95 лет назад началась арктическая экспедиция итальянца Умберто Нобиле — он вылетел к Северному полюсу на дирижабле «Италия» со Шпицбергена. На второй день полета летательный аппарат достиг цели. А на следующий день потерпел крушение близ Шпицбергена...
Фото с сайта e-news.su
Восемь членов экипажа, в том числе Нобиле, выжили, двое погибли, шестеро пропали без вести. В спасательной операции принимало участие несколько стран. В июне 1928-го Нобиле спас шведский летчик Эйнар Лундборг. Других выживших нашел и взял на борт ледокол «Красин» — советское правительство направляло на поиски также корабль «Малыгин», но он застрял во льдах.
Именно «Красин» и пилот самолета (его в зону спасательной операции также доставили на борту ледокола) Борис Чухновский обнаружили членов экспедиции. При этом самолет Чухновского попал в аварию, но он сообщил по радио, что не нуждается в помощи, пока ледокол не возьмет на борт всех участников экспедиции.
В Италии в произошедшей катастрофе многие обвиняли самого Нобиле. Кто-то посчитал его предателем, так как он первым покинул ледовый лагерь, хотя являлся руководителем экспедиции.
...После тех событий Нобиле стал часто посещать Советский Союз, где его принимали благосклонно, а в 1932-м заключил с Всесоюзным объединением гражданского воздушного флота соглашение и стал техническим руководителем по проектированию и постройке в СССР нескольких дирижаблей.
Нобиле работал с небольшой группой итальянских инженеров и квалифицированных рабочих. Под его руководством на Дирижаблестрое в Долгопрудном велась конструкторская работа, были построены большой эллинг и дирижабли «СССР-В5» и «СССР-В6 Осоавиахим».
Сам Умберто Нобиле в книге «Мои пять лет с советскими дирижаблями» так вспоминал работу в СССР:
— В «Дирижаблестрое», как и в любой другой организации, проводились собрания под председательством директоров. На этих собраниях свободно и открыто обсуждались служебные дела. Каждый сотрудник подразделения мог задать свой вопрос. Таким образом, даже курьер или ученик, который подметал пол, имел право указывать на ошибки, обсуждать программы, предлагать идеи или новые методы работы. Эти митинги назывались совещаниями или собраниями, и я лично уделял им внимание в очень многих случаях. Они организовывались также и в Управлении Аэрофлота, как правило, по вечерам. Тогда они продолжались и до поздней ночи, прерываясь только неизбежным чаем, который обычно передавался по кругу, а его закусывали ржаным хлебом с маслом и икрой.
Нобиле, правда, отмечает, что «эта система не обходилась без падения со стула заснувших», а «люди, которые полностью не разбирались в теме или которые знали ее поверхностно упражнялись только в своих способностях к ораторскому искусству».
— Добавлю, что руководитель, председательствующий на собрании (почти всегда это был член Коммунистической партии), чаще всего не являлся специалистом, обладающим глубоким знанием вопроса, — отмечал итальянец. — Поэтому он не был способен оценить различные мнения и идеи, высказанные тем или иным из инженеров, а мнения эти были зачастую диаметрально противоположными.
В итоге, как пишет Нобиле, «когда подходил момент принятия решения, руководитель предусмотрительно заканчивал обсуждение без принятия решения, откладывая его с целью выиграть время. Результатом часто оказывалось то, что и пять лет спустя многие серьезные вопросы так и оставались нерешенными...»
Очевидно, так и было. Но когда экспедиция самого Нобиле была между жизнью и смертью, а сам он — в безопасности, именно наша страна быстро решила, что нужно спасать людей. И спасла.
– Летать стали на «боингах», свои авиазаводы еле-еле существовали, и только потому, что армия не могла остаться без истребителей, бомбардировщиков. А профсоюз не помог и не вступился, он завял, о нем у нас даже никто не вспоминает. Вы-то лучше меня это знаете, – она понимающе взглянула на Свистунова. – Муж с завода не стал уходить, иногда по вечерам и даже в праздники занимался извозом на машине, как говорят у них, таксовал. Слава богу, гараж рядом с домом… удобно. Я ужасно переживала, потому что он чаще всего выезжал вечером, сейчас такой беспредел, бандит на бандите… Выживали кое-как, а потом неожиданно поступил заказ, и работа появилась, не в таком объеме, как раньше, но жить стало получше.
Будущий народный артист СССР, один из лучших актеров советского кинематографа («король и шут в одном лице») родился 28 марта 1925 года в деревне Татьяновка – ныне это Шегарский район Томской области – в семье Михаила Петровича Смоктуновича и Анны Акимовны Махневой, в которой был вторым из шестерых детей.
Это было не сегодня, а сегодня рассказано, то есть вошло в этот солнечный день, как явь. Могло случиться вчера, а не более пятидесяти лет назад, как на самом деле. Есть большая разница: одно – когда о чем-то рассказывает очевидец, другое – когда рассказывают о том времени, когда его очевидцев ни одного не осталось. В первом случае давнее полно неостывшего трепета, и слова, о нем сообщающие, наполнены воздухом и дыханием.
Еще в апреле 2020 года дума Иркутска обратилась к руководству страны с инициативой о присвоении посмертно звания Героя Российской Федерации уроженцу Прибайкалья, летчику Николаю Ковалеву за подвиги, совершенные в период Великой Отечественной войны.
Он пришел домой подавленным. Работы больше нет. Вставали простые жизненные вопросы: на что жить, есть, пить. Нависла пустота, в душе пропасть, казалось, что наступила непоправимая безвыходность.
Точнее было бы назвать эту статью «Вопль беспомощного пенсионера!». А заодно и засвидетельствовать еще, что та ценовая интервенция, которая и невооруженным глазом видна каждому и повсюду на ценниках, вовсе даже и не ползучая, а прямо-таки скачущая во весь опор!
Дмитрий Гаврилович Сергеев (07.03.1922 – 22.06.2000) после окончания Омского пехотного училища в звании младшего лейтенанта воевал на Брянском фронте командиром стрелкового взвода. В составе 1-го Белорусского фронта дошел до Берлина. Был награжден орденом «Отечественной войны» II степени, медалями «За боевые заслуги», «За взятие Берлина».
Ох, и дорого же стало болеть в нашем «социально ориентированном государстве»! Я уж не говорю про «гениально» организованную систему медицинской помощи, когда граждан просто толкают обращаться в платные клиники из-за того, что в государственных не хватает врачей.
Юлию Борисову считают настоящей легендой, ослепительной звездой театральной сцены. Таких актеров, как она, единицы, но благодаря их творчеству этот мир становится светлее и добрее. В Борисову были влюблены все ее партнеры, но она ни разу не предала тех, кого любит – ни семью, ни родной театр, которому отдала семьдесят лет своей жизни.
В заботах и делах как-то незаметно пришла весна. А с нею март и праздник, посвященный нашей дорогой и любимой половине человечества – мамам, женам, подругам, сестрам, дочерям… И, конечно же, ее Величеству Любви.
Одним из первых наших земляков, вступивших в бой с фашистами, был уроженец Зимы Георгий Александрович Ибятов (1908–1998). Он встретил войну под Брестом, контуженным попал в плен, бежал и сражался в партизанском отряде до конца войны. Ему бы домой, к родным, а воина-победителя в… фильтрационный лагерь. Разобрались, выпустили, реабилитировали и... наградили орденом. Жестокие удары судьбы его не сломили и не озлобили. Сибиряк жил, как воевал, – по чести и совести, став легендой иркутского спорта.
