Одиссея Ремигиуса Пашкявичуса

«Вот здесь и была наша первая вертолётная площадка, – кивнул на большую лужу в центре деревни Ремигиус. – Отсюда четверть века назад мы, 20–25-летние литовцы, прилетев из Нижнеангарска, начали свой путь по БАМу».

Ремигиус Пашкявичус продолжает служить БАМу

В глазах Пашкявичуса, одного из вожаков первого литовского отряда на всесоюзной комсомольской стройке, блеснула влага воспоминаний. Жить здесь, в стиснутых мрачными гольцами местах, они начинали красиво, ломая кусок хлеба на всех.

По краям деревенской улочки Старый Уоян стояли кряжистые избы с подслеповатыми окнами с одностворчатыми ставнями. Эти домишки были немыми свидетелями того события конца мая 1975 года. В стёклах этих старых окон отражались их юношеские хрупкие фигуры, звучали голоса с характерным прибалтийским акцентом.

Тогда родина послала их покорять эти дикие необжитые места. Хотя все они, четыре десятка бойцов отряда, не могли на тот момент и топорища сделать. Через несколько дней после приезда, затащив два лёгких чемодана в палатку, Ремигиус Пашкявичус пошёл валить лес под будущую трассу.

Говорят, в те времена эйфории, бурной, выплескивающей через край юношеской энергии, умело направляемой рукой государства, в Старом Уояне умирал последний в деревне тунгусский шаман. Он проклял белых людей за то, что те привезли сюда, в дикий северный край, водку. Тогда тунгусы, не одурманенные зельем и венерическими болезнями, ещё жили своим вековечным укладом. Разводили олешек, били зверя, шили из камуса обувь, а из кусочков шкур животных кроили свои, абсолютно непонятные приезжим узоры. Они не умели обижать тайгу. ...Мы как по команде обернулись. Через дорогу, около старого дома, по-стариковски усталыми глазами, смотрел на нас десятилетний мальчик-эвенк. Через распахнутые настежь ворота усадьбы был виден махонький огородик и загончик для кабана. Чуть дальше белел лёд речки Переплюйки, на котором полулёжа коротал время деревенский безработный, таская из лунки короткой зимней удочкой окушков.

Обрусели, потеряли свои национальные корни эти несколько очнувшихся от беспробудного пьяного угара тунгусских семей. А в местную лавку ежедневно, ящиками, продолжал поступать технический спирт. Неужели и этому мальчику с глубоким умным взглядом суждено сгинуть в пьяном угаре?

Пашкявичус любит этот простодушный, с детской душой народ. Любит потому, что он учил его не обижать скованную вечной мерзлотой, суровую, но такую ранимую здешнюю землю. А их, обидчиков, до сих пор на БАМе немерено. Было ещё больше. Тогда, в семидесятые, на строительство магистрали слетелись сотни, если не тысячи дармоедов, растащивших чуть ли не половину БАМа. Именно они, облепив святое дело, вызывали неприязнь и обиду у коренного народа. До сих пор эвенки связывают имя бамовца с человеком пришлым, временщиком, который выбил зверя в тайге, выловил рыбу в речках, под корень извёл вековечный ритм и нравы малого народа.

Мог ли всё это предвидеть молодой человек, выросший на асфальте литовского городка Мариямполе? Разве мог он знать, что жизнь, а по большому счёту собственная воля, забросит его за тысячи километров от дома к северным гольцам? Что он влюбится, как какой-нибудь пылкий юнец, в девчонку и в эту суровую землю и людей, умевших ладить с тайгой, а значит, и с собой?

Ещё тогда, в Литве, Ремигиус каким-то седьмым чувством ловил себя на душевной невостребованности. Душно и тесно было ему в городе. Давили городские улочки и размеренный цивилизованный ритм. Хотя внешне жизнь у парня складывалась удачно. Удалось поступить в престижную Каунасскую сельскохозяйственную академию. Проучился два с половиной курса, и вдруг приходит неожиданное решение бросить учёбу. Родные за голову схватились. Дескать, чего тебе ещё надо, бедовый ты наш?! Дом – полная чаша, друзья отличные, учись только. Ремигиус поступил по-мужски, на своём настоял.

Потом была работа на заводе электриком. Как-то во время обеденного перерыва встретился на заводской проходной с секретарём горкома комсомола.

– Слушай, Ремигиус, есть путёвка на БАМ. Поедешь? – без предисловий предложил приятель Пашкявичуса.

– Поеду, – неожиданно даже для самого себя согласился он.

– Тогда два дня на сборы, и вперёд на восток, – подбодрил комсомольский активист.

Стела с памятью о славном комсомольском прошлом Нового Уояна встречает гостей посёлка.

В архиве первого командира первого литовского отряда бамовцев есть показательно идеологическая фотография. Они, бойцы отряда, стоят с секретарём ЦК комсомола Литвы и держат в руках плакат. На нём аккуратно выведено: «На этом месте руками литовских строителей будет построен посёлок Новый Уоян». Показательная в том смысле, что своё обещание литовцы блестяще выполнили. Благоустроенный посёлок с полной социальной инфраструктурой был действительно построен. Возведён не абы как, а по-хозяйски, с прибалтийской основательностью и колоритом. Таких ухоженных домов с крышами под черепицу, просторными квартирами не встретишь по всей трассе западного участка БАМа. Ремигиус по праву считает, что Новый Уоян стал самым лучшим посёлком на этой северной магистрали. И это понятно. Здесь всё напоминает ему о далёкой родине. Прибалтийская архитектура, которая разработана и воплощена исключительно из литовских материалов, улицы – проспект Литовский, Каунасская улица, улица Статибинику, переулок Драугистестес – согревают и тешат душу. Как же нам не хватает сегодня именно такой идеологии: наступательной, позитивной, с определением конкретных целей.

– Из песни слов не выкинешь, было и другое, – усмехается первый литовский командир. – Ордена, медали и даже «звёздочки» раздавались порой тем, кто всю бамовскую стройку просидел в теплушке, чистя картошку, но умел ввернуть «нужное» словечко на комсомольском собрании.

Ремигиус лёгкой жизни не искал. Когда просеку пробили, пошёл работать в «Литбамстрой» возводить дома, потом сплавлял баржи с бамовскими грузами по Нижней Ангаре.

Приходилось наведываться на малую родину. Всеми правдами и неправдами, даже по сто килограммов груза провозил на самолёте. Там, на трассе, литовские парни бедовали без столярного и слесарного инструмента. Наверное, первые полгода, когда все они, сорок литовцев, жили в шести палатках, и были для Ремигиуса самым счастливым временем. Тогда они поняли, что могут сделать в этой жизни кое-что. Парни гордились этим и прощали многое друг другу. Через год, два, десять лет жизнь разбросает их по разным уголкам, но тогда они и думать об этом не могли. Считали, что БАМ, а значит, и они есть и будут. Это было заблуждением, но таким сладким, чистым и по-юношески благородным. Может, потому многие литовцы-первостроители, вернувшись с северной трассы через несколько лет на родину, стали видными людьми в своей маленькой стране. Даже те, кто сбежал с БАМа, не выдержав суровых испытаний. Тем не менее большинство прибалтийских ребят, прошедших школу трассы, имели полное право говорить: «Я работал на БАМе!». Все они, сильные и слабые духом, были первыми.

Ремигиуса уоянский край околдовывал медленно, но верно, десятками ниточек привязывая душу литовца к северным гольцам. Получило продолжение давнее школьное увлечение стендовой стрельбой. Пашкявичус стал одним из удачливых и метких охотников посёлка. Появились, как и у всех уоянцев, свои, сокровенные участки тайги – ягодные, рыбные, кедровые. Разве можно забыть и первую радость от полученного урожая на земле, скованной вечной мерзлотой?! И, главное, Ремигиус нашёл здесь свою супругу, из местных, усть-баргузинскую. Родилась у них девочка.

Всё шло путём в интернациональной семье, пока БАМ развивался в своей традиционной форме – строился. Рыночные реформы наотмашь ударили по неподготовленной во многом магистрали. Прежний БАМ умер, но этого не могли и не хотели понять его пионеры, лучшие годы своей жизни отдавшие трассе. Ремигиус после завершения строительства и ликвидации БАМа пошёл работать в Ново-Уоянский восстановительный поезд. Но поезд ликвидировали, и первый литовский командир, временно оставшись не у дел, решает себя попробовать в Литве.

Теперь ему предстояло на себе ощутить тот сидром тоски по северу, которые испытывали многие его соплеменники при возвращении на родину. Дело даже не в психологических особенностях возвращенцев. Уоян даже физиологически привязывал людей к себе. Некоторые местные врачи считают, что особенность земли, и именно высокогорный, с недостатком кислорода воздух и вода с низким содержанием йода делают с человеческим организмом чудеса. Прожившему здесь десять и более лет мучительно трудно адаптироваться в других краях.

Ремигиус не находил себе места. Внешне всё было логично и правильно. Страна с более высоким уровнем жизни, чем в России, родина и БАМ, заброшенный даже российским правительством, с его нищетой, безработицей и неуверенностью в завтрашнем дне. Какой тут может быть выбор? Пашкявичус этот выбор сделал вновь, как тогда, тридцать с лишним лет назад, он вернулся в свой Уоян.

Он работал до пенсии в ремонтной бригаде жилищно-коммунальной службы посёлка. Супруга трудилась рядом, на уоянских очистных сооружениях. Радует дочь. Закончила улан-удэнскую академию культуры. Часто ездит на родину отца. Кое-кто из своих, литовских, первостроителей, несмотря на смутные времена, остались в Уояне. Приехала из Литвы чета Полтораскас, Ирена и Витас, живут в посёлке Янина...

– Может, Ремигиус, с моей стороны и глупо задавать вам такой вопрос, но не задать его я просто не могу. Что же такое бамовец? – спросил я при прощальном рукопожатии с командиром.

Пашкавичус, на секунду задумавшись, ответил тяжело и, похоже, выстрадано:

– Бамовец – это национальность.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Не повторяя путь отца
  
  Исполнилось 75 лет народному артисту России Константину Райкину.
• Притяжение «Маленького принца»
  
  125 лет назад родился Антуан де Сент-Экзюпери.
• Стихи из сборников «Признание», «Есть у сердца Родина»
  
  Константин Демидов – автор двух поэтических сборников: «Признание» (2003), «Есть у сердца Родина» (2021). Его стихи публиковались в сборниках поселка Большой Луг, Шелехова и Москвы.
• Юркина любовь (Рассказ)
  
  С этим нашим автором – Виктором Калинкиным наш читатель уже знаком (его рассказ «Сирота» был опубликован в апрельском номере «Перевала»). Виктор Николаевич родился в 1950 году в Забайкалье, окончил отделение журналистики ИГУ в 1978 году, работал в районных, городских и областных газетах. С 1982 по 2002 год был собственным корреспондентом центральной газеты «Лесная промышленность» по Иркутской области. Виктор Николаевич – автор документальных книг «Гигант на Ангаре», «Помним Братск», многих очерков, опубликованных в журналах и коллективных сборниках. Его рассказы печатались в газетах и в литературно-художественных изданиях, в том числе и в альманахе «Сибирь» в 80-е годы. Позже в разные годы выходят сборники его рассказов: «Колокола», «Случайный прохожий» и сборник стихов «Возвращение в деревню». Сегодня мы познакомим вас с новым его рассказом «Юркина любовь».
• Дурит погода (Рассказ)
  
  От редакции: В июле 1961 года началось наполнение Братского водохранилища. После его завершения уровень Ангары поднялся в иных местах более чем на 100 метров, и Братское водохранилище стало самым крупным в мире искусственным водоемом, который поглотил бесчисленное количество мелких и крупных деревень.
• Симфония юбилея
  
  На прошлой неделе исполнилось 50 лет народному артисту России, почетному гражданину Иркутской области и города Иркутска Денису Мацуеву. За свою карьеру знаменитый пианист успел покорить главные концертные залы мира, стать лауреатом множества престижных премий и наград, а также оказаться в центре политических скандалов, стоивших ему карьеры на Западе.
• «У немцев одна Германия»
  
  150 лет назад родился писатель-антифашист Томас Манн.
• А была ли эскадра?
  
  В истории нашего Отечества так много поводов для споров, что невольно задумываешься: это у нас история такая запутанная или мы сами, толкующие ее всяк по-своему, так ее запутали?
• Таким был Ножиков
  
  15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета.
• На Малый Курунгуй. Размышления в пути
  
  «Правда – в памяти, у кого нет памяти, у того нет жизни». Валентин Распутин
• Самостоянье человека – залог величия его
  
  Отзыв о книге Галины Макагон «На изломе» о знаменитом роде Замащиковых из Заларинского района.
• На изломе
  
  В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
• Мы бережно храним их имена
  
  От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
• «Сиськи-масиськи»: от перегрева к охлаждению
  
  Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
• Железнодорожники в тылу и на фронте
  
  Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
• «Нынче ветрено и волны с перехлестом…»
  
  На прошлой неделе исполнилось 85 лет со дня рождения Иосифа Бродского.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
• «Тихий Дон» навсегда
  
  120 лет назад родился Михаил Шолохов.
• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
• «Дорога долгая была»
  
  Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.