"Коленька, всё было не так!.."

Горсточке ровесников революции, до нашей эпохи добравшихся, по 100 лет. Все ушло, сгинуло, обо всем спорено-переспорено. Но вековой "юбилей" снова распаляет и без него не остывавшие страсти - что же это все-таки было? Попытаюсь субъективно поведать в "Российской газете" о грандиозном расколе, сломавшем хребет стране, привычному укладу и, походя, моей семье.

Тетя Леля - Елена Анатольевна Пожедаева и ее фотоальбом. Фото: из личного архива

Антисоветчица тетя Леля

Вот любимый анекдот моей тети Лели - Елены Анатольевны, в девичестве Пожедаевой, в зрелые годы и в пожилом возрасте - типичной, как тогда виделось, антисоветчицы. Старый казак, участник Гражданской, рассказывает группе пионеров: "Ну, вышли рабочие-крестьяне на демонстрацию. Кричат: долой и да здравствует!" Тут нам сотник: "По коням!" И мы их как порубали..." (Участник-то оказался беляком.)

Вот любимая тетина сцена из фильма "Чапаев": взятый в плен белый офицер просит красноармейца разрешить ему попрощаться перед казнью с любимым конем. Сердобольный разрешает, а беляк - в седло, и деру...

Отец, сводный брат моей тетушки, добровольно вступивший при всем своем дурном происхождении в Красную армию и как следует в ней послуживший, морщился, слушая эти побасенки:

- Леля, ну, не надо. Хотя бы при ребенке. Где-нибудь ляпнет.

Но я, до конца не понимая, почему-то не ляпал. В моей школе растили по неизменной цепочке: октябренок - пионер - комсомолец - и, если особо верен Идее - член партии. И я прошел этот путь. Единственный из почти исчезнувшего нашего клана, вступив совершенно по-честному в КПСС.

Но из моих сводных тетушки и дядюшки проклятая царская власть тоже в свое время выращивала, кого ей было надо.

Манифестация у Казанского собора. Санкт-Петербург. Снимок из тетиного альбома.

Страсти по Маяковскому

Тетя из-за нагрянувших событий так и не закончила институт в Петербурге, где учились представители обедневших династий. Дядя, начавший с юнкера, того хуже - дослужился на империалистической до офицера. И вместо того чтобы, как мой отец, пойти к красным, рванул с Родины.

А тетя почему-то осталась. И ее воспоминания сопровождали меня в светлом советском детстве. Она всерьез убеждала: никакого штурма Зимнего дворца не было. Вооруженные матросы ворот не открывали и по ним не лезли. Уж она-то, сидевшая с юными подругами-ровесницами внутри, это знала. Моя любимая тетя оказалась во Дворце случайно и не совсем. Девушки-курсистки из обедневших, однако некогда известных родов, учились в Петербурге за счет казны. Некоторые из них "произвели" в героини Бочкареву и по собственной доброй и какой же наивной воле рванули на помощь женскому батальону в Зимний.

В Зимнем не представляли, что делать. Правда, по дворцу расползлись юнкера. Молоденькие мальчишки, которые ни атакам, ни обороне обучены не были. Любезничали - и не только - с девицами-воспитанницами. Предпочитали дам из бочкаревского батальона. Те были постарше и, говорила тетя, поуступчивее. Но никакой военной силы не представляли. Во-первых, был не батальон, а одна его рота. Во-вторых, как всегда на Руси, все надеялись, что как-нибудь обойдется. Временное правительство, во дворце находившееся, договорится с горсткой отчаянных большевиков и как-то всё решится...

Тетя всегда ругала поэта Маяковского за то, что он обозвал условных защитниц Зимнего "бочкаревскими дурами". Эта ругань раздражала отца, который был в хороших отношениях с Владимиром Владимировичем и даже ходил к нему домой за стихами для "Комсомольской правды".

Леля же доказывала, что "бочкаревские" к ним, молоденьким девчонкам, относились снисходительно. Некоторых обучали водить авто. И тетя освоила это искусство так лихо, что отец уже в 1960х лишь изредка доверял ей руль на пустынных тогда дачных дорогах Подмосковья.

А еще все девчонки, чтобы показать себя, дымили, как бочкаревские. Тетя и умерла смертью курильщицы в 1969-м.

Снимок из альбома: знамя женского батальона смерти.

Штурм без сопротивления

Но вернемся к штурму. К удивлению тети, юнкера стали потихоньку расходиться домой, и никто их не задерживал. Оставшиеся во дворце возрадовались, когда вдруг в Зимний прибыли казаки. Но и те, некоторое время потоптавшись, вдруг испарились.

Однако и большевики не спешили. Тетя Леля уверена, что хоть раз и стрельнули с какого-то корабля (с "Авроры, тетя, холостым с "Авроры". - Авт.) по Зимнему, атаки долго не начинали. Но потом у дворца появилась "матросня" (не мое выражение), и закрутилось. Бочкаревская рота бросилась в контратаку, выскочила за ворота, но была вынуждена вернуться обратно.

И тогда, по тетиной версии, на захват пошли матросы. Но какой штурм? Почти никакого сопротивления. Несколько выстрелов в воздух неумелых юнкеров на пару минут остановили темную массу.

Генералов и офицеров в Зимнем видно не было. Может, сбежали, спрятались, где-то совещались. Или настолько опешили, что и отдавать приказы горсточке юнцов и дамской роте постыдились. Исход несостоявшейся битвы был ясен.

Дальше все девицы-курсистки сгрудились в какой-то комнате, и матросы, надо отдать должное, девчонок не тронули. Бочкаревским, их узнавали по коротко постриженным волосам, пришлось хуже...

По дворцу долго бродили какие-то странные личности. Никакие не матросы, не большевики. Забирали все, что казалось ценным. В Зимний пробрались вместе с кронштадтцами. Кричали, орали, а под шумок тибзили вазы и торопливо заворачивали хрусталь в черные мешки чуть не из-под угля.

Несостоявшиеся защитники и защитницы Зимнего из дворца ушли. Временное правительство арестовали.

Но это уже не семейная история.

Крым наш

Тетя благополучно добралась из Петербурга в Москву, где в Трубниковском ее с тревогой ждала мама - моя бабушка. В этом арбатском переулке она и провела всю жизнь, не считая отлучки в конце 1920х. В семье думали, что обошлось, но кто-то что-то все-таки вспомнил, и пришлось провести несколько лет в местах не столь отдаленных. По тем временам плата за грехи - минимальная, щадящая. Тем более что ее старший брат Жорж уже сбежал "туда", значит, могли бы припаять и связь с белоэмигрантом.

Обошлось. Если не считать ухода из жизни тетиной маленькой дочки. Да и с мужем рассталась.

С отличным своим пусть и не законченным образованием тетя вкалывала до конца дней бухгалтером. Одно время трудилась у великой Дункан в школе босоножек, где учился ее младший брат Коленька. Мучилась при проклятых квартальных расчетах, ругаясь, щелкала деревянными кругляшками. Играла в карты на копейки с каким-то дальним-предальним родственником - белым офицером и группой таких же бывших, вместе проклинавших советскую власть. Родственник, бесспорно, кровей благородных, начав в новой жизни с официанта, дослужился до одного из метрдотелей в знаменитом ресторане "Прага" и исправно усаживал без очереди папу, маму и меня на хорошие места во время наших редких заходов.

Леля дико ругала "Хруща" (Хрущева), самовольно и незаконно отдавшего Крым украинцам. Но тут все было понятно. Мои обедневшие предки отправляли своих родственниц рожать в теплую Ялту, где на лето собиралась вся огромная семья. При советской власти там был санаторий или дом отдыха железнодорожников с оставшейся мраморной лестницей. Меня туда водили школьником в 1959м. Кому принадлежит этот дом сейчас, не представляю, зато в том, что Крым - исконно нашенский, российский, и мой в том числе, уверен на все 100.

В крымском доме родились мои дядья - сводный Жорж, известный французский художник, и Николай, погибший на войне, в честь которого я и назван.

Москвичи проводят митинг у памятника генерал-адъютанту Михаилу Скобелеву во время февральской революции. 1917 год. Снимок из тетиного альбома.

Барин в советской коммуналке

Когда я стал старше, с тетей сдружился. При мне она старалась не хаять не родной ей советский строй. Проверяла мои знания иностранных языков. С английским еще как-то мирилась, а вот за ужасный, по ее мнению, французский прононс мне попадало: "И как вас в этом Инязе учат? Слушай хотя бы по утрам французское радио".

Объяснить Леле, что этого делать не рекомендовалось, было невозможно, не понимала.

Я приезжал к ней в коммуналку, где жило еще семей пять-семь: раньше весь этаж принадлежал моей бабушке, и к высоченного роста Елене Анатольевне относились с почтением - все же бывшая хозяйка. На кухне на печи, поверьте, не сказка, сутками и неделями возлежала старая служанка Василиса. Когда отец приезжал в гости и давал ей трешку или пятерку, Василиса слезала с лежанки и целовала руку: "Спасибо, барин".

Нереально, но правда. Врать мне уже поздно, да и зачем? Два уклада уживались в квартире на Трубниковском.

Сейчас в том доме редакция журнала "Совершенно секретно". Я приходил туда за гонораром или выступать по ТВ, но ничего от старого не осталось. А я бы мог рассказать, как в день национального праздника США жильцы дома прилипали к окнам: любовались приемом на лужайке у американского посла в Спасо-Хаусе. Тетя тоже смотрела и ругала американцев почем зря: "Подавать не умеют. И очень много негров (так в то время звались афроамериканцы, и это никак не разжигало национальной розни. - Авт.). Бегают, этикета не понимают. Бескультурье. Их бы из Зимнего дворца выкинули за две минуты".

Но из дворца выкинули не их.

P.S. После ухода тети нам остались вилки с фамильными вензелями, которые быстро испарились, картины моего дяди, часть из них сгорела, и коричневый альбом издания 1917 года. Фолиант сохранился чудом. В нем фотографии именно тех так и необъяснимых дней.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Вратарь всех времен: памяти Валерия Колчанова
  
  13 апреля 2025 года на 80-м году скончался легендарный иркутский футбольный голкипер Валерий Григорьевич Колчанов.
• Переправа
  
  Константинов Герольд Александрович (1925–2000), кавалер орденов Красная Звезда, Отечественной войны 1-й степени, на фронт ушел в 1943 году 18-летним после окончания пехотного училища.
• «Главное – работа, за которую не стыдно»
  
  Ветеран из Иркутска Николай Иванович Галкин – командир экипажа легендарного Т-34.
• Иван Львович Марков. Стихи
  
  Ветеран труда, ветеран военной службы, к. т. н., член-корреспондент АН авиации и воздухоплавания Иван Львович Марков – потомственный сибиряк (родился в деревне Шорохова Киренского района в большой крестьянской семье). После школы, окончив в 1970 году ИВАТУ по специальности «авиационный техник», был направлен на Северный флот на должность старшего техника корабля. Литературным творчеством занялся во время учебы в академии Жуковского (1980–1984 гг.), где был внештатным литсотрудником газеты академии «Вперед и выше». Там же начал писать и стихи, но, как выражается сам Иван Львович, больше в стол. После 1993 года в связи увольнением со службы по выслуге лет связей с ВС РФ не потерял, многие годы занимался производственными и экологическими проблемами (переработка затонувшей древесины), ведет активную общественную работу (в Совете ветеранов Октябрьского округа Иркутска, в составе ТОСа «Городок ИВАТУ»), помогая людям защищать их интересы и… продолжает писать стихи. Сегодня у него премьера в нашем «Перевале».
• Сирота
  
  Виктор Николаевич Калинкин родился в 1950 году в Забайкалье. Окончил отделение журналистики Иркутского государственного университета. Работал в районных, городских и областных газетах. С 1982 по 2002 год был собственным корреспондентом центральной газеты «Лесная промышленность» по Иркутской области. Автор документальных книг «Гигант на Ангаре», «Помним Братск», многих очерков, опубликованных в журналах и коллективных сборниках. Награжден почетными грамотами Министерства лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР, Федеральной службы лесного хозяйства России, почетной грамотой Верховного Совета РСФСР.
• Давайте уважать прошлое!
  
  Как-то в нашей редакции собрались отметить день рождения одного из нас коллеги – бывшие журналисты и редакторы различных СМИ. Нас было тогда шесть человек, и все разных возрастов – от 45 до 85. В ходе этого сабантуйчика мы, кроме всего прочего, вспоминали и нашу прежнюю жизнь (каждый свою). И как-то сам собой возник спор: а когда, черт побери, нашему народу все же «жилося весело, вольготно на Руси»? Какой период СССР и какого правителя тех времен можно бы было назвать лучшим и худшим по отношению государства к своим подданным?
• Вселенная звука: непревзойденный Бах
  
  Исполнилось 340 лет со дня рождения Иоганна Себастьяна Баха.
• «Желаю всем мира и благополучия»
  
  Продолжаем рассказы жителей Иркутска, в детстве – узников фашистских концлагерей. Эти немолодые уже люди пронесли через всю жизнь тяжелые воспоминания об испытаниях, выпавших на их неокрепшие детские души, но не сломившие их дух.
• Крушение. Рассказ (ч.5)
  
  Придя в квартиру, он быстро заварил крепкий чай, сел у окна и, отхлебывая маленькими глоточками, еще раз пропускал через себя слова, сказанные Любовью Васильевной:
• Известное о Неизвестном
  
  Исполнилось 100 лет со дня рождения знаменитого скульптора, ветерана Великой Отечественной войны.
• И стали они жить вместе…
  
  Ветеранов Великой Отечественной войны в Иркутске осталось очень мало. 80-летие Победы встретят всего 28 жителей областного центра, которые в свое время защищали Родину от фашистских захватчиков.
• Легенда советского джаза Леонид Утесов
  
  Исполнилось 130 лет со дня рождения Леонида Утёсова. Он не считал себя певцом, говорил, что голоса как не было, так и нет, но в то же время добавлял, что поет сердцем.
• «Мама отдала свою жизнь, чтобы спасти наши»
  
  Иркутский городской совет ветеранов и газета «Мои года» начинают печатать воспоминания людей, в детстве узников фашистских концлагерей. Сейчас они живут в Иркутске.
• Крушение. Рассказ (ч.4)
  
  Все вспоминалось без внутреннего трепета, а как о чем-то постороннем. Потом вспомнил, как ездил на похороны матери.
• 98-летний ветеран трех войн Алтай Дадуев: «День Победы отмечаем всей семьей»
  
  На оргкомитете администрации Иркутска под руководством мэра Руслана Болотова по подготовке к празднованию 80-летия Победы в Великой Отечественной войне еще в феврале было принято решение о проведении в городе ряда мероприятий.
• «Мы недооценили противника»
  
  Когда руководству вермахта стало ясно, что блицкриг провалился.
• Крушение. Рассказ (ч.3)
  
  – Летать стали на «боингах», свои авиазаводы еле-еле существовали, и только потому, что армия не могла остаться без истребителей, бомбардировщиков. А профсоюз не помог и не вступился, он завял, о нем у нас даже никто не вспоминает. Вы-то лучше меня это знаете, – она понимающе взглянула на Свистунова. – Муж с завода не стал уходить, иногда по вечерам и даже в праздники занимался извозом на машине, как говорят у них, таксовал. Слава богу, гараж рядом с домом… удобно. Я ужасно переживала, потому что он чаще всего выезжал вечером, сейчас такой беспредел, бандит на бандите… Выживали кое-как, а потом неожиданно поступил заказ, и работа появилась, не в таком объеме, как раньше, но жить стало получше.
• Возвращение к Можайскому (ч.2)
  
  Подведу итоги сказанного ранее.
• Вначале была война: к 100-летию Иннокентия Смоктуновского
  
  Будущий народный артист СССР, один из лучших актеров советского кинематографа («король и шут в одном лице») родился 28 марта 1925 года в деревне Татьяновка – ныне это Шегарский район Томской области – в семье Михаила Петровича Смоктуновича и Анны Акимовны Махневой, в которой был вторым из шестерых детей.
• Крушение. Рассказ (часть 2)
  
  Дома Лариса встретила своего мужа с расстроенным выражением лица.