22 июня 1941 года: кто в этот день стоял насмерть

О катастрофе, постигшей РККА в первые дни войны, не читал разве что слепой. Конечно, все это было - горькая и страшная правда. Но далеко не везде на границе с СССР шло по гитлеровскому плану, а как все было читайте в "Российской газете".

22 июня 1941 года: День памяти и скорби

Если за месяц войны с Францией Германия потеряла 90 тысяч солдат и офицеров, то за первый день войны с СССР - 360 тысяч. Такая цена не очень вписывались в стратегию "Барбароссы". А кое-где этот план так и остался лишь фантазией немецкого фюрера с первого и до последнего дня войны.

Вермахт споткнулся о границы советского Заполярья. Участок Карельской границы немцы так и не перешли за всю историю Великой Отечественной. А солдаты Северного фронта 22 июня 1941 года остановили фашистов и даже погнали врага, углубившись в его территорию на добрых полсотни километров. Отчаянно оборонялся Перемышль, и был оставлен только по приказу командования. И этот героический список можно продолжить...

"Я радовался, что этот ад для меня закончился"

Врагу не удалось застать врасплох пограничников. В силу специфики их службы они оказались готовы к бою. Пограничные заставы численностью в несколько десятков человек сражались чрезвычайно стойко, личный состав был хорошо подготовлен. Ни одна застава не дрогнула, не отступила и не сдалась!

Вот как описывает штурм одной из пограничных застав немецкий офицер: "После артподготовки минометной батареи мы поднялись и пошли в атаку на небольшую сторожевую заставу русских, от границы до русских было метров 400. Горели строения, клубилась пыль от взрывов, русские подпустили нас на 150 метров, упали зеленые насаждения, которые маскировали их огневые точки, и ударили пулеметы и винтовки. Русские стреляли удивительно точно, такое впечатление, что там все снайперы. После третьей атаки мы потеряли почти половину роты. Солдаты все были обстрелянные, со своей ротой я с боями прошел всю Польшу.

Я слышал, как ругался по рации командир батальона, распекая командира роты. Четвертую атаку после минометного обстрела позиций русских возглавил командир роты. Русские подпустили нас и открыли огонь, почти сразу был убит командир роты, солдаты залегли, я приказал забрать командира и отходить. Пуля попала ему в глаз и снесла половину черепа.

Сторожевая застава была расположена на небольшом холме, справа - озеро, а слева - болото, обойти не получалось, приходилось штурмовать в лоб. Весь подъем холма был усеян телами наших солдат.

Приняв командование, я приказал минометчикам расстрелять по этим чертовым русским весь боезапас. Казалось, что после обстрела там ничего не осталось живого, но, поднявшись в атаку, мы снова были встречены прицельным огнем русских, хотя и не такой плотности, русские стреляли очень расчетливо, видно, берегли патроны. Мы снова откатились на исходные позиции. Связист вызвал меня к рации, на связи был командир полка. Он потребовал командира, я доложил, что он погиб, и я принял командование. Полковник потребовал немедленно взять сторожевую заставу, т.к. срывается план наступления полка, который уже должен был выйти к перекрестку шоссейных дорог в 12 километрах и перерезать его.

Я доложил, что еще одна атака и в роте не останется солдат, полковник подумал и приказал дождаться подкрепления, и самое главное, он направил нам полковую батарею. Через полчаса подошли резервы, пушки поставили на прямую наводку и начали расстреливать огневые точки и окопы русских.

За месяц войны с Францией Германия потеряла 90 тысяч солдат и офицеров. За один день войны с СССР - 360 тысяч

Шел уже пятый час войны. Я поднял солдат в очередную атаку, на позициях русских все дымилось и горело. Русские снова подпустили нас на 150 метров и открыли винтовочный огонь, но выстрелы были редки и уже не могли нас остановить, хотя мы и несли потери. Когда осталось метров 30, в нас полетели гранаты. Я упал в воронку от снаряда, а когда выглянул, то увидел, что 4 русских, перевязанных окровавленными бинтами, бежали в штыковую атаку, а впереди неслись, злобно скалясь, их сторожевые псы. Одна из собак нацелилась мне в горло, я успел выставить локоть левой руки, пес вцепился в руку, от боли-злости я разрядил в собаку весь пистолет. Через несколько минут все было кончено, где-то стонали наши раненые, солдаты были настолько злы, что шли вдоль разрушенных окопов и расстреливали трупы русских. Вдруг раздались винтовочные выстрелы, кто-то из солдат упал сраженный пулей, я увидел, что в проеме разрушенного и горящего здания стоял русский и посылал пулю за пулей. На нем горела одежда, волосы, но он кричал и стрелял. Кто-то кинул в проем гранату, и этот ужас закончился. Я смотрел на убитых русских, молодые 18-20 лет, все погибли в бою, многие сжимали в руках оружие, я радовался, что этот ад для меня закончился, разорванные связки не скоро заживут, и я буду избавлен от всего этого ужаса еще долго".

Так что не стоит представлять начало войны сплошным торжеством немцев и их союзников. Безусловно, в целом они добились масштабного успеха. Но довелось и нашим воинам торжествовать, поднимая красный флаг на захваченной неприятельской территории, радоваться победам без единого убитого. И немецким офицерам уже в первый день приходилось ужасаться потерям своих подразделений и радоваться тому, что ад, то есть первый бой на русской земле, для них закончился.

Флот был готов к войне с 19 июня

Флот встретил войну гораздо организованнее, чем армия. 22 июня немецким летчикам не удалось причинить серьезных потерь кораблям на военно-морских базах, не были разбомблены флотские аэродромы.

Тридцатишестилетнему народному комиссару Военно-морского флота Николаю Кузнецову было чем гордиться. Ни Черноморский, ни Балтийский, ни Северный флоты, ни речные флотилии не стали жертвами ошеломляющего внезапного удара.

И это не было случайностью. Кузнецов писал в мемуарах: "Как развивались события в ту ночь на флотах, я узнал позднее... В журнале боевых действий Балтийского флота записано: "23 часа 37 минут. Объявлена оперативная готовность N 1".

Люди были на месте: флот находился в повышенной готовности с 19 июня. Понадобилось лишь две минуты, чтобы началась фактическая подготовка к отражению удара врага.

Северный флот принял телеграмму-приказ в 0 часов 56 минут 22 июня. Через несколько часов мы получили донесение командующего А.Г. Головко: "Северный флот в 04 часа 25 минут перешел на оперативную готовность N 1".

Значит, за это время приказ не только дошел до баз, аэродромов, кораблей и береговых батарей - они уже успели подготовиться к отражению удара.

Хорошо, что еще рано вечером - около 18 часов - я заставил командующих принять дополнительные меры. Они связались с подчиненными, предупредили, что надо быть начеку. В Таллине, Либаве и на полуострове Ханко, в Севастополе и Одессе, Измаиле и Пинске, в Полярном и на полуострове Рыбачий командиры баз, гарнизонов, кораблей и частей в тот субботний вечер забыли об отдыхе в кругу семьи, об охоте и рыбной ловле... Потому и смогли приступить к действию немедленно".

Если бы армейские части вовремя получили такие приказы...

Первая победа ВМФ

Испытать радость победы довелось в первый день войны и тем, кто воевал на Севере.

22 июня 1941 года Евгений Макаренко служил на 221-й береговой батарее Северного флота: "...Из залива Петсамо выполз... тральщик. Отличные дальномерщики Куколев и Рыбаков дают дистанцию 52 кабельтовых, пеленг 244 градуса, курс 28 градусов, скорость 10 узлов. Командир Космачев и помощник Поначевный рассчитывают данные для стрельбы. Самой первой, уже не учебной, а боевой стрельбы! Через 3 минуты - в 22 часа 17 минут... первый залп! Вот он, ПЕРВЫЙ залп Военно-морского флота при потоплении ПЕРВОГО вражеского корабля в Великую Отечественную!

Но мы тогда этого не знали, да и название такое войны появилось позже. 14 минут продолжался этот первый бой. Шесть прямых попаданий для тральщика в 200-250 тонн оказались роковыми. Черный дым, взрывы, пожар... Объятый пламенем корабль бросается на камни и долго еще горит и дымит.

Моряки и пограничники не только удержали границу с Румынией, но даже контратаковали

Первый бой и первая победа! Через 20 лет ее увековечат памятником - поставят нашу пушку на скале у первого причала в Североморске.

Но это будет потом. А сейчас краснофлотцы, командиры ликуют, кричат "ура!" Комиссар, бывший матрос с форта "Серая Лошадь", Петр Бекетов проводит прямо у пушек митинг. Много лет спустя, в 1985 году, я нашел в документах Центрального Военно-морского архива донесения штаба Мурманского укрепрайона Флагманскому артиллеристу Северного флота об этом первом бое. В донесении, в частности, говорится: "материальная часть работала безотказно. Личный состав действовал исключительно хорошо и слаженно". Особенно отличились матросы 1-го орудия: комендоры Виктор Корнеев и Корчагин Павел, номерные Ваня Рубаник - краснощекий здоровый парень, и Абрам Васильев; погребные Иван Медведев, Володя Тельнов, красивый блондин Толя Соболев, быстрый и находчивый, как вьюн, Серега Зуев и другие. А жить им на земле оставалось всего шесть дней. 28 июня в первой жестокой бомбежке погиб весь расчет 1-го орудия. От этих товарищей моих не осталось и следов".

"Границу удерживаем, врага бьем!"

22 июня пограничники, моряки Дунайской флотилии и армейские части не только удерживали границу с Румынией, но и, как это ни удивительно, высаживали десанты на вражескую территорию. На некоторых пограничных заставах 22 июня даже не поняли, что началась война, что наступает регулярная румынская армия, оценив происходящее лишь как массовое нарушение границы вооруженными бандами. Трупы убитых в первых боях румынских солдат собирали для опознания, пока начальство не объяснило, что началась именно война.

Виссарион Григорьев, летом 1941 года начальник штаба Дунайской военной флотилии, вспоминал: "Подвели итоги первого дня боевых действий. Общими усилиями армейских частей и флотилии были отражены шесть попыток противника переправиться через Дунай в районе Картал, Раздельный, три - у Килии Новой, две - у Вилкова, четыре попытки вброд форсировать Прут близ Рени. Добравшиеся до нашего берега разрозненные группы румынских солдат вылавливались в плавнях. Агрессор понес немалые потери на Дунае, в воздухе да и на своем берегу. Наши корабли и батареи выпустили за день свыше 1600 снарядов (эта цифра, кстати, заставила подумать о более расчетливом расходовании боеприпасов, поскольку пополнение их могло осложниться). Настроение было приподнятое - границу удерживаем, врага бьем!.. О положении на остальном фронте мы знали еще мало, но, конечно, понимали, что наш участок границы не самое горячее место и где-то натиск агрессора неизмеримо сильнее. Ночью началась подготовка к десанту".

Итак, у советских командиров было приподнятое настроение вечером 22 июня 1941 года. Их подчиненные "вылавливают" вражеских солдат. Это не отрывок из модного ныне произведения в стиле "альтернативная история", а реальный исторический факт. Флотилия готовилась к высадке десанта на румынской территории. И в ночь на 24 июня 1941 г. он был высажен: "Через полчаса бой в Сату-Ноу стих. На колокольне, макушка которой с корректировочным постом оказалась снесенной нашей артиллерией, появился красный флаг. В короткой схватке вражеский гарнизон, застигнутый врасплох, был разгромлен. Кое-где дошло до рукопашной, но особой стойкости противник не выказал. <...> Ни среди наших пограничников (они участвовали в высадке десанта. - Прим. ред.), ни во взводе моряков, которые высаживались первыми, не было ни одного убитого"...

Только цифры

Один против шестисот

Государственную границу СССР от Баренцева до Черного моря на 22 июня 1941 года охраняли 715 пограничных застав, 485 из них в этот день подверглись нападению со стороны войск фашистской Германии, остальные заставы вступили в бой 29 июня 1941 года. Все пограничные заставы обороняли порученные им участки: до одних суток - 257 застав, свыше одних суток - 20, более двух суток - 16, свыше трех суток - 20, более четырех и пяти суток - 43, от семи до девяти суток - 4, свыше одиннадцати суток - 51, свыше 12 суток - 55, свыше 15 суток - 51 застава. До двух месяцев сражалось 45 застав. Они дрались в полном окружении, без связи. Превосходство немцев было 30-50-кратным, а на направлениях главного удара достигало и 600-кратного превосходства. Стандартная пограничная застава насчитывала 62-64 бойца.

Очевидцы по разные стороны фронта

Иван Баграмян, маршал:

"...Первый удар немецкой авиации хотя и оказался для войск неожиданным, отнюдь не вызвал паники. В трудной обстановке, когда все, что могло гореть, было объято пламенем, когда на глазах рушились казармы, жилые дома, склады, прерывалась связь, командиры прилагали максимум усилий, чтобы сохранить руководство войсками, они твердо следовали тем боевым предписаниям, которые им стали известны после вскрытия хранившихся у них пакетов".

Петр Котельников, защитник Брестской крепости:

"Под утро нас разбудил сильный удар. Пробило крышу. Меня оглушило. Увидел раненых и убитых, понял: это уже не учения, а война. Большинство солдат нашей казармы погибли в первые секунды. Я вслед за взрослыми бросился к оружию, но винтовки мне не дали. Тогда я с одним из красноармейцев кинулся тушить вещевой склад".

Петр Махров, генерал-лейтенант, белоэмигрант:

"День объявления войны немцами России, 22 июня 1941 года, так сильно подействовал на все мое существо, что на другой день, 23-го (22-е было воскресенье), я послал заказное письмо Богомолову [советскому послу во Франции], прося его отправить меня в Россию для зачисления в армию, хотя бы рядовым".

Гюнтер Блюментритт, генерал:

"Поведение русских даже в первом бою разительно отличалось от поведения поляков и союзников, потерпевших поражение на Западном фронте. Даже оказавшись в кольце окружения, русские стойко оборонялись".

Альфред Дюрвангер, лейтенант:

"Когда мы вступили в первый бой с русскими, они нас явно не ожидали, но и неподготовленными их никак нельзя было назвать. Энтузиазма (у нас) не было и в помине! Скорее, всеми овладело чувство грандиозности предстоящей кампании. И тут же возник вопрос: где, у какого населенного пункта эта кампания завершится?!"

Ганс Бекер, танкист:

"На Восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой. Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть".

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Дурит погода (Рассказ)
  
  От редакции: В июле 1961 года началось наполнение Братского водохранилища. После его завершения уровень Ангары поднялся в иных местах более чем на 100 метров, и Братское водохранилище стало самым крупным в мире искусственным водоемом, который поглотил бесчисленное количество мелких и крупных деревень.
• Симфония юбилея
  
  На прошлой неделе исполнилось 50 лет народному артисту России, почетному гражданину Иркутской области и города Иркутска Денису Мацуеву. За свою карьеру знаменитый пианист успел покорить главные концертные залы мира, стать лауреатом множества престижных премий и наград, а также оказаться в центре политических скандалов, стоивших ему карьеры на Западе.
• «У немцев одна Германия»
  
  150 лет назад родился писатель-антифашист Томас Манн.
• А была ли эскадра?
  
  В истории нашего Отечества так много поводов для споров, что невольно задумываешься: это у нас история такая запутанная или мы сами, толкующие ее всяк по-своему, так ее запутали?
• Таким был Ножиков
  
  15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета.
• На Малый Курунгуй. Размышления в пути
  
  «Правда – в памяти, у кого нет памяти, у того нет жизни». Валентин Распутин
• Самостоянье человека – залог величия его
  
  Отзыв о книге Галины Макагон «На изломе» о знаменитом роде Замащиковых из Заларинского района.
• На изломе
  
  В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
• Мы бережно храним их имена
  
  От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
• «Сиськи-масиськи»: от перегрева к охлаждению
  
  Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
• Железнодорожники в тылу и на фронте
  
  Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
• «Нынче ветрено и волны с перехлестом…»
  
  На прошлой неделе исполнилось 85 лет со дня рождения Иосифа Бродского.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
• «Тихий Дон» навсегда
  
  120 лет назад родился Михаил Шолохов.
• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
• «Дорога долгая была»
  
  Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
• Его судьба – театр
  
  15 мая исполнилось 125 лет со дня рождения Николая Охлопкова.
• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.