"Коленька, всё было не так!.."

Горсточке ровесников революции, до нашей эпохи добравшихся, по 100 лет. Все ушло, сгинуло, обо всем спорено-переспорено. Но вековой "юбилей" снова распаляет и без него не остывавшие страсти - что же это все-таки было? Попытаюсь субъективно поведать в "Российской газете" о грандиозном расколе, сломавшем хребет стране, привычному укладу и, походя, моей семье.

Тетя Леля - Елена Анатольевна Пожедаева и ее фотоальбом. Фото: из личного архива

Антисоветчица тетя Леля

Вот любимый анекдот моей тети Лели - Елены Анатольевны, в девичестве Пожедаевой, в зрелые годы и в пожилом возрасте - типичной, как тогда виделось, антисоветчицы. Старый казак, участник Гражданской, рассказывает группе пионеров: "Ну, вышли рабочие-крестьяне на демонстрацию. Кричат: долой и да здравствует!" Тут нам сотник: "По коням!" И мы их как порубали..." (Участник-то оказался беляком.)

Вот любимая тетина сцена из фильма "Чапаев": взятый в плен белый офицер просит красноармейца разрешить ему попрощаться перед казнью с любимым конем. Сердобольный разрешает, а беляк - в седло, и деру...

Отец, сводный брат моей тетушки, добровольно вступивший при всем своем дурном происхождении в Красную армию и как следует в ней послуживший, морщился, слушая эти побасенки:

- Леля, ну, не надо. Хотя бы при ребенке. Где-нибудь ляпнет.

Но я, до конца не понимая, почему-то не ляпал. В моей школе растили по неизменной цепочке: октябренок - пионер - комсомолец - и, если особо верен Идее - член партии. И я прошел этот путь. Единственный из почти исчезнувшего нашего клана, вступив совершенно по-честному в КПСС.

Но из моих сводных тетушки и дядюшки проклятая царская власть тоже в свое время выращивала, кого ей было надо.

Манифестация у Казанского собора. Санкт-Петербург. Снимок из тетиного альбома.

Страсти по Маяковскому

Тетя из-за нагрянувших событий так и не закончила институт в Петербурге, где учились представители обедневших династий. Дядя, начавший с юнкера, того хуже - дослужился на империалистической до офицера. И вместо того чтобы, как мой отец, пойти к красным, рванул с Родины.

А тетя почему-то осталась. И ее воспоминания сопровождали меня в светлом советском детстве. Она всерьез убеждала: никакого штурма Зимнего дворца не было. Вооруженные матросы ворот не открывали и по ним не лезли. Уж она-то, сидевшая с юными подругами-ровесницами внутри, это знала. Моя любимая тетя оказалась во Дворце случайно и не совсем. Девушки-курсистки из обедневших, однако некогда известных родов, учились в Петербурге за счет казны. Некоторые из них "произвели" в героини Бочкареву и по собственной доброй и какой же наивной воле рванули на помощь женскому батальону в Зимний.

В Зимнем не представляли, что делать. Правда, по дворцу расползлись юнкера. Молоденькие мальчишки, которые ни атакам, ни обороне обучены не были. Любезничали - и не только - с девицами-воспитанницами. Предпочитали дам из бочкаревского батальона. Те были постарше и, говорила тетя, поуступчивее. Но никакой военной силы не представляли. Во-первых, был не батальон, а одна его рота. Во-вторых, как всегда на Руси, все надеялись, что как-нибудь обойдется. Временное правительство, во дворце находившееся, договорится с горсткой отчаянных большевиков и как-то всё решится...

Тетя всегда ругала поэта Маяковского за то, что он обозвал условных защитниц Зимнего "бочкаревскими дурами". Эта ругань раздражала отца, который был в хороших отношениях с Владимиром Владимировичем и даже ходил к нему домой за стихами для "Комсомольской правды".

Леля же доказывала, что "бочкаревские" к ним, молоденьким девчонкам, относились снисходительно. Некоторых обучали водить авто. И тетя освоила это искусство так лихо, что отец уже в 1960х лишь изредка доверял ей руль на пустынных тогда дачных дорогах Подмосковья.

А еще все девчонки, чтобы показать себя, дымили, как бочкаревские. Тетя и умерла смертью курильщицы в 1969-м.

Снимок из альбома: знамя женского батальона смерти.

Штурм без сопротивления

Но вернемся к штурму. К удивлению тети, юнкера стали потихоньку расходиться домой, и никто их не задерживал. Оставшиеся во дворце возрадовались, когда вдруг в Зимний прибыли казаки. Но и те, некоторое время потоптавшись, вдруг испарились.

Однако и большевики не спешили. Тетя Леля уверена, что хоть раз и стрельнули с какого-то корабля (с "Авроры, тетя, холостым с "Авроры". - Авт.) по Зимнему, атаки долго не начинали. Но потом у дворца появилась "матросня" (не мое выражение), и закрутилось. Бочкаревская рота бросилась в контратаку, выскочила за ворота, но была вынуждена вернуться обратно.

И тогда, по тетиной версии, на захват пошли матросы. Но какой штурм? Почти никакого сопротивления. Несколько выстрелов в воздух неумелых юнкеров на пару минут остановили темную массу.

Генералов и офицеров в Зимнем видно не было. Может, сбежали, спрятались, где-то совещались. Или настолько опешили, что и отдавать приказы горсточке юнцов и дамской роте постыдились. Исход несостоявшейся битвы был ясен.

Дальше все девицы-курсистки сгрудились в какой-то комнате, и матросы, надо отдать должное, девчонок не тронули. Бочкаревским, их узнавали по коротко постриженным волосам, пришлось хуже...

По дворцу долго бродили какие-то странные личности. Никакие не матросы, не большевики. Забирали все, что казалось ценным. В Зимний пробрались вместе с кронштадтцами. Кричали, орали, а под шумок тибзили вазы и торопливо заворачивали хрусталь в черные мешки чуть не из-под угля.

Несостоявшиеся защитники и защитницы Зимнего из дворца ушли. Временное правительство арестовали.

Но это уже не семейная история.

Крым наш

Тетя благополучно добралась из Петербурга в Москву, где в Трубниковском ее с тревогой ждала мама - моя бабушка. В этом арбатском переулке она и провела всю жизнь, не считая отлучки в конце 1920х. В семье думали, что обошлось, но кто-то что-то все-таки вспомнил, и пришлось провести несколько лет в местах не столь отдаленных. По тем временам плата за грехи - минимальная, щадящая. Тем более что ее старший брат Жорж уже сбежал "туда", значит, могли бы припаять и связь с белоэмигрантом.

Обошлось. Если не считать ухода из жизни тетиной маленькой дочки. Да и с мужем рассталась.

С отличным своим пусть и не законченным образованием тетя вкалывала до конца дней бухгалтером. Одно время трудилась у великой Дункан в школе босоножек, где учился ее младший брат Коленька. Мучилась при проклятых квартальных расчетах, ругаясь, щелкала деревянными кругляшками. Играла в карты на копейки с каким-то дальним-предальним родственником - белым офицером и группой таких же бывших, вместе проклинавших советскую власть. Родственник, бесспорно, кровей благородных, начав в новой жизни с официанта, дослужился до одного из метрдотелей в знаменитом ресторане "Прага" и исправно усаживал без очереди папу, маму и меня на хорошие места во время наших редких заходов.

Леля дико ругала "Хруща" (Хрущева), самовольно и незаконно отдавшего Крым украинцам. Но тут все было понятно. Мои обедневшие предки отправляли своих родственниц рожать в теплую Ялту, где на лето собиралась вся огромная семья. При советской власти там был санаторий или дом отдыха железнодорожников с оставшейся мраморной лестницей. Меня туда водили школьником в 1959м. Кому принадлежит этот дом сейчас, не представляю, зато в том, что Крым - исконно нашенский, российский, и мой в том числе, уверен на все 100.

В крымском доме родились мои дядья - сводный Жорж, известный французский художник, и Николай, погибший на войне, в честь которого я и назван.

Москвичи проводят митинг у памятника генерал-адъютанту Михаилу Скобелеву во время февральской революции. 1917 год. Снимок из тетиного альбома.

Барин в советской коммуналке

Когда я стал старше, с тетей сдружился. При мне она старалась не хаять не родной ей советский строй. Проверяла мои знания иностранных языков. С английским еще как-то мирилась, а вот за ужасный, по ее мнению, французский прононс мне попадало: "И как вас в этом Инязе учат? Слушай хотя бы по утрам французское радио".

Объяснить Леле, что этого делать не рекомендовалось, было невозможно, не понимала.

Я приезжал к ней в коммуналку, где жило еще семей пять-семь: раньше весь этаж принадлежал моей бабушке, и к высоченного роста Елене Анатольевне относились с почтением - все же бывшая хозяйка. На кухне на печи, поверьте, не сказка, сутками и неделями возлежала старая служанка Василиса. Когда отец приезжал в гости и давал ей трешку или пятерку, Василиса слезала с лежанки и целовала руку: "Спасибо, барин".

Нереально, но правда. Врать мне уже поздно, да и зачем? Два уклада уживались в квартире на Трубниковском.

Сейчас в том доме редакция журнала "Совершенно секретно". Я приходил туда за гонораром или выступать по ТВ, но ничего от старого не осталось. А я бы мог рассказать, как в день национального праздника США жильцы дома прилипали к окнам: любовались приемом на лужайке у американского посла в Спасо-Хаусе. Тетя тоже смотрела и ругала американцев почем зря: "Подавать не умеют. И очень много негров (так в то время звались афроамериканцы, и это никак не разжигало национальной розни. - Авт.). Бегают, этикета не понимают. Бескультурье. Их бы из Зимнего дворца выкинули за две минуты".

Но из дворца выкинули не их.

P.S. После ухода тети нам остались вилки с фамильными вензелями, которые быстро испарились, картины моего дяди, часть из них сгорела, и коричневый альбом издания 1917 года. Фолиант сохранился чудом. В нем фотографии именно тех так и необъяснимых дней.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Дурит погода (Рассказ)
  
  От редакции: В июле 1961 года началось наполнение Братского водохранилища. После его завершения уровень Ангары поднялся в иных местах более чем на 100 метров, и Братское водохранилище стало самым крупным в мире искусственным водоемом, который поглотил бесчисленное количество мелких и крупных деревень.
• Симфония юбилея
  
  На прошлой неделе исполнилось 50 лет народному артисту России, почетному гражданину Иркутской области и города Иркутска Денису Мацуеву. За свою карьеру знаменитый пианист успел покорить главные концертные залы мира, стать лауреатом множества престижных премий и наград, а также оказаться в центре политических скандалов, стоивших ему карьеры на Западе.
• «У немцев одна Германия»
  
  150 лет назад родился писатель-антифашист Томас Манн.
• А была ли эскадра?
  
  В истории нашего Отечества так много поводов для споров, что невольно задумываешься: это у нас история такая запутанная или мы сами, толкующие ее всяк по-своему, так ее запутали?
• Таким был Ножиков
  
  15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета.
• На Малый Курунгуй. Размышления в пути
  
  «Правда – в памяти, у кого нет памяти, у того нет жизни». Валентин Распутин
• Самостоянье человека – залог величия его
  
  Отзыв о книге Галины Макагон «На изломе» о знаменитом роде Замащиковых из Заларинского района.
• На изломе
  
  В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
• Мы бережно храним их имена
  
  От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
• «Сиськи-масиськи»: от перегрева к охлаждению
  
  Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
• Железнодорожники в тылу и на фронте
  
  Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
• «Нынче ветрено и волны с перехлестом…»
  
  На прошлой неделе исполнилось 85 лет со дня рождения Иосифа Бродского.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
• «Тихий Дон» навсегда
  
  120 лет назад родился Михаил Шолохов.
• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
• «Дорога долгая была»
  
  Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
• Его судьба – театр
  
  15 мая исполнилось 125 лет со дня рождения Николая Охлопкова.
• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.