Забытый гений трансплантологии и кардиохирургии Владимир Демихов

5 ноября 1996 года знаменитый российский кардиохирург Ренат Акчурин провел операцию по аортокоронарному шунтированию президенту России Борису Ельцину, к тому времени из-за своего пьянства одной ногой уже шагнувшего было на тот свет. При операции присутствовал и всемирно известный американский кардиохирург Майкл Дебейки. Пожалуй, из всех присутствующих на операции, лишь эти два специалиста доподлинно знали, что успехом операции они, а сам Ельцин – и жизнью, обязаны гениальному советскому ученому-биологу Владимиру Петровичу Демихову, к тому времени полностью забытому на исторической родине.

Биолог по образованию, врач по призванию.

Когда Майкл Дебейки, прилетевший в Москву участвовать в операции Бориса Ельцина, спросил у встречавших его чиновников от медицины: «Когда и где я могу поклониться академику Демихову?», наступила неловкая пауза – встречающие просто не знали о ком говорит знаменитый американский кардиохирург. А сам Дебейки не знал в тот момент, что называя Демихова академиком, он глубоко заблуждается: Владимиру Петровичу, гению биологии, основоположнику мировой трансплантологии и автору новаторских методов в кардиохирургии в Советском Союзе так и не присвоили ни одного высокого звания!

Свои кандидатскую и докторскую диссертации по биологии он смог защитить лишь в 1963 году одномоментно в один день, несмотря на бурные протесты недругов (главным из которых был, увы, известный академик Борис Петровский).

Защита с научной точки зрения прошла столь блестяще, что к ее завершению Демихову рукоплескали даже те, кто сначала выкрикивали с места: «Не верим! Шарлатан! Это шаманство!» Вскоре выяснилось, что многих из этих людей антидемиховскими клакерами уговорил побыть именно... академик Петровский. (Об их сложных отношениях чуть позже – авт.)

Так кем же был на самом деле Владимир Петрович Демихов – человек неординарный, безусловно гениальный, доктор биологических наук, в прямом смысле перевернувший и всю мировую кардиохирургию, не имея даже начального медицинского образования?

От любви до ненависти.

Будущий гений трансплантологии и кардиохирургии Владимир Демихов родился 18 июня 1916 года в неприметном хуторе Кулики, что в Волгоградской области. Его отец, простой крестьянин, погиб во время Гражданской войны. Мать с трудом поднимала на ноги троих маленьких детей. Так с самого детства маленький Володя понял, что жизнь состоит не только из редких радостей, горького в ней много больше.

Сначала Владимир поступил в ФЗУ, чтобы получить специальность слесаря: во-первых, эта профессия всегда могла прокормить, во-вторых, потребность что-либо делать своими руками, чтобы потом воочию увидеть конечный результат, постоянно влекла пытливого юношу.

В 1934 год молодой слесарь-ремонтник неожиданно для всех, в том числе и для матери самоучкой поступает в МГУ на физиологическое отделение биофака. Экзамен сдал на «отлично», учился тоже очень старательно и прилежно. Уже будучи студентом третьего курса МГУ, молодой студент Демихов вместе с коллегой Сергеем Брюханенко разработал и вручную собрал...первое в мире (!) искусственное сердце. Безусловно, сказались навыки рабочей профессии слесаря, ну и конечно - пульсирующее желание самостоятельно сделать что-либо очень полезное для людей. На студента обратили внимание видные ученые, а когда его изобретение вживили подопытной собаке и та прожила с ним более двух часов, о нем заговорили как о восходящей звезде отечественной трансплантологии. В 1940 году Владимир Демихов получает красный диплом МГУ и пишет свою первую серьезную научную монографию, в том числе – и о своем первом изобретении - искусственном сердце, и о проблемах, с которыми ему и коллегам пришлось столкнуться в процессе вживления в грудную клетку собаки.

Войну молодой ученый прошел в должности патологоанатома военного госпиталя (сказалось формальное отсутствие сугубо медицинского образования – авт.). Но именно работа в этих специальных лабораториях дала Демихову огромный опыт в изучении возможных именно врачебных ошибок, особенно – хирургических, с тем, чтобы научиться и научить коллег их избегать в дальнейшем. За свою деятельность он был награжден медалью «За боевые заслуги», которой очень гордился: ведь его наблюдения и практические выводы тогда тоже помогли спасти жизни сотням раненых бойцов.

Во время одного из своих экспериментов Демихов, будучи в профессиональных вопросах человеком бескомпромиссным, указал на явную хирургическую ошибку уже тогда известному военному хирургу Борису Петровскому, ставшему впоследствии и министром здравоохранения СССР. Замечания были абсолютно объективными, но Петровский счел их...личным оскорблением от «какого-то выскочки-биолога» и крепко их запомнил, что впоследствии часто превращало научную жизнь Демихова в элементарное житейское выживание. Но тогда молодой ученый этого не знал, наивно полагая, что в прогрессивной науке нет места интригам и зависти и все, кто ею занят, обязательно служат лишь главному делу – спасению жизни людей. Ох, как он заблуждался...

Собачье сердце от доктора Демихова.

После войны Владимир Петрович поступил на службу в Институт экспериментальной и клинической хирургии. В его распоряжение под научную лабораторию дирекция выделила убогий вечно сырой деревянный барак со сквозняками, на что Демихов внимания не обращал: главное, что есть рабочее место для самостоятельных экспериментов, желание ставить которые его тогда переполняли.

Вскоре Демихов вновь удивляет ученое сообщество: приживляет собаке второе сердце, подключив его к кровеносным сосудам сердца основного. Этот пёс с двумя сердцами прожил тоже более двух часов, как и когда-то его собрат со вживленным рукодельным «демиховским» искусственным сердцем.

Следующим экспериментом Демихова в 1946 году стала пересадка собаке не только сердца, но и легкого. В 1947 году – снова пересадка, но уже одного лишь легкого. Все прооперированные хвостатые пациенты Демихова с пересаженными органами прожили по несколько дней, что было в те годы истинной сенсацией! При этом не стоит забывать, что Владимир Петрович так и не получил даже начального профессионального медицинского образования, оставаясь по сути в классической медицине лишь гениальным самоучкой. Это обстоятельство не давало покоя его именитым недругам, которые в кулуарах не стесняясь называли Демихова шарлатаном, а выживших после операций собак – «химерами Демихова».

Однако были среди именитых медиков и те, кто с вниманием и уважением следил за экспериментами биолога и самоучки. Его ценил академик Вишневский. Одним из сторонников Демихова стал и великий кардиохирург академик А.Н.Бакулев, именем которого сегодня назван крупнейший в Европе российский кардиоцентр.

После блестящего выступления в 1947 году Демихова на I Всесоюзной конференции по грудной хирургии, Александр Николаевич Бакулев назвал его подвижническое дело «большим достижением советской хирургии и медицины». Вскоре Академия медицинских наук СССР присуждает Демихову премию им. Н.Н.Бурденко, тем самым признав научность его экспериментов и их необходимость для дальнейшей трансплантологии жизненно важных органов уже человеку. А пока Демихов продолжал экспериментировать на собаках, которые, увы, часто ценой своих собачьих жизней продолжали доказывать, что они – истинные друзья человека. Его сторонники, особенно иностранные врачи, коллегу боготворили, противники же крутили у виска пальцем: дескать, шарлатан. Противников оказалось больше... Демихов как и все гениальные люди на происки завистников не обращал внимания, он их просто не замечал, будучи полностью поглощенным своей главной целью – сделать возможной операцию по пересадке сердца человеку!

В начале 50-х Владимир Петрович блестяще разрабатывает методику по аортокоронарному шунтированию сердца, вшив собаке в коронарную артерию сосуд, не трогая место непосредственного повреждения самой артерии. Прооперированный пёс прожил...три года, что для мировой науки стало сенсацией, а для самого Демихова – очередным успешным шагом к достижению его главной цели – пересадке сердца человеку.

Конечно, за его блестящими экспериментами ученое сообщество пристально наблюдало. Но если западные хирурги тут же их брали на вооружение, дорабатывая в своих, более современных и оборудованных лабораториях, то в СССР по-прежнему на них зачастую смотрели со скептицизмом.

Например, Демихову первому в мире еще в 1948 году удалось удачно пересадить подопытной собаке печень. И что же? Американцы тут же «приватизировали» этот опыт, довели методику советского подвижника до полного совершенства, сделав со временем эту сложную операцию практически доступной для всех нуждающихся. И таких примеров «безвозмездного заимствования» именно США советских достижений, в том числе и у Демихова, в мировой медицине предостаточно!

Владимир Петрович на это не обращал внимания, убеждая и себя, и своих сподвижников о том, что любой его удачный эксперимент, неважно в какой стране получивший дальнейшее развитие – уже гигантский шаг в спасении жизни всех людей на планете, что было правдой.

В 1956 году в США ученому сообществу продемонстрировали документальный советский фильм об экспериментах Владимира Демихова. Успех был оглушительным и Демихову в 1958 году наконец впервые разрешили выехать на медицинский симпозиум в ФРГ, но...строго наказав ему там ни в коем случае не выступать перед участниками-капиталистами. «А что же мне там тогда делать?» - недоуменно спросил ученый у инструкторов в «штатском».

« - Больше слушать. Смотреть. Запоминать» - ответили ему собеседники. Демихов мрачно кивнул головой...

В ФРГ Владимир Петрович приехал не с пустыми руками: он привез туда самодельный сосудосшивающий аппарат, сделанный им совместно с коллегой Василием Чудовым. Левша, подковавший блоху, конечно молодец, но изобрести и вручную в примитивных условиях собрать прибор, сшивающий даже тончайшие капилляры – это уже где-то за гранью человеческих возможностей даже нынешних лет.

Конечно в Мюнхене Демихов, «забыв» об инструктаже на родине, выступил с блестящим докладом, продемонстрировав и свой чудо-аппарат, и проведя наглядную операцию по вживлению сердца собаке! Западные ученые были в восторге, овации советскому коллеге – бурными и продолжительными, сразу последовали и заманчивые предложения «поработать» в местных клиниках, но Демихов – патриот по натуре, вежливо отказался. В «благодарность» за это люди в штатском сразу после симпозиума увезли его в аэропорт, обвинив его чуть ли не в госизмене, что по тем временам автоматически влекло за собой и смертную казнь. Слава Богу, в Союзе нашлись влиятельные люди (генерал армии Штеменко, например) заступившиеся за ученого.

Ату, ату, его!

Обвинения в измене, предательстве и желании остаться на Западе в силу абсурдности отпали, но Владимиру Демихову на радость недругам отныне власти запретили выезжать за рубеж! Одновременно его попросили и из Института клинической медицины, где ученый проводил до того свои новаторские эксперименты. Сыграл свою роль и отказ Демихова в своих монографиях указывать фамилии высокопоставленных чиновников «от медицины» в качестве соавторов. Гонимого гения «приютил» институт им. Склифосовского, выделив ему под лабораторию каморку в 15 кв. метров, где стояли два старых стола, а под ногами – вечные лужи. Ко всему прочему, для его подопытных псов не нашлось даже отдельного вольера, они ютились тут же в т.н. «лаборатории». Некоторых из них Демихов после операции забирал к себе домой, в коммунальную комнату. Случилось это после того, как местный пьяный сторож ночью залез к нему в лабораторию в поисках спирта для очередной «дозы», а живший там после операции пёс Гришка, повинуясь инстинкту сторожа, стал кусать вора. Тот, защищая свои портки, избил слабого пса. Утром Демихов, обнаружив умирающую собаку, лично усыпил Гришку. Не стесняясь коллег-лаборантов, плакал при этом...

Рассказать о всех революционных достижениях в медицине профессионального биолога и врача-самоучки Владимира Демихова в одной публикации конечно не удастся. О нём стоило бы издать отдельную серьезную книгу из некогда интереснейшей советской серии «Жизнь замечательных людей». Не издали. Зато когда Демихов в 1965 году сделал научный доклад о создании т.н. донорского «банка органов», люди белых халатах его освистали! Тому активно способствовал и уже упомянуты хирург Борис Петровский, ставший в 1963 году не только директором Института клинической хирургии, где Демихов некогда проводил свои блестящие опыты, но и активным его противником: не забыл-таки знаменитый фронтовой хирург прилюдных послеоперационных замечаний в свой адрес со стороны тогдашнего никому неизвестного патологоанатома Демихова. А замечания-то были справедливыми... (Кстати, сам Петровский, как свидетельствовали очевидцы, к ним затем все же прислушался, что советской хирургии пошло лишь на пользу.)

А пока против Демихова началась классическая советская псевдонаучная травля, по сравнению с которой испанская инквизиция может показаться детской забавой. В 1968 году у Демихова, к тому времени – почетного члена Королевского общества Швеции и американской клиники Майо, от переживаний и несправедливых гонений случился инсульт, от последствий которых ученый так и не оправился до конца дней. Зависть, помноженная на ненависть – страшное оружие!

Примечательно, что еще в 1966 году мало кому известный хирург из ЮАР Кристиан Барнард, уже знавший про опыты и эксперименты Демихова, частным порядком посетил СССР лишь ради того, чтобы лично поприсутствовать при операциях по пересадке сердца собакам советским ученым в том самом сыром 15-метровом подвале. Поприсутствовал. Посмотрел. Поучаствовал лично в операциях. А уже через год, 3 декабря 1967 года в своей клинике он самостоятельно пересадил 53-летнему жителю ЮАР Луису Вашкански донорское сердце от некой Денизы Дарвиль, погибшей от автоаварии. Прооперированный же Вашкански прожил после операции 18 дней, умер от внезапной пневмонии, что и показало вскрытие. А пересаженное ему сердце могло еще работать и работать...

После той операции Кристиан Барнард позвонил Демихову и уважительно испросил у него разрешения называть того своим Учителем. Владимир Петрович конечно согласился. Сегодня, в эпоху алчного культа «налички» подобное бессребреничество Демихову конечно бы сразу вписали в диагноз в первую очередь коллеги-психиаторы: да лишь на одном этом согласии Демихов сразу мог бы стать миллионером-магнатом. Но тогда было время бескорыстных подвижников, если угодно – волонтеров от медицины, которое сегодня безжалостно проглочено частными клиниками, лечебницами, похожими своими ценниками на таблицы астрономических исследований.

Барнард же в 1968 году выполнил вторую, более успешную операцию по пересадке сердца, после которой его пациент Филипп Блайберг не только был благополучно выписан из клиники, но и прожил еще с близкими 19 месяцев! Барнард же продолжил успешно развивать операции по пересадке сердца, добился всемирного признания, стал очень богатым человеком. Сегодня подобные операции перестали быть чем-то «сверхъестественным», в мире их проводят тысячи, оперированные пациенты спокойно живут по десять и более лет, но практически никто из них никогда даже не слышал о докторе Демихове...

P.S.

На родине Владимира Петровича «увековечили» кадром в короткометражном документальном фильме: по осенней размокшей дороге дачного поселка с бидончиком в руке бредет немощный старичок в... хирургической белой операционной шапочке. Рядом семенит унылый спасенный им очередной пёс.

Великий экспериментатор и ученый Владимир Петрович Демихов (спасший тысячи жизней неведомых ему пациентов) умер в ноябре 1998 года. Похоронен без всяких почестей на Ваганьковском кладбище. Хоть за престижный погост властям спасибо...

На нашем сайте читайте также:

• Врач-хирург Амиран Ревишвили: Главное в жизни – делать добро
• Всегда на стороне жизни

По инф. argumenti.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• «Мы недооценили противника»
  
  Когда руководству вермахта стало ясно, что блицкриг провалился.
• Крушение. Рассказ (ч.3)
  
  – Летать стали на «боингах», свои авиазаводы еле-еле существовали, и только потому, что армия не могла остаться без истребителей, бомбардировщиков. А профсоюз не помог и не вступился, он завял, о нем у нас даже никто не вспоминает. Вы-то лучше меня это знаете, – она понимающе взглянула на Свистунова. – Муж с завода не стал уходить, иногда по вечерам и даже в праздники занимался извозом на машине, как говорят у них, таксовал. Слава богу, гараж рядом с домом… удобно. Я ужасно переживала, потому что он чаще всего выезжал вечером, сейчас такой беспредел, бандит на бандите… Выживали кое-как, а потом неожиданно поступил заказ, и работа появилась, не в таком объеме, как раньше, но жить стало получше.
• Возвращение к Можайскому (ч.2)
  
  Подведу итоги сказанного ранее.
• Вначале была война: к 100-летию Иннокентия Смоктуновского
  
  Будущий народный артист СССР, один из лучших актеров советского кинематографа («король и шут в одном лице») родился 28 марта 1925 года в деревне Татьяновка – ныне это Шегарский район Томской области – в семье Михаила Петровича Смоктуновича и Анны Акимовны Махневой, в которой был вторым из шестерых детей.
• Крушение. Рассказ (часть 2)
  
  Дома Лариса встретила своего мужа с расстроенным выражением лица.
• Возвращение к Можайскому (ч.1)
  
  21 марта исполняется 200 лет со дня рождения Александра Федоровича Можайского.
• День весеннего равноденствия. Рассказ
  
  Это было не сегодня, а сегодня рассказано, то есть вошло в этот солнечный день, как явь. Могло случиться вчера, а не более пятидесяти лет назад, как на самом деле. Есть большая разница: одно – когда о чем-то рассказывает очевидец, другое – когда рассказывают о том времени, когда его очевидцев ни одного не осталось. В первом случае давнее полно неостывшего трепета, и слова, о нем сообщающие, наполнены воздухом и дыханием.
• До и после Колымы: дороги судьбы Георгия Жжёнова
  
  22 марта исполняется 110 лет со дня рождения народного артиста СССР Георгия Жжёнова.
• Можем повторить?
  
  Тема Второй мировой и Великой Отечественной войн, казалось бы, по своему масштабу несовместима с конъюнктурщиной и суетливостью.
• Достойны, но не удостоены. Герои-фронтовики без звезды Героя
  
  Еще в апреле 2020 года дума Иркутска обратилась к руководству страны с инициативой о присвоении посмертно звания Героя Российской Федерации уроженцу Прибайкалья, летчику Николаю Ковалеву за подвиги, совершенные в период Великой Отечественной войны.
• Крушение. Рассказ
  
  Он пришел домой подавленным. Работы больше нет. Вставали простые жизненные вопросы: на что жить, есть, пить. Нависла пустота, в душе пропасть, казалось, что наступила непоправимая безвыходность.
• «Лучший образ Остапа Бендера»: памяти Сергея Юрского
  
  К 90-летию со дня рождения Сергея Юрского.
• Ползучая интервенция или как выжить пенсионеру
  
  Точнее было бы назвать эту статью «Вопль беспомощного пенсионера!». А заодно и засвидетельствовать еще, что та ценовая интервенция, которая и невооруженным глазом видна каждому и повсюду на ценниках, вовсе даже и не ползучая, а прямо-таки скачущая во весь опор!
• Взвод младшего лейтенанта
  
  Дмитрий Гаврилович Сергеев (07.03.1922 – 22.06.2000) после окончания Омского пехотного училища в звании младшего лейтенанта воевал на Брянском фронте командиром стрелкового взвода. В составе 1-го Белорусского фронта дошел до Берлина. Был награжден орденом «Отечественной войны» II степени, медалями «За боевые заслуги», «За взятие Берлина».
• Золотая пилюля
  
  Ох, и дорого же стало болеть в нашем «социально ориентированном государстве»! Я уж не говорю про «гениально» организованную систему медицинской помощи, когда граждан просто толкают обращаться в платные клиники из-за того, что в государственных не хватает врачей.
• Тонкий стиль, изысканность манер: к 100-летию Юлии Борисовой
  
  Юлию Борисову считают настоящей легендой, ослепительной звездой театральной сцены. Таких актеров, как она, единицы, но благодаря их творчеству этот мир становится светлее и добрее. В Борисову были влюблены все ее партнеры, но она ни разу не предала тех, кого любит – ни семью, ни родной театр, которому отдала семьдесят лет своей жизни.
• За любовь, за женщин, за весну…
  
  В заботах и делах как-то незаметно пришла весна. А с нею март и праздник, посвященный нашей дорогой и любимой половине человечества – мамам, женам, подругам, сестрам, дочерям… И, конечно же, ее Величеству Любви.
• Есть женщины в русских селеньях… памяти Риммы Марковой
  
  К столетию со дня рождения актрисы Риммы Марковой.
• Россия и Гражданская война
  
  105 лет назад, 7 марта 1920 года части Красной армии вошли в Иркутск.
• Жил, как воевал
  
  Одним из первых наших земляков, вступивших в бой с фашистами, был уроженец Зимы Георгий Александрович Ибятов (1908–1998). Он встретил войну под Брестом, контуженным попал в плен, бежал и сражался в партизанском отряде до конца войны. Ему бы домой, к родным, а воина-победителя в… фильтрационный лагерь. Разобрались, выпустили, реабилитировали и... наградили орденом. Жестокие удары судьбы его не сломили и не озлобили. Сибиряк жил, как воевал, – по чести и совести, став легендой иркутского спорта.