На далёкой заставе |
Василий Игнатьевич Индюков, пограничник, ветеран труда релейного завода |
28 Мая 2015 г. |
Прошло уже полвека с тех пор, как я демобилизовался из погранвойск, а застава нет-нет, да и приснится. Проснувшись, радуюсь тому, что снова, пусть даже во сне, увидел сослуживцев. Таких же молодых, какими они были тогда, в начале шестидесятых годов. В первые дни пребывания на заставе нас, молодых конников, старшина знакомил с левым горным участком заставы. В сотне метров мы увидели отвесную скалу. А на ней, на высоте двух саженей то ли шашкой, то ли штыком нацарапано: «Смерть басмачам!» А пониже начертаны фамилии солдат 20–30-х годов, охранявших тогда границу. Заместитель начальника заставы туркмен капитан Мухаммед Гельдыев рассказывал: «В те 20–30-е годы банда Курбана Дурды и Анна Кули нападали на аулы, грабили, жгли и угоняли скот в сопредельные государства – Иран и Афганистан. Исподтишка в ночное время нападали басмачи на заставу. В довоенные годы в приграничье пролегали контрабандистские тропы. На какое-то послевоенное время контрабандисты притихли. А в 60-х годах ожили. В те времена в Союзе в основном народ не знал, что такое опиум, терьяк, гашиш и другой дурман. В Иране закон также запрещал курить опиум и сеять мак. Однако состоятельные люди и контрабандисты покуривали. А потому оторви-головы находили заказчиков и, пробираясь по горным тропам в Афганистан и Ирак, они обменивали валюту на наркотики. Стычки с контрабандистами случались и на нашем участке границы, когда они уже верхом на лошадях, навьюченных мешками с наркотой, пытались проскочить в Иран, объезжая горную гряду. Демобилизовавшись, через несколько лет, в 1967 году, я прочёл в одной из центральных газет о том, что на южной границе начальником заставы майором Гельдыевым задержаны многие группы контрабандистов с наркотиками. До Великой Отечественной войны иранский шах покровительствовал Германии, а после её разгрома подружился с США. В 1955 году Иран вступил в блок «Сенто». Тогда США на территории Ирана организовывали разведшколы из числа завербованных контрабандистов и всякого рода изменников. По молодости мне тогда думалось, что капиталистам не нравится наш социалистический строй. Теперь, когда социализм предательски разрушен, стало понятно, что не наш строй им мешал, а нужны наши территории. Так что нам, россиянам, всегда нужно держать порох сухим, а границу на замке. Иногда снятся заставские лошади и собаки. Те и другие – первые помощники в охране границы. Только верхом на лошади можно быстро добраться до места нарушения границы. Большую помощь в охране её оказывали и овчарки. При получении сигнала о нарушении государственной границы собаку ставили на след нарушителей. Благодаря острому обонянию она быстро обнаруживала и первой бросалась на него. Через пару дней после нашего прибытия на заставу старшина повел нас, молодых солдат, в конюшню. Предварительно спросил: «Есть ли среди вас донские?» «Да!», – ответили мы с земляком. Как потом оказалось, лучше бы мы промолчали. Всем распределили нормальных лошадей, а нам достались лошадки, видимо, старше нас, по существу уже списанные. Моему товарищу и земляку повезло. Его лошадка оказалась смирной. «А тебе, – обратился ко мне старшина с улыбкой, – вот та крайняя, зовут ее Интрига!» Тут же старшина приказал привести в порядок седла и оголовья (уздечки), почистить и покормить закреплённых лошадей. Когда я с овсом направился к рослой и худой Интриге, она вдруг зафыркала, раздула ноздри и, обнажив зубы, попыталась меня укусить. Хорошо, что была на привязи недоуздком, и я успел от неё отскочить. Повторные попытки подойти к лошади не удавались. Она разворачивалась ко мне задом и начинала лягаться. И только дежурный по конюшне старослужащий криком и строгостью сумел её укротить. Он и поведал мне о её поведении и как с ней обращаться. Все мои попытки приручить лошадь лаской, хлебушком и сахарком успехом не увенчались. С рук она ничего не брала, даже сено и овес не ела до тех пор, пока от нее не уйдёшь. Прежде чем оседлать Интригу, приходилось на неё кричать. Седлать приходилось одной рукой, а второй держать накоротке под уздцы. Если случаем повод отпускал, то Интрига не упускала случая хватить меня зубами за плечо или бок. Отметинку на бедре оставила на всю жизнь. Видимо, когда лошадь обучали, да и последующие наездники, со строгостью перестарались. Вот она и стала такой вредной. Бывало, в пограннаряде по охране какого-то участка границы старослужащие отпускали своих лошадок пощипать травку, и их лошадки никуда от своего хозяина не отходили. Лошадь молдаванина Гинецоя, бывало, положит свою голову на его плечо и стоит спокойно. Ещё нежнее взаимоотношения были у кубанца пограничника Дыбова с его лошадью. Она губами любила нежно трогать хозяина за уши, а он от щекотки только успевал отворачиваться! Мне же, глядя на такие отношения, приходилось только завидовать. Интригу отпускать было нельзя. Как только она чувствовала свободу, тут же срывалась с места наметом и убегала на заставу. Со временем и я смирился с характером Интриги, да и она стала ко мне привыкать. Будучи уже очень немолодой, она, тем не менее, в скачке не уступала более юным заставским лошадям. ... За три года службы в погранвойсках есть, что вспомнить, что написать. ... До 2010 года каждый год 28 мая пограничники Иркутска собирались у памятника Ленину на перекресте улиц Карла Маркса и Ленина стихийно. В 2010 году создан пограничный комитет. Под руководством командира комитета Сергея Валерьевича Тарасова организация проводит большую патриотическую работу среди молодежи, популяризируя военную службу в погранвойсках России, организовывает встречи пограничников всех возрастов. От души поздравляю Комитет пограничников и всех, кто служил на границе, с Днем пограничных войск.
Тэги: |
|