Канада – СССР: легендарная Суперсерия 1972 года

Сентябрь 1972-го. Ледовый дворец спорта в Лужниках полон как никогда. Впервые в Советский Союз прибыли профессионалы – канадские хоккеисты, об игре которых во всем мире слагаются легенды. В начале поединка игрокам по традиции вручаются цветы. Капитан канадцев Фил Эспозито начинает мять букетик, после чего роняет его под ноги. Эти цветы станут причиной того, что он поскользнется и упадет на лед, когда выедет на несколько шагов вперед для приветствия зрителей. Бывает, и из таких анекдотов состоит история спорта!

Стадион ревет. Редко кому удается опозориться так забавно и при таком стечении народа. Однако канадец, не растерявшись, отвешивает гротескно почтительный поклон, обращенный не кому-нибудь, а лично генсеку Леониду Брежневу, который занимает со своей свитой правительственную ложу. Обстановка мгновенно разряжается. Но никто не знает, что в этот момент творится в голове самого Эспозито. Спустя годы он признается, что подумал в тот момент: «Боже, живыми мы отсюда не уйдем!»

Канадский этап

Начало 1970-х - особое время. На Олимпиаде в Саппоро в 72-ом сборная СССР по хоккею уже в четвертый раз приносит нашей стране золото, переиграв своих основных соперников: США, Чехословакию, Финляндию.

В начале семидесятых СССР готовится отпраздновать 50-летие своего существования. В этот период в мире начинает звучать слово «разрядка». Весной 1972 года к нам приезжает американский президент Никсон. Но, несмотря на этот очевидный всем прогресс во взаимоотношениях двух супердержав, холодная война не ослабевает ни на минуту. И спорт становится дополнительным инструментом данного противостояния.

К 72 году наша сборная по хоккею - уже четырежды олимпийский чемпион, 11-кратный чемпион мира и 14-кратный - Европы. Но что произойдет, если против любителей на лед выйдут профессионалы? И вот наконец-то мир ошеломляет известие: достигнута договоренность о проведении в сентябре 72-го Суперсерии из восьми матчей: по четыре в каждой стране. Сильнейшая команда любительского хоккея - сборная Советского Союза – встретится со сборной, в которую войдут самые яркие звезды профессионального хоккея Канады.

Нетрудно предположить, что руководство СССР при этом опасалось не чисто спортивного проигрыша, а поражения идеологического, политического. Неудивительно, что основным противником матчей СССР – Канада стал как раз главный идеолог партии Суслов.

Но Леонид Брежнев настоял на своем. Ведь хоккей – любимый вид спорта генсека ЦК КПСС. В семидесятых он частый гость дворца спорта в Лужниках. Когда речь заходит о матчах между канадскими профи и нашими любителями, страсть истинного болельщика берет в нем вверх над политическими соображениями.

До начала игр канадцы послали в СССР двух скаутов, которые должны были понаблюдать за игрой нашей сборной. Их вывод был таков: «Слабейшее звено сборной – ее вратарь». Ничего удивительного, ведь во время товарищеского матча между ЦСКА и сборной, которая вот-вот должна была отправиться за океан в Канаду, Владислав Третьяк пропускает девять шайб. Сам голкипер оправдывает свою провальную игру тем, что на следующий день он собирался жениться, поэтому все помыслы были только о свадьбе.

На Суперсерии-72 столкнулись два мира. Канадцам было смешно наблюдать, как приехавшие советские хоккеисты организованной группой пошли покупать джинсы. В свою очередь любой наш гражданин в ту пору от души мог посмеяться над Эспозито, прочитав, что легендарный канадец искренне убежден в том, что для нас кукурузные хлопья, которыми потчевали советскую сборную, – деликатес и царская еда.

До самого последнего момента самоуверенность канадцев, убежденных в том, что к ним приехала команда далеких от цивилизации «комми», не знает границ. «Комми» - сокращенное от «коммунисты». Именно так уничижительно называли нас на Западе многие.

Стоит отметить, что в то время «кленовые листья» относятся с достаточной долей презрения не только к хоккеистам из коммунистической России или Чехословакии, но и к финнам со шведами. Однако сам статус любителей в глазах заокеанских профессионалов психологически принижал советских хоккеистов.

На тренировках расположившиеся на трибунах канадские хоккеисты потешаются над нашими неуклюжими игроками, одетыми в устаревшие шлемы. Они не подозревали, что канадских наблюдателей, попросту говоря, водят за нос. Задолго до первой тренировки тренеры Бобров и Кулагин принимают решение, которое подсказывают им сами же канадцы. Нужно как можно дольше держать будущих соперников в счастливой уверенности, что победа над советской сборной будет легкой.

В итоге тренеры дают нашим игрокам четкую установку: во время тренировки они должны нарочно продемонстрировать будущему противнику свое полное неумение играть на высоком профессиональном уровне. Вот и потешались канадцы на трибунах, споря, сколько шайб вгонят в ворота этих «медведей с клюшками».

Мандраж перед первым матчем у нашей сборной был огромный. Меньше всех волновался, пожалуй, Владислав Третьяк, ведь успокоил его перед матчем не кто-нибудь, а прославленный голкипер Жак Плант. К этому времени он уже завершил спортивную карьеру, но все равно его появление в раздевалке соперников канадцев прямо перед матчем поразило всех. Третьяк до сих пор объясняет поступок Планта только одним: великий голкипер всего лишь пожалел молодого коллегу, который никогда еще не играл против звезд канадского хоккея.

Плант внушает Третьяку простую мысль: энхаэловские звезды - отнюдь не небожители, против них можно и нужно играть. И все же общая атмосфера зала оказывается настолько непривычной, что советские хоккеисты поначалу чувствуют себя откровенно подавленными.

Во время матчей Суперсерии-72 в Канаде прекращаются уроки в школах, закрываются магазины, перестают работать офисы – все смотрят хоккей. Ведь для канадцев он не просто национальный вид спорта и даже не только особая религия, это прежде всего шоу. Громкое, зрелищное, полное эмоций шоу, в котором принимают участие не просто спортсмены, а звезды шоубиза.

Наших хоккеистов поддержать в Канаде практически некому. Во времена холодной войны не то что простым болельщикам, но и женам игроков не позволяется выезжать за границу со своими мужьями.

2 сентября, Монреаль. В 19:15 начинается 1-ый матч Суперсерии. И его начало более чем наглядно подтверждает, что профессионалы действительно могут делать с любителями все что угодно. Уже на первой минуте Третьяк пропускает гол, через шесть минут – второй.

Столкнулись две совершенно различные школы хоккея. Но в момент столкновения нашей дружине некогда было думать о подобном. Было очевидно лишь то, что их бьют. Причем бьют в прямом смысле слова. Не спортивным умением, а кулаками и клюшками. В СССР не было принято играть так грязно, но наши игроки вынуждены были отвечать. Ведь трус не играет в хоккей – эту истину знали все мальчишки Советского Союза.

Счет 0:2 становится для наших хоккеистов решающим. Терять больше нечего. И наши игроки полетели вперед. Именно этот момент становится настоящим началом игры. Игры, которая вошла в анналы мирового хоккея как «битва титанов». Евгений Зимин забивает канадцем первую шайбу, а финальный счет оказывается 7:3 в нашу пользу.

По окончании матча трибуны стали закидывать площадку разными предметами, улюлюкать в адрес своей команды. Канадские же хоккеисты, отказавшись обмениваться рукопожатиями с нашими игроками, быстренько покинули площадку. Но даже хамоватый Фил Эспозито, немало выливший грязи и на наших хоккеистов, и на нашу страну в целом, со временем стал высказываться о соперниках не с презрением или гневом, а с уважением.

Впрочем, с гордостью будут вспоминать Суперсерию все ее участники – как с нашей стороны, так и с канадской. Ведь соперники действительно оказались достойны друг друга.
После победы нашей сборной в шокированной Канаде без преувеличения начинается национальный траур. В то время как в Союзе царит тишина и ночь. Ведь монреальская игра началась в четыре утра по МСК. Если весь мир смотрел ее в прямом эфире, то у нас был запланирован лишь вечерний показ видеозаписи. Вряд ли кому-то было интересно смотреть матч, заранее зная его результат. А потому все СМИ нашей страны получают директиву не обнародовать счет раньше времени.

Впрочем, самых рьяных поклонников хоккея это не останавливает. Многие, невзирая на неурочное время, всю ночь крутят ручки настройки своих радиоприемников, пытаясь поймать «Голос Америки» или другие вражеские голоса. А потом, не дожидаясь показа матча по телевизору, начинают праздновать нежданную, а оттого особенно прекрасную победу. Радость советских граждан была не меньше, чем после полета Гагарина.

Но как сложатся остальные семь матчей? Первый ответ на этот вопрос предстояло получить 4 сентября в Торонто. Стадион забит под завязку. На трибунах нервно топают ногами, свистят и улюлюкают 16500 зрителей. Игроки канадской сборной собраны и полны той самой спортивной злости, которая помогла победить советским хоккеистам в первом матче. Энхаэловцы понимают, что шутки закончились. Теперь уже им нечего терять. Проигрыш для них значит не только спортивное поражение. Помимо прочего, для них это отсутствие в будущем контрактов в НХЛ, а как следствие – отсутствие денег.

Ничего удивительного, что второй матч для нашей команды становится, пожалуй, самым тяжелым. Итог – проигрыш 1:4. «Кленовые» ликуют. Советская пресса полна осторожных комментариев, которые упирают на то, что по количеству заброшенных шайб мы, несмотря ни на что, впереди.

6 сентября, Виннипег. Напряжение, которое царит на трибунах и в душах спортсменов, не поддается описанию. Чаша спортивных весов клонится то в одну, то в другую сторону и наконец замирает в неустойчивом равновесии. Ничья 4:4. Наступает черед последнего матча из числа тех, что хоккеисты должны сыграть на родине хоккея.

8 сентября, Ванкувер. 15500 зрителей ждут, куда качнется чаша весов на этот раз. Выигрыш той или иной сборной в этом своеобразном полуфинале определит, победителями или побежденными приедут в чужую страну канадцы, и со щитом или на щите вернутся домой наши хоккеисты. И этот очередной решающий матч для нашей сборной вновь становится победным – 5:3.

Советский этап

Предстояло сыграть еще 4 матча, но уже на родной земле, где советскую дружину могли поддержать болельщики, где был привычным размер игровой площадки, где должны были помогать сами родные стены. Теперь многим казалось, что наша победа – вопрос решенный. Но Суперсерия-72 никогда бы не стала легендой мирового хоккея и не вошла бы в анналы истории спорта, если бы все было так просто.

Ставки ясны: для того чтобы победить, канадцам нужно выиграть три поединка из четырех оставшихся. Задача непростая даже для профи. Кроме того, предстоит играть в чужой, опасной, как им казалось, стране.

Большинство игроков «кленовых листьев» никогда не покидало территорию своего континента. Это были простые парни, которые умели быстро бегать на коньках и метко бросать шайбу, но не могли блеснуть ни первоклассным образованием, ни умением фильтровать информацию. Для них Советский Союз был врагом, страной, где живут «комми», а всем правит зловещий КГБ. Ведь именно такой рисовала нашу страну западная пропаганда.

К примеру, кто-то из заокеанских журналистов написал, что советские спецслужбы любят под гостиничными зеркалами устанавливать «жучки», которые записывают все разговоры. Напуганный Уэйн Кэшмен сорвал зеркало в своем номере «Интуриста» и выбросил его. В итоге его жена была вынуждена до конца поездки прихорашиваться не у себя, а в номере своей подруги – супруги Фила Эспозито.

Но больше всего наделал шума – в прямом смысле слова – другой эпизод. После длительных поисков «жучков» в одном из номеров гостиницы «Интурист» канадские хоккеисты наконец-то нашли под ковром что-то непонятное - несколько болтов в полу, явно удерживающих некую конструкцию. Что это может быть, кроме какого-то дьявольского устройства КГБ!

Болты решено немедленно извлечь. И когда последний из них уже почти выкручен, внизу раздается ужасный грохот. Оказывается, канадские профи отвинтили большую люстру, подвешенную в зале для конференций. Люстра, естественно, разбилась вдребезги. К счастью, никто при ее падении не пострадал, ведь ЧП произошло глубокой ночью.

Что же касается еды, которую энхаэловцы привезли с собой, то с ней происходят совсем уж неприятные истории. Гостиничные повара разрезали пополам все стейки, которые показались им слишком большими. Канадцы возмутились – мясо, конечно, ужаривается, но не настолько же.

В начале семидесятых в Стране Советов жизнь была совсем не такой голодной, как, скажем, в начале девяностых, когда на прилавках холодильников в мясных отделах можно было играть в мини-хоккей. Там было холодно, просторно и совершенно пусто. В 70-х никто у нас не голодал, правда, никто и не шиковал. Так что стейки, привезенные с собой канадцами, наверняка произвели слишком сильное впечатление на поваров в «Интуристе».

А, может, они, воспитанные в спартанских условиях СССР, действительно не поверили в то, что один человек способен за раз съесть такой огромный кусок мяса. Исключать этого нельзя, несмотря на всю наивность предположения. Ведь у нас тогда все без исключения стремились сделать так, чтобы показать Москву и Россию в целом с самой лучшей стороны.

Советский Союз проявил тогда невиданное доселе добродушие и открытость. Ограничение гонки вооружений и разрядка давали о себе знать и в этом. Вместе с канадской сборной на игру было допущено 5000 канадских болельщиков. Впервые за всю историю СССР в страну одномоментно приехало такое количество иностранцев из капиталистического государства. И эта брешь, пробитая в железном занавесе, - еще одна несомненная и совершенно неожиданная заслуга Суперсерии-72.

Естественно, они получили билеты на все четыре матча, которые предстояло отыграть в Москве. А вот советским болельщикам в этом смысле повезло гораздо меньше. Билеты в основном распределялись через партийные и профсоюзные организации. И большинство билетов досталось людям солидным, серьезным, которые не могли позволить вести себя на трибунах слишком активно. Конечно, и они поддерживали нашу сборную, но простые работяги сделали бы это гораздо лучше.

22 сентября 72 года, Москва. В «Лужниках» пять тысяч канадцев и десять тысяч наших зрителей. Правда, слышны лишь первые, привыкшие болеть яростно и громогласно. Этот поединок Суперсерии оказывается до изумления похожим на самую первую игру в Монреале. Полчаса позади, и «клиновые листья» ведут 3:0.

И только тут наши хоккеисты словно бы просыпаются. Этот матч мы выиграем 5:4. Теперь уже никто не сомневается, что победа в турнире будет за СССР. И только очень немногие – те, кто лучше прочих знает, чем славятся канадские профессионалы, осторожно предупреждают: праздновать рано.

24 сентября начался второй матч в Москве и шестой в Суперсерии. Он уже может стать для нашей сборной решающим, победным во всем соревновании. Но тут судья явно ошибается и не засчитывает очень важный гол Валерия Харламова. А чуть позже Бобби Кларк абсолютно сознательно наносит Харламову тяжелую травму. По-другому канадские профессионалы не могли совладать с «легендой №17». «Кленовые» побеждают 3:2. Наша команда, ослабленная потерей лидера, проигрывает и следующую игру – 3:4.

Эти проигрыши не стали трагедией, общий счет просто сравнялся. Впереди был последний, теперь уже точно решающий матч. Интрига закрутилась так туго, что воздух вокруг лужниковского дворца спорта, казалось, звенит от напряжения.

Перед этой последней встречей, отчетливо понимая, какие ставки на кону, руководство нашей сборной решается на отчаянный шаг. Тренеры уговаривают травмированного Харламова все-таки выйти на лед. Всеволод Бобров убежден, что само его присутствие на площадке укрепит боевой дух нашей дружины и свяжет канадцев, которые будут вынуждены выделить для присмотра за номером 17 постоянного опекуна. Поначалу действительно все идет, как запланировано. А вот потом…

28 сентября, решающий день. Начала последней игры ждут 15000 зрителей – максимум, способный уместиться на трибунах ДС в Лужниках. И игроки не обманывают этих ожиданий, они буквально бьются, не щадя живота своего. Бьются, используя любые приемы.

Первый период заканчивается ничейным счетом 2:2, а вот после второго мы уже ведем 5:3. Но наши хоккеисты, видимо, раньше времени уверовали в победу и забыли неизменный принцип родоначальников хоккея: биться любыми способами и до конца.

Эта игра надолго запомнилась еще и двумя варварскими инцидентами, произошедшими с хоккеистом Жан-Полем Паризе и одним из руководителей «кленовых» Аланом Иглсоном, которые, похоже, собирались устроить хоккейным арбитрам «суд Линча». Этими инцидентами ритм игры был сбит, чем канадцы и воспользовались.

К этому моменту счет был уже 5:5, который нашу сборную устраивал. Но за полторы минуты до конца Пол Хендерсон забивает. Канада побеждает в игре и во всей Суперсерии. Заокеанские хоккеисты рыдают от счастья, что среди игроков НХЛ случается очень и очень редко.

Много позднее, уже в начале 21 века, социологический опрос, проведенный в Канаде, покажет, что шайба Хендерсона, которая принесла стране победу в Суперсерии, по значимости занимает для канадцев пятое место среди всех событий 20 века. Для того чтобы лучше оценить этот факт, стоит сказать, что Вторую мировую войну они поставили лишь на шестое место.

На портале для пожилых Мои года:

• Статьи по истории
• Статьи о здоровье
• Гимнастика для пожилых людей

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Игры доброй воли. Вспоминая 1994 год
  
  30 лет назад (23 июля – 7 августа 1994 г.) Санкт-Петербург принимал третьи Игры доброй воли с участием звезд мировой величины, по масштабу не уступающие олимпийским стартам.
• Пренебрегая правдой
  
  С момента печально известного XX съезда компартии Советского Союза прошло 68 лет (1956 г.)
• Классик, который всегда с тобой
  
  21 июля исполнилось 125 лет со дня рождения Эрнеста Хемингуэя.
• Искушение «Валькирией»
  
  А если бы Гитлер был убит 20 июля 1944 года?
• Поклон «Одессе-маме»
  
  130 лет назад родился Исаак Бабель
• Сказание о Муравьеве-Амурском
  
  В 2019 году наша газета сообщала о выходе в свет исторического романа Александра Ведрова "Муравьев-Амурский, преобразователь Востока". За прошедшее время книга не затерялась на полках читателей, напротив, её статус и популярность неуклонно возрастают.
• Возвращение индексации
  
  Ну наконец-то, свершилось! На днях принят закон, согласно которому с 1 февраля 2025 года возвращается индексация пенсий работающим пенсионерам. Ее власти отменили еще в 2016 году.
• Цезарю и не снилось. Древний мир и современная эпоха
  
  История никогда не повторяется один в один. И время чуть иное, и персонажи изменились, и антураж, интерьер, макияж… И все же определенные, порой очень важные параллели можно найти. А раз так, то и поразмыслить, как сделать, чтобы повторить прежние успехи (пусть и в новом варианте) или, наоборот, избежать уже допущенных ошибок. Ну, или точнее, оценить нынешнюю ситуацию и спрогнозировать будущее.
• Солнце светит всем
  
  Анатолий Александрович родился в 1941 г. в Иркутске. В 1965 г. окончил биолого-почвенный факультет ИГУ. Организатор и лидер неформального общественного объединения «Движение в защиту Байкала» (1987 г.). В 1991 г. избран почётным членом Фонда Байкала вместе с Галазием и Распутиным. В 2021 г. награждён Российской академией естественных наук медалью академика Моисеева за вклад в дело ликвидации БЦБК... Ну и так далее. Личность хорошо известная как минимум в Иркутской области, а тем более читателям газеты «Мои года», где он преимущественно печатается. Живёт в Иркутске.
• «Жизнь на исходе – чудо!»
  
  Игорь Аброскин родился в 1958 г. в Баку. Окончил Днепропетровский университет. Служил в армии. Работал в организации «Оргхим» при строительстве «Саянскхимпрома». Один из создателей «Литературного кафе» в Саянске в 80­е годы. Первый из тех, кто сколачивал неформальное литературное объединение «Помост» на рубеже 80­х–90­х. Автор большой подборки в солидном иркутском альманахе «Стихи по кругу» (1990 г.). Один из авторов юбилейных городских альманахов «Серебряный Саянск», «Саянск 2000», «Ковчег». Не однократно печатался в альманахах поэзии «Иркутское время». Первая книга «Все?..» вышла в 1998 г., вторая – «Самостоянье» в 2023­м. Стихи из неё – в этом выпуске.
• На музыкальном Олимпе: 210 лет со дня рождения Кристофа Глюка
  
  Кристоф Глюк – австрийский композитор XVIII века, представитель классической оперной школы. Известен как объединитель французских и итальянских традиций, музыкальный новатор. Рыцарь ордена Золотой шпоры.
• Кирзовые сапоги
  
  Владимир Васильевич родился в 1951 г. в посёлке Курагино Красноярского края. В 1972 г. окончил физико-математический факультет в Красноярске, преподавал физику в школах и самостоятельно изучал психологию. После аспирантуры в Москве получил учёную степень по психологии. Пишет картины, короткие рассказы и короткие же стихи. С его литературными произведениями мы уже знакомили наших читателей, а эти «эссе» – из новых сочинений автора.
• Вот что нужно повторить
  
  Вслед 80-летию открытия Второго фронта
• Если завтра война…
  
  О трагедии 22 июня 1941года издано немало литературы военного и политического характера. Однако о событиях, предшествующих этой дате, на самом деле известно очень мало, а та информация, которая доступна, весьма противоречива, фрагментарна и сумбурна.
• Исполнилось 90 лет со дня рождения Юрия Визбора
  
  Юрий Визбор – бард, поэт, актер, журналист, художник, сценарист. В его творческом наследии свыше трех сотен песен. Всё, за что он брался, получалось ярко и талантливо.
• «Не верь, разлукам, старина…»: вспоминая Юрия Визбора
  
  В конце минувшей недели, уже ночью, случайно наткнулся на канале «Культура» на передачу о жизни и творчестве Юрия Визбора, популярнейшего в дни нашей молодости барда-шестидесятника. Посмотрел ее на одном дыхании до конца, а потом еще долго не мог заснуть – настолько сильно эмоционально эта передача взбудоражила, настолько всколыхнула память и чувства…
• 135 лет со дня рождения Анны Ахматовой
  
  Яркая, талантливая, самобытная, неповторимая. Именно такими словами хочется охарактеризовать поэта (она терпеть не могла слово «поэтесса») Анну Ахматову. Она пережила две революции и две мировых войны, узнала на себе, что такое сталинские репрессии и смерть самых дорогих людей. Она выходила замуж три раза, но ни один из браков не принес ей настоящего женского счастья. Ее сын тоже подвергся политическим репрессиям и до последнего считал, что для матери важнее ее творчество, а не он. Долгие годы ее стихи были под запретом, некоторые увидели свет спустя два десятилетия после ее смерти.
• Сцена – выше жизни: вспоминая Юрия Соломина
  
  …Толпа заполнила Театральную площадь, перелилась через дорогу к зданию Большого. От ЦУМа – дальше, по Петровке. А люди все шли и шли. И у каждого в руках – цветы. Январский снег падал на яркие бутоны, превращая их в пушистые снежные шарики. Над площадью тихо плывет траурная живая музыка. Играет Камерный оркестр, за пультом – Башмет. Зрителей, учеников, чиновников всех рангов, дипломатов многих стран – всех собрал в этот зимний день Юрий Соломин. Люди пришли поклониться его памяти. Кто-то из учеников вспомнил, как совсем недавно на его юбилее они желали ему много… много… и долго… долго… А он, улыбаясь, спокойно сказал: «Ничего, скоро вы проводите меня в другую труппу. А труппа там подобралась очень даже хорошая». И вот – провожают.
• Вчерашние новости
  
  Дело в том, что все новости, в принципе, вчерашние или даже позавчерашние, так или иначе случились, произошли. И журналист ловит лишь их отзвуки…Вот и я решил заострить внимание читателей на двух новостях, оставивших в душе моей эти отзвуки, отклики.
• А что если Трамп?
  
  Казалось бы, тоже мне проблема – где мы, а где Америка. Хотя бы в географическом смысле. Но сейчас причины и следствия событий, касающихся чуть ли не каждого из нас, уходят, в том числе и туда, за океан. Вот и, наверное, не самая дружественная, но расхожая прибаутка гласит: «Какая в России национальная идея? Победа Трампа на выборах в США!». А как известно, в каждой шутке есть лишь доля шутки.