100 лет политической трагедии России: у сторон не было "культуры конфликта"

Столетний юбилей революции и гражданской войны продолжается. И хотя подходит к концу 2018 год, многих не перестают мучить вопросы о причинах трагедии 1917-го. С корреспондентом «Росбалта» беседует историк, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, автор книг «Революция 1917 года» и «Петербург накануне революции», выпущенных издательством «Бомбора», Борис Колоницкий.

Политики не научились ответственности

— Борис Иванович, как вы определяете основные причины случившейся трагедии, и можно ли было, на ваш взгляд, предотвратить ее?

— Для меня вопрос звучит так: могла ли система большой, сложной, динамичной и противоречиво развивающейся империи быть успешно реформирована, а значит, спасена?

Некоторые историки дают оптимистичный ответ, они правильно указывают на экономический рост, социальные проявления модернизации. Они говорят о росте грамотности, урбанизации. Все это совершенно справедливо.

Но наивно полагать, что экономический рост сам по себе решает все проблемы. В особенности — в таком масштабном государстве, как у нас. Иногда это приводит к непредвиденным вещам. Появляются новые социальные группы, которые как-то иначе себя осмысливают. И это ведет к разбалансировке империи.

— Какие новые социальные группы?

— Если взять дореволюционный период — хотя бы те же предприниматели. Появляются люди с ресурсом и управленческим опытом. И видят, что они недостаточно представлены в государстве, во власти. Это было характерно для московского бизнеса, который чувствовал, что петербургская бюрократия его ограничивает, сдерживает. Новое поколение московских — и не только — предпринимателей желало большей власти.

Некоторые историки с оптимизмом говорят о политическом развитии России. Действительно, в результате революции 1905 года в России появилась Государственная дума. Вроде бы это хорошо. Но страна вступила в опасный период.

— «Парламентаризма»?

— Понимаете, политическая система России после 1905—1907 годов не поддается однозначной интерпретации. Одни историки считают, что Россия уже была конституционной монархией. Другие — что она все же оставалась самодержавным государством. Да, игнорировать Госдуму было невозможно, она оказывала влияние на бюджет и все больше вступала в диалог с бюрократией. Менялась политическая элита.

Но тут был перекресток, распутье. Потому что Госдума не несла политической ответственности. Правительство не было ответственным перед ней. И депутаты Думы часто критиковали правительство, понимая, что это позволит им нарастить политические очки, но ни к чему их не обязывает. Это довольно удобная позиция для всех политиков — иметь власть, не беря на себя ответственности.

Когда же наступил февраль 1917 года, авторитет Госдумы, первоначально весьма выросший в связи с той ролью, которую она сыграла в свержении старой власти, быстро упал. Для нового времени она оказалась слишком консервативной, ничего не смогла сделать. Возможно, либеральные политические деятели и ошиблись, не сделав ставку на российский парламент. Но у них были для этого основания. Вообще, структуры дореволюционного времени, которые могли бы как-то смягчить ситуацию, не сработали.

А литераторы не пошли в бой

— А почему, кстати, именно Россия первой «сломалась» в ходе Первой мировой? Страшная, на самом деле, трагедия, чудовищное потрясение для всего мира. Но остальные участники как-то довоевали до конца. И даже в проигравшей Германии — трагедия нацизма случилась потом, а ноябрьская революция 1918 года удержалась в цивилизованных рамках.

— Я бы все-таки не стал представлять Россию таким уж исключением. Распад Османской империи был очень страшным. Италию называли «побежденной в лагере победителей». И там был очень острый «красный» кризис (забастовки, захваты предприятий, столкновения на улицах), который потом закончился фашизмом.

Англия — победившая в мировой войне страна — получила конфликт в Ирландии и была вынуждена-де факто — а потом и официально — предоставить ей независимость. Потеря Ирландии для Англии была чрезвычайно болезненной.

Почему Россия оказалась «слабым звеном»? Это можно объяснить тем, что Россия, как и во многих других ситуациях, ставила перед собой внешнеполитические цели, которые не всегда соответствовали ее экономическим и социальным возможностям.

Россия выставила 10-миллионную армию, самую крупную в мире. Снабжать, кормить и одевать такую армию было очень сложной задачей. С ней стали справляться как раз к 1917 году. Никогда русская армия не была так хорошо снабжена, как накануне революции. Но ценой этой мобилизации стала разбалансировка тыла, который не выдержал.

— Тыл не выдержал? В таких случаях принято спрашивать: а как же в Великую Отечественную?

— Во Второй мировой у нас политический строй был совершенно иным. И если бы империя попыталась использовать такие репрессии, как Сталин, то революция наступила бы гораздо раньше.

Уже с 1915 года некоторые люди воспринимали ситуацию как голод. Да, если бы они знали, что их ждет в 1918-19 гг., они бы не утверждали, что это «голод». Но люди не сравнивают с будущим. И те люди, которые с большими трудностями покупали хлеб в стране, вообще-то, экспортировавшей зерно накануне войны, были недовольны...

И «бабьи бунты», тоже начиная с 1915 года... Уже тогда с помощью армии расстреливали манифестации в некоторых рабочих центрах, это вызвало бурю возмущения, и власти от таких мер отказались.

Страна была разбалансирована. Кстати, это можно было предвидеть: еще накануне войны разразилась забастовка 1914 года во многих промышленных центрах, включая Петербург, по сути, малая гражданская война на улицах столицы. Переворачивались трамваи и строились баррикады. Не факт, что это привело бы к революции, но о какой-то большой стабильности говорить нельзя. Война сначала в какой-то мере стабилизировала ситуацию, чтобы потом расшатать ее еще больше.

— Можно ли сказать, что роковую роль сыграл колоссальный разрыв между образованными слоями и неграмотной основной массой? Причем «русские европейцы»-то выступали за войну!

— Одно такое объяснение не работает. Не следует преувеличивать темноту русского крестьянства. Значительная часть мобилизованных — цвет нации, и у них уровень грамотности был выше среднего по стране. Мобилизация 1914 года прошла на удивление неплохо: власти не ожидали такого процента явки. А немцы не ожидали таких темпов переброски войск, что без массового патриотического сознания было бы невозможно.

И не следует, с другой стороны, идеализировать патриотизм образованного класса. Вот, почему у нас Первая мировая война — «забытая»? Во многих странах ее просто не могли забыть, потому что в ее годы были созданы незабываемые произведения литературы и искусства. А у нас? Стихи Гумилева? Это для очень узкого круга. И все.

Объясняется это тем, что образованный класс в России «косил» от фронта. Назовите хотя бы одного известного русского писателя, который бы погиб на Первой мировой?

— Да, тяжелый вопрос! С одной стороны, хорошо, что не погибли...

— Во Франции таких писателей — стена имен! А в России в эти годы налицо безответственность творческих людей, у которых слово не подкреплялось поступком. Патриоты не шли на фронт — а пацифисты, кстати, не шли за свои убеждения в тюрьму. И те, и другие «устраивались».

В Англии, Франции и Германии было не так! Правящая элита платила налог кровью. Были и в России такие случаи: погиб великий князь Олег Константинович, погиб сын Павла Милюкова. Но все-таки «откашивание» было важным фактором (как и в некоторых районах Австро-Венгрии).

— И, наверное, это дополнительно разозлило народ. А почему, кстати, образованный слой так себя повел?

— Бытовало представление, что все тяготы вынесут крепкие крестьянские парни, а образованных надо беречь. Но с другой стороны, многие образованные люди чувствовали свое отчуждение от государства.

Культура гражданства в России не установилась. Не только «гражданское общество», как самостоятельная организация общества, независимая от государства, (относительно уровня развития гражданского общества в России у историков идут споры), но и культура участия людей в политике своей страны.

То, что большая часть населения Российской империи оказалась отчуждена от политики, было весьма удобно для властей. Только вот цена этого оказалась чрезвычайно высока. В революцию люди начали очень быстро политизироваться, но уже в условиях кризиса. Это очень опасно.

Трудно офицеру договориться с социалистом

— Можно ли было как-то удержать ситуацию «добольшевистскими силами»?

— Я считаю, что после «дела Корнилова» шансов на предотвращение гражданской войны практически не было. Если это и считать победой Керенского над Корниловым, то это была пиррова победа. Керенский не был человеком гражданской войны. Он мог действовать только в условиях гражданского согласия, компромисса, а условия для такого компромисса были подорваны.

— Как же они так, не договорились?

— Мы очень «персонифицируем» конфликт и вообще историю. Роль лидеров очень велика, но за конфликтом Керенского и Корнилова стояли большие социальные группы. Вот они-то и не договорились.

Сами по себе Керенский с Корниловым были в чем-то похожи: имперские люди (оба провели годы своей жизни в Туркестане), державники, при этом не монархисты. Но и разница была большая: для Корнилова, Керенский — болтун, «тут дело делать надо». А то, что политика — это долгий переговорный процесс, это Корнилову не было близко.

Люди в погонах не смогли договориться с людьми в очках. Вот, кстати, в Германии через год генералы и умеренные социалисты договориться смогли, хотя и совсем не нравились друг другу. А в России — нет. Но в Германии был и опыт организации общества, в том числе бизнеса.

Соглашение военных и умеренных социалистов — вот что было нужно России для предотвращения гражданской войны. Но это очень сложно. Кадровые офицеры гордились своей аполитичностью, что мешало им и в ходе гражданской войны. А из умеренных социалистов — Церетели приехал из ссылки, а Чернов — из эмиграции. Одни европейского города давно не видали, а другие — «слишком видали», подзасиделись в парижских кафе и швейцарских библиотеках. Опыта управления государством не было ни у тех, ни у других.

Главная же особенность российской революции — появление т. н. «комитетского класса». Приказ № 1 Петроградского совета — с чем вынуждены были согласиться правительство и командование — везде в армии и на флоте ввел выборные войсковые комитеты. И все люди, имевшие хоть какое-нибудь образование, получили шанс на быструю политическую карьеру в условиях революции. Это создавало большие риски.

В ходе мировой войны всякий сколько-нибудь грамотный человек имел шанс стать офицером. В школы прапорщиков направляли и без среднего образования. Эти прапорщики потом вернулись в свои деревни и стали во время гражданской войны «полевыми командирами» разного уровня — волостного, уездного, а то и губернского.

Судьба их была разной, но очень многие пошли к красным. В белой армии, кстати, тоже делались головокружительные карьеры, капитан мог стать генералом. Но все-таки у красных был очень скоростной лифт. И не только для этого человека, но для его большой семьи и всей деревни.

— А необходимой культуры у них не было?

— Культуры конфликта, культуры компромисса, лоббирования, договоренности? Конечно, не было. В ходе гражданской войны появлялся советский политический класс, у которого была привычка к жестокости и чрезвычайщине. Это работало потом и при Сталине.

Редакцию портала "Мои года" интересует мнение читателя о прочитанном. Пожалуйста, отметьте среди приведенных ниже утверждение, которое ближе всего отражает вашу позицию — или напишите о своей реакции в комментариях. Будет здорово также, если вы попросите высказать свое мнение друзей и родственников!

• Какой-то дикий взгляд на историю. Все эти Керенские и Корниловы — враги трудового народа, победившего в Октябре 1917-года под руководством партии большевиков. Само вытаскивание их на свет божий — опасная идея. А уж упоминание советских комиссаров и лично товарища Сталина в таком контексте — кощунство!

• Очень поучительно, эти уроки истории актуальны и 100 лет спустя. В обществе, где нет культуры диалога, согласования интересов всех слоев общества - опять может вспыхнуть пожар... Тем более, что в стране все весьма неблагополучно, о чем говорят и настроения людей, которые фиксируют социологи.

• Совершенно не интересно - зачем ворошить дела прошлого? Никакого смысла для сегодняшней России в этой вековой давности истории - нет.

По инф. rosbalt.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
• «Дорога долгая была»
  
  Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
• Его судьба – театр
  
  15 мая исполнилось 125 лет со дня рождения Николая Охлопкова.
• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  Давно подмечено: схожие люди (по судьбе ли, возрасту, участию в каких-то общезначимых событиях) и сходятся быстрее. Так бывало с фронтовиками. Так зачастую повторяется и с нами – детьми фронтовиков. Едва познакомившись с Рашидом Равильевичем, сыном героя этого материала, мы, сами не замечая того, перешли на «ты», нашли общую тему для разговора и вот сидим за столом и вспоминаем наших отцов – их жизнь, труд, фронтовые годы. Рашид показывает мне фото из семейной хроники, рассказывает, кем были его давние предки и как сложилась их судьба, судьба их потомков, демонстрирует выдержки из книги об отце, делится воспоминаниями о нем.
• В коричневых тонах. 14 признаков фашизма по Умберто Эко
  
  Знаменитый итальянский писатель и ученый Умберто Эко, автор нескольких всемирно известных романов, более чем 20 лет назад опубликовал эссе, в котором описал типичные черты фашизма. Эта работа не претендует на истину в последней инстанции о «коричневой» идеологии, зато позволяет в очередной раз задуматься каждому из нас.
• Дед Осип. (Рассказ)
  
  Все-таки удивительны выкрутасы памяти. Утром выпал снег. Обметал от него машину, и вид этого хрустящего пуха, похожего на ворохи свежей стружки, вдруг вызвал в памяти такие глубокие воспоминания детства, что не приходили в голову многие десятилетия и, казалось бы, были забыты уже навсегда. Они навеяли образ человека, благодаря которому я усвоил навыки столярного дела и познал первые уроки другой, совсем не книжной или киношной жизни.
• Чародей военных песен Арсений Долматовский
  
  5 мая исполнится 110 лет со дня рождения Евгения Долматовского.
• Узник фашистских концлагерей Виктор Иванович Гуров: «Мне до сих пор помнится запах лагерной хлорки»
  
  В то далекое время мы жили в рабочем поселке Думиничи Калужской области, километрах в тридцати от Сухинич. После разгрома немцев под Москвой фронт остановился в районе Сухинич. Положение фронта было неустойчивым, и он несколько раз прокатывался по нашему поселку, то освобождая нас, то оставляя врагу.
• Виктор Евстратенков: «Самое страшное на войне, когда страдают и гибнут дети»
  
  Ветеранов Великой Отечественной войны в Иркутске осталось очень мало. 80-летие Победы встретят всего 28 жителей областного центра, которые в свое время защищали Родину от фашистских захватчиков. Один из них – Виктор Иванович Евстратенков.
• Май, труд, профсоюзы
  
  Завтра мы отметим один их самых любимых праздников – День весны и труда. Когда-то он назывался Днем международной солидарности трудящихся, но вместе с уходом от власти КПСС солидарность куда-то исчезла…
• Вначале – Манька-Облигация
  
  К юбилею народной артистки России Ларисы Удовиченко.
• Читая Жукова и Манштейна. Война воспоминаний как зеркало эпохи
  
  Мемуары участников событий – исторический источник, что называется, из первых рук. Впрочем, оборот «что называется» не случаен.
• Тарифы «от Рыжика»
  
  Дональд Трамп, мировая экономика и жизнь в России.
• «Самая страшная картина детства – казнь партизан»
  
  Узник фашистских концлагерей Плотников Алексей Семенович.
• Вратарь всех времен: памяти Валерия Колчанова
  
  13 апреля 2025 года на 80-м году скончался легендарный иркутский футбольный голкипер Валерий Григорьевич Колчанов.
• Переправа
  
  Константинов Герольд Александрович (1925–2000), кавалер орденов Красная Звезда, Отечественной войны 1-й степени, на фронт ушел в 1943 году 18-летним после окончания пехотного училища.
• «Главное – работа, за которую не стыдно»
  
  Ветеран из Иркутска Николай Иванович Галкин – командир экипажа легендарного Т-34.