Точнее было бы назвать эту статью «Вопль беспомощного пенсионера!». А заодно и засвидетельствовать еще, что та ценовая интервенция, которая и невооруженным глазом видна каждому и повсюду на ценниках, вовсе даже и не ползучая, а прямо-таки скачущая во весь...
Еще в апреле 2020 года дума Иркутска обратилась к руководству страны с инициативой о присвоении посмертно звания Героя Российской Федерации уроженцу Прибайкалья, летчику Николаю Ковалеву за подвиги, совершенные в период Великой Отечественной...
Это было не сегодня, а сегодня рассказано, то есть вошло в этот солнечный день, как явь. Могло случиться вчера, а не более пятидесяти лет назад, как на самом деле. Есть большая разница: одно – когда о чем-то рассказывает очевидец, другое – когда рассказывают о том времени, когда его очевидцев ни одного...
Как известно, фюрер Третьего рейха Адольф Гитлер был ещё и писателем. Угодив в тюрьму на смехотворный срок за попытку госпереворота, причём с убитыми и ранеными (пять лет тюрьмы, из которых отбыто 9 месяцев), 35-летний Адольф разразился творчеством.
Благо условия позволяли. Дважды в день прогулки в саду и занятия спортом, открытые днём камеры, ежедневные передачи от партайгеноссен, общие трапезы в столовой, где говорливый заключённый камеры номер 7 вещал и где, собственно, родились его «застольные разговоры», неограниченный доступ к книгам и газетам, пишущая машинка, предоставленная начальником тюрьмы, и, наконец, возможность покупать в тюремной лавочке по пол-литра пивка или винца. Для укрепления духа. Как тут не зарядиться идеями?
Невольно рука тянулась к перу. Но так как Адику писать мешали именно руки, поскольку он без устали ораторствовал и активно жестикулировал, то речи будущего фюрера записывал и редактировал его кореш по жизни и по партии Рудик Гесс. Судя по воспоминаниям, Гесс и название придумал – «Моя борьба», «Майн кампф».
Исключительной скукоты, доложу вам, книга. Что, кстати, отмечает и не чуждый национальной идеи (правда, на другой лад) писатель Лимонов.
Теперь это 800 страниц в двух томах. Подробнейшее жизнекопание и одновременно изрыгание ненависти. Особенно к евреям, которых автор считает «недочеловеками» и источником всех мировых бед, и к славянам, которые, по его мнению, являются «низшей расой» и должны обслуживать высшую – арийцев. Слова «раса» и «жизненное пространство» засели в адольфином мозгу, как заноза в известном месте. Впрочем, скучноватой и занудной книга была «до того» – то есть до 30 января 1933 года, когда Гитлер стал рейхсканцлером. «После того» она стала настольной книгой немецкого народа, была переплетена в золото, вышла на 18 языках тиражом 12 миллионов экземпляров.
Когда гитлеровской Германии и её фюреру наступил кирдык и в Мюнхен зашли американцы, они передали авторские права на «Майн кампф» властям Баварии. Именно в Мюнхене был официально прописан Гитлер, хотя вряд ли он сам об этом помнил. Баварцы, надо отдать им должное, стояли до конца и не давали национал-активистам использовать сию библию нацизма по своему усмотрению. Но пролетело 70 лет, с ними улетучились и авторские права. Баварские власти решили, что уж если книга уходит в свободное плавание, то, может быть, следует направить её в некое безопасное русло, то есть выпустить в свет самим и, снабдив комментариями, сделать сочинение Гитлера своего рода «академическим». Над такой наивностью можно, конечно, поёрничать. Но не до смеха.
Что дают 3700 пояснений? То, что евреи и славяне – тоже люди? Что нельзя истреблять народы? Что раса не есть движущая сила цивилизации? Немецкий мыслитель Георг Лихтенберг как-то написал, что предисловие подобно громоотводу. Добавлю: и послесловия с комментариями. Если их вообще читают. В январе книга Гитлера появилась тиражом в 4000 экземпляров и быстро была раскуплена. Ею уже спекулируют в интернете. Интересно, из-за комментариев? Но это не всё.
Министр образования Германии Йоханна Ванка предложила включить труд Гитлера в школьную программу. Видимо, для того, чтобы, посещая концлагерь (экскурсии такого рода обязательны), детки с младых ногтей усвоили бы, откуда ноги растут у столь необъятного озверения. Ванка оценивает публикацию как весомый вклад в политическое просвещение, ибо «высказывания Гитлера не остались неоспоримыми».
Но одно дело – увидеть печи крематория и обувь тысяч убиенных детей, другое – разбираться в хитросплетениях преступной мысли, даже если она «оспаривается» аж пятью специалистами по гитлероведению. Следуя этой логике, в медвузах студенты могли бы штудировать опыты известного врача-естествоиспытателя Йозефа Менгеле по выносливости организма в условиях сверхнизких температур или сравнивать жизнестойкость близнецов при «токсическом воздействии». А в технических вузах будущие теплотехники изучали бы строение печей Аушвитца как опыт эффективного поддержания высокой температуры при сжигании живого материала. При этом в вузах сельскохозяйственных ввели бы семинар по технике безопасности при использовании химудобрений, коим, как известно, являлся «Циклон Б». Так что читайте Гитлера, геноссен! Если вам не жаль себя и близких.
Придя в квартиру, он быстро заварил крепкий чай, сел у окна и, отхлебывая маленькими глоточками, еще раз пропускал через себя слова, сказанные Любовью Васильевной:
Ветеранов Великой Отечественной войны в Иркутске осталось очень мало. 80-летие Победы встретят всего 28 жителей областного центра, которые в свое время защищали Родину от фашистских захватчиков.
Исполнилось 130 лет со дня рождения Леонида Утёсова. Он не считал себя певцом, говорил, что голоса как не было, так и нет, но в то же время добавлял, что поет сердцем.
Иркутский городской совет ветеранов и газета «Мои года» начинают печатать воспоминания людей, в детстве узников фашистских концлагерей. Сейчас они живут в Иркутске.
На оргкомитете администрации Иркутска под руководством мэра Руслана Болотова по подготовке к празднованию 80-летия Победы в Великой Отечественной войне еще в феврале было принято решение о проведении в городе ряда мероприятий.
– Летать стали на «боингах», свои авиазаводы еле-еле существовали, и только потому, что армия не могла остаться без истребителей, бомбардировщиков. А профсоюз не помог и не вступился, он завял, о нем у нас даже никто не вспоминает. Вы-то лучше меня это знаете, – она понимающе взглянула на Свистунова. – Муж с завода не стал уходить, иногда по вечерам и даже в праздники занимался извозом на машине, как говорят у них, таксовал. Слава богу, гараж рядом с домом… удобно. Я ужасно переживала, потому что он чаще всего выезжал вечером, сейчас такой беспредел, бандит на бандите… Выживали кое-как, а потом неожиданно поступил заказ, и работа появилась, не в таком объеме, как раньше, но жить стало получше.
Будущий народный артист СССР, один из лучших актеров советского кинематографа («король и шут в одном лице») родился 28 марта 1925 года в деревне Татьяновка – ныне это Шегарский район Томской области – в семье Михаила Петровича Смоктуновича и Анны Акимовны Махневой, в которой был вторым из шестерых детей.
Это было не сегодня, а сегодня рассказано, то есть вошло в этот солнечный день, как явь. Могло случиться вчера, а не более пятидесяти лет назад, как на самом деле. Есть большая разница: одно – когда о чем-то рассказывает очевидец, другое – когда рассказывают о том времени, когда его очевидцев ни одного не осталось. В первом случае давнее полно неостывшего трепета, и слова, о нем сообщающие, наполнены воздухом и дыханием.
Еще в апреле 2020 года дума Иркутска обратилась к руководству страны с инициативой о присвоении посмертно звания Героя Российской Федерации уроженцу Прибайкалья, летчику Николаю Ковалеву за подвиги, совершенные в период Великой Отечественной войны.
Он пришел домой подавленным. Работы больше нет. Вставали простые жизненные вопросы: на что жить, есть, пить. Нависла пустота, в душе пропасть, казалось, что наступила непоправимая безвыходность.
Точнее было бы назвать эту статью «Вопль беспомощного пенсионера!». А заодно и засвидетельствовать еще, что та ценовая интервенция, которая и невооруженным глазом видна каждому и повсюду на ценниках, вовсе даже и не ползучая, а прямо-таки скачущая во весь опор!