Барон Андрей Дельвиг: Проекты родниковой чистоты

Выдающийся строитель нижегородских - и не только - водопроводов так и не научился строить отношения с начальством, пишет "Российская газета".

В Третьяковской галерее экспонируется картина Василия Перова "Чаепитие в Мытищах". Истинные любители чая знали, что именно там, близ подмосковного села Большие Мытищи, есть ключ с кристально чистой и очень вкусной водой. В 1770-е годы императрица Екатерина Великая, испробовав мытищинской воды, повелела провести отсюда водопровод в город. Но он со временем пришел в полную негодность и требовал реконструкции.

Ее и выполнил молодой инженер барон Андрей Иванович Дельвиг (1813-1887), двоюродный брат лицеиста и поэта пушкинской плеяды Антона Дельвига. Москвичи получили возможность наслаждаться прекрасной питьевой водой. И не только москвичи: наш герой в молодых летах возглавил гидротехнические работы по сооружению Нижегородского водопровода...

Какие только удивительные начинания он ни возглавлял!

Андрей Дельвиг – отец российского водопровода

"Русский немец"

Барон происходил из знатного остзейского рода, чьи корни прослеживались вплоть до XIII века, однако Андрей Иванович искренне обижался, когда ему прямо или косвенно напоминали о его германских предках: "Меня никогда не занимала моя родословная". Он был православным по вере и русским по духу (мать - урожденная княжна Волконская, принадлежала к роду Черниговских князей, потомков Рюрика). Слова "Святая Русь" не были для него отвлеченным понятием, он не мог представить Российскую империю без власти императора. И смерть Александра I показалась 12-летнему юноше концом Истории.

Эта система ценностей помогала Дельвигу в течение всей жизни переносить тяготы и лишения государевой службы.

Барон окончил полный курс Института путей сообщения, где было великолепно поставлено преподавание точных наук. Поверхностное преподавание наук гуманитарных успешно компенсировалось тем, что в доме двоюродного брата Антона он имел возможность войти в узкий круг петербургской интеллектуальной элиты. Именно здесь он познакомился с самим Пушкиным. Дельвиг смотрел на поэта без пиетета и оставил о нем нелицеприятные воспоминания: отметил и "малую последовательность Пушкина во многом из того, что он предпринимал вне его гениального творчества", и то, что "Пушкин всегда холодно и надменно обращался с людьми мало ему знакомыми, не аристократического круга и с талантами мало известными".

Всегда и на все у него был независимый взгляд. Не очень удобное качество для карьеры инженера-реформатора.

Фототипия "Барон А.И. Дельвиг - строитель Мытищинско-Московского водопровода". 1860 год. Фото: РИА Новости

Стакан воды для Чаадаева

Барон служил в Корпусе инженеров путей сообщения и деятельно споспешествовал модернизации страны: в молодости строил мосты и шоссейные дороги, публичные здания и водопроводы, а в зрелом возрасте неразрывно связал свое имя со строительством Российских железных дорог. И, судя по всему, старался не думать о том, каким именно способом государство получает деньги для народного блага. Барона можно понять. Среда, в которой он вращался, не имела ни малейшего представления о реалиях практической жизни. Выдающийся мыслитель Петр Яковлевич Чаадаев, с которым Андрей Иванович находился в многолетних добрых приятельских отношениях, в 1852 году заявил Дельвигу, назначенному начальником Московских водопроводов:

"Вы знаете, как я вас люблю и как я рад, что вы живете в Москве, но право не могу понять вашего здесь назначения; я с ребячества жил в Москве и никогда не чувствовал недостатка в хорошей воде; мне всегда подавали стакан чистой воды, когда я этого требовал.

Эти слова вовсе не были с его стороны натяжкою. Он действительно полагал, что если он всегда имел чистую воду в Москве, то и все ее имели".

Если так рассуждал автор "Философических писем" и "Апологии сумасшедшего", то что говорить о Скотининых, Простаковых, Ноздревых, Собакевичах и Плюшкиных?! Вот почему Николай I так не любил любое лжемудрствование. Много написано об отсталости "фасадной империи" Николая, но мало кто дал себе труд поразмышлять о том, что государю приходилось обустраивать Российскую империю, с одной стороны, преодолевая постоянное сопротивление не желающих работать из-под палки крепостных, с другой - пренебрегая неизменной критикой в свой адрес со стороны "лишних людей" и "умных ненужностей", подобных отставному гвардии ротмистру Чаадаеву.

Юбилейное издание, посвященное 50-летней службе в офицерских чинах сенатора, генерал-лейтенанта, барона А. И. Дельвига. Санкт-Петербург. 1880 год.

Нижегородское повеление

В 1834 году Николай I впервые побывал в Нижнем Новгороде, местоположение города царю очень понравилось, и он отдал более ста повелений, в которых шла речь о благоустройстве и украшении Нижнего. "Высочайшие повеления требовали устройства набережных с садами, спусков из верхней части города в нижнюю, казарм и других зданий... Между прочим, в повелениях было указано на два места кремлевской стены, в которых должно было устроить две башни с небольшими в них помещениями, из коих одна предназначалась для Императора, а другое для Императрицы Александры Федоровны. Государь сказал тогда, что он после 25 лет царствования передаст престол Наследнику и поселится в этих башнях".

Д. Быстрицкий. Верхнебазарная или Алексеевская площадь. 1857 год.

Одно из повелений касалось сооружения современного шоссе, чем в числе прочего занимался Дельвиг. Нравы в городе царили патриархальные, и барон Андрей Иванович, который берег каждую казенную копейку и не брал взяток даже с подрядчиков, воспринимался нижегородцами как опасный вольнодумец, возмутитель спокойствия и едва ли не как потрясатель основ всеобщего благочиния. "Нижний был тогда городом, в котором взятки брались почти всеми, без всяких церемоний. Если купцы и другие обыватели не находили нужным к кому-либо из властей приносить по большим праздникам в подарок деньги, то приносили фрукты, чай, кофе, рыбу, вино и т.п.".

На Рождество Христово на квартиру инженер-майора Дельвига доставили разные съестные припасы и большого осетра, но барон отказался принять все это. "Мое поведение... произвело сильное впечатление между обывателями в Нижнем".

Нижний Новгород. Водопроводная колонка. Конец XIX - начало ХХ веков.

Что касается упоминавшегося выше водопровода, барон Дельвиг провел его с минимальными издержками в верхнюю часть города, устроив 18 ключевых бассейнов по изобретенному им самим способу и употребив две паровые машины для подъема воды. Это было в высшей степени оригинальное инженерное решение, позволившее сэкономить казенные деньги. Каково же было удивление Андрея Ивановича, когда он не получил за свое изобретение (как, впрочем, и за строительство шоссе) ни малейшей награды.

Инженер умел экономить казенную копейку, но не умел пускать пыль в глаза начальству...

На осмотр водопровода прибыл сам граф Петр Андреевич Клейнмихель - главноуправляющий путей сообщения и публичных зданий, непосредственный начальник Дельвига. Граф высоко ценил барона, о котором часто говорил: "Офицер отличный во всех отношениях". Барон подробно объяснил графу суть предложенного им решения. Напрасный труд! Граф был феноменально невежественным человеком: не понимал, что такое меридиан, отрицал наличие часовых поясов, искренне считал геологию лженаукой, выдуманной вольнодумцами французами, и был абсолютно несведущ в инженерном искусстве. Чем обстоятельнее объяснял Дельвиг, тем большее неудовольствие отражалось на лице главноуправляющего. Граф ожидал увидеть дорогую капитальную постройку в кирпиче, а ее-то и не было.

Парадный портрет "бриллиантового" графа П.А. Клейнмихеля. Его мундир украшен алмазными знаками орденов Андрея Первозванного и Александра Невского и жалованным портретом Николая I в бриллиантовом обрамлении.

"Клейнмихелю не было дела до того, что подобный бассейн стоил бы в 20 или 30 раз дороже; было бы, по крайней мере, на что посмотреть".

При этом граф был одним из столпов николаевского царствования. Царь наградил его всеми высшими российскими орденами, включая алмазные знаки ордена Андрея Первозванного, - такой высокой награды не имели ни Кутузов, ни Барклай де Толли. На графском гербе Клейнмихеля красовался девиз: "Усердие все превозмогает". У государя фактически не было выбора при назначении сановников на ключевые посты в Российской империи: альтернативной фигурой невежественному, но усердному Клейнмихелю могла стать лишь "умная ненужность" вольнодумца Чаадаева.

Но ведь были же в России люди, подобные барону Дельвигу!

Да, были, но им не давали хода по службе, медленно продвигая в чинах. До самой смерти царь не мог забыть то потрясение, которое он пережил 14 декабря 1825 года, поэтому его жизненным кредо стал принцип: "ученых не нужно, нужны исполнители".

Конфликт с императором

Все изменилось, когда на престол взошел Александр II. Началась эпоха Великих реформ, и для барона Дельвига открылось широчайшее поле деятельности. В течение десяти лет занимая ключевой пост главного инспектора частных железных дорог, барон стоял у истоков железнодорожного строительства в Российской империи, инспектировал строящиеся и уже сооруженные магистрали и "по развитии железных дорог объезжал в год более 30 тыс. верст". При его деятельном участии было построено 32 дороги общей протяженностью 11 222 версты. Он участвовал в составлении перспективных планов, регулярно ездил за границу, где изучал технические новинки и размещал правительственные заказы. И где удивлял иностранцев тем, что отказывался получать за это "откаты": "Скоро разнеслась между заграничными заводчиками весть о том, что меня нельзя подкупить". Замечу, что практика "откатов" отнюдь не была российским изобретением, а существовала повсеместно в развитых европейских странах.

После торжественного открытия одной из железных дорог молодые инженеры-путейцы, "выпив более обыкновенного", принялись по русскому обычаю качать тучного барона и на кураже пронесли его на руках по всем залам станции с криком: "Вот наш будущий главноуправляющий!" - "Один барон может хорошо повести дела!" - "Мы все будем довольны его назначением!".

Но не сбылось.

Константин Савицкий. Ремонтные работы на железной дороге. 1874 год.

Да, барон Дельвиг имел высочайшую профессиональную репутацию первоклассного инженера, а его честность была вне подозрений. Да, теперь его ценило начальство, и он был лично известен Александру II: барона продвигали в чинах и награждали орденами. В 1869 году, во время болезни и продолжительного заграничного отпуска министра, инженер-генерал-лейтенант Дельвиг был в первый раз назначен управляющим Министерством путей сообщения. И вот тут перед ним предстала во всей неприглядной откровенности изнаночная сторона бурного железнодорожного строительства, которое велось в Российской империи.

На кону стояли не просто очень большие, а "бешеные деньги", и предприниматели давали безумные взятки высокопоставленным и влиятельным лицам, чтобы получить концессию на сооружение железной дороги. Существовала даже твердая такса - 4 тысячи рублей с каждой версты уступаемой дороги. По четвергам управляющий Министерства путей сообщения представлял личные доклады государю и, как вспоминал сам барон, "постоянно был благосклонно принимаем". Даже с самыми острыми вопросами и предложениями.

Но все изменилось в одночасье.

"В марте 1871 года при одном из этих докладов государь, говоря о предстоящих к устройству в этом году железных дорогах, заметил:

- Ты отдашь дорогу к Ромнам Ефимовичу и Викерсгейму, а Севастопольскую Губонину; Кавказскую же впоследствии можно будет отдать Полякову.

Слова эти меня поразили до такой степени, что я уж не помню ответа".

Что же так потрясло барона? Император и самодержец всероссийский повелел ему поступить против совести, заранее предрешив итоги грядущих торгов на раздачу концессий. Выиграть должен был не тот, кто предложит казне более выгодные условия, а тот, кто за мзду сумел заручиться поддержкой высокопоставленных лиц. Как потом объяснили барону Дельвигу доброжелатели, отдать концессию Ефимовичу и Губонину государь пообещал своей фаворитке княжне Екатерине Долгоруковой. Княжна была в доле с воротилами железнодорожного бизнеса!

Барон решил покинуть министерство. Становой хребет его системы нравственных ценностей был надломлен.

"К чему же было настаивать на производстве изысканий правительственными инженерами, к чему исчислять с необыкновенными затруднениями стоимость дорог, если их отдавать тому, кто имеет покровителей, которым он должен заплатить миллионы рублей и, следовательно, взять их с предприятия. Ясно, что при значительной стоимости дороги она не будет приносить дохода, а потребует доплаты, гарантии от правительства, будет бременем для казны и уронит в глазах капиталистов значение железных дорог в России".

И. Репин. Портрет инженера Андрея Ивановича Дельвига. 1882 год.

Картина о несбывшемся

В Третьяковской галерее экспонируется один из лучших портретов кисти Ильи Репина, на котором запечатлен инженер-генерал барон Дельвиг. (Инженер-генерал - это II класс Табели о рангах, выше - только генерал-фельдмаршал.) Умный и очень значительный человек взирает на зрителя. Его парадный мундир украшен многочисленными орденами. Даже ничего не зная об этом человеке, мы понимаем, что перед нами очень крупный сановник Российской империи. В руках у него дорогая сигара, на пальцах холеных рук перстни с бриллиантами: один получен от Николая I, другой от принца Прусского. Этот человек со вкусом прожил свою жизнь. В молодости выпивал с приятелем по шесть бутылок дорогого вина на брата. Был тонким ценителем женской красоты и при этом счастлив в браке. Обожал хорошие рестораны и фешенебельные западноевропейские курорты. Был тонким гастрономом. Любил азартную карточную игру, хотя чаще проигрывал.

На портрете он выглядит преуспевающим человеком, каковым, в сущности, и был.

Но репинский портрет - это картина о несбывшемся.

Лишь три года назад были впервые опубликованы без цензурных изъятий обширные мемуары барона Андрея Дельвига "Полвека русской жизни". Чтение 1200страничного тома оставляет очень грустное впечатление. Только такая богатая страна, как Россия, могла позволить себе роскошь задвинуть на вторые роли столь талантливых людей, каким был барон Дельвиг. Понимаешь, через какую "грубую толщу" косности должна была пробиваться модернизация России, и тогда катастрофа 1917 года перестает восприниматься как нечто абсолютно необъяснимое.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Дурит погода (Рассказ)
  
  От редакции: В июле 1961 года началось наполнение Братского водохранилища. После его завершения уровень Ангары поднялся в иных местах более чем на 100 метров, и Братское водохранилище стало самым крупным в мире искусственным водоемом, который поглотил бесчисленное количество мелких и крупных деревень.
• Симфония юбилея
  
  На прошлой неделе исполнилось 50 лет народному артисту России, почетному гражданину Иркутской области и города Иркутска Денису Мацуеву. За свою карьеру знаменитый пианист успел покорить главные концертные залы мира, стать лауреатом множества престижных премий и наград, а также оказаться в центре политических скандалов, стоивших ему карьеры на Западе.
• «У немцев одна Германия»
  
  150 лет назад родился писатель-антифашист Томас Манн.
• А была ли эскадра?
  
  В истории нашего Отечества так много поводов для споров, что невольно задумываешься: это у нас история такая запутанная или мы сами, толкующие ее всяк по-своему, так ее запутали?
• Таким был Ножиков
  
  15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета.
• На Малый Курунгуй. Размышления в пути
  
  «Правда – в памяти, у кого нет памяти, у того нет жизни». Валентин Распутин
• Самостоянье человека – залог величия его
  
  Отзыв о книге Галины Макагон «На изломе» о знаменитом роде Замащиковых из Заларинского района.
• На изломе
  
  В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
• Мы бережно храним их имена
  
  От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
• «Сиськи-масиськи»: от перегрева к охлаждению
  
  Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
• Железнодорожники в тылу и на фронте
  
  Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
• «Нынче ветрено и волны с перехлестом…»
  
  На прошлой неделе исполнилось 85 лет со дня рождения Иосифа Бродского.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
• «Тихий Дон» навсегда
  
  120 лет назад родился Михаил Шолохов.
• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
• «Дорога долгая была»
  
  Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
• Его судьба – театр
  
  15 мая исполнилось 125 лет со дня рождения Николая Охлопкова.
• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.