Мы строили новые города...

Студенческие стройотряды. Незабываемое, волнующее время. Когда каждый день как праздник, как открытие, когда происходящее становится песней и песня звучит, как жизнь. «Живём в комарином краю и лучшей судьбы не хотим...» «Усть-Илим! Твои ветры в дорогу зовут..», «Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги», «Кораблям не спится в порту...», « Две девчонки танцуют на палубе..». Это про нас. Не поверю, что современным молодым людям не захотелось чего-нибудь эдакого – новых далей, новых друзей, и свой кирпич во что-то важное вложить и, главное, без опеки родителей.

Нас было четверо подружек – студенток авиационного техникума – Оля, Таня, Нина, Галя – «Олтанига», как звали мы себя. И в первый свой стройотряд мы отправились, когда нам было всего 15 лет. Таня (она чаще всего была заводилой наших приключений) увидела объявление на двери комитета комсомола, приглашающее на стройку в Братск, и объявила, что мы непременно должны в этом участвовать. Подробности уговаривания родителей опускаются – достаточно сказать, что наша заводила просто из дома сбежала. В 8 часов утра мы стояли на пристани (как было написано в объявлении) в окружении заплаканных мам, и нас фотографировал однокурсник – будущий известный фотокорреспондент Николай Бриль. Суета, посадка на пароход, прощальные взмахи и... вот она, свободная самостоятельная жизнь!!! Река, музыка, танцы на палубе, и «звёзды с неба летят за корму»!

А наутро пришёл контролёр и потребовал билеты... Мы горячо доказывали, что мы комсомольцы-добровольцы и без наших усилий невозможно построить Братск, но страж порядка был неумолим... И ссадили бы нас на берег, если бы не вступились за нас студенты иняза – настоящие стройотрядовцы, имевшие путёвки. Они взяли нас под свою опеку, преодолев сопротивление даже начальника по технике безопасности уже в Братске – «Ну не положено к строительным работам допускать 15-летних!».

Как мы знали из песен Новеллы Матвеевой, «всего в Братске девять Братсков, а десятый Братск лежит на дне»... Мы оказались в самом молодом из них – «Щитограде». Щитовые дома здесь преобладали, но был и приличный клуб, и школа, и детский сад. В 60-е годы уже было принято заботиться о создании инфраструктуры в районе стоящихся городов. Существовал и действовал разработанный сибирскими учёными некий проект – ТПК – территориально-производственного комплекса, который рассчитывал, сколько всего понадобится людям, приехавшим сюда издалека, для комфортной жизни. Кстати, так строились все новые города в Сибири.

Поселили нас в новенькой светлой школе с огромными окнами. И в первые же часы мы почувствовали повышенное к себе внимание местного контингента. Был как раз День строителей, многие были навеселе, но студенческий коллектив быстро поставил «поклонников» на место, и в последующем мы не только не встречались с какими-либо проявлениями неуважения к себе, напротив, молодые строители потянулись к нам, приходили к нам на посиделки послушать песни, стихи. Ах, какие стихи Багрицкого читал нам будущий актёр Сергей Руккер!

Мы сидели под звёздами на крылечке школы и мечтали. И для каждого из нас открывались широкие дали и возможности! Каждый день происходило что-то замечательное, запоминающееся. К нам приезжали знаменитые певцы, поэты, писатели. Почему-то особенно запомнился концерт Владимира Трошина.

Его замечательный голос вливался в шёпот тайги, а песни так были созвучны всему, что происходило с нами, что мы долго не могли расстаться, увлекли его к нашему костру, и до утра пели то мы ему, то он нам. А что делалось, когда Пахмутова с Добронравовым приехали! Они пели на палубе теплохода, а мы, облепив ближайшие берега, старались подпевать им! Здесь они подарили нам ставшую знаменитой песню «Усть-Илим, над Москвой твои ветры поют...»

Ночами ездили на Братское море купаться. У берегов было много незатопленных деревьев, мы цеплялись за них и бесстрашно плавали, пока кто-то из старших не предупредил: «А знаете ли вы, что под вами глубина 47 метров?». Стало не по себе, но ощущение, что столько рядом друзей, развеяло страхи. Мальчики взялись ловить рыбу. Её оказалось великое множество. Забивали ею сетки, рюкзаки. И вдруг услышали крик: «Помогите!» Подплываем и видим такую картину: за дерево уцепился мокрый мужичок, а лодка его ходит вокруг него кругами и тоже пытается на дерево взобраться. Огромная, ископаемого вида щука этим драматическим спектаклем командует. Не просто и не сразу удалось нам её угомонить, оглушив зарядом из двустволки. Трясущегося мужичка сняли с дерева, и он всё повторял: «Заберите эту холеру от меня!». Ну а нам-то такая древняя щука зачем?!

И сколько было всяких мероприятий и событий, которые оставляли след в душе! В воскресные дни мы не только отправлялись на Братское море купаться. Ходили в походы, знакомились с окружающими селениями.

Наш портативный магнитофон, купленный в складчину, всегда был настроен на каналы, в которых звучали новые песни. Благо их тогда появлялось очень много, и не однодневок типа «зайка ты моя, я твой тазик».... И стоило новой песне появиться, мы уже во второй половине дня исполняли её любителям.

Конечно, великих дел совершать нам не пришлось – Ангара уже была перекрыта, плотина построена. Но мы строили дорогу между ЦКК и БЦБК. Гордились этим и на бордюрах писали наши имена. Бывали, конечно, и курьёзные случаи. Однажды неожиданно приехало начальство и велело срочно переодеться в платья и брюки. «Но ведь жарко!» – верещали мы. – А вы посмотрите на дорогу! Ни один шофёр не смотрит в положенную ему сторону. А это нарушение техники безопасности!»

Несмотря на такие мелочи, мы работу свою выполняли добросовестно, чувствуя свою причастность к большому делу своей великой страны.

Мы часто признавались друг другу, что каждый день для нас был как праздник, когда хочется завидовать самому себе.

«А Гайдар в 16 лет полком командовал!»

Второе стройотрядовское лето тоже началось с приключений. Наученные прежним опытом, мы пришли за путёвками в комитет комсомола Нархоза, чтобы отправиться на строительство Коршуновского горно-обогатительного комбината. Путёвки были уже у нас в руках, и вдруг когда какой-то чиновник обратил внимание на наш возраст и отобрал их.

Горю нашему не было предела – мы бродили по городу до позднего вечера, переночевать попросились у сторожа в свой техникум – не возвращаться же домой! А наутро направились в обком комсомола «на разборку»! Татьяна даже фотоаппарат приготовила, чтобы снять формалистов и написать в «Комсомолку», как добровольцев-комсомольцев не принимают в стройотряд. Но на наше счастье в кабинет случайно зашёл первый секретарь обкома. Выслушав и посмеявшись над нашими отчаянными доводами: «Гайдар в 16 лет полком командовал!», велел вернуть нам путёвки.

Так мы оказались в Железногорске. Город нам очень понравился. Вокруг тайга и крутые горы, которые предстояло перевернуть, и извлечь из них нужную стране железную руду.

Город строили в основном ленинградцы и старались сделать его красивым. Улицы ступеньками поднимались вверх, завершаясь каким-то зданием красивой архитектуры – домом культуры, управлением. А проспект был один – он начинался где-то вверху и заканчивался у железнодорожной станции и назывался, конечно, Ленинградским! По вечерам здесь устраивались гулянья – город-то молодёжный. И каждую пятницу на нашем любимом пятачке собирались поэты и читали стихи. Приезжали и знаменитые, пробовали свои силы начинающие. Запомнилось признание четырнадцатилетней поэтессы:

«Я – растратчица,

Я растратила всю себя по мелочам!

Где же крылья взять,

чтобы вновь летать,

предаваясь своим мечтам!»

Подобные экспресс-клубы под разными названиями рождались в наше время во всех городах – Иркутске, Усть-Илиме, Новосибирске. Молодёжь искала своё место в жизни, доказывала свою значимость. И, поверьте, не мечтали вдруг найти себя за прилавком магазина!

А наш стройотряд выполнял тогда самые разные подсобные работы при строительстве крупнейшего в стране горно-обогатительного комбината. Тогда у первых стройотрядовцев не было ни формы, ни значков, ни каких-то конкретных заданий. Приходил утром прораб и поручал выполнить какую-то работу. Иногда не подъёмную, но мы звали на помощь опытных мастеров, и всё выполнялось в срок. Зарплату получали мизерную, но нас всё устраивало. Мы были счастливы, что причастны к большому делу. Были молоды, сильны и гордились своей дружбой. И когда начинались занятия в техникуме, нам было что рассказать коллегам. Ну что такое отдых на море с родителями, валяние на пляже! Всё это меркло перед нашими стройотрядовскими днями, полными событий и самостоятельно принимаемых решений. Именно в Железногорске я стала членом литературного кружка и познакомилась с опытным талантливым журналистом, который стал моим первым наставником.

Таёжный наш «Пятипалатинск»

Самая трудная работа была на строительстве дороги Абакан – Тайшет. Мы вырезали ровные пласты дёрна в тайге, наполненной комарами, и, осыпая свои мокрые тела землёй, забрасывали его в кузов машины и везли к полотну железной дороги. Там аккуратно укладывали дёрн на склоны – нет более прочного материала, чем корни растений, которые навечно закрепляли осыпь!

Мы уже стали взрослыми. И могли постоять за себя – когда в начале сезона нас уговаривали москвичи из университета имени Патриса Лумумбы поселиться в их лагере в более комфортных условиях практически в посёлке, мы отказались, не променяли свой «Пятипалатинск» на чужой уют!

«Пятипалатинск» – это пять наших палаток на поляне в тайге у строящейся дороги Абакан – Тайшет. Комары, оводы, холодные дожди и несравненные посиделки у костра. Несмотря на десятичасовой рабочий день, довольно нелёгкую работу, успевали устраивать концерты, спортивные соревнования, сходить в деревню посмотреть кино за шесть километров и на свидания – за пятнадцать. Словом, жили на полную катушку и каждый день старались сделать незабываемым.

Однажды, возвращаясь из деревни Быково после кино, увидели канаву, наполненную таинственными огоньками. Какой же переполох был в лагере, когда мы явились в светящихся нарядах! Веселились всю ночь, а наутро увидели много некрасивых гнилушек, которые уже более никогда не светились ни в лагере, ни в той самой канаве, где их нашли.

Интересно, что ближайшие поселения вдоль дороги носили однозвучные названия: Акульшет, Саранчет, Туманшет. Говорили, что здесь селились ссыльные литовцы. Деревни были своеобразные, дома прятались за добротными заборами. На наш стук выходили красавицы, закутанные в домотканые одежды, и на наши просьбы продать овощи, молоко отрицательно качали головами.

Кто-нибудь шёл за киномехаником, который открывал огромный амбарный замок довольно просторного клуба с лавками, и сразу откуда-то стекался местный люд с семечками. К концу сеанса пол был покрыт ровным их слоем – видимо, в деревнях таких образом его очищали.

Хорошо помню селение Бирюсинка, о котором так много хороших песен слагали. Обычный рабочий посёлок, а ведь нашёлся в нём поэт, который и посёлок, и девушку-бирюсиночку прославил. Не счесть талантливых людей в Сибири!

Позже много чего происходило в жизни, но уверена, что каждый из нас, шестидесятников, кому тогда довелось побывать в стройотрядах, назовёт то время самым счастливым! Неслучайно столько прекрасных песен ему посвящено, столько стихов и книг!

• Расскажите об этом своим друзьям!