О тех, кого помню и люблю. Друзьям-коллегам посвящаю

«Да не оскудеет рука дающего...»

Начало семидесятых. Моя первая редакция располагалась в Якутске. Хотя возрастом он и старше Иркутска, и славился золотом и алмазами, внешне выглядел тогда неказисто: было лишь несколько каменных домов с претензией на национальный колорит. Выделялись здания Якутского филиала АН СССР, Русского драматического и Музыкального театров, Художественного музея.

А редакции нашей молодёжной республиканской газеты была предоставлена изба с печкой, которая безбожно дымила, и по понедельникам не могла полдня нагреть промороженные за выходные комнаты, хотя входная низенькая дверь и была обита шкурой, как в зимовье. Но, несмотря на внешнюю убогость, обитали здесь люди интересные и весьма талантливые.

Столичную атмосферу создавал прежде всего Эдик Волков – Тарагай Бэрэ («Лысый волк»), Умная Голова, Синяя Борода. Так называли его коллеги и друзья «Молодёжи Якутии», которых было у газеты великое множество. В то время она была не менее знаменита, чем «Советская молодёжь» Иркутска. Время видно было такое – творческое, богатое талантливыми людьми.

Эдик – коренной москвич. Окончив МГУ, он без труда стал спецкором «Комсомольской правды», но приехав однажды в командировку в Якутию, остался здесь навсегда. «Комсомолка» несколько раз возвращала своего блудного сына, но каждый раз, вырвавшись из столицы, он оказывался в морозном Якутске, бездомный, но всеми любимый, ценимый и прощаемый.

Иногда пропадал он и из «Молодёжки». Помню, отправили его в командировку в Айхал. Две недели ни слуху ни духу! И вдруг – телеграмма: «В Айхале снег. Спасайте. Волков». Редактор Леонид Левин, умевший ценить и таланты, и хорошую шутку, зачитав на летучке телеграмму, предложил опубликовать эту информацию на первой полосе, а гонорар выслать несчастному на валенки.

Конечно, спасли, накормили, приодели, обогрели. И опять он кочевал из дома в дом, щедро делясь незабываемыми «озаризмами» и ночами просиживая над газетными материалами, шлифуя их до столичного блеска. Во многом благодаря ему «Молодёжь Якутии» была самой лучшей газетой не только в республике.

Годы спустя признавали все: то был золотой век «Молодёжки». Тогда был удивительный коллектив. Молодые ребята, легко откликающиеся на хорошую идею и по-настоящему готовые «трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете». Каждый – личность, каждый по-своему талантлив. Лёша Михайлов, самый серьёзный и надёжный из нас, с удивительно тонким восприятием мира. Он писал прекрасные стихи, в которых русская образность переплеталась с якутской лиричностью. Его уже тоже нет. Отказало сердце в момент, когда он смотрел по телевизору репортаж о пребывании Ельцина в Германии. Пьяный глава нашего государства пытался исполнять под оркестр «Калинку»...

Боря Васильев – художник от Бога. Его точные шаржи, как редкие реликвии, хранятся сейчас в семейных архивах не только молодёжкинцев. Когда он умер, друзья сделали выставку его работ, на которую приходил любоваться весь город. В нашем доме, кроме шаржей и набросков, есть ещё фильм о первой нашей квартире с нарисованными Борей берёзками и бумажный змей, расписанный им для наших девочек....

Витя Степанов, выпускник МГУ, блестящий репортёр, бессменный ведущий всех столичных празднеств. Меня он называл почему-то «Золушкой». Саша Петров – бессменный ответсек. Небольшого роста, маленький, круглый, в очках, и волосы ёжиком. Прозвали его «стройный тополёк» за его любимую русскую песню, которую он напевал на якутский манер. Целый день он балагурил, а в конце дня выжимал из нас строки. И в этом был беспощаден.

Перискэ – Верочка – пожилая бухгалтерша, сердобольно ссужавшая нас деньгами. (Как мы умудрялись прожить на нашу скудную зарплату?) У неё в сейфе вечно лежали ворохи наших расписок: «взял три рубля», «взяла пять», а над сейфом висел плакат: «Да не оскудеет рука дающего, да не отсохнет рука берущего!».

Уверена, многие с особым теплом вспоминают нашу редакцию, «Голубую гостиную», где любили бывать лучшие люди города, где каждый день происходили замечательные встречи. Для каждого пришедшего с мороза находилась рюмочка перцовки и пирожок, которые мешками пекла для нас всегда ругающая и жалеющая нас завхоз Даниловна.

Работа. Такая любимая и такая на первых порах непроходимо трудная – сразу областная газета! Обмирала, сидя за своим столом, от беспомощности и неумения, и Юра Карпов, удивительно тонко улавливающий любое движение души, тихо говорил: «Спокойно. Не под танки бросаемся – жизнь живём!». Как же мне повезло – встретиться с удивительными талантливыми и щедрыми ребятами из «Молодёжки»! Представляю, если бы попала со своими бурными эмоциями в современный жёсткий газетный коллектив. С каким бы наслаждением меня уверенные в своей правоте и бездарные мальчики-редакторы рыночными танками давили. Уже будучи признанным журналистом и опытным человеком, приехав в Иркутск, чуть в этой атмосфере не задохнулась. А ведь здесь когда-то газетчиками в «Молодёжке» работали Распутин, Вампилов и много других талантливых людей. Новая реальность вымела даже воспоминания о том прекрасном времени, когда общение доставляло высочайшую радость и волновало, как хорошая музыка.... А нам повезло. В избе, напоминающей скорее зимовье, мы грелись у дымящей печки и создавали замечательную газету, которая высоко ценилась в северной республике. С нами считались, нас уважали и даже меня наградили грамотой ОК ВЛКСМ, которую вручили в юбилей пионерии в очень торжественной обстановке.

«И за каждым... многомиллионный читатель!»

Начало восьмидесятых. Я – собкор еженедельника СО РАН «За науку в Сибири»! Какое счастье и нижайшая благодарность всем, кто этому способствовал! Я прослужила этой газете без малого 40 лет. И это были лучшие годы!

Быть собкором «Науки в Сибири», встречаться с потрясающими людьми, побывать с ними в уникальных экспедициях, обсерваториях, быть участником удивительных событий – это счастье! И каждая встреча с коллегами – праздник...

Особенно запомнилась самая первая, посвящённая 25-летию родной газеты, на которой присутствовал весь цвет российской журналистики.

Лишь один эпизод... В малом зале Дома учёных СО РАН в Новосибирске проходит встреча журналистов России с известными учёными. После вчерашнего банкета лишь самые стойкие из журналистской братии, одуревшие от недосыпа, тихо дремлют в мягких креслах. Приглашённые на встречу седовласые, величественные академики недоумённо взирают на это редко рассаженное по залу собрание. Положение спас наш незабвенный редактор Владимир Борисович Матвеев. Чтобы не потерять равновесие, он ухватывается за микрофон, намертво прикрученный к трибуне, поднатужившись, отрывает его и, театрально, по-станиславски, держа паузу, торжественно произносит: «Дорогие... друзья!.. (Его любимое обращение во всех случаях жизни.) Пусть... вас не смущает... что в зале так немного людей. Это все... известные журналисты... известных газет и за каждым из них стоит... многомиллионный читатель!».

Это не только взбодрило зал, но и наполнило его небывалой гордостью. Ведь, в самом деле, у представленных здесь «Известий», «Комсомольской правды», «Науки и жизни», «Советской России» да и нашей «Науки в Сибири» читатель был обширный и редкий, равного которому в мире тогда не было. И потому академики говорили с нами с должным почтением. Помню, как Алексей Павлович Окладников, уже очень больной тогда (он пришёл к нам на встречу прямо из больницы) не только очаровал нас рассказами о древности глубокой, но и размышлениями о непростой миссии журналистов, рассказывающих о науке. По его мнению, научный журналист должен выступать в роли простодушного Кандида, который выражает интерес народа. И учёный через журналиста должен рассказать о своей работе так, чтобы любому было и понятно, и интересно.

Академик Казначеев говорил о мудрости человеческого организма и приводил фантастические примеры из своей медицинской практики. Академик Аганбегян разворачивал перед нами картину нового экономического развития России. Словом, атмосфера была такова, что не только встрепенулись все, кто подрёмывал вначале, но возникло волнующее ощущение редкостности всего, что здесь происходило и звучало. Подтянулся народ, заверещали диктофоны и кинокамеры.

...Когда я рано утром уезжала в аэропорт, в душе моей звучало: «До свидания, друзья, до свидания, журналистское братство, прощай!..» Наворачивались слёзы при воспоминании о каждом дне, которые проходили так, что можно было самому себе позавидовать. Вот две звезды: Ирина Алябьева – спецкор «Звезды Востока» и наша несравненная Галина Шпак («женщина-океан») с изящным остроумием пикируют за банкетным столом, вовлекая в эту игру других острословов. Кто-то читает стихи, кто-то рассказывает о встречах с Мариэттой Шагинян и о том, как ей удалось проникнуть в святая святых – архив Ватикана. Когда закончился банкет, так не хотелось расставаться, что когда кто-то предложил переместиться к его другу в общежитие, приняли это предложение с восторгом. И до утра мы говорили о возвышенном, пели и снова говорили. Неважно, что на всю компанию была всего-то небольшая канистра «Лидии», привезенная редактором из Молдавии Петей Бурдейным и скромный рацион общежитского ужина.

...Через минуту отходит автобус в аэропорт. И вдруг слышу: меня кто-то зовёт. Оказывается, редактор пришёл проводить, в 6 часов утра! Я высовываюсь из автобуса, а он протягивает мне какие-то книги, фотографии: «На память!». Но самое трогательное – пакет с бутылочкой вина и аккуратно завёрнутыми бутербродами. Это было последней каплей для наших и так растроганных душ!

Мы летели домой каждый в свою сторону и пересматривали фотографии наших дней, проведённых в Новосибирске, удивительных встреч и неожиданных празднеств, которыми Владимир Борисович щедро нас одарил. Разве можно такое когда-нибудь забыть!!!

И для редакции стало традицией – каждый раз провожать меня. В гостиничный номер врывалась иногда вся шумная компания, даже если это был день сдачи номера, и обязательно мой бессменный куратор Людмила Борисовна Юдина. Она на всю жизнь стала мне родным человеком. Когда слышу по телефону её «Галочка!», сердце откликается радостью. Благодарна ей за то, что тщательно отлавливает моих «клопов», бережно сохраняя стилистику материала. Удивительный мастер портрета Володя Новиков не раз бывал у меня, и домашние альбомы пополнялись его замечательными фотографиями. Оля Ушакова, поражавшая гостей редакции эрудицией, яркая, эмоциональная Алла Ревазова, добрейшая Валюшка Садыкова.

Владимир Борисович устраивал нам незабываемые выездные редакции в научные центры других городов. Мы приглашали журналистов из других городов и центров. В результате получалось серьёзное знакомство широкой прессы с сибирской наукой. И везде нас принимали первые лица – к науке и научным журналистам относились тогда серьёзно.

А в каких замечательных поездках нам предоставляли возможность участвовать! С группой учёных экономистов под руководством Абела Аганбегяна знакомиться с развитием ТПК в строящихся городах, побывать на сверхглубокой скважине в Кызыл-Сыре, на открытии международной биологической станции на берегу Ледовитого океана во главе с принцем Филиппом, мужем Елизаветы II и всей президентской ратью Республики Саха! Довелось летать над макушкой Земли, останавливаясь в городах Северного форума. А ещё над вершинами Верхоянских гор бережно пронести массивную опору электропередач, которая раскачивалась под открытым люком вертолёта и всё время стремилась опрокинуть наше не очень могучее воздушное судно!

А сколько незабываемых экспедиций было в самые отдалённые уголки северной земли по воздуху, по воде, на машинах, а порою и пешком! С тех пор прошли десятки лет. Иных уж нет, кто-то уехал, кто-то на пенсии, но память бережно хранит это чудесное время и этих людей...

• Расскажите об этом своим друзьям!