Сложно сказать, сколько поколений советских людей воспитывалось на книге Николая Островского «Как закалялась сталь». Он смог подобрать такие слова, которые «цепляли» за живое, заставляли по-новому оценивать свои мысли и поступки. Впрочем, большинству молодых людей XXI века его имя мало о чем...
Давно замечено, чем сложнее и нестабильнее обстановка в стране, тем активнее и наглее ведут себя всевозможные ведуны, экстрасенсы, целители, маги и прочие представители околонаучных сфер. Именно тогда, в неспокойном 1989 году, появился в эфире Центрального телевидения СССР «маг» и «волшебник» Анатолий...
"Пациент жаловался на пищеварение, в очередной раз, – повествует немецкий журнал Focus. – "13 часов, стул был два раза, а именно рыхлой консистенции", – написал его врач. Пациент выглядел хорошо, но казался вялым, кровяное давление равнялось 140, пульс – 96".
Хотите читать нас в социальных сетях? Пожалуйста: , . А еще есть .
"На обед была овсяная похлебка на воде, тушеные фрукты, яблоки, таблетка ацидол-пепсина. Как это часто бывало, пациент упрямился, отказался от массажа с французской водкой, но признал положительный эффект клизм с ромашкой. В будущем, по его словам, он хотел ставить их себе самостоятельно", – передает журналист Армин Фурер.
"Врача, который писал заметки о своем пациенте 1 октября 1944 года, звали Теодор Морелль. На людях пациента называли "пациентом А", его настоящее имя было Адольф Гитлер. Осенью того года фюрер находился в Волчьем логове, ставке в Восточной Пруссии, и с унынием наблюдал за тем, что происходило на фронтах Второй мировой войны – за крахом Третьего рейха", – говорится в статье.
"Фашистская Германия была на исходе, Красная армия стояла у границ Восточной Пруссии, американцы были готовы взять Аахен, первый немецкий город. Но у Гитлера было вздутие, а своему зубному врачу Хуго Блашке он не рассказывал о зубных болях, опасаясь болезненного вмешательства". Так последний год жизни Адольфа Гитлера и одновременно последний год существования Великогерманского рейха описывает историк Харальд Занднер в своей книге "Гитлер. Последний год. Хронология апокалипсиса".
"Союзники и Красная армия уже давно неограниченно владели воздушным пространством, центры многих немецких городов лежали в развалинах. (...) Но Гитлера это вовсе не интересовало. Это, по мнению Занднера, было связано также и с тем, что война в воздухе была для Гитлера достаточно абстрактной. Информацию он якобы получал из карт генерального штаба – но войну в воздухе таким образом вряд ли можно было представить", – говорится в статье.
"В Волчьем логове тем временем в центре внимания было здоровье фюрера. Своему личному врачу он жаловался на то, что после внутривенных уколов он постоянно замечает маленькие гнойники. Он также боялся, что из-за таких уголов в его организм могли попасть бактерии", – передает издание.
"В то время как тысячи мужчин уходили из жизни на фронтах, а многочисленные мирные жители гибли от бомбардировок англичан и американцев, человек, на котором лежала ответственность за все это, беспокоился по поводу маленьких красных гнойников на руке. Однако иногда болячки Гитлера приходились ему кстати, – отмечает Фурер. – Когда близилось 9 ноября, годовщина неудавшегося путча 1923 года, он нашел причину не показываться перед публикой. Долгое время этот день праздновался как главный праздник национал-социализма. (...) Но теперь, перед лицом полного поражения, Гитлеру больше нечего было сказать своему народу. И он предпочел молчать – надуманная проблема с голосовыми связками дала ему подходящий повод".
Несмотря на то, что Гитлер заявлял о своем намерении остаться в бункере Волчье логово до конца, вскоре он переехал в Берлин в Фюрербункер, расположенный под рейхсканцелярией. "Здесь он провел последние месяцы в обществе своих самых верных сторонников до тех пор, пока солдаты Красной армии не воевали уже почти над его головой. Затем он покончил жизнь самоубийством", – повествует Фурер.
Происходящий хаос Гитлера не интересовал. "Он даже с одобрением относился к тому, что многие немецкие города были разрушены бомбами союзников – так их можно было отстроить заново и на современный манер", – пишет Focus.
Подробности частной жизни влиятельных фигур истории – это всегда интересно. В конце концов, детали их личной жизни сближают исторических личностей с нами. Мы убеждаемся, что несмотря на размах натуры (иногда - "чудовищный размах"...), это были прежде всего люди, и ничто человеческое им было не чуждо – ни зубные боли, ни вздутия, ни гнойники, как в случае с самым проклинаемым человеком XX века.
В Магадане, имевшем в то время население 20 тысяч человек, вице-президент США и сопровождавшие его лица осмотрели порт, авторемонтный завод, школу-десятилетку, дом культуры, побывали на одном из участков прииска имени Фрунзе, побеседовали с рабочими. Один из вопросов звучал таким образом: «Целесообразно ли на территории Чукотки и Колымы иметь железную дорогу или более рационально использовать авиацию?».
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых столетий.
Трепетное свечение угасало вместе с остывающим солнцем и вскоре растворилось в сиреневом сумраке вечера.Оставив в сердце неизъяснимое томление и грусть по чему-то несбывшемуся.
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка. Каких только упреков я не выслушал от генералов. Но прежде, чем что-то сказать, они смотрели на Андрея Антоновича, а потом уже ко мне… В чем обвиняли? Офицеры не так показаны. Солдаты в фильме в конце не награждены… Короче, претензий!.. В итоге Гречко передал мне длинный убийственный список поправок. Шел я оттуда черный. Исправили? Три-четыре от силы. Изловчился как-то. Шолохов заступился. Фильм вышел. Правда, не к 30-летию Победы, а к 70-летию со дня рождения М. А. Шолохова». (Евгений Степанов «Это действительно было». Книга мемуаров.)
Нет, разумеется, страна с таким названием – одна. И государство – тоже. Речь о духовно-нравственном измерении, если хотите – о разном восприятии и окружающего мира, и самих себя. По-иностранному – о ментальности.
Франция. Канны. Город кинофестивалей. В 2010 году южный город встречал российскую культуру. В 13-й раз. Два российских региона представляли свое творчество, самобытность, народные таланты: Санкт-Петербург и Хакасия.
Сегодня мы начинам публикацию рассказа А. Семёнова «Старик и белка» времен «Молодёжки». Прототипом этого рассказа стал большой друг редакции «СМ» той поры, талантливый журналист и великолепный спортивный радиокомментатор, участник Великой Отечественной войны Лев Петрович Перминов.
60 лет назад, посредине осени 1964 года, в результате кремлевского заговора был смещен со всех постов и отправлен на пенсию первый секретарь ЦК КПСС, председатель Совета Министров СССР Никита Хрущев. Несмотря на дворцовый характер «октябрьского переворота – 2» (первый, куда более глубокий, случился в 1917-м), отставка Никиты Сергеевича была логичным следствием слишком слабой поддержки «кукурузника» на всех уровнях советского общества.
Никак я не могу понять: отчего это так все в нашем отечестве происходит? Причем за редким исключением с завидным постоянством. Ну, вот хотя бы на протяжении всей моей уже совсем не короткой – более чем семидесятипятилетней – жизни, что слышим мы от власть имущих разной высоты и ранга занимаемого ими положения одно, а на деле видим совсем другое. Порой совершенно противоположное, ими же самими сказанного о грандиозных или не очень грандиозных планах. Например, по улучшению жизни народа, а вовсе не отдельных его представителей. Ну, тех, что и народом-то уже давно не являются, ибо живут совсем в ином мире и совсем в другом мире. То есть в конечном итоге все получается у нас по присловью Виктора Степановича Черномырдина, человека остроумного и знающего властные структуры не понаслышке, стоявшего во главе российского правительства с 1992 по 1998 год: «Хотели как лучше, а получилось как всегда…»
Удивительное дело – всегда с детства любила собак – разных, больших и маленьких, они были моими друзьями. В разные годы в нашей семье жили-были красивый пудель Барик, мощный лайка Дик, музыкальная дворняжка Лада и изящная кокер-спаниель Бэтти – мы о них вспоминаем часто…
Виктор Секерин был журналист и учёный, писал статьи, книги и – миниатюры в газеты. Так учили раньше на факультетах журналистики, когда вёрстка осуществлялась вручную укладкой в наборную форму отлитых на линотипе, порой ещё тёплых, строк при помощи шила, которым мастерски владел каждый метранпаж, а макеты страниц будущей газеты создавались при помощи линейки-строкомера. Если рядом с большими материалами оставался «воздух», его заполняли «информашками», а на последнюю полосу шли лирические миниатюры. Виктору Секерину они удавались всегда, их можно было найти от газет Выборга, где он проходил студенческую практику, до нового рода газет Читы середины 1990-х.
В 2024 году педагогический институт Иркутского государственного университета отмечает 115 лет со дня основания. За это время в его стенах получили высшее образование десятки тысяч педагогов, работавших в самых различных школах Восточной Сибири. Их готовили преподаватели, о которых помнят выпускники института, и о которых хочется говорить стихами. Большое им спасибо за их благородный труд.
Леонид Борисович продолжал:
– Здесь есть очень теплые и неподдельно искренние куски встречи матери и сына. Это заслуга Саши, хорошего оператора, сумевшего не прозевать, увидеть, снять их с хорошим светом. Есть волнующий рассказ матери, как она лишилась своего малыша. Есть еще не менее емкие фрагменты, но это, в общем-то, гладко, если хотите, почти благостно. А мы делаем фильм о войне, о величайшей трагедии человечества. В эту трагедию попал маленький русский мальчишка, который вырос в Германии немцем. Кажется, маленькая личная трагедия, но на самом деле она гораздо глубже, если хотите, громадная трагедия, принесенная войной.
Читая прозу Ирины Аркадьевны Апарченко, часто хочется сопоставить звучащие в ней мотивы с её же душевными и наполненными глубокими чувствами стихами. Сейчас припомнились такие строки:
Давно замечено, чем сложнее и нестабильнее обстановка в стране, тем активнее и наглее ведут себя всевозможные ведуны, экстрасенсы, целители, маги и прочие представители околонаучных сфер. Именно тогда, в неспокойном 1989 году, появился в эфире Центрального телевидения СССР «маг» и «волшебник» Анатолий Кашпировский.
