"Коленька, всё было не так!.."

Горсточке ровесников революции, до нашей эпохи добравшихся, по 100 лет. Все ушло, сгинуло, обо всем спорено-переспорено. Но вековой "юбилей" снова распаляет и без него не остывавшие страсти - что же это все-таки было? Попытаюсь субъективно поведать в "Российской газете" о грандиозном расколе, сломавшем хребет стране, привычному укладу и, походя, моей семье.

Тетя Леля - Елена Анатольевна Пожедаева и ее фотоальбом. Фото: из личного архива

Антисоветчица тетя Леля

Вот любимый анекдот моей тети Лели - Елены Анатольевны, в девичестве Пожедаевой, в зрелые годы и в пожилом возрасте - типичной, как тогда виделось, антисоветчицы. Старый казак, участник Гражданской, рассказывает группе пионеров: "Ну, вышли рабочие-крестьяне на демонстрацию. Кричат: долой и да здравствует!" Тут нам сотник: "По коням!" И мы их как порубали..." (Участник-то оказался беляком.)

Вот любимая тетина сцена из фильма "Чапаев": взятый в плен белый офицер просит красноармейца разрешить ему попрощаться перед казнью с любимым конем. Сердобольный разрешает, а беляк - в седло, и деру...

Отец, сводный брат моей тетушки, добровольно вступивший при всем своем дурном происхождении в Красную армию и как следует в ней послуживший, морщился, слушая эти побасенки:

- Леля, ну, не надо. Хотя бы при ребенке. Где-нибудь ляпнет.

Но я, до конца не понимая, почему-то не ляпал. В моей школе растили по неизменной цепочке: октябренок - пионер - комсомолец - и, если особо верен Идее - член партии. И я прошел этот путь. Единственный из почти исчезнувшего нашего клана, вступив совершенно по-честному в КПСС.

Но из моих сводных тетушки и дядюшки проклятая царская власть тоже в свое время выращивала, кого ей было надо.

Манифестация у Казанского собора. Санкт-Петербург. Снимок из тетиного альбома.

Страсти по Маяковскому

Тетя из-за нагрянувших событий так и не закончила институт в Петербурге, где учились представители обедневших династий. Дядя, начавший с юнкера, того хуже - дослужился на империалистической до офицера. И вместо того чтобы, как мой отец, пойти к красным, рванул с Родины.

А тетя почему-то осталась. И ее воспоминания сопровождали меня в светлом советском детстве. Она всерьез убеждала: никакого штурма Зимнего дворца не было. Вооруженные матросы ворот не открывали и по ним не лезли. Уж она-то, сидевшая с юными подругами-ровесницами внутри, это знала. Моя любимая тетя оказалась во Дворце случайно и не совсем. Девушки-курсистки из обедневших, однако некогда известных родов, учились в Петербурге за счет казны. Некоторые из них "произвели" в героини Бочкареву и по собственной доброй и какой же наивной воле рванули на помощь женскому батальону в Зимний.

В Зимнем не представляли, что делать. Правда, по дворцу расползлись юнкера. Молоденькие мальчишки, которые ни атакам, ни обороне обучены не были. Любезничали - и не только - с девицами-воспитанницами. Предпочитали дам из бочкаревского батальона. Те были постарше и, говорила тетя, поуступчивее. Но никакой военной силы не представляли. Во-первых, был не батальон, а одна его рота. Во-вторых, как всегда на Руси, все надеялись, что как-нибудь обойдется. Временное правительство, во дворце находившееся, договорится с горсткой отчаянных большевиков и как-то всё решится...

Тетя всегда ругала поэта Маяковского за то, что он обозвал условных защитниц Зимнего "бочкаревскими дурами". Эта ругань раздражала отца, который был в хороших отношениях с Владимиром Владимировичем и даже ходил к нему домой за стихами для "Комсомольской правды".

Леля же доказывала, что "бочкаревские" к ним, молоденьким девчонкам, относились снисходительно. Некоторых обучали водить авто. И тетя освоила это искусство так лихо, что отец уже в 1960х лишь изредка доверял ей руль на пустынных тогда дачных дорогах Подмосковья.

А еще все девчонки, чтобы показать себя, дымили, как бочкаревские. Тетя и умерла смертью курильщицы в 1969-м.

Снимок из альбома: знамя женского батальона смерти.

Штурм без сопротивления

Но вернемся к штурму. К удивлению тети, юнкера стали потихоньку расходиться домой, и никто их не задерживал. Оставшиеся во дворце возрадовались, когда вдруг в Зимний прибыли казаки. Но и те, некоторое время потоптавшись, вдруг испарились.

Однако и большевики не спешили. Тетя Леля уверена, что хоть раз и стрельнули с какого-то корабля (с "Авроры, тетя, холостым с "Авроры". - Авт.) по Зимнему, атаки долго не начинали. Но потом у дворца появилась "матросня" (не мое выражение), и закрутилось. Бочкаревская рота бросилась в контратаку, выскочила за ворота, но была вынуждена вернуться обратно.

И тогда, по тетиной версии, на захват пошли матросы. Но какой штурм? Почти никакого сопротивления. Несколько выстрелов в воздух неумелых юнкеров на пару минут остановили темную массу.

Генералов и офицеров в Зимнем видно не было. Может, сбежали, спрятались, где-то совещались. Или настолько опешили, что и отдавать приказы горсточке юнцов и дамской роте постыдились. Исход несостоявшейся битвы был ясен.

Дальше все девицы-курсистки сгрудились в какой-то комнате, и матросы, надо отдать должное, девчонок не тронули. Бочкаревским, их узнавали по коротко постриженным волосам, пришлось хуже...

По дворцу долго бродили какие-то странные личности. Никакие не матросы, не большевики. Забирали все, что казалось ценным. В Зимний пробрались вместе с кронштадтцами. Кричали, орали, а под шумок тибзили вазы и торопливо заворачивали хрусталь в черные мешки чуть не из-под угля.

Несостоявшиеся защитники и защитницы Зимнего из дворца ушли. Временное правительство арестовали.

Но это уже не семейная история.

Крым наш

Тетя благополучно добралась из Петербурга в Москву, где в Трубниковском ее с тревогой ждала мама - моя бабушка. В этом арбатском переулке она и провела всю жизнь, не считая отлучки в конце 1920х. В семье думали, что обошлось, но кто-то что-то все-таки вспомнил, и пришлось провести несколько лет в местах не столь отдаленных. По тем временам плата за грехи - минимальная, щадящая. Тем более что ее старший брат Жорж уже сбежал "туда", значит, могли бы припаять и связь с белоэмигрантом.

Обошлось. Если не считать ухода из жизни тетиной маленькой дочки. Да и с мужем рассталась.

С отличным своим пусть и не законченным образованием тетя вкалывала до конца дней бухгалтером. Одно время трудилась у великой Дункан в школе босоножек, где учился ее младший брат Коленька. Мучилась при проклятых квартальных расчетах, ругаясь, щелкала деревянными кругляшками. Играла в карты на копейки с каким-то дальним-предальним родственником - белым офицером и группой таких же бывших, вместе проклинавших советскую власть. Родственник, бесспорно, кровей благородных, начав в новой жизни с официанта, дослужился до одного из метрдотелей в знаменитом ресторане "Прага" и исправно усаживал без очереди папу, маму и меня на хорошие места во время наших редких заходов.

Леля дико ругала "Хруща" (Хрущева), самовольно и незаконно отдавшего Крым украинцам. Но тут все было понятно. Мои обедневшие предки отправляли своих родственниц рожать в теплую Ялту, где на лето собиралась вся огромная семья. При советской власти там был санаторий или дом отдыха железнодорожников с оставшейся мраморной лестницей. Меня туда водили школьником в 1959м. Кому принадлежит этот дом сейчас, не представляю, зато в том, что Крым - исконно нашенский, российский, и мой в том числе, уверен на все 100.

В крымском доме родились мои дядья - сводный Жорж, известный французский художник, и Николай, погибший на войне, в честь которого я и назван.

Москвичи проводят митинг у памятника генерал-адъютанту Михаилу Скобелеву во время февральской революции. 1917 год. Снимок из тетиного альбома.

Барин в советской коммуналке

Когда я стал старше, с тетей сдружился. При мне она старалась не хаять не родной ей советский строй. Проверяла мои знания иностранных языков. С английским еще как-то мирилась, а вот за ужасный, по ее мнению, французский прононс мне попадало: "И как вас в этом Инязе учат? Слушай хотя бы по утрам французское радио".

Объяснить Леле, что этого делать не рекомендовалось, было невозможно, не понимала.

Я приезжал к ней в коммуналку, где жило еще семей пять-семь: раньше весь этаж принадлежал моей бабушке, и к высоченного роста Елене Анатольевне относились с почтением - все же бывшая хозяйка. На кухне на печи, поверьте, не сказка, сутками и неделями возлежала старая служанка Василиса. Когда отец приезжал в гости и давал ей трешку или пятерку, Василиса слезала с лежанки и целовала руку: "Спасибо, барин".

Нереально, но правда. Врать мне уже поздно, да и зачем? Два уклада уживались в квартире на Трубниковском.

Сейчас в том доме редакция журнала "Совершенно секретно". Я приходил туда за гонораром или выступать по ТВ, но ничего от старого не осталось. А я бы мог рассказать, как в день национального праздника США жильцы дома прилипали к окнам: любовались приемом на лужайке у американского посла в Спасо-Хаусе. Тетя тоже смотрела и ругала американцев почем зря: "Подавать не умеют. И очень много негров (так в то время звались афроамериканцы, и это никак не разжигало национальной розни. - Авт.). Бегают, этикета не понимают. Бескультурье. Их бы из Зимнего дворца выкинули за две минуты".

Но из дворца выкинули не их.

P.S. После ухода тети нам остались вилки с фамильными вензелями, которые быстро испарились, картины моего дяди, часть из них сгорела, и коричневый альбом издания 1917 года. Фолиант сохранился чудом. В нем фотографии именно тех так и необъяснимых дней.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Полководцы Великой войны: рейтинг от Сталина
  
  А действительно – кто был лучшим с точки зрения Верховного главнокомандующего? Расхожая точка зрения – Жуков. Вот и Парад Победы 24 июня 1945 года принимал именно он. А командовал парадом Рокоссовский, что тоже символично – его нередко называют «вторым после Жукова». Однако львиная доля возвышения обоих полководцев (особенно Жукова) приходится на 1970-е годы и позже. А как ситуация выглядела в годы войны и первое время после Победы, пока страну возглавлял Сталин?
• Правда о Победе
  
  История – служанка политики, взгляд на прошлое, исходящий из сиюминутной конъюнктуры? Или все-таки наука, одна из сфер наших знаний, требующая точности и беспристрастности?
• «А иначе зачем на земле этой вечной живу?»
  
  К 100-летию со дня рождения Булата Окуджавы и Юлии Друниной.
• Люди доброй воли Иммануила Канта
  
  Философ Иммануил Кант не бывал в Иркутской области. Он практически никогда не покидал родного Калининграда, триста лет назад и до 1946 года называвшегося Кенигсбергом. Но его философские труды, его идеи шагают и по Сибири. Особенно актуально их вспомнить в апреле.
• Золотой век Зои Богуславской
  
  Зоя Богуславская – знаменитая российская писательница, эссеист, искусствовед и литературный критик, автор многочисленных российских и зарубежных культурных проектов, заслуженный работник культуры РФ.
• БАМ – ССО – ВЛКСМ
  
  На прошлой неделе побывал сразу на нескольких мероприятиях, связанных с аббревиатурами, вынесенными в заголовок, и нахлынули воспоминания. Правда, они (воспоминания) выстроились в голове в обратном порядке, нежели в заголовке. Впрочем, так и было в истории. И в жизни…
• Чутье. Рассказ Владислава Огаркова
  
  Эту историю поведал Эдуард Копица, мой знакомый, живший в северном Усть-Илимске. Водитель грузовиков и автобусов, простой и светлый человек, он очень любил природу и многое знал о ней. Увы, ушедший туда, откуда не возвращаются.
• День Победы: страницы жизни Виктора Секерина
  
  Виктор Павлович Секерин в 70-е годы заведовал кафедрой и аспирантурой на факультете иностранных языков КГПИ. Он поражал эрудицией, смелостью, раскованностью, ораторским мастерством. Сердце его не выдержало перегрузок в 58 лет. О его жизни и пойдет речь.
• Защитники, или Воспоминания новоявленного бравого солдата Швейка о превратностях воинской службы
  
  Почти вся история человечества прошла в войнах и вооруженных конфликтах. Причин тому множество, всех их и не перечислить, да и такой задачи автор не ставит. Куда интереснее вопрос о роли подготовки военных кадров для успешной защиты Отечества. Автору на примерах своей биографии представилась возможность рассказать, как его в очень давнюю эпоху готовили защищать свою страну. И первым моим рассказом будет повествование о начале моей воинской «карьеры» в послевоенной Одессе. Александр Табачник
• Не судьба?
  
  Судьба некоторых книг складывается словно по драматическому сюжету. Недавно мне довелось ознакомиться с повестью Г.П. Баранова «Злой Хатиман. Записки военного разведчика», которая могла прийти к читателям ещё в конце 80-­х. Но не пришла. И вот тут интересно разобраться – почему...
• Фронтовик, писатель, гражданин: сто лет Виктору Астафьеву
  
  1 мая исполнится 100 лет со дня рождения Виктора Астафьева
• Какой была в СССР бытовая техника
  
  Президент Владимир Путин сказал, что «в СССР выпускали одни галоши». Такое высказывание задело многих: не одними галошами был богат Советский союз, чего стоила бытовая техника!
• 90-е: лихие или бурные?
  
  «Эта песня хороша – начинай сначала!» – пожалуй, это и о теме 1990-х годов: набившей оскомину, однако так и не раскрытой до конца.
• «…Я знаю о своем невероятном совершенстве»: памяти Владимира Набокова
  
  Владимир Набоков родился в Петербурге 22 апреля (10 апреля по старому стилю) 1899 года, однако отмечал свой день рождения 23-го числа. Такая путаница произошла из-за расхождения между датами старого и нового стиля – в начале XX века разница была не 12, а 13 дней.
• «Помогите!». Рассказ Андрея Хромовских
  
  Пассажирка стрекочет неумолчно, словно кузнечик на лугу:
• «Он, наверное, и сам кот»: Юрий Куклачев
  
  Юрий Дмитриевич Куклачёв – советский и российский артист цирка, клоун, дрессировщик кошек. Создатель и бессменный художественный руководитель Театра кошек в Москве с 1990 года. Народный артист РСФСР (1986), лауреат премии Ленинского комсомола (1980).
• Эпоха Жилкиной
  
  Елена Викторовна Жилкина родилась в селе Лиственичное (пос. Листвянка) в 1902 г. Окончила Иркутский государственный университет, работала учителем в с. Хилок Читинской области, затем в Иркутске.
• «Открывала, окрыляла, поддерживала»: памяти Натальи Крымовой
  
  Продолжаем публикации к Международному дню театра, который отмечался 27 марта с 1961 года.
• Казалось бы, мелочь – всего один день
  
  Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой год.
• Так что же мы строим? Будущее невозможно без осмысления настоящего
  
  В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за строй?