуковедения» — выбор
- СТИЛЬ ЖИЗНИ
- Психология и стиль: выбор тем
- ДЛЯ УМА И ДУШИ
- Чтение: темы
- Музыка из прошлого
- ...И еще для души!
- СОТРУДНИЧЕСТВО
Премьеры балетов Русских сезонов, которые в Европе ждал провал |
| Дарья Федосова, culture.ru |
| 29 Апреля 2023 г. |
|
Русские сезоны Сергея Дягилева в Европе запомнились не только колоссальным успехом, но и громкими скандалами. Импресарио привлекал к работе над постановками и авангардистов, и художников модерна: они создавали настоящие сенсации и реформировали мировой балет. Спектакли Русских сезонов опережали свое время, и зрители не всегда понимали их значимость. Ниже рассказ про несколько постановок, премьеры которых провалились.
«Синий бог», 1912В начале XX века импресарио Сергей Дягилев привез в Европу русский балет. На протяжении нескольких лет, с 1908 по 1921 год, антреприза гастролировала по западным столицам. Сначала Дягилев планировал представить Европе антологию русской оперы. Первый сезон с ошеломительным успехом открыла опера «Борис Годунов», главную партию в ней исполнял Федор Шаляпин. Но затем планы импресарио изменились, и основой антрепризы стали балетные спектакли. Над ними работали хореограф Михаил Фокин, композитор Игорь Стравинский, художники Николай Рерих Валентин Серов, Лев Бакст. Главные партии исполняли настоящие звезды того времени: Вацлав и Бронислава Нижинские, Тамара Карсавина и многие другие. Успех Русских сезонов был колоссальным. Однако случались и провалы. Например, сезон 1912 года стал сезоном бурного недовольства. Открывала его премьера балета «Синий бог» — фантазия на индийские темы. Музыку к постановке написал Рейнальдо Ан, либретто — Жан Кокто, сценографом балета стал Лев Бакст, хореографом — Михаил Фокин. Главную партию танцевал Вацлав Нижинский — настоящая звезда Русских сезонов. Дягилев был убежден: с таким составом балет гарантированно произведет фурор. Но вышло совсем наоборот. Балерина Бронислава Нижинская, сестра Вацлава Нижинского, так вспоминала премьеру: В целом на представлении «Синего бога» аплодировали мало даже любимице парижской публики Карсавиной... Если что и понравилось, то скорее декорации Бакста, а не хореография Фокина. Балет имел прохладную прессу, и Дягилев признал его неудачей. Холодный прием зрителей позже вылился в разгромные рецензии. В одной из французских газет писали: «Индийская легенда, придуманная Жаном Кокто и Фредериком де Мадрацо, — это сюжет поразительный по простоте, исключительный по своей наивности. Он не дает никакой пищи для ума хореографа. Нет ничего нового, ничего оригинального». В России к постановке тоже отнеслись прохладно. Балетовед и театральный критик Валериан Светлов ругал спектакль в «Петербургской газете»: Музыка «Синего бога» вышла неудачной. В ней нет ничего оригинального, не чувствуется в ней, за весьма небольшими исключением, экзотического колорита; это музыка — «общая». Сюжет, рассчитанный на драматичность и на эффектность, не производит никакого впечатления и оставляет зрителя холодным и безучастным... В итоге разочаровался в постановке и сам Дягилев, балет «Синий бог» вскоре убрали из репертуара.
«Послеполуденный отдых фавна», 1912Несмотря на то что открывал сезон «Синий бог», главной премьерой должен был стать «Послеполуденный отдых фавна». Сергей Дягилев положил все силы на продвижение этого балета, его рекламировали в газетах и на уличных афишах. История постановки началась с похода в Лувр. Танцовщик Вацлав Нижинский вместе с художником Львом Бакстом отправился в музей и там открыл для себя античную вазопись. Особенно его впечатлила греческая ваза с изображением фавна, который преследует нимф. Вернувшись из Лувра, Нижинский создал несколько эскизов — они стали основой для балета. Дягилев охотно принял идею своего протеже. Ядром замысла Нижинского было пародирование вазописи: все позы и движения на сцене должны были быть фронтальными и профильными, движения — ломаными и прерывистыми. Новоиспеченный хореограф хотел распрощаться с классическим балетом, создать нечто новое, невиданное. И у него это получилось. Зрители никогда не видели такого необычного и откровенного спектакля и явно оказались не готовы к этому. Постановку освистали. Гостей возмутила не столько хореография, сколько развратное поведение фавна: в финале спектакля Нижинский изображал весьма откровенную по тем временам любовную сцену, да к тому же выступал в плотно облегающем трико, которое создавало впечатление наготы. Главный редактор французской газеты «Фигаро» писал: Это не изящная эклога и не глубокое произведение. Мы имели неподходящего фавна с отвратительными движениями эротической животности и с жестами тяжкого бесстыдства. Вот и всё. И справедливые свистки встретили слишком выразительную пантомиму этого тела плохо сложенного животного, отвратительного de face и еще более отвратительного в профиль. Балетом даже заинтересовалась полиция нравов. Дягилев упрашивал Нижинского изменить концовку, которая так всех возмущала. Хореограф в конце концов пошел навстречу импресарио и смягчил откровенно непристойный эпизод, придав ему оттенок возвышенности: в новой версии фавн становился на колени перед вуалью, которую потеряла убегающая нимфа.
«Весна священная», 1913Следующая постановка Вацлава Нижинского тоже обернулась крахом. В балете «Весна священная» на музыку Игоря Стравинского не было четкого сюжета: постановка изображала ритуальные танцы древних славян. Сам композитор описывал ее так: «Светлое Воскресение природы, которая возрождается к новой жизни, воскрешение полное, стихийное воскрешение зачатия всемирного». Хореография, правда, была крайне необычной. Нижинский «вывернул» ноги артистов внутрь, согнул спины, прижал их локти к телу, а вместо пуантов надел на танцовщиков лапти. И едва поднялся занавес, как разразились крики и свист. Балерина Ромола Пульска вспоминала: Волнение и крики доходили до пароксизма. Люди свистели, поносили артистов и композитора, кричали, смеялись. Я была оглушена этим адским шумом и, как только могла, скоро бросилась за кулисы. Там всё шло так же плохо, как в зале. Танцовщики дрожали, удерживали слезы. Долгая месячная работа сочинения, бесконечные репетиции — и, наконец, этот кавардак. Зрителей поразило варварство музыки, движений, декораций — после утонченных балетов Русских сезонов «Весна» казалась им дикарством. Но Дягилев считал «Весну священную» одним из лучших балетов и был уверен, что он еще найдет свою публику: «Вот это настоящая победа! Пускай себе свистят и беснуются! Внутренне они уже чувствуют ценность, и свистит только условная маска. Увидите следствия». Дягилев не ошибся: в 1920 году балет представили публике в новой хореографии Леонида Мясина, и эту версию зрители и критики приняли куда более благосклонно. Такой вариант балета позже не раз ставили всемирно известные хореографы — от Пины Бауш до Эка Матса.
«Парад», 1917Через четыре года после «Весны священной» Дягилев снова решил взбудоражить публику — на этот раз футуристическим балетом. Сценарий на музыку Эрика Сати написал Жан Кокто. В центре сюжета оказался парад артистов цирка. Костюмы и декорации создал Пабло Пикассо. Одежду он изготовил из картона, в стиле кубизма, и в этих костюмах танцовщики могли совершать очень малое количество движений. Прогрессивный балет публика не приняла. Едва спектакль начался, как раздались крики: «Грязные боши! Сати и Пикассо — боши!» (бошами презрительно называли немцев, а весь авангард у французов ассоциировался с Германией. — Прим. ред.). Писатель Илья Эренбург, который побывал на премьере, вспоминал: Музыка, танцы и особенно декорации возмутили зрителей. Я был до войны на одном балете Дягилева, вызвавшем скандал, — это была «Весна священная» Стравинского. Но ничего подобного тому, что случилось на «Параде», я еще не видел. Люди, сидевшие в партере, бросились к сцене, в ярости кричали: «Занавес!» В это время на сцену вышла лошадь с кубистической мордой и начала исполнять цирковые номера — становилась на колени, танцевала, раскланивалась. Зрители, видимо, решили, что актеры издеваются над их протестами, и совсем потеряли голову... На следующий день в прессе появились гневные рецензии. Критик Лео Польдес писал: Антигармоничный, психованный композитор пишущих машинок и трещоток, Эрик Сати ради своего удовольствия вымазал грязью репутацию «Русского балета», устроив скандал... в то время, когда талантливые музыканты смиренно ждут, чтобы их сыграли... А геометрический мазила и пачкун Пикассо вылез на передний план сцены, в то время как талантливые художники смиренно ждут, пока их выставят. Премьера провалилась. Но через два года в Лондоне «Парад» прошел с колоссальным успехом. На нашем сайте читайте также:
|
