Георгий Баевский: его война и мир

12 декабря 1943 г. в пасмурный день старший лейтенант Г.А. Баевский с ведомым лейтенантом П.Т. Кальсиным вылетели к аэродрому Апостолово, на котором скопилось много вражеских самолетов. Вскоре Баевский заметил на высоте всего 100 метров заходившего на посадку FW-189 и немедленно его атаковал. Очередь оказалась точной, и вражеский разведчик вспыхнул.

Подбить живучий двухбалочный самолет с первого залпа доводилось редко. Еще реже удавалось самому остаться незамеченным: хороший обзор позволял немецкому экипажу заблаговременно подготовиться к бою. Но в этот раз немецкие наблюдатель и стрелок не должны были обнаружить Баевского: он заходил в атаку, скрываясь за хвостовыми балками «фокке-вульфа». Сегодня Георгий Артурович уверен, что подготовиться к бою немецкий экипаж смог, получив предупреждение с земли по радио. Не успел советский летчик выйти из атаки, как вражеский стрелок зажег мотор его «лавочкина». На малой высоте покидать самолет с парашютом не имело смысла, и Баевский вынужден был совершить посадку в поле. Можно только предположить, о чем успели подумать в те короткие мгновения Петр Кальсин и Георгий Баевский. Видимо, первый вспомнил, как в мае 1943 г. уже прикрывал своего ведущего Николая Анцырева, когда тот был вынужден покинуть с парашютом подбитый у вражеского аэродрома Краматорская самолет. Прикрывал, но помочь не смог...

Вот как вспоминал о произошедшем 12 декабря дважды Герой Советского Союза Виталий Иванович Попков, однополчанин и товарищ Баевского.
«Помню, как мы встречали вместо пары один самолёт, летевший с непривычным гулом перегруженного мотора.

– Где Баевский? – спросил В.А. Зайцев. Кальсин махнул рукой в сторону фюзеляжа. Оттуда появился обгоревший Георгий... В ответ на вопросы Зайцева возбуждённый Кальсин попросил стакан спирта и выпил его, не разбавляя водой.

Я вылетел на разведку и заснял на фотоплёнку оставленный в снежном поле след взлетавшего с двумя лётчиками Ла-5, перепрыгнувшего три оврага. Это спасение было чудом...».

Кальсин сумел посадить свой Ла-5ФН на небольшую вспаханную площадку, покрытую тонким слоем снега. В конце пробега истребитель увяз в мягком, не замерзшем грунте. Не выключая двигатель, Кальсин стал махать руками Баевскому, показывая, что надо скорее забираться в самолёт. Баевский пальцами сорвал небольшой люк на фюзеляже и спрятал туда голову и плечи так, что ноги остались снаружи. Ставший двухместным «лавочкин» долго разбегался, надсадно ревя двигателем, но все-таки смог оторваться от вязкой земли.

Об этом случае сообщалось в сводке Совинформбюро, писала фронтовая печать, говорилось в специальном приказе командующего 3-м Украинским фронтом генерала Р.Я. Малиновского, который отметил «блестящий подвиг летчика гвардии лейтенанта Кальсина П.Т. и образцы мужества, отваги и хладнокровия гвардии старшего лейтенанта Баевского Г.А.» и приказал подготовить материал на присвоение им званий Героев Советского Союза. Но через 8 дней случилось непоправимое: П.Т. Кальсин не вернулся из боевого вылета... Судьба летчика так и осталась неизвестной. На его счету уже имелось 16 воздушных побед, и по существовавшим положениям он был достоин звания Героя Советского Союза, но положительного решения так и не принято по сей день...

...Георгий Баевский родился 11 июля 1921 года, в городе Ростове-на-Дону, когда его мать – Валентина Юльевна Баевская возвращалась домой с Южного фронта Гражданской войны. В 1929 году он поступил в первый класс 49-й школы (позднее 275-й), в самом центре Москвы. Отец Георгия Артуровича сочетал работу в органах советской военной разведки с дипломатической, и в 1930 году вместе с семьёй был направлен на работу в советское посольство в Берлине.

В 1934 году отца вернули из Берлина в Москву, а менее чем через год отправили в советское посольство в Швеции. Из-за проблем с поступлением в шведскую школу потребовалась поддержка советского посла знаменитой А.М. Коллонтай, запомнившейся Баевскому своим строгим и категоричным напутствием:

– Ты должен хорошо учиться, показать шведам что ты, русский пионер, можешь успешно преодолеть все трудности, ты ни в чём не должен уступать шведским ребятам!

В 1936 году Георгий вместе с матерью и младшим братом вернулись в Москву. Спустя 6 лет Георгий продолжил занятия в родной ему 49-й школе.

Учеником 9-го класса он поступил в аэроклуб Дзержинского р-на г. Москвы. Первый полёт на У-2 Георгий Баевский совершил 12 мая 1939 года с аэродрома Астафьево, вблизи станции Щербинка.

В начале мая 1940 г., не получив еще аттестата зрелости, но оформив в аэроклубе необходимые документы, юноша без родительского благословения фактически сбежал в Серпуховскую военную авиашколу.

Позднее его отцу пришлось немного похлопотать, чтобы аттестат об окончании средней школы был выдан Георгию без выпускных экзаменов.

В авиашколе одним из первых среди однокурсников Георгий поднялся в воздух на истребителе И-15бис.

В ноябре 1940 г., сдав на «хорошо» и «отлично» государственные экзамены по программе летной подготовки, Георгий Баевский получил звание «младший лейтенант». Его и еще троих молодых летчиков (всего было чуть более 120 выпускников), оставили в авиашколе инструкторами.

Первые воспитанники Баевского начали самостоятельные полеты на И-15бис 21 июня 1941 г., а на следующий день большинство инструкторов подали рапорты с просьбой направить их в действующую армию. Но все получили отказ: специальный приказ Сталина запрещал отправлять инструкторов на фронт. С началом войны курс подготовки летчика сократили до шести месяцев (общий налет около 36 часов), и выпуски следовали один за другим.

Когда фронт приблизился к Серпухову, школу пришлось перебазировать в Вязники, в район ул. Горького. К концу года суммарный налет Баевского составлял уже 243 часа 44 минуты. Попасть на фронт Георгий смог только весной 1943 г.

Он был вполне сложившимся пилотом, но воздушным бойцом ему еще предстояло стать.

Вместе со своим другом летчиком-инструктором Евгением Яременко, впоследствии также Героем Советского Союза, он был направлен для стажировки на Юго-Западный фронт в 5-й гвардейский истребительный авиаполк (ИАП), которым командовал Герой Советского Союза подполковник В.А. Зайцев.

В то время полк базировался на аэродроме Половинкино, вблизи города Старобельска у реки Северский Донец. 18 апреля Баевский совершил первый вылет «по отработке техники пилотирования» в районе аэродрома, через три дня участвовал в сопровождении бомбардировщиков «Бостон», а 27 апреля провел первый воздушный бой с Ме-109.

Когда срок стажировки подошел к концу, Зайцев предложил Баевскому и Яременко остаться в полку.

Поначалу у Баевского, успевшего пробыть в небе 732 часа, получалось не все. Однако его шансы в первом бою были намного выше, чем у среднего советского пилота, который оканчивал летное училище. Даже если он проходил подготовку в запасном полку, его налет составлял около 80 часов. Для сравнения: летчики- истребители люфтваффе выпускались в конце 1942 г. из летных школ с налетом 215 часов, в том числе около 40 – на боевом самолете.

В конце апреля 1943 г. немецкая авиация заметно активизировалась на Изюмско-Барвенковском направлении, где сражался 5-й авиаполк. В этой сложной обстановке Баевский одержал свою первую победу.

Майские бои были, как правило, затяжными, отличались участием большого количества самолетов, причем немцы, стремясь к численному превосходству, быстро наращивали свои силы в воздухе. Неоднократно их истребители пытались блокировать советские аэродромы. Противниками 5-го авиаполка в борьбе за господство в воздухе над Донбассом были «мессершмитты» из авиагрупп III/JG3 «Удет», I/JG52 и «фокке-вульфы» из l/SchG 1. В напряженных боях Баевский несколько раз встречался с немецкими асами и на практике познакомился с их тактикой. Суть ее состояла в пикировании с большой высоты на максимальной скорости на обнаруженную цель, стрельбе с небольшой дистанции и последующем стремительном выходе из боя.

Вспоминая о боях в районе Курской дуги, Георгий Артурович подчеркивал, что и он, и другие летчики чувствовали, что противник стянул сюда все лучшее, чем располагал к тому времени.

Противник отчаянно не хотел уступать господство в воздухе. Стремясь сорвать советское наступление на Харьков, в середине августа 1943 года немцы стало применять авиацию большими группами: бомбардировщики шли волнами по 40–50 машин под прикрытием 20–30 истребителей. В те дни воздушные схватки не прекращались в течение всего светлого времени суток. 5-й гвардейский понес тяжелые потери. Погибли или не вернулись из боевых вылетов В.П. Самойленко, В.Е. Бороздинов, Г.Д. Ковалев, Н.Г. Цапанов, В.Т. Думарецкий, К.Ф. Пузь (последний, как и Г.А. Баевский, ранее был инструктором в Вязниковской школе). Были сбиты, но сумели воспользоваться парашютами Герои Советского Союза Н.П. Дмитриев (17 побед) и А.И. Орлов (16 побед). При этом врагу был нанесен значительный ущерб. Вот строки из боевого донесения полка за 17 августа: «Летчики полка произвели 96 боевых вылетов на прикрытие наземных войск, провели пять групповых воздушных боев. Сбили семнадцать фашистских самолетов, и пять подбили». Немецкие источники подтверждают большие потери 4-го воздушного флота юго-восточнее Харькова.

Позднее, анализируя в своих мемуарах потери немецкой истребительной авиации под Курском, Г.А. Баевский показал, что 51-я, 52-я и 54-я эскадра врага навсегда лишились там 15 лётчиков из пятидесяти своих лучших асов.

17 августа боевой счет лейтенанта Баевского был пополнен победами над Хе-111 и Ме-109.

Вот отрывок из его воспоминаний о том дне.

«Поперек строя и выше основной группы немцев на большой скорости проходит пара Вf 109. Проскочив над нами и растворившись в небе на фоне солнца, она на время исчезает. Но мы уже начеку. Сомнений нет, это – асы, "охотники". Используя преимущество в высоте и скорости, они стремительно атакуют. Выполняю резкий маневр. Вf 109 проскакивают вперед: горка, переворот и снова атака. Но не рассчитал ведущий пары Вf 109. Маневр – и вот я уже на хвосте у его ведомого, он совсем близко. Жму на гашетку – моя очередь была точной. Оставшись в одиночестве, ведущий "охотников" не вышел из боя, а продолжал атаки. Он вновь оказался выше, а когда я сманеврировал, пытаясь "поднырнуть" под "охотника", его машина вдруг перевернулась "на спину", и тут же мощные удары сотрясли мой самолет, больно обожгло ногу, горячая волна окатила лицо, плечи. Я ничего не вижу, но думать об этом некогда, нужно во что бы то ни стало оторваться от фрица, иначе мне конец. Даю ручку от себя – и полный газ. Пора открывать глаза. Провожу по лицу рукой и со страхом смотрю на нее, ожидая увидеть кровь. Но крови нет. Рука черная – масло! Пробит маслобак. Теперь лишь бы до аэродрома дотянуть. Мне повезло – дотянул...».

После приземления выяснилось, что один снаряд почти перебил ручку управления самолетом, другой разорвался в парашюте – удача оказалась явно на стороне советского летчика. Но Георгия Артуровича не оставляла досада: вот если бы скорость побольше, мотор помощнее да связь понадежнее!

• Хотите читать нас в социальных сетях? Пожалуйста: Одноклассники, ВКонтакте. А еще есть Яндекс-Дзен.

В последних числах августа активность немцев резко упала, а летчики отметили торжественное событие: на боевой счет полка был занесен 500-й вражеский самолет. Отличился мл. лейтенант Н.А. Марисаев. Еще две победы одержал герой нашего повествования. Тогда же в полк прибыло молодое пополнение. Теперь Баевский передавал новичкам не только секреты летного мастерства, но и тактические приемы, на специальных занятиях обращая внимание на наиболее уязвимые места немецких самолетов.

В начале сентября полк был выведен с фронта для отдыха и получения новой материальной части – Ла-5ФН. Подготовленному пилоту новая машина давала гораздо больше возможностей для маневра, особенно на вертикалях. Воспитанники В.А. Зайцева вернулись на фронт через месяц, когда полным ходом развернулись бои за Днепр. Здесь бомбардировщики люфтваффе старались прорваться к переправам в тот момент, когда в воздухе не было советских самолетов. «Мессершмитты» и «фокке-вульфы» основные усилия сосредоточили на внезапных атаках. Советские истребители, прикрывавшие Пе-2 и Ил-2, или патрулировавшие над Днепром на крейсерских скоростях, сразу оказывались в худшем положении, так как противник обрушивался на них с высоты на большой скорости, нередко со стороны солнца. Но оказалось, что гвардейцам было что противопоставить неприятелю. Получив приказ прикрыть переправы на участке Днепропетровск–Запорожье, Зайцев добился у командующего 17-й воздушной армии В.А. Судца разрешения патрулировать на скоростях, близких к максимальным. Чтобы компенсировать повышенный расход горючего, полк перебазировался на аэродром Котивец, вблизи линии фронта. Все истребители были тщательно проверены инженерно-техническим составом. Причины, вынуждавшие летать с открытыми фонарями, были устранены, налажено кислородное и радиооборудование. Результаты не замедлили сказаться. Бои показали, что на восходящих маневрах Ла-5ФН имеет некоторое преимущество перед Bf 109G.

За несколько дней боевой счет 5-го полка увеличился на 16 побед, из которых две одержал Баевский, а во фронтовой газете «Защитник Отечества» появилась заметка: «Как немецким асам набили по мордасам». Давний противник гвардейцев – эскадра JG52 – потеряла в этом районе с 10 по 19 октября (по отчету штаба эскадры) 14 «мессершмиттов» и 8 пилотов погибшими или пропавшими без вести.

Один из них, ефрейтор Ю. Диниус (J.Dinius), спасся на парашюте, и был взят в плен. Георгий Артурович, хорошо знавший немецкий язык, участвововал в допросе немца. Ответив на все вопросы, Диниус попросил показать ему самолет, который его сбил. А увидев, удивился: «Это же "Ла-фюнф", он не мог меня догнать на горке!». Но это был уже не просто Ла-5 и даже не Ла-5Ф, а новый Ла-5ФН, с существенно улучшенными летно-техническими характеристиками.

К декабрю 1943 г. Баевский совершил 144 боевых вылета, участвовал в 45 боях, сбил 17 неприятельских самолетов. Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему звания Героя был опубликован 4 февраля 1944 года.

...Вскоре судьба подготовила Георгию Артуровичу еще одно испытание. 6 апреля он перегонял с завода новый Ла-5ФН. Из Моршанска летчик вылетел при сравнительно хорошей видимости. Однако, как это часто бывает весной, погода быстро испортилась. Облачность прижала самолет к земле, усилился встречный ветер. Это привело к преждевременной выработке горючего, и пилоту пришлось искать площадку для посадки. Баевский выбрал широкую пустынную улицу Белгорода, не заметив, что дорогу перегородил противотанковый ров. В него и влетел на большой скорости самолет, переломившись от удара пополам. Георгий потерял сознание. Подоспевшие к месту аварии дед с малолетним внуком решили, что летчик погиб, К счастью, поблизости располагался госпиталь...

Сознание вернулось к Георгию лишь через пять дней, но выздоровление пошло быстро: сказались молодость и отменное здоровье. Гвардейца выписали с разрешением выполнять полеты только на самолете У-2.

К тому времени произошли изменения и в руководстве 5-го авиаполка: подполковник Зайцев был назначен заместителем командира 11-й гвардейской авиадивизии. Он по старой привычке часто прилетал в свой полк. Именно его одним из первых и встретил 13 июня Георгий на аэродроме. Через день Зайцев снова ввел летчика в боевой строй, а затем добился отмены решения медицинской комиссии. 22 июня Баевский впервые после ранения вылетел в составе четверки истребителей для нанесения бомбо-штурмового удара по вражеским войскам в районе Калшаны–Аккерман. В конце июня – начале июля дивизию перебазировали на окраину Луцка и ввели в состав 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта. Гвардейцам предстояло участвовать в Львовско-Сандомирской операции. Изменился и характер боевой работы. Основной задачей стало прикрытие бомбардировщиков и штурмовиков и нанесение самостоятельных ударов по отступающим немецким войскам. В конце сентября их 1-й гвардейский смешанный авиакорпус переименовали во 2-й гвардейский штурмовой, и с тех пор «лавочкины» полка неразрывно действовали с «ильюшиными», часто базируясь на одних аэродромах. Воздушные бои стали происходить гораздо реже. Георгий Артурович подчеркивал, что нередко его контратаки были удачны, удавалось добиться попаданий в Ме-109 и ФВ-190, пытавшиеся прорваться к штурмовикам. Но немецкие истребители, особенно «фокке-вульфы», обладали высокой живучестью, и «попал» значило далеко не то же, что «сбил».

Иногда возникало сильное желание преследовать и добить поврежденный неприятельский самолет, но приказ категорически запрещал покидать место «в походном ордере конвоя». Если за первые восемь месяцев пребывания на фронте Баевский провел 45 боев, то за девять месяцев 1944–45 гг. – всего 7.

Однажды полку предстояло перебазироваться в условиях густого тумана. Лететь было нельзя, поэтому у Ла-5ФН отстыковали плоскости, а фюзеляжи закрепили в кузовах «студебеккеров», и необычная процессия двинулась по шоссе. В другой раз поступило сообщение, что немцы пробиваются из окружения поблизости от аэродрома. Срочно вокруг стоянок были отрыты окопы, Ил-2 установили хвостами к лесу, а воздушные стрелки заняли свои места. Разрозненные немецкие отряды пытались подойти к аэродрому, но были вынуждены поспешно скрыться среди деревьев. И, конечно, запомнился боевой вылет 28 февраля 1945 г., когда неподалеку от Котбуса шестерка старшего лейтенанта Баевского вовремя подоспела на помощь группе Як-9 и Ла-5, прикрывавших Ил-2, и пять «фокке-вульфов» оказались сбитыми.

«В смелом, энергичном воздушном бою наши летчики взяли инициативу, и с первых же атак Баевский и Цимбал сбили по одному ФВ-190», – записано в отчете штаба полка. Выходя из боя, гвардейцы в районе линии фронта обнаружили и перехватили «фокке-вульфы»-штурмовики, и вспыхнули еще два вражеских самолета. Две победы занес в тот день на свой счет Георгий Баевский.

Летная книжка бесстрастно зафиксировала, что последний, 252-й боевой вылет Герой Советского Союза капитан Баевский выполнил 8 мая 1945 г., когда поздним вечером повел четверку «лавочкиных» на штурмовку вражеских войск в районе Праги. Незадолго до этого 12 апреля С.Г. Глинкин и Г.А. Баевский перегнали на аэродром Шпротау вблизи Берлина два новых истребителя Як-9У. Машина эта не понравилась лётчикам полка: постоянный перегрев двигателя вынуждал экипажи сидеть на земле, а технический состав – работать. Войну полк закончил на хорошо ему знакомых Ла-5ФН.

Интересно, что Г.А. Баевский и С.Г. Глинкин были удостоены звания Героя Советского Союза в один день – 4 февраля 1944 года. Впоследствии С.Г. Глинкин, одержавший 30 личных побед представлялся и к званию дважды Героя, но оно не было удовлетворено из-за гусарского проступка последнего. Дружеские отношения с С.Г. Глинкиным и В.И. Попковым Г.А. Баевский поддерживал до конца жизни.

Всего на счету Баевского 19 побед. Среди них 5 Хе-111, 1 Ю-88, 3 ФВ-189 – 9 двухмоторных машин, достаточно редкий показатель для советского аса.

Георгий Артурович воевал в составе 5-го гвардейского авиаполка – результативнейшего среди полков советских ВВС, лётчики которого одержали в воздушных боях 657 побед, среди сбитых более половины – 339 бомбардировщиков. Всего силами полка было уничтожено 739 самолётов противника.

В полку выросло два дважды Героя Советского Союза – В.А. Зайцев и В.И. Попков.

Вскоре после окончания Пражской операции группе летчиков сообщили о предстоящем параде Победы. В сводный полк 1-го Украинского фронта включили двух летчиков 5-го гвардейского – блестящих гвардейцев В.И. Попкова и Г.А. Баевского. Подготовка к параду проходила в разрушенном Дрездене, а дождливый день 24 июня 1945 г., когда они прошли по брусчатке Красной площади, запечатлелся в памяти столь же ясно, как и 9 мая.

Началась мирная жизнь. Находясь с полком в Австрии, Баевский просит направить его на учебу в Военно-воздушную академию им. Н. Е. Жуковского. Однокурсниками и друзьями Баевского стали В.С. Ильюшин, С.А. Микоян, А.А. Щербаков – впоследствии известные летчики-испытатели, Герои Советского Союза. Сдружился Георгий Артурович и с С.Г. Дедухом. Хотя программа обучения не предусматривала летной практики, все они не мыслили себя без неба и добились разрешения выполнять полеты. В 1948 г. Баевский освоил реактивные истребители Як-17УТИ и МиГ-9, а летом следующего года летал на Як-17. Во время одного из полетов разрушились колеса шасси. Георгий Артурович решил сажать самолет на грунт. Но лопнувшая реборда пробила топливный бак, при заходе на посадку самолет загорелся, а после приземления вспыхнул керосин, попавший в кабину. Проявив завидное самообладание, авиатор открыл фонарь и на ходу выпрыгнул из машины. При тушении горящего самолёта от разрывов загоревшихся снарядов погиб один из солдат, тушивших пожар. Всю жизнь потом Георгий Артурович чувствовал вину за гибель этого человека...

После окончания академии в 1951 г. подполковник Баевский получил диплом инженера-летчика и был направлен в НИИ ВВС летчиком-испытателем двухмоторных самолетов. Но работа, о которой он долго мечтал, продолжалась недолго – всего около двух лет. Его последовательно назначают старшим летчиком-инспектором Южно-Уральского военного округа, командиром 910-го ВАП, старшим летчиком-инспектором Управлений вузов ВВС, заместителем начальника по летной подготовке Центра летной и технической подготовки руководящего офицерского состава ВВС в Липецке, после ликвидации которого в 1960г. Баевский был направлен на учебу в Академию Генерального штаба.

Успешно закончив вторую академию, Георгий Артурович становится заместителем начальника НИИ ВВС.

Его задача – организация летно-испытательной работы. Баевский считает последующие девять лет службы самыми счастливыми в своей жизни. Он лично проводил облет и испытания новой техники – всего 77 типов самолетов и вертолетов поднято в воздух, в том числе 45 новых.

Среди последних – истребители МиГ-23, МиГ-25, Су-15, истребители-бомбардировщики Су-7Б, Су-17, бомбардировщики Ту-16, Ту-95, пассажирские Ту-104, Ту-124, вертолеты Ми-6, Ми-8 и др. Запомнился ему вылет 15 мая 1965 года на Ту-22Р. При заходе на посадку в Ахтубинске диспетчер сообщил, что загорелся и остановился на полосе взлетающий Як-28. Но горючего в баках «Туполева» для захода на второй круг не осталось, и летчик решился на посадку. Вовремя вышли тормозные парашюты и, казалось, что Ту-22 замрет вдалеке от горящего бомбардировщика. Однако на пробеге началось «шимми» переднего колеса, затруднившее торможение, и самолет остановился вплотную к горящему Яку. Пламя быстро перекинулось на вторую машину, Баевскому пришлось воспользоваться ломиком, чтобы вместе с экипажем невредимым спуститься на землю.

Новый поворот в судьбе нашего героя произошел в начале 1970 г. В связи с трудностями освоения в частях ВВС МВО новейших МиГ-23 и МиГ-25 командующий авиацией округа генерал-полковник Е.М. Горбатюк считал необходимым назначить своим заместителем по летной работе военного летчика-испытателя 1-го класса Г.А. Баевского.

Примерно год ему пришлось вместе с другим заместителем командующего ВВС округа, трижды Героем Советского Союза И.Н. Кожедубом организовывать переобучение строевых летчиков.

В начале весны 1971 года Баевского ждало новое ответственное задание – его назначили старшим группы, командированной в Египет. Стояла задача: в строжайшей тайне организовать разведку военных объектов и, прежде всего, аэродромов израильтян на Синайском полуострове.

Группа поступила в распоряжение военного советника в ОАР генерал-полковника авиации Г.У. Дольникова. Два МиГ-25Р, два МиГ-25РБ, шестеро летчиков, и группа инженерно-технического состава на Ан-22 благополучно прибыли в Каир. Сразу после выгрузки в аэропорту Каиро-Уэст на самолеты нанесли опознавательные знаки ОАР.

Примерно через месяц, когда организационные вопросы были улажены, а самолеты и двигатели прошли необходимые проверки, группа получила разрешение на выполнение первых полетов. Тренировка проходила по так называемому «зеркальному маршруту»: над дельтой Нила летчики поворачивали не в сторону Израиля, а к пескам Сахары и фотографировали безлюдную местность южнее Эпь-Аламейна. К концу апреля двигателисты позволили увеличить предельное время прохождения по трассе на максимальном числе М с 3 до 8 минут. Боевые вылеты «двадцать пятых» проходили так: взлетая под прикрытием звена МиГ-21, они набирали высоту в сторону Средиземного моря, затем разворачивались и проходили на высоте 23 – 24 км при 2,5М над Синайским полуостровом и территорией Израиля. Георгий Артурович вспоминает, как на экранах радаров он отчетливо видел безрезультатные попытки «Фантомов» и иных типов самолётов противника перехватить «арабских» разведчиков.

Командировка Баевского, запланированная на три недели, продлилась более двух месяцев. Удалось получить ценные стратегические и тактические разведывательные данные.

Сообщение советской разведки о прибытии на Ближний Восток американского зенитно-ракетного комплекса Найк «Геркулес», способного поражать самолеты на высотах более 20 тысяч м, вынудило временно прекратить полеты МиГ-25.

Впоследствии полковники А.С. Бежевец и Н.И. Стогов, выполнявшие разведывательные полеты с аэродрома Каиро-Уэст, были удостоены звания Героев Советского Союза.

После 1972 года, когда медики запретили ему полёты, генерал-майор Баевский перешёл в ВВИА им. Н.Е. Жуковского, где целиком посвятил себя научной и учебной работе.

Став заместителем начальника кафедры, Георгий Артурович увлеченно трудился над теорией создания орбитальных самолетов и их применения в боевых операциях. В 1978 г. он защитил в Академии Генерального штаба по этой теме диссертацию на соискание ученой степени кандидата военных наук. С 1985 г., Г.А. Баевский ушёл в отставку и работал в Академии доцентом кафедры.

Во втором браке у Георгия Артуровича и Валентины Васильевны Баевских была большая и дружная семья: сын, дочь и трое внуков.

В феврале 1995 года, в Кубинке, на конференции «Уроки победы и поражений. Лётчики-истребители в боях за Отечество» Георгий Артурович встретился и, используя своё прекрасное знание немецкого языка, несколько раз продолжительное время беседовал с известным немецким асом Гюнтером Раллем, которому было записано 275 воздушных побед на Восточном и на Западном фронтах, генерал-лейтенантом и генеральным инспектором Бундеслюфтваффе.

Выступая на конференции, Г. Ралль подчеркнул, что он всегда испытывал «глубокое уважение к мужеству и мастерству советских лётчиков, как к противникам, равных которым он не встречал».

В самом конце 90-х гг. Георгий Артурович работал над собственными мемуарами, где рассказал о своей необычной судьбе, о работе в качестве лётчика-истребителя и лётчика-испытателя. В работе над мемуарами ему помогали писатели А.В. Тимофеев и Н.Г. Бодрихин. Впервые его мемуары увидели свет в 2001 году, а позднее были неоднократно переизданы.

Георгий Артурович был очень мягким интеллигентным человеком, внимательно относившегося к собеседнику и никогда не навязывавшего своего мнения...

Умер Георгий Артурович 6 мая 2005 года, не дожив нескольких дней до 60-летия Победы. В те дни у его дома на проспекте Мира был установлен большой щит: Герой Советского Союза Г.А. Баевский.

Похоронен лётчик на Троекуровском кладбище.

По инф. stoletie.ru

• Больше не тайна: Главархив рассекретил документы о деятельности партизан при обороне Москвы
• Севастополь-1942: были брошены своими, но дрались до последнего
• Ушел из жизни последний из восставших в Собиборе

• Расскажите об этом своим друзьям!

• «…Я знаю о своем невероятном совершенстве»: памяти Владимира Набокова
  
  Владимир Набоков родился в Петербурге 22 апреля (10 апреля по старому стилю) 1899 года, однако отмечал свой день рождения 23-го числа. Такая путаница произошла из-за расхождения между датами старого и нового стиля – в начале XX века разница была не 12, а 13 дней.
• «Помогите!». Рассказ Андрея Хромовских
  
  Пассажирка стрекочет неумолчно, словно кузнечик на лугу:
• «Он, наверное, и сам кот»: Юрий Куклачев
  
  Юрий Дмитриевич Куклачёв – советский и российский артист цирка, клоун, дрессировщик кошек. Создатель и бессменный художественный руководитель Театра кошек в Москве с 1990 года. Народный артист РСФСР (1986), лауреат премии Ленинского комсомола (1980).
• Эпоха Жилкиной
  
  Елена Викторовна Жилкина родилась в селе Лиственичное (пос. Листвянка) в 1902 г. Окончила Иркутский государственный университет, работала учителем в с. Хилок Читинской области, затем в Иркутске.
• «Открывала, окрыляла, поддерживала»: памяти Натальи Крымовой
  
  Продолжаем публикации к Международному дню театра, который отмечался 27 марта с 1961 года.
• Казалось бы, мелочь – всего один день
  
  Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой год.
• Так что же мы строим? Будущее невозможно без осмысления настоящего
  
  В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за строй?
• Первый фантаст России Александр Беляев
  
  16 марта исполнилось 140 лет со дня рождения русского писателя-фантаста Александра Беляева (1884–1942).
• «Необычный актёрский дар…»: вспомним Виктора Павлова
  
  Выдающийся актер России, сыгравший и в театре, и в кино много замечательных и запоминающихся образов Виктор Павлов. Его нет с нами уже 18 лет. Зрителю он запомнился ролью студента, пришедшего сдавать экзамен со скрытой рацией в фильме «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика».
• Последняя звезда серебряного века Александр Вертинский
  
  Александр Вертинский родился 21 марта 1889 года в Киеве. Он был вторым ребенком Николая Вертинского и Евгении Скалацкой. Его отец работал частным поверенным и журналистом. В семье был еще один ребенок – сестра Надежда, которая была старше брата на пять лет. Дети рано лишились родителей. Когда младшему Александру было три года, умерла мать, а спустя два года погиб от скоротечной чахотки отец. Брата и сестру взяли на воспитание сестры матери в разные семьи.
• Николай Бердяев: предвидевший судьбы мира
  
  Выдающийся философ своего времени Николай Александрович Бердяев мечтал о духовном преображении «падшего» мира. Он тонко чувствовал «пульс времени», многое видел и предвидел. «Революционер духа», творец, одержимый идеей улучшить мир, оратор, способный зажечь любую аудиторию, был ярким порождением творческой атмосферы «серебряного века».
• Единственная…
  
  О ней написано тысячи статей, стихов, поэм. Для каждого она своя, неповторимая – любимая женщина, жена, мать… Именно о такой мечтает каждый мужчина. И дело не во внешней красоте.
• Живописец русских сказок Виктор Васнецов
  
  Виктор Васнецов – прославленный русский художник, архитектор. Основоположник «неорусского стиля», в основе которого лежат романтические тенденции, исторический жанр, фольклор и символизм.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 3)
  
  Продолжаем публикацию книги Василия Козлова «Изба на отшибе. Култукские истории».
• Где начинаются реки (фрагменты книги «Сказание о медведе»)
  
  Василию Владимировичу в феврале исполнилось 95 лет. Уже первые рассказы и повести этого влюблённого в природу человека, опубликованные в 70-­е годы, были высоко оценены и читателями, и литературной критикой.
• Ночь слагает сонеты...
  
  Постоянные читатели газеты знакомы с творчеством Ирины Лебедевой и, наверное, многие запомнили это имя. Ей не чужда тонкая ирония, но, в основном, можно отметить гармоничное сочетание любовной и философской лирики, порой по принципу «два в одном».
• Композитор из детства Евгений Крылатов
  
  Трудно найти человека, рожденного в СССР, кто не знал бы композитора Евгения Крылатова. Его песни звучали на радио и с экранов телевизоров, их распевали на школьных концертах и творческих вечерах.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 2)
  
  Было странно, что он не повысил голос, не выматерился, спокойно докурил сигарету, щелчком отправил её в сторону костра и полез в зимовьё.
• Из полыньи да в пламя…
  
  120 лет назад в Иркутске обвенчались Александр Колчак и Софья Омирова.
• Лесной волшебник Виталий Бианки
  
  На произведениях Виталия Валентиновича выросло не одно поколение людей, способных чувствовать красоту мира природы, наблюдать за жизнью животных и получать от этого удовольствие.