Автор этих документальных заметок – врач-стоматолог Елизавета Родина, кандидат медицинских наук, заслуженный врач России – относится к тому поколению врачей, для которых клятва Гиппократа и принцип «Не навреди!» и бейся за жизнь и здоровье пациента до последнего, всегда были не просто профессиональным правилом, но и человеческим долгом. 60 лет простояла Елизавета Никитична у стоматологического кресла. И тот, кто думает, что стоматолог лечит лишь зубы, далеко не самый главный орган в человеческом организме, ошибается. Наш автор спасала жизни пациентов, делая серьёзные челюстно-лицевые операции, излечивая опасные для жизни болезни, вела научную работу по профилактике профессиональных заболеваний.
Эти записки-раздумья о нравственной ответственности врача перед людьми, перед своей профессией, перед жизнью.
ЦАРСКАЯ БОЛЕЗНЬ
В детском отделении одиноко лежал под капельницей мальчик лет шести с очень бледным личиком. Время от времени на губах его показывалась кровь.
При моём появлении он обрадовался и быстро заговорил:
– Тетя врач, у меня зуб выпал, я его выбросил за печку, отдал мышке, а кровь уже второй день течёт и течёт… Мне совсем не больно, только в глазах темно и нельзя двигаться.
Я посмотрела на его ранку и спросила:
– Ну, сегодня-то меньше течёт, чем вчера?
– Нет, так же, – сокрушенно ответил он и добавил: – Такая неприятность!
Я спросила, почему он один и где его мама.
– Она ушла вызывать специального доктора.
Осмотрев ребёнка, я сделала запись в истории болезни, и тут подошла мама. Она обрадовалась, что врач уже пришёл, и как приговора ждала моего заключения. Я знала, что такое медленное, незначительное «покапывание» чаще всего случается при заболеваниях крови.
– Вы не замечали, когда у Алёши случается ранка, царапина – как быстро у него останавливается кровь?
Мать ответила, что не обращала на это внимания, а вообще-то… да, перевязывали и несколько дней ещё меняли повязки, когда они становились мокрыми.
– А у вашего мужа не было продолжительных кровотечений при травмах?
Женщина извинилась и знаком вызвала меня в коридор.
– Видите ли… – замялась она. – Я развелась с первым мужем, когда Алёше было три месяца, и ничего не знаю о нём… Алёша считает отцом моего нынешнего мужа.
Я предположила гемофилию и, к сожалению, анализы подтвердили мои опасения. Гемофилия – семейно-наследственная болезнь, геморрагический диатез, связанный с нарушением первой фазы процесса свёртывания крови из-за недостатка в ней одного из белков. Поэтому повреждение любого, даже самого мелкого кровеносного сосуда осложняется длительным кровотечением, а значит – кровопотерей.
Алёша таял на глазах. Проводили вливание крови, в том числе прямое, прямо от донора. Кровотечение не прекращалось, даже не уменьшалось. Было невыносимо смотреть, как из ребёнка по капле уходит жизнь. От мальчика не отходили ни на минуту, кто-то обязательно был рядом.
На пятые сутки он уже ничего не ел, не говорил. Попробовали вводить в вену аминокапроновую кислоту – улучшения не было.
Во время одной из таких процедур меня отозвали на консультацию, медсестра продолжала начатое. В это время лекарство в системе закончилось, а прерывать вливание было нельзя. Тогда медсестра принесла тот же препарат, набрала в шприц и медленно, в течение десяти минут, ввела весь, который через систему вводили бы больше часа. И вдруг кровотечение остановилось. И Алёша пошёл на поправку.
С тех пор мы всех больных с таким диагнозом лечили прямым введением препарата шприцем.
А вот другой подобный случай закончился всё-таки трагично.
Уже много позже бригады врачей в начале учебного года отправились по школам для традиционного медицинского осмотра школьников.
У одного из первоклассников молодая врач-стоматолог увидела болтающийся зуб-резец. Зуб вскоре выпал бы и сам, но она решила ускорить дело и легко удалила его. Выделилась кровь, но совсем немного.
На следующее утро (медосмотр продолжался в других классах) в школу явился взволнованный дедушка – у Андрюши продолжается кровотечение. Врач засмеялась на тревогу деда – отчего может быть кровотечение, зуб буквально на ниточке висел!
Ночью мальчика в тяжёлом состоянии увезли в больницу. При обследовании обнаружилось тяжёлое заболевание крови – острый лейкоз. Больше двух месяцев Андрюша пролежал в стационаре.
Выписали его в удовлетворительном состоянии. Счастливая мама повела сына в «Детский мир» и разрешила выбрать любую игрушку. Ребёнок долго ходил от витрины к витрине, рассматривал игрушки, наконец, они с мамой купили самую лучшую, и тут мальчику стало плохо. Он потерял сознание и был срочно доставлен в детскую больницу. Повторно ребёнка спасти не удалось.
СЕРДЕЧНАЯ РАНА
В коридоре громко заплакал ребёнок. Открылась дверь моего кабинета и вошли две испуганные женщины. Одна из них, как оказалось, – медсестра детских яслей, внесла на руках малыша лет двух, который, опустив голову, кричал каким-то неестественным голосом. Из открытого рта ребёнка виднелось что-то похожее на цветной деревянный кубик, текла кровь. Вторая женщина, воспитательница, торопливо рассказала, что он играл с пирамидкой и проткнул себе рот. Попытались вытащить игрушку изо рта – не получилось, кровь хлынула сильней…
Я осмотрела рану и поняла, что ребенка надо усыпить, а уж потом действовать. Анестезиолог наложила на лицо мальчику маску, дала наркоз. Ребёнок быстро уснул. Я осторожно убрала верхушку пирамидки – одним из своих острых углов она разорвала часть твердого и все мягкое нёбо, кровь текла ручьем.
Осушив рану, я наложила первый сближающий шов на мягкое нёбо, там, где кровотечение было обильнее. Рана стала суше, открылось всё операционное поле. Наложила швы на твердое нёбо, осталась ещё одна ранка. Я уже вошла в один конец раны, близко к гортани, как вдруг малыш громко вскрикнул, и – о, ужас! – игла исчезла в гортани ребенка.
Я похолодела от страха. Сейчас игла попадёт в дыхательные пути – и смерть!
Анестезиолог быстро капала фторотан. Я совершенно потеряла самообладание, растерялась. И тут моя молодая медсестра Раечка не предложила, а прямо-таки скомандовала приказным тоном:
– У вас же длинные пальцы, дотянитесь и схватите иглу!
Я ввела два пальца глубоко в трахею и, каким-то чудом, ухватив за кончик иглу, осторожно вытащила её наружу.
Не помню, как я закончила операцию, но прошла она благополучно. Когда ребёнка уносили, я была совершенно мокрая и ещё долго не могла успокоиться.
Рана у мальчика затянулась, ребёнок вскоре был здоров, весел, о страшном происшествии ничто не напоминает. А на сердце врача появилась первая незаживающая рана…
Уважаемый читатель МГ! Поставьте, пожалуйста, отметку о своем впечатлении от прочитанного. А если вам есть что сказать более подробно - выскажитесь в комментрии!
-
Расскажите об этом своим друзьям!
