Разведчик Иван Шершнёв

[sigplus] Критическая ошибка: Папка галереи изображений TXTS/2015/07-05-22 как ожидается будет относительно пути базовой папки изображений, указанной в панели управления.

С Иваном Сергеевичем свела нас больничная палата. Лучшего сопалатника и пожелать было трудно: немногословен, деликатен, аккуратен. Чуть выше среднего роста, сухощав, седовлас, плечи уже пригнуты возрастом. Да и что скажешь, в июне этого года исполнилось бы Ивану Сергеевичу 89! И дай Бог каждому не просто дожить до этих лет, но и сохранить такую ясность ума и неслабую память!

Разговорились мы не сразу – поскольку Иван Сергеевич свой слуховой аппарат надевал не всегда, то и приставать к нему с разговорами было как-то не очень удобно. И всё же, слово за слово, и длинные больничные вечера подвигнули нас к беседе. Долгая и совсем не простая жизнь была у моего соседа по палате...

Далёкая юность

Семья Шершнёвых до войны жила в посёлке Орёл, что в Каменском районе Алтайского края. Была в нём молочная ферма, стада коров, свиньи. Трое детей: Иван, Павел и Валентина летом с утра до вечера вместе с родителями горбились в поле, зимой учились. Богатыми не были, но и не голодали – продукты-то были все свои. Но в сороковом скончался отец, и вся ответственность легла на плечи старшего – Ивана. А когда началась война, наравне с оставшимися взрослыми он косил и сгребал сено, выполнял иную крестьянскую работу.

В1943-м семнадцатилетнему Ивану Шершнёву пришла повестка из военкомата, но ещё на полгода его оставили в колхозе – не хватало рабочих рук на уборке. До самой зимы работал он на молотилке, подавал копны в машину.

А когда пришла пора ехать на фронт, Ивана и ещё нескольких молодых сельчан – будущих воинов – набили в кузов ГАЗика «под завязку» и повезли в Барнаул. На улице свистел ветер, буран крутил снег, заметая дорогу.

Как вспоминает Иван Сергеевич, ехали друг на друге. Но что молодости до этих неудобств – впереди их ждал фронт, битва с врагом!

С пересадкой в Новосибирске новобранцев отправили под Красноярск, на станцию Клюквенное. Это даже и не станция была, а так – несколько землянок. В этих землянках и располагался учебный полк. Через месяц приехали «покупатели» – представители разных частей. Тех курсантов, кто имел семь классов определили в Киевское училище связи – оно было в эвакуации там же, в Клюквенном. Ивана определили туда.

6 ноября 1943 года Киев освободили, и училище переехало в собственное здание. Курсанты не столько учились, сколько патрулировали только что освобождённый город, в котором всё ещё скрывалось много неуспевших сбежать бандеровцев. Но молодёжь рвалась на фронт. Все чувствовали конец войны, и каждому хотелось успеть поучаствовать в ней!

В числе 20 курсантов написал рапорт на имя начальника училища и Иван Шершнёв. К тому времени смертельно ранило под Житомиром его двоюродного брата, и Иван считал это серьёзным основанием для первоочередной отправки на фронт. Просьбу уважили, и курсантов направили в маршевый полк.

Фронтовая разведка

– Побыли мы там с полмесяца, вспоминает Иван Сергеевич, – и нас довезли до Львова, а оттуда в Жешув, что стоит на Вислоке, притоке Саны.

Запомнилось: нас выстроили, и первый вопрос был – кто из Сибири? А потом уж, по очереди, вызывали и спрашивали: в разведку желаете?

Мы романтиками были, книжек начитались, поэтому с радостью согласились служить в разведке.

Меня взяли в роту дивизионной разведки, она подчинялась начальнику штаба дивизии.

Это сейчас омоновцев, десантников, полицейских обучают боевым искусствам, а нас тогда учили маршировать, колоть штыком, ползать и бить прикладом, хотя у нас уже были автоматы. Так что всё приходилось осваивать на ходу уже на передовой. Вот тогда я и понял, что такое – разведка!

Для того чтобы узнать, какая часть стоит перед нами – нужен «язык». За «языком» отправлялись ночью, на рассвете. Ходили по десять человек. С нами всегда был командир взвода. В первый раз нас постигла неудача – «языка» мы не взяли, а одного из наших разведчиков ранило. На следующий день нас послали опять. Подползаем к немецкой траншее, часовой кричит: «Пароль!». Какой тебе пароль?! Кидаю на голос гранату, и после взрыва сразу кидаемся в немецкий окоп. Один из часовых погиб, второй жив. Мы хватаем его и бегом в своё расположение!

Но бывало и так, что никого не удавалось взять в плен... Тогда помощник начальника разведки дивизии, выстроив отряд, орал: «Трусы! Никакие вы не разведчики!.. И так далее...»

Прежде чем идти на задание, один-два дня разведчики наблюдали за немецкими траншеями. Прислушивались, кто, как и откуда стреляет. Звуки выстрелов немецких и наших пулемётов сильно различались. Немецкие строчили намного чаще, чем наши. Ни с чем нельзя было спутать и выстрел немецкого шестиствольного миномёта, который солдаты звали «Геббельсом». Ночью его особенно хорошо было слышно. Разведчики засекали пулемётные гнёзда, чтобы вовремя подавить их и не дать отрезать обратную дорогу группе. Бывало страшно, бывало – теряли людей. Однажды Ивана Сергеевича контузило, одновременно он получил лёгкое осколочное ранение в лицо, но, как сейчас признаётся, так и не узнал: чей это был осколок – нашей гранаты или немецкой. После контузии оглох на левое ухо. Операцию делали в Ленинграде. После контузии вернулся в строй – второе ухо-то слышало!

– Однажды нужно было взять языка, – вспоминает Иван Сергеевич, – но немецкий пулемёт не давал нам отойти. Нас было двенадцать человек. Группа захвата отдельно, а мне дали задание уничтожить пулемёт. Со мной пополз второй солдат на случай, если у меня не получится... Подползли тихо. Над головами пулемётные очереди свистят. У меня в одной руке граната, в другой – автомат. До пулемётного гнезда осталось метров двадцать. Я гранату бросил, раздался взрыв, и сразу стало тихо. Группа захвата бросилась в траншею. Как оказалось, один из пулемётчиков погиб, второй был только ранен. Его и захватили в качестве «языка»...

Надо сказать, что в разведке нас кормили хорошо. А перед заданием выдавали по сто грамм спирта, но мы не пили, потому что это притупляло внимание, заглушало чувство осторожности. Выпивох после первого же задания отправляли восвояси: нетрезвый боец начинает шебуршиться, шуметь, а нам же надо тихо ползти и не потерять никого! А вот когда возвращались с «языком», тогда старшина угощал – ешьте, пейте!

В свободные минуты мы тогда мечтали дожить до конца войны, чтобы посмотреть – как это будет после победы!

Когда освободили Прагу, горожане встречали советских солдат цветами, улыбками, музыкой, а когда наши части вошли в Варшаву, то увидели только белые флаги капитуляции... И в то время всё было не так просто с поляками...

Мы тогда пели «Белоруссия родная, Украина золотая...» Всё это была одна великая страна. А где сейчас Белоруссия, где Украина?! На Украине наши внуки сейчас воют против тех, с кем мы воевали против общего врага. Непонятно и обидно!

Я был комсоргом роты. В партию я вступил на фронте в 1944 году. Когда война закончилась, я был направлен в 44-ю гвардейскую дивизию в должности командира отделения, но так и оставался в звании рядового...

Мирное время

Когда окончилась война, молодого, успевшего повоевать коммуниста направили учиться в военно-политическое училище имени Энгельса.

Два года пролетели незаметно. Ему, деревенскому парню, эта учёба нравилась. Как вспоминает сейчас Иван Сергеевич, «подковали» их здорово! Преподавали и географию, и русский язык, и военные дисциплины. После окончания присвоили звание лейтенанта и направили в Восточно-Сибирский военный округ. Тогда его штаб размещался в Иркутске, в Доме кузнеца.

В 1947 году назначили Ивана Шершнёва комсоргом отдельного батальона связи.

А через несколько лет направили командиром роты в Германию, в город Веймар. Там прослужил три года, а когда прислали замену, молодого офицера направили в Горьковскую область, в отдельный трубопроводный батальон, заместителем командира отдельной роты связи.

Для него это было новое дело. Солдаты соединяли десятиметровые отрезки труб в бесконечной длины плети, змеившиеся по степи. По ним подавали горючее и воду. Примерно через каждые десять километров устанавливались компрессорные установки. В задачу подразделения, в котором служил Иван Шершнёв входило обеспечение этих трубопроводов бесперебойной связью.

– В 1950 году, приехав в отпуск в Иркутск, я женился на Варваре Ивановне, – рассказывает Иван Сергеевич. – Два года она ждала меня. Потом я перевёз Варю к себе. Дали нам отдельную комнату в финском домике. Я уже был старшим лейтенантом. Там прослужил три года. Потом вызвали в политотдел и предложили поехать на учёбу во Львов, на высшие курсы политсостава.

После курсов Ивана Сергеевича направили в Забайкальский военный округ в полк, который был расквартирован в Иркутске. Назначили заместителем командира батальона, присвоили звание капитана. А через полгода начались сокращения – печально известные хрущёвские «миллион двести». Огромное количество офицеров остались не у дел, без работы, без привычного уклада жизни, с семьями, с ребятишками...

Получив звание майора запаса, отправился Иван Сергеевич в райком партии с просьбой подыскать работу. Предложили в Совнархозе должность инспектора по кадрам. Он согласился и сразу подал заявление в Институт народного хозяйства на вечернее отделение экономического факультета. Варвара Ивановна к тому времени уже давно окончила Иркутский педагогический институт и преподавала русский язык и литературу в школе. Ивану Сергеевичу предложили должность инженера отдела труда и заработной платы на заводе карданных валов. Не прошло и двух лет – назначили начальником отдела. А ещё через некоторое время избрали парторгом завода. Работа эта была очень, по тем временам, непростая – с парторга спрашивали за всё. Даже если улицы у предприятия не метут – парторг в ответе! И когда, согласно уставу партии, пришла пора переизбираться, с облегчением покинул эту хлопотную должность.

Так до пенсии двадцать четыре года и проработал на ставшем родным заводе.

Боевой и жизненный путь Ивана Сергеевича отмечен заслуженными наградами: Орденом Славы, орденом Отечественной войны, двумя медалями «За боевые заслуги», многочисленными юбилейными медалями.

Но главная отрада и гордость Ивана Сергеевича – это его дети, внуки и правнучка Милена. Дети уже взрослые: сын Александр, дочь Елена, четверо внуков: Дима, Таня, Наташа, Ира. У всех детей и внуков высшее образование.

После выхода на пенсию он ещё долго занимался общественной работой, выступал перед школьниками с рассказами о войне...

Иван Сергеевич ушёл из жизни 21 апреля, совсем немного не дожив до семидесятилетия Великой Победы. В том, что она состоялась, – есть и его заслуга. Светлая память солдату, честно воевавшему, честно прожившему длинную и непростую жизнь...

{gallery}TXTS/2015/07-05-22{/gallery}

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Крушение. Рассказ (ч.5)
  
  Придя в квартиру, он быстро заварил крепкий чай, сел у окна и, отхлебывая маленькими глоточками, еще раз пропускал через себя слова, сказанные Любовью Васильевной:
• Известное о Неизвестном
  
  Исполнилось 100 лет со дня рождения знаменитого скульптора, ветерана Великой Отечественной войны.
• И стали они жить вместе…
  
  Ветеранов Великой Отечественной войны в Иркутске осталось очень мало. 80-летие Победы встретят всего 28 жителей областного центра, которые в свое время защищали Родину от фашистских захватчиков.
• Легенда советского джаза Леонид Утесов
  
  Исполнилось 130 лет со дня рождения Леонида Утёсова. Он не считал себя певцом, говорил, что голоса как не было, так и нет, но в то же время добавлял, что поет сердцем.
• «Мама отдала свою жизнь, чтобы спасти наши»
  
  Иркутский городской совет ветеранов и газета «Мои года» начинают печатать воспоминания людей, в детстве узников фашистских концлагерей. Сейчас они живут в Иркутске.
• Крушение. Рассказ (ч.4)
  
  Все вспоминалось без внутреннего трепета, а как о чем-то постороннем. Потом вспомнил, как ездил на похороны матери.
• 98-летний ветеран трех войн Алтай Дадуев: «День Победы отмечаем всей семьей»
  
  На оргкомитете администрации Иркутска под руководством мэра Руслана Болотова по подготовке к празднованию 80-летия Победы в Великой Отечественной войне еще в феврале было принято решение о проведении в городе ряда мероприятий.
• «Мы недооценили противника»
  
  Когда руководству вермахта стало ясно, что блицкриг провалился.
• Крушение. Рассказ (ч.3)
  
  – Летать стали на «боингах», свои авиазаводы еле-еле существовали, и только потому, что армия не могла остаться без истребителей, бомбардировщиков. А профсоюз не помог и не вступился, он завял, о нем у нас даже никто не вспоминает. Вы-то лучше меня это знаете, – она понимающе взглянула на Свистунова. – Муж с завода не стал уходить, иногда по вечерам и даже в праздники занимался извозом на машине, как говорят у них, таксовал. Слава богу, гараж рядом с домом… удобно. Я ужасно переживала, потому что он чаще всего выезжал вечером, сейчас такой беспредел, бандит на бандите… Выживали кое-как, а потом неожиданно поступил заказ, и работа появилась, не в таком объеме, как раньше, но жить стало получше.
• Возвращение к Можайскому (ч.2)
  
  Подведу итоги сказанного ранее.
• Вначале была война: к 100-летию Иннокентия Смоктуновского
  
  Будущий народный артист СССР, один из лучших актеров советского кинематографа («король и шут в одном лице») родился 28 марта 1925 года в деревне Татьяновка – ныне это Шегарский район Томской области – в семье Михаила Петровича Смоктуновича и Анны Акимовны Махневой, в которой был вторым из шестерых детей.
• Крушение. Рассказ (часть 2)
  
  Дома Лариса встретила своего мужа с расстроенным выражением лица.
• Возвращение к Можайскому (ч.1)
  
  21 марта исполняется 200 лет со дня рождения Александра Федоровича Можайского.
• День весеннего равноденствия. Рассказ
  
  Это было не сегодня, а сегодня рассказано, то есть вошло в этот солнечный день, как явь. Могло случиться вчера, а не более пятидесяти лет назад, как на самом деле. Есть большая разница: одно – когда о чем-то рассказывает очевидец, другое – когда рассказывают о том времени, когда его очевидцев ни одного не осталось. В первом случае давнее полно неостывшего трепета, и слова, о нем сообщающие, наполнены воздухом и дыханием.
• До и после Колымы: дороги судьбы Георгия Жжёнова
  
  22 марта исполняется 110 лет со дня рождения народного артиста СССР Георгия Жжёнова.
• Можем повторить?
  
  Тема Второй мировой и Великой Отечественной войн, казалось бы, по своему масштабу несовместима с конъюнктурщиной и суетливостью.
• Достойны, но не удостоены. Герои-фронтовики без звезды Героя
  
  Еще в апреле 2020 года дума Иркутска обратилась к руководству страны с инициативой о присвоении посмертно звания Героя Российской Федерации уроженцу Прибайкалья, летчику Николаю Ковалеву за подвиги, совершенные в период Великой Отечественной войны.
• Крушение. Рассказ (ч.1)
  
  Он пришел домой подавленным. Работы больше нет. Вставали простые жизненные вопросы: на что жить, есть, пить. Нависла пустота, в душе пропасть, казалось, что наступила непоправимая безвыходность.
• «Лучший образ Остапа Бендера»: памяти Сергея Юрского
  
  К 90-летию со дня рождения Сергея Юрского.
• Ползучая интервенция или как выжить пенсионеру
  
  Точнее было бы назвать эту статью «Вопль беспомощного пенсионера!». А заодно и засвидетельствовать еще, что та ценовая интервенция, которая и невооруженным глазом видна каждому и повсюду на ценниках, вовсе даже и не ползучая, а прямо-таки скачущая во весь опор!