Точнее было бы назвать эту статью «Вопль беспомощного пенсионера!». А заодно и засвидетельствовать еще, что та ценовая интервенция, которая и невооруженным глазом видна каждому и повсюду на ценниках, вовсе даже и не ползучая, а прямо-таки скачущая во весь...
Еще в апреле 2020 года дума Иркутска обратилась к руководству страны с инициативой о присвоении посмертно звания Героя Российской Федерации уроженцу Прибайкалья, летчику Николаю Ковалеву за подвиги, совершенные в период Великой Отечественной...
Это было не сегодня, а сегодня рассказано, то есть вошло в этот солнечный день, как явь. Могло случиться вчера, а не более пятидесяти лет назад, как на самом деле. Есть большая разница: одно – когда о чем-то рассказывает очевидец, другое – когда рассказывают о том времени, когда его очевидцев ни одного...
Не станем проходить, читатель, мимо незаслуженно забытого юбилея. Ровно 200 лет назад, 12 сентября 1715 года, Петр I издал указ, запрещающий жителям северной столицы подбивать сапоги и башмаки гвоздями. По его высочайшему разумению, подбитая железом обувь наносила преждевременный урон деревянному покрытию петербургских улиц. Каменными мостовыми и тротуарами город тогда еще не разжился, вот царь и повелел ходить по нему чуть ли не на цыпочках.
Царь не шутил. Наказание ослушникам предусматривалось суровейшее. «А ежели у кого с таким подбоем явятся сапоги или башмаки, и те жестоко будут оштрафованы, а купеческие люди, которые такие скобы и гвозди держать будут, сосланы будут на каторгу, а имение их взято будет». Историки предлагают нам войти в положение Петра: в новорожденной столице к тому времени проживало чуть ли не сто тысяч народа, и каждый норовил ступить на деревянный настил, прикрывающий болотистую местность. Надо же обывателю проявлять сознательность. Но несознательный народец не спешил радоваться рачительности своего самодержца: деревянный тротуар, глядишь, еще поскрипит год-другой, а вот сапоги без набоек снашиваются втрое быстрее, так никакой обувки не напасешься... Правда, роптать в открытую опасались: государственные интересы и в те времена ни в какое сравнение с заботами маленького человека не шли, а потому язык полагалось держать в известном месте.
Вообще-то император, как и назначенный им позже генерал-полицмейстером Петербурга Антон Девиер, держали петербуржцев в черном теле. Вот как современник отзывается о генерал-полицмейстере: «Девиер славился своей строгостью и быстротой в исполнении царских повелений. Городским обывателям всех сословий он внушал такой страх, что они дрожали при одном его имени...»
Куда там мы со своими нынешними жалобами на ЖКХ и самодурство чиновников! Вот раньше... За выброшенный в Неву мусор злоумышленника били кнутом и ссылали на каторжные работы. А для того чтобы собрать камень для мощения улиц и прошпектов, городские власти обложили всякого едущего и плывущего специальной податью: все подводы с товарами и хлебом, каждое судно, приходящее к пристаням, обязаны были сдать в общий котел определенное количество диких камней, из которых потом и сооружались мостовые. С подводы полагалось по три камня, с корабля — от 10 до 30 штук. А с тех, кто не довез, взимали за каждый недостающий камень по 10 гривен — огромные по тем временам деньги!
С домовладельцев требовали содержать в полном порядке и фасады, и кусок дороги, на которую выходило жилище, и палисадники с деревьями и кустами. А тем, чьи окна выходили на Неву, Мойку и прочие Фонтанки, дополнительно было предписано «против своего двора сваи бить и землею засыпать крепко-накрепко». Такова была плата за вид на воду...
Так что когда теперь заходит речь о придумках родного правительства, норовящего сегодня взыскать с россиян деньги на капремонт жилья, ветшавшего десятилетиями и веками, справедливо вспомнить: все давно придумано до наших министров, просто они время от времени пускают в дело хорошо забытое старое.
...Кстати, в тех хрониках 200-летней давности есть и такой эпизод. Как-то Петр I вместе с Девиером застряли в экипаже на мосту. Причина конфуза быстро выяснилась: из настила украли несколько досок, вот колесо и провалилось. Царь не стал по такому поводу собирать совет безопасности, а просто принародно несколько раз огрел генерал-полицмейстера тяжеленной тростью по спине — за упущения в службе, для пущего радения в сохранении городского бюджета.
Когда ныне взираешь с изумлением, как на столичных тротуарах происходит грандиозная операция по замене прошлогодней плитки на новую, испытываешь сложное чувство. И гордость за державу: какие мы все-таки богатые! И сожаление: жаль, нынешнее начальство с кованой тростью не ходит.
Придя в квартиру, он быстро заварил крепкий чай, сел у окна и, отхлебывая маленькими глоточками, еще раз пропускал через себя слова, сказанные Любовью Васильевной:
Ветеранов Великой Отечественной войны в Иркутске осталось очень мало. 80-летие Победы встретят всего 28 жителей областного центра, которые в свое время защищали Родину от фашистских захватчиков.
Исполнилось 130 лет со дня рождения Леонида Утёсова. Он не считал себя певцом, говорил, что голоса как не было, так и нет, но в то же время добавлял, что поет сердцем.
Иркутский городской совет ветеранов и газета «Мои года» начинают печатать воспоминания людей, в детстве узников фашистских концлагерей. Сейчас они живут в Иркутске.
На оргкомитете администрации Иркутска под руководством мэра Руслана Болотова по подготовке к празднованию 80-летия Победы в Великой Отечественной войне еще в феврале было принято решение о проведении в городе ряда мероприятий.
– Летать стали на «боингах», свои авиазаводы еле-еле существовали, и только потому, что армия не могла остаться без истребителей, бомбардировщиков. А профсоюз не помог и не вступился, он завял, о нем у нас даже никто не вспоминает. Вы-то лучше меня это знаете, – она понимающе взглянула на Свистунова. – Муж с завода не стал уходить, иногда по вечерам и даже в праздники занимался извозом на машине, как говорят у них, таксовал. Слава богу, гараж рядом с домом… удобно. Я ужасно переживала, потому что он чаще всего выезжал вечером, сейчас такой беспредел, бандит на бандите… Выживали кое-как, а потом неожиданно поступил заказ, и работа появилась, не в таком объеме, как раньше, но жить стало получше.
Будущий народный артист СССР, один из лучших актеров советского кинематографа («король и шут в одном лице») родился 28 марта 1925 года в деревне Татьяновка – ныне это Шегарский район Томской области – в семье Михаила Петровича Смоктуновича и Анны Акимовны Махневой, в которой был вторым из шестерых детей.
Это было не сегодня, а сегодня рассказано, то есть вошло в этот солнечный день, как явь. Могло случиться вчера, а не более пятидесяти лет назад, как на самом деле. Есть большая разница: одно – когда о чем-то рассказывает очевидец, другое – когда рассказывают о том времени, когда его очевидцев ни одного не осталось. В первом случае давнее полно неостывшего трепета, и слова, о нем сообщающие, наполнены воздухом и дыханием.
Еще в апреле 2020 года дума Иркутска обратилась к руководству страны с инициативой о присвоении посмертно звания Героя Российской Федерации уроженцу Прибайкалья, летчику Николаю Ковалеву за подвиги, совершенные в период Великой Отечественной войны.
Он пришел домой подавленным. Работы больше нет. Вставали простые жизненные вопросы: на что жить, есть, пить. Нависла пустота, в душе пропасть, казалось, что наступила непоправимая безвыходность.
Точнее было бы назвать эту статью «Вопль беспомощного пенсионера!». А заодно и засвидетельствовать еще, что та ценовая интервенция, которая и невооруженным глазом видна каждому и повсюду на ценниках, вовсе даже и не ползучая, а прямо-таки скачущая во весь опор!